Если имябожцы, хотя бы в лице вождей, действительно разделяли все эти ужасныя еретическiя мудрованiя и евiонитов и гностиков и раввинской магической ереси, то очевидно они отреклись, раскаялись в них но когда же? На суде московскаго митрополита? Или же эта чрезвычайная судящая комиссiя при Московской Синодальной конторе, с участiем многих компентентных лиц, в том числе из ученых, представителей (ректор Моск. Акад. Еп. Феодор), епископов–старцев из обителей – не нашла в упованiи опрашиваемых главных виновников всех этих страшных ересей вообще ничего такого протвнаго православiю, иначе на каком же основанiи после московскаго разбирательства афонскаго дела в отношенiи главных обвиняемых отменены все меры, принятые против имябожников, согласно определенiю Св. Синода? А именно: архимандрит Давид,  этот столп имяславщины – разрешен в священнослуженiи, обитает в Московском Покровском  монастыре у епископа Модеста и с ним литургисает, точно также iеросхимонах о. Антонiй Булатович, – Именемъ которого «Приходскiй Листок» доселе продолжает именовать имябожничество «ересью Булатовича», – священнодействует, окормляя благодатiю таинств на театре войны наших чудо–богатырей. Неужели и митрополита Макарiя, как разрешившего священнослуженiе вождям «ереси Булатовича», автор статьи «Приходского Листка» тоже склонен заподозреть, как и нас, «на службе лжеученiю»?

В упомянутой статье «Приходского Листка» делается нам упрек в противоречiи, в котором находится эта моя статья с прежними статьями «Колокола» и вообще в перемене отношенiй нашей газеты в афонской смуте, которая в «Колоколе» раньше изобличалась, как «злокозненная ересь» и душепагубное лжеученiе. Да, это утвержденiе офицiального листка справедливо. «Действительно отошел от занятой им ранее в афонском деле позицiи, которая была в сущности позицiей нашего бывшего в теченiе многих лет достопочтенного сотрудника архiепископа Никона и его сподвижника С.Троицкого. Но начал отходить я лично, а за мною и редакцiя «Колокола» с прежней нашей позицiи не сегодня и не вчера, а уже летом 1914 года после моей случайной беседы по данному вопросу с Полтавским епископом Феофаном, в доме ялтинскаго градоначальника Думбадзе, которому в то время писал с Афона в защиту имяславцев известный бывшiй синодальный миссiонер игумен Арсенiй. Старик–миссiонер от волненiй афонских, споров и слег в постель во время пребыванiя на Афоне архiепископа Никона и увы – умер и, погребен, лишенный последняго христiанскаго напутствованiя! А ведь он всю свою жизнь посвятил на борьбу с ересями и на защиту св. православiя! Мог–ли ожидать всероссiйскiй миссiонер такого печальнаго конца своего земного странствованiя!!

Из беседы с ученым епископом  – аскетом и мистиком я впервые понял, что к постиженiю вопроса о почитанiи Имени Бжiя и соприсущей этому Имени Божественной силы надо подходить не одним путем богословскаго рацiонализма, а непременно и главным образом путем мистическаго проникновенiя верою сердца. Стоящiе в споре об Имени Божiемъ на разных путях будут говорить разными языками и друг друга не поймут. Тогда же я дал телеграмму редактору – воздержаться от защиты позицiи владыки Никона в Афонском деле.

Осенью  того–же года, будучи в Кiеве, я встретил близ лавры ветхих стариков афонцев в жалком положенiи, – в рубище, дрожащими от холода, не имевшими крова и хлеба, ибо в монастыри их никуда не дозволено было принимать, а от мiра они отвыкли…

Став в группе сердобольных Богомъольцев, снабжавших афонцев, кто грошами, кто баранками, я слышал их скорбные рассказы о злоключенiях, «претерпенных от руки Никона» – так выражались эти озлобленные старцы, из них один совершенно глухой.  Настроенiе народа явно было в пользу афонских изгнанников, слышался ропот на церковную власть.

О своих тяжелых наблюденiях я доложил митрополиту Флавiану и последнiй отнесся к афонцам очень мягко, разместил их в обители.

В лавре я зашел к одному уважаемому старцу. Продолжительная беседа с ним по афонскому вопросу и об имяславiи меня окончательно выбила из прежде занятой Никоно–Троицкой позицiи в отношенiи к данному спору. Набатный звон «Колокола» замолк, я решительно отказал архiепископу Никону в помещенiи статей против афонцев.

Я искренно радовался мирному исходу московского разбирательства афонского спора и лично приветствавал о. Давида, видя его в Москве умиротворенным, совсем другим как бы человеком, не тем, каким я его видел в Одессе, в монастырском заключенiи.

До появленiя в печати скорбных писем изгнанных афонцев по поводу недопущенiя многих из них к св. Причастiю и к погребенiю по христiанскому обряду, а также до офицiознаго заявленiя в «Приходском Листке», что Св. Синод не признает ныне благовременным пересмотр дела афонцев, я считал афонское дело ликвидированным и страсти умиротворенными. Но вот это заявленiе и присланная по поводу его в редакцiю «Колокола» статья «Имяславца» с письмами лишаемых доселе участiя в трапезе Господней, вновь поставили перед нами афонскiй затяжной вопрос и мы решили нарушить наше молчанiе, ударить в сторожевой колокол, высказав благожелательно наши посильныя соображенiя и опасенiя относительно возможности воспламененiя с новою силою афонского пожара, особенно после войны, когда почва для всякой смуты умов будет слишком воспрiимчива в народе.

И что же; в ответ мы получили оскорбительный наскок из офицiального «Приходского Листка», ничего нового не разъясняющiй, а лишь подтверждающiй, что синодальные обвинители стоят неподвижно все на той же позицiи «ереси Булатовича». Но Булатович–то оправдан или нет?

Если нет, зачем же ему, архiеретику разрешено священнослуженiе? Если он оправдан (а иначе мыслить, значит идти верными шагами к разномыслiю в самой iерархiи и среди братiи обителей) – почему в других епархiях продолжает коснеть на этих препростых верующих душах тягчайшее наказанiе, как недопущенiе их к причастiю Св. Таин, а тем паче лишенiе христiанского напутствiя и погребенiя.

Ведь это ужасное мученiе для верующих людей, отрекшихся от мiра, прогнанных со св. горы Афона, где они прiобщались еженедельно!

Ниже читатель может понять душевное переживанiе этих новых страдальцев за Имя Божiе из письма двух простецов афонцев. Орфографiя нами исправлена». (Для сокращенiя приводится только одно письмо. – Сост.).

Письма афонцев на имя архимандрита Давида.

Ваше высокопреподобiе, всечестнейшiй и дорогой батюшка о. Давид, благословите!

Я Андреевского скита монах Гервасiй, в котором со смиренiем и благоговенiем, как подобает монаху, прожил около 3–х лет, но не терпел униженiя и поношенiя сладчайшего Всесильного Имени Господа Iисуса Христа, я с великою скорбiю и горькими слезами оставил свою Андреевскую обитель и добровольно вместе с вами выехал в Россiю. Много терпел скорбей, укоренiй и поношенiй и сейчас терплю то, что меня навсегда отлучают от причащенiя Св. Божественныхъ Христовых Тайн. Здешнiе священники требуют подписки, что имя Iисусово не Богъ, говорят, что, если помрешь и хоронить по христiанскому обряду не будем, поэтому я нахожусь в страшной скорби и в великом недоуменiи, я не знаю, что мне делать, как жить и как быть. Поэтому я припадаю к св. стопам ног ваших смиренно и усердно прошу вас выведите меня из моего страшнаго недоуменiя, дайте мне наставленiе, что мне делать, как быть и что говорить, сам я неграмотный, но ужасно боюсь, как бы не прогневать Господа нашего Iисуса Христа и не услышать от Него грозный глас на страшном суде Его: идите от Меня проклятiи в огонь вечный и в муку безконечную, вы отказались от Имени Моего пред человеки и Азъ откаываюсь от вас пред Отцемъ Моимъ Небеснымъ. Вот этого–то страшного гласа и ужасного прещенiя моего Господа Iисуса Христа и трепещет бедная душа моя, поэтому я и не знаю, что мне делать, зело жажду прiобщиться св. Христовых Тайн и ужасно боюсь подписываться. Поэтому прошу и молю вас, дорогой батюшка,  отец Давид, дайте мне подробный ответ, напишите мне наставленiе, а именно, что мне делать и как быть, чтобы в конец не прогневать Господа; выведите меня из ужасного отчаяннаго положенiя; буду ожидать от вас наставленiя с великим нетерпенiем каждый день. Затем простите и благословите соучастника ваших скорбей и гоненiя. Монах Гервасiй, в мiре Григорiй Бугаков.

Адрес мой: Кипель–Черкасское почт. Отд. Самарской губ., село Черкассы, бывшему афонскому монаху Гервасiю или Григорiю Бугакову.

Ваше Высокопреподобiе о. Давид.

Нахожусь вынужден просить вас, я бывшiй Афонскiй монах о.Гервасiй в настоящее время живу на родине в келье один, стесненный, как невольник. Священники меня не принимают на исповедь и не сподобляют принятiем Св. Тайн Христовых и говорят так: когда помрешь и хоронить и отпевать не будем тебя. Будьте любезны, всечестной и дорогой батюшка о. Давид, пришлите мне, на мое прошенiе пропишите, которые монахи прiехали с нами: Софрон, Феодот, Константин, Петр,  iеромонах Илiодор, отец Викентiй. Затем простите и благословите, я очень болен, пришлите поскорее мне ответ. Буду ждать с нетерпенiем».

Афонское дело требует всестороннего и спокойного освещенiя, к которому присяжный синодскiй эксперт видимо не способен, не находя в иных взглядах и доводах по этому делу ничего другого как «службу лжеученiю».

В ответ на дерзостный наскок из «Приходск. Листка» мы напомним, что миссiонер есть носитель высокого званiя благовестника. Его служенiе не должно знать ничего выше и сильнее, как Божественная Истина и нелицепрiятная, неподкупная правда, не допускающая самоуверенности, не щадящая собственных ошибок, в которых никогда непоздно покаяться, но и не допускающая компромиссов в угоду сильных мiра сего, ни подлаживанiя под тон и настроенiе момента, как бы он выгоден ни был.

Повторяем, дело афонское  – дело более осложненное и серьезное в нынешней его фазе, чем оно было раньше. Для его ликвидацiи – время ныне как никогда благопрiятное. Пусть и были у афонцев заблужденiя мысли, а не сердца но не загладили ли они их подвигами христiанского самоотверженiя и милосердiя на полях битвы? Напр., о том же о. Антонiи Булатовиче рассказывают, что этот бывшiй беззаветной доблести гвардейскiй офицер и ныне на театре войны являет ту же доблесть духа, беззаветную ревность в исполненiи пастырскаго своего долга не смотря на немощи тела.

Во всяком случае не нам с г.Троицким считать себя авторитетными судьями в богословской стороне этого спора и мы советовали бы задорному эксперту–полемисту поглубже вникнуть в мненiе по сему вопросу непререкаемаго научнаго авторитета, заслуженнаго профессора М.Д. Муретова, в его отзыве о том самом апологетическом сочиненiи имяславцев, в котором                 г. Троицкiй нашел столько ересей.

А кто на «службе лжеученiя» – покажет время и дальнейшая исторiя афонскаго спора авторитетными экспертами.              В. Скорцов   («Колокол»)[1].

К вопросу о сущности ученiя Афонских имябожников

(По поводу вновь изданной книжки: «Сборник документов, относящихся к Афонско–имябожнической смуте»).

Недавно нам в руки папала книжка, полученная безвозмездно на Афонском Андреевском подворье: «Сборник документов, относящихся к афонской имябожнической смуте». Книжка эта, носящая, судя по заглавiю, характер историческаго сборника, на самом деле заключает статьи полемическiя. На ней значится, что она издана товариществом типографiи газеты «Свет», однако издана она, как нам известно, в таком громадном количестве экземпляров, в котором типографiя едва–ли имела необходимость, ибо такiя книжки на распродажу расчитывать не могут и, наконец, раздается она и разсылается по всей Россiи не типографiей, а Афонским Андреевским подворьем в Петрограде и в Одессе.

Так же и документы там собранные носят явно тенденцiозный, партiйный, а не научный характер, ибо подобраны только такiе документы, которые выгодны для одной стороны, так называемых афонских «имяборцев», и не выгодны для другой, – афонских «имябожников».

Но, конечно, вольному воля выбирать и печатать те документы, которые ему более нравятся. Но сущность книжки не в этих документах, а в том «Прибавленiи», которое к ней приложено и которое гласит – «Сущность имябожническаго ученiя». Вот эта–то «сущность» – не только тенденцiозна, но явно клеветлива и не может не вызвать с нашей стороны возраженiя, ибо нам приписываются такiя мненiя, которыя должны представить нас в глазах каждаго читателя во истину какими–то изуверами. Итак посмотрим, такова ли наша «сущность», каковой ее описывают составители анонимнаго «историческаго» сборника».

«Сущность имябожническаго ученiя» – значится в сборнике, – «состоит в следующем. Они учат: 1) что Сын Божiй назывался Iисусомъъ еще до вочеловеченiя – предвечно». Этими словами нам приписывается мненiе, будто мы утверждаем, что Предвечное Слово искони имело собственное имя – «Iисусъ». Однако на самом деле этого мы не утверждали, и предвечность имени «Iисусъ» понимали совершенно в другом смысле, а во–вторых, даже и пониманiе предвечности имени «Iисусъ» не составляет «сущности» нашего ученiя, но является лишь одним из возраженiй нашим противникам, которые говорят что имя «Iисусъ»  есть меньшее из всех Имен Божiихъ, и доказывают это тем, что все имена Божiи предвечны, а имя Iисусъ – только сравнительно недавнее имя. Но мы на это возражаем, что имя «Iисусъ» хотя, как собственное человеческое имя, принято Сыномъ Божiимъъ в день обрезанiя, однако по смыслу своему  – «Богъ» и «Избавитель» – оно Ему искони принадлежало, причем приводим слова св. Димитрiя Ростовскаго: «Наречено же бысть в обрезанiи обоженному Младенцу имя «Iисусъ»…

«Iисусъ» бо спасенiе знаменует… Святый Петр о имени Iисусовомъъ свидетельствует, глаголъя: несть ни о едином ином спасенiя: несть бо иного Имене под небесем данное в человецех, о немъ же подобает спастися нам. Сiе имя спасительное Iисусъ, прежде всех век в Тройческом совете бе предуготовано, написано и даже доселе хранимо на наше избавленiе, ныне же аки безценный бисеръ во искупленiе рода человеческаго от сокровищь пренебесных принесено и Iосифомъ в откровенiи всем подано, безвестная же и тайная премудрость Божiя в Имени том явлена». (Житiе Святых, 1–го января).           

2) Второй пункт описанiя нашей «еретичекой» сущности гласит: «Что имя Iисусъ есть Самъ Богъ, а также, что всякое другое имя Божiе есть Самъ Богъ». Из приводимых там ниже обличительных текстов видно, что нам приписывается наименованiе Имен Божiих – Самимъъ Богомъ по внешней их стороне, но на самом деле мы признаем ее только как символическое сочетанiе звуков. А из текста св. Василiя, приводимаго против нас, явствует, что нам приписвают отождествленiе Именъ Божiихъ с сущностью Его. Но и это и то принадлежит к области мистификацiи 1) ибо если мы употребляем по отношенiю к Имени Божiему и к Имени Iисуса Христа выраженiе «Самъ Богъ», то ясно указываем – в каком именно смысле мы это понимаем. Во 1–х в том смысле, что молящiйся должен себе представлять Бога не вне Его Имени, где–то на небесах, но в самой непосредственной близости – «во устех твоих, в сердце твоем», как учит апостол. Во 2–х, Вездесущiй Богъ, будучи кем–либо призываем по Имени Своему, не может не сознавать этого Имени принадлежащим Ему, а признавая Его за принадлежащее Ему, пребывает в нем энергiей власти Своей, как говорит св. Златоуст. «Тiара была образом власти. Была на тiаре золотая дощечка, на которой были начертаны письмена, обозначавшiя Имя Божiе, что прежде всего показывает, что Власть Божiя – Имя Божiе»[2]. В третьих, по внутренней стороне своей всякое Богооткровенное Имя Божiе есть Божественная истина и такой же живой и действенный глаголъ Божiй, как и прочiе все глаголы Откровенiя и, следовательно, словесная энергiя Божества, соестественная Богу как всякая энергiя Его и имеющiй титул – «Божества». Но где энергiя Божiя, там и сам препростый, неотделимый от Своей энергiи Богъ, с Которымъ человек нигде и ни в чем соприкоснуться не может, как только в проявляемой Имъ энергiи Его. Поэтому как же иначе может относиться человек к проявленiю Бога во имени Своемъ, как не к Самому Богу, и имеет ли он право в своем чувстве отделять проявленiя благодати и истины Божiей от Самого Бога?

Из приведенных против нас по этому пункту текстов один явно подложен: «Бог не есть имя». Этот текст вырван из предложенiя, в котором св. Iустин говорит, что слово – «Бог» не есть собственное имя, но имя– «Iисус» есть единственное собственное Божiе Имя необычайной действенности и Божественной силы, превесходящей в нем все прочiя имена Божiи. Таким образом, этот текст всецело направлен против тех, кои, извратив его, приводят его в свою пользу.

3) Третiй пункт сущности «имябожiя» гласит: «Что имена Божiи имеют в себе всегда присущую им Божественную силу и творят чудеса независимо от веры и благочестiя, произносящих оныя, и как бы помимо изволенiя Самого Господа Бога». – Но это явная клевета. Приводятся в обличенiе этого нашего мнимаго безумiя слова св. Василiя Великаго, в коих он утверждает,  что звуковые «слога не имеют освящающей силы», но и мы такой магической действенности Именъ Божiихъ никогда не утверждали. Мы совершенно ясно говорим вместе с св. Григорiем Нисским, что «тайна благочестiя состоит собственно в исповеданiи имен Божiих». Поэтому действенным бывает призыванiе Св. Троицы и имени Iисуса Христа при крещенiи, в таинствах, в благословенiи, в молитве Духомъ и истиною своею и Духомъъ и истиною Божiей, наши же противники отвергают существенную необходимость имен Божiихъ в тайне благочестiя и утверждают бездейственность во всем этом имен Божiихъ, которыя имеют значенiе лишь номинальных символов и, таким образом, учат что тайна благочестiя не состоит в исповеданiи имен, а в исповеданiи Самого Бога, поэтому может совершаться и вне Именъ Божiихъ и даже в одном чувстве существа. Мы верим словам Господнимъ: «Именемъъ Моимъ бесы ижденут», – как силой содействующей Духу Святому по благоволенiю Отца Небеснаго, а противники наши учат понимать эти слова лишь как «образное выраженiе», ибо имя Господне есть номинальность и бездейственность, текучее человеческое слово, следовательно, силы для изгнанiя бесов не имеет.

4) Четвертый пункт гласит, что «Имена Божiи от Бога не отделимы» и приводится текст Св. Златоуста о том, что существо Божiе неизмеримо страшнее страшных Святых Его Имен, из чего выводится заключенiе о несоестественности Именъ Божiихъ с Богомъ и о обособленности их от Бога. Однако Св. Златоуст этого онюдь не говорит, что сущность Божiя несравненно страшнее. Сущность Божiя нестерпима и непостижима и для ангелов, но и энергiя Его, проявленная на Фаворе, была так страшна, что апостолы пали как мертвые. Следовательно степени страшности энергiй Божiих различны и зависят от степени проявленнаго действiя. Так, наиболее озаряемые  Божественными откровенiями, Серафимы трепещут и трясутся, ангелы же только поют аллилуiя. Но это не доказывает несоестественности всякаго Божественнаго действiя Богу. О соестественности Именъ Божiихъ Богу по внутренней их стороне св. Златоуст ясно говорит: «Что оно чудно по существу своему, – это несомненно»[3]. «Когда Господь возвестит что–нибудь, слушатели не должны перетолковывать слова Его… Мы не должны изследовать сущность Его, но веровать во имя Его, так как оно творило и чудеса. Во Имя Iисуса Христа, говорит Петр, востани и ходи (Деян. 3,6). Оно и само требует веры, и ничего из этого нельзя постигнуть разумом»[4].   Так же и св. Кирилл Iерусалимскiй говорит: «Имя Божiе по естеству свято»[5]. И Катехизис гласит: «Без сомненiя свято Само в Себе» Оно может святиться в человеках, то–есть, вечная святость Его в них являться может»[6]. Таким образом ясно и непреложно свидетельствуется вера Церкви в реальную святыню Имени Божiя, вечную, следовательно, соестественную Богу а не в номинальную и существующую лишь  со времени существованiя человеческих мыслей. Так–же непреложно свидетельство Катехизиса о действенной силе Имени Господня, отрицаемой нашими противниками. В чем заключается сила заклинанiя (при крещенiи)? – В Имени Iисуса Христа, призываемом с молитвою и верою. Iисусъ Христосъ дал верующим сiе обещанiе: «Именемъъ Моим бесы ижденут» (Мрк. 16,17). Также по совершенiи крещенiя произносятся следующiя слова: «оправдался еси, просветился еси, освятился еси, омылся еси Именемъ Господа нашего Iисуса Христа и Духомъъ Бога нашего». (1 Кор. 6,11).

5). Пятый пункт гласит: «Имябожники твердят, что слова, сказанныя Спасителем и записанныя в Евангелiи суть – Самъ Богъ». Но и это несправедливо, ибо – «имябожники» понимают это не в том смысле, как здесь сказано, а в том, что слово Евангельское есть глаголъ Божiй, – Живо бо слово Божiе и действенно» (Евр. 4,12) и: «Глаголы, яже Азъ глаголахъ вам, духъ суть и живот суть» (Iоан. 6,63).  – Т. е. глаголы Евангельскiе суть по внутренней стороне своей Божiе откровенiе и Божiе действiе, а не текучiя мысли человеческiя, поэтому им присущ титул «Божество». Мы же должны созерцать в них Самого глаголъавшаго их Iисуса Христа, Самаго Бога, неотделимаго от энергiи Своей, как нас учит и катехизис: «во время чтенiя Евангелiя должно иметь такое вниманiе и благоговенiе, как бы мы видели и слышали Самого Iисуса Христа». В опроверженiе божественности евангельских глаголовъ в брошюрке приводятся слова Златоуста, в коих говорится, что слова Спасителя о том, сто глаголы Его суть духъ и жизнь, следует понимать в смысле духовности их. Но это не есть опроверженiе нашего пониманiя глаголовъ Божiихъ как энергiи Божiей, но подтвержденiе, ибо слово «духовный» сказано не в противуположенiи слову «мiрской», а в смысле духовнаго естества сих слов. Сказано же сiе против гностиков, понимавших этот текст так, будто во всяком слове Божiемъъ живет какой–то особый эон или дух. Но этого мы никогда не утверждали.

Итак, как видите, сущность ученiя «имябожников» в брошюре совершенно извращена. Конечно. Если бы московскiй духовный суд при московской синодальной конторе нашел бы хотя долю того изуверства, которое нам приписывается, он не мог бы нас оправдать, но должен был бы, несомненно и безповоротно, осудить. Но такими клеветливыми брошюрками наводняется сейчас Россiя, ибо они усердно разсылаются всеми афонскими подворiями. Восторжествовавшая на Афоне партiя, не довольствуется тем, что достигла изгнанiя с Афона противной партiи, и теперь не оставляет своей злобы, но непримиримо преследует братiй своих, распространяя заведомыя о них клеветы. Но в интересах ли Церкви такая пропаганда? Церковь есть мать любвеобильная и столп и утвержденiе истины, поэтому и преследует она всегда по отношенiю к чадам своим двоякую цель: мира и истины. Истины в отношенiи к догматам и мира от раскола и распрей. Но здесь мы видим совершенно обратную проповедь лжи, клеветы, ради возбужденiя вражды в населенiи против изгнанной противной партiи, пользуясь для этого орудiем клеветы.

Но не только печально это явленiе и оскорбительно для изгнанных иноков, но оно опасно для Церкви, ибо вместе с извращенным описанiем сущности имяславiя, внушается люду православному сущность так называемаго афонскаго имяборчества. Имябожников укорили в закваске фарисейской, ставящей форму выше содержанiя, обожествляющей буквы и звуки, и видящей тайну благочестiя в произношенiи Именъ Божiихъ и молитвенных слов, но это обвиненiе совершенно несправедливо. Но сами противники наши недугуют закваской саддукейской, закваской неверiя в глаголъ Божiй, неверiя в действенность и реальность святыни имени Божiяго, неверiя такой непреложной заповеди Спасителя, как: «Именемъ Моим бесы ижденут» и пр. К чему же это должно повести тех кои заразятся этим ученiем? – Очевидно, к уничтоженiю того спасительнаго страха и веры во Имя Господне, от которых и без того остались одни жалкiе остаточки. Учат еще афонскiе имяборцы уничижать имя «Iисусъ» по сравненiю прочих имен Божiихъ. Но что же это доказывает? – Несомненно, охлажденiе любви к Самому Iисусу; ибо для любящих Iисуса Имя Его всегда было сладчайшим и не сходило с сердечных уст их, как о том гласит св. Димитрiй Ростовскiй: «Се Iисусово Имя есть оружiе сильно на супостаты, якоже глаголъет св. Iоанн Лествичник: всегда Iисусовымъъ Именемъъ бiй ратники: крепчайше бо сего оружiя не обрящеши ни на небеси, ни на земли; имя Iисусъ, о коль есть сладко сердцу, любящему Христа Iисуса… Сiе пресвятое Имя Iисусъ, о коль любезно есть рабу и узнику Iисусову в любовь Его плененну. В уме Iисусъ, на языке Iисусъ: Iисусъ веруется сердцем в правду. Iисусъ исповедуется усты во спасенiе… Облобызаем убо Тя любезно, о сладчайшее Имя Iисусово. Поклоняемся усердно пресвятому имени Твоему… Услади сердце наше Самимъ Тобою, Iисусе. Защити и огради нас всюду Именемъ Твоим, Iисусе. Знаменай и печатлей нас рабов Твоих тем Именемъ, Iисусе, да и в будущiй век Твои обрящемся, и со ангелы пречестное и великолепное имя Твое, Iисусе, славити и воспевати будем во веки аминь». – Таково отношенiе истиннаго любителя Iисусова ко имени Его, для сердечнаго чувства котораго, Имя Его «Iисусъ», как Его собственное Имя, есть Имя паче всякаго имени. Но для нынешних торжествующих афонитов, сiе Имя есть имя меньшее всякаго имени, и это свое имяборческое ученiе они смело пропагандируют по всей Россiи!?[7]                                   Имяславец.   (В поисках правды. Петроград. Невскiй 127. 1916. С. 3–23).

15. Религiозное Философское Общество в Москве.

Все члены этого РФО, религiозные философы и богословы были на стороне имяславiя, обличали ересь имяборческую и отстаивали православное исповеданiе афонских исповедников Имени Божiя. РФО издавало апологетическую литературу. Так, замечательный, весьма религiозный философ Владимир  Эрн, от имени РФО издал книжку: «Разбор Посланiя Святейшего Синода». РФО издавала также и другiе матерiалы по этой теме. Ниже приводим взгляд на имяславiе и на имяборчество Владимира Эрна, и представляем Самимъ читателям оценить его труд в защиту и во славу Имени Божiя, похуленного Синодом и др. имяборцами.

В конце ХХ века были изданы религiозно–философскiе журналы, в которых не мало страниц посвящено разбору вопроса, который лежит в глубине сознанiя каждого религiозного человека истинно православного христiанина.

В 1996 г. в Москве вышел в свет религiозно–философскiй журнал «Начала» № 1–4, под названiем «Имяславiе», изданiе современных ученых. освещающiй хронику и документы по имяславческо–имяборческому вопросу, имяславiе освещается с положительной стороны.

А также в 1998 г. вышел религiозно–философскiй журнал «Начала» № 1–4 (Имяславiе), выпуск 2–й, публикующiй историческiе матерiалы по имяславiю–имяборчеству, по богословiю и философiи Имени Божiя. Читателю стоит обратить особое вниманiе на приводимые в них Акты и Документы исторического значенiя.

16. Владимир Францевич Эрн, русскiй философ, богобоязненный защитник чести и славы Имени Божiя. (1881  +28.4.1917).

Владимир Францевич Эрн (1881 – 28..4.1917). По не офицiальной версiи Владимир Эрн был убит после февральской революцiи, как противник ее. (Со слов Айвазяна Ф.А.).

В.Ф. – ученый, талантливый русскiй религiозный философ и богослов, благочестивый, православный христiанин. По поводу афонских споров об Имени Божiемъ убежденный сторонник имяславiя, последовательный критик синодального посланiя 1913 года об Имени Божiемъ. Известны его труды: «Спор об Имени Божiемъ»[2]; в изданной РФО его брошюре (38 страниц) оригинальный критическiй «Разбор посланiя Святейшего Синода»[3]. В своих философско–богословских трудах он раскрыл и обличил ереси и заблужденiя  Синода[4].

Владимир Францевич по поводу вопроса об Имени Божiемъ писал:

«То, что Посланiе св. Синода «всечестным братiям, в иночестве подвизающимся», опубликованное в Церк. Вед.» в мае 1913 года, доселе не стало предметом всестороннего обсужденiя, можно объяснить двумя печальными чертами нашей богословской мысли: 1–е, ее внешней несвободой, и 2–е, ее малой внутренней жизненностью» (с. 3).

Все положенiя Посланiя и сами доклады были приняты Св. Синодом единогласно. Известно, что в мае 1913 г. в Св. Синоде присутствовали: митрополит С.–Петербургскiй Владимир (Богоявленскiй), архiепископ Финляндскiй Сергiй (Страгородскiй), архiепископ Волынскiй Антонiй (Храповицкiй), архiепископ Вологодскiй и Тотемскiй Никон (Рождественскiй), архiепископ Владивостокскiй Евсевiй (Никольскiй), архiепископ Гродненскiй и Брестскiй Михаил (Ермаков), епископ Екатеринославскiй и Марiупольскiй Агапит (Вишневскiй).

 «Никакого изследованiя по существу вопроса об Имени Божiемъ мы в посланiи не находим. Было бы большой несправедливостью ожидать, чтобы в Синоде всегда были в наличности члены с богословским дарованiем таких исключительных размеров, как св. Григорiй Нисскiй или св. Максим Исповедник. Но, конечно, не это требовалось от Синода, и не этого мог ждать от Синода православный церковный народ. Богословское дарованiе есть дар свыше, и дар редчайшiй, и с присутствiем в Синоде ни в каком отношенiи не находящiйся. Но вот что должен чувствовать не только каждый член Синода, но и самый пос­леднiй и малый член Христовой Церкви: это размеры вопроса и страх перед неисследимым богатством мудрости, скрытым в Имени Божiемъ. Один сонм мучеников, принявших смерть и вен­цы за Имя Христово, настойчиво говорит самому невежествен­ному и самому последнему члену Церкви, что вопрос об Имени Христовом есть нечто безконечно святое, безконечно близкое всякой христiанской душе, нечто в самом первоначальном смыс­ле родное и материнское в наших верованiях, и уж если здесь что–нибудь "предадим" и уступим врагу, — то потом не спасут нас никакiе благiе усилiя воли. Здесь земля поистине свята, так свята, что каждому верующему надлежит испытать от приближе­нiя к ней величайшiй трепет и, конечно, с готовностью скиды­вать с себя обувь, в которой мы привыкли ходить по грешной земле и на которой слишком густо ложится придорожная пыль. Если бы члены Синода прониклись этим простым христiанским чувством к Имени Христову, они должны были бы прежде всего почувствовать величайшую ответственность своего положенiя. Спор об Имени Божiемъ, возгоревшiйся на Афоне, стал фактом столь крупного и волнующего размера, что нельзя было уже ни скрыться от него Самимъ, ни скрыть его от всего православного мiра. Нужно было так или иначе определить свое отношенiе к нему и выбрать ту или иную внутреннюю позицiю.

 «Говоря «по – простому»,  тут нечего было и решать. В горных пустынях Кавказа воспели «новую песнь» Имени Божiю. На Старом Афоне тысячеголовым подвижническим хором продолжали священное славословiе. Казалось бы, самым простым и легким было: присоединиться к светлому духовному торжеству и своим авторитетом внести порядок и строй в новое движенiе Духа, прiобщивши к нему весь Православный мiр. Но Синод «по простому» и легко войти в новое движенiе не сумел. От простоты и легкости Синод отказался и решил действовать мудрено, по ученому, а затем, в практической сфере, и необычайно тяжеловесно. Тут то он попал в труднейшее положенiе. Если сердечная сторона почитанiя Имени Божiя очень проста и доступна младенцам, то сторона «умная», богословская и философская, поистине безмерна – и перед умом, сколько нибудь способным к религiозному созерцанiю, разверзается бездной премудрости Божiей, в коей берут начала все помышленiя человеческого сердца, и в коей загаданы, в единой верховной тайне, все загадки человеческого разума. Убежав от сердечной простоты, Синод очутился перед лицом безконечно сложной умственной проблемы, которая по плечу либо генiальному богословскому дарованiю, либо соборному разуму Церкви». (с. 5–6). Ее значимость современники оценивали довольно высоко: «Кажется впервые за все время существованiя Русской Церкви в недрах ее самой, а не Византiи, возник серьезный догматическiй вопрос, требующiй серiозного догматического обсужденiя, – о почитанiи Имени Божiя»[5].

«Два iерарха, известные своим страстным вмешательством в политическiе дела, и один преподаватель духовного училища, решительно ничем не известный, написали три полемических статьи, и эти частные и случайные мненiя трех православных христiан, благодаря связям и влiятельности двух из них, сдела­лись теми докладами, кои были положены в основу Синодского Посланiя об Имени Божiемъ. Булла русских папистов вся рассчи­тана на чисто римскiй принцип внешнего исхожденiя из "высокого" источника. Действуя с чисто католическим духовным насилiем, два iерарха и один преподаватель духовного училища захотели выдать свои небрежно и спешно написанные статьи за голос самой Церкви, опираясь не на внутреннее содержанiе вещаемых ими мненiй, не на то, что, по слову Спасителя, овцы слушают голоса пастыря своего и "за ним идут, потому что знают голос его, за чужим же не идут, потому что не знают чужого голоса" (Iоан. X, 3–5) — а исключительно на свою внешнюю власть и на принцип Roma locuta est. Уверенность двух iерархов и одного преподавателя духовного училища в том, что самый факт говоренiя ex cathedra synodali довлеет себе и сам себя под­держивает, — столь велика, что они не дали себе труда даже войти в обсужденiе вопроса по существу и не сделали хотя бы попытки сообщить верующим что–нибудь положительное о почитанiи Имени Божьего. Как мы сказали уже, в Посланiи Си­нода и в трех прилагаемых к нему Докладах совершенно отсут­ствует положительная богословская мысль. Об истине почитанiя Имени Божiя ничего не говорится; говорится  (и  мы  увидим  сейчас,  с  каким  великим пренебреженiем к существу дела) лишь о (мнимой) лжи имеславствующих». (Здесь только выдержка. Полный «разбор» посланiя Синода Владимира Эрна см. в: «Имяславiе». Т. 1. М. 2003. Сс. 824–864).

«Разбор посланiя Синода» В. Эрна, не поддается критике здравомыслящего и честного православного христiанина. А имяборцы, ничтоже сумняшеся, критикуют даже слова Святых Отцов, Апостолов и Самого Господа Бога, а тем более «Разбор Посланiя Синода» этого замечательного религiозного философа.

17. Священномученикъ Архiепископъ Гермогенъ Саратовскiй (Долгановъ) 1858 – 6 (19). 6. 1918.

Епископ Гермоген, (1858 +1918) в мiру Долганов Георгiй Ефремович, сын священника. Окончил классическую гимназiю в г. Ананьеве, Херсонской губ. Затем окончил юридическiй факультет Новороссiйского университета. Одновременно прослушал курс на математическом факультете. Под влiянiем архiепископа Херсонского Никанора, поступил в Санкт–Петербургскую  Духовную Академiю и в 1890 г. принял монашество. Был инспектором Тифлисской духовной семинарiи в те годы, когда там учился И. Джугашвили (И.В.Сталин), затем ее ректором.

Святители Гермоген и Феофан (Быстров) уверенные в Григорiе Распутине, как в добром старце, представили Григорiя Его Величеству Государю Николаю II-му Александровичу. Но затем, и сами заразившись клеветою на Г.Распутина, оба резко пошли против него. Царь Николай II. уволил еп. Гермогена 3.1.1912 г от присутствованiя в Св. Синоде. За несправедливое возстанiе против Распутина владыке Гермогену пришлось «пострадать» от Царя.  За невыбытiе из Санкт–Петербурга в назначенное  время во вверенную ему епархiю 18 января Высочайше уволен с назначенiем пребыванiя в Жировицком монастыре».[6] 22.2.1912 г. под конвоем выпровожден из столицы. В защиту еп. Гермогена выступили мiряне – Самарин, Хомяков, Васнецов, граф Шереметьев, А. Тихомиров. Мученически погиб от руки большевиков в Тобольске»[7].

 Архiепископ Гермоген  – сторонник имяславiя. Перед своей мученической кончиною, святитель Гермоген был вразумлен явным голосом из загробной жизни мученика Григорiя Распутина, и успел искренне раскаяться пред Господомъ, за то, что поддался на клевету и выступал против Г.Распутина[8].

Переменил свой взгляд на Г.Е.Распутина также и епископ Феофан (Быстров). Кого только не заразила кампанiя изощренной клеветы на этого святого мученика Григорiя. Ну и хорошо, что святитель Гермоген был уволен из членов Синода! Зато он не принял на себя грех Синода в похуленiи и отверженiи веры во Имя Божiе. Значит Господь пощадил его  и избавил от такого страшного греха отступленiя. Известно, что Святитель был на стороне имяславiя.

«19 iюня 1918 г. Архiепископ Тобольскiй Гермоген утоплен в реке»[9]. Он причислен к лику Святых новомучеников Россiйских на Архiерейском Соборе 2000 года, месяца августа[10].

 «В 1918 г., 18 января, Патрiарх Тихон благо­словил, чтобы по всей Россiи двинулись крест­ные ходы. Владыка Гермоген благословил на кре­стный ход и Тобольск. Накануне Владыке при­шли приказать, чтобы никакого крестного хода не было или Владыку арестуют. На другой день, в Тобольском Кремле, Владыка служил обедню и молебен. Все знали, что крестный ход запрещен. Но загудели колокола, и Владыка с духовенст­вом, под хоругвями и крестами, вышел из собора. Крестный ход совершился. Громадные толпы на­рода потекли вдоль стены, вокруг Тобольского Кремля, с пенiем: «Спаси, Господи, люди Твоя».

Тобольскiй Кремль возвышался над городом, дом Государя и Царской Семьи ниже Кремля. Со стены были хорошо видны окна Тобольского Дома и за окнами Узники: Государь, Государыня, Царевны, Цесаревич.

Владыка остановил крестный ход на том месте стены, откуда был виден Тобольскiй Дом. Потом Владыка один подошел к краю стены. Один стоял над Тобольском, с деревянным крестом. Он высоко поднял крест и благословил Царскую Семью»². (Польскiй М., протопресвитер. Новые Мученики. М. Т. 2. С. 66–67).

На Страстной неделе Владыка был арестован и отправлен из Тобольска в Екатеринбург, куда была направлена делегацiя от Епархiального съезда в составе члена Московского Собора присяженного поверенного Минятова, брата Влады­ки — протоiерея Ефрема Долганова и священни­ка Михаила Макарова. 16 iюня 1918 года, крас­ногвардейцы всех вместе «вывели на палубу и приказали немедленно снять верхнюю одежду и обувь. Кто раздевался недостаточно быстро, с то­го одежду срывали, а затем, раздетых, под гра­дом насмешек и прибауток, предварительно свя­зав руки, бросали с палубы в реку Туру.

Епископ Гермоген молился за своих мучителей и благословлял их. С циничной, непередаваемой руганью, сопровождаемой зуботычинами, сорвали со Святителя рясу и подрясник, скрутили назад руки. Так как Епископ Гермоген не переставал громко молиться, то [...] комиссар ударил кула­ком по лицу и заставил Старца умолкнуть. Затем привязали к скрученным рукам двухпудовый ка­мень и — раскачав — бросили в Туру против села Покровское»¹. (Польскiй М., протопресвитер. Новые Мученики. М. Т.2. С.68).

Запись из Дневника Матрены Распутиной 23–25 iюля 1918 года.

«Прiехала комиссiя искать тело убитого Гермогена, нашли в воде его, обмотанного веревками, и руки связаны назад, мучили, говорят, его бед­ного страшно, ах, какiе мерзавцы большевики, не лучше бы им и не хуже, Господи, накажи их. Завтра ждут Епископа Еринарха из Тобольска и тогда повезут Епископа Гермогена хоронить в Тобольск. [...] Как жутко проходить мимо церк­ви, в особенности вечером, идешь — темно–темно и ни одного человека нет на улице, вся деревня спит. Видишь, в церковной ограде горит свеча, дьякон читает всю ночь Евангелiе у Епископа Гермогена на могилке. Стараюсь реже ходить в верхнiй край, чтобы не видеть жуткой картины. Сегодня прiехал Епископ Еринарх за телом убiенного, служили панихиду. Я сильно плакала, вспомнила сейчас же папу, как его отпевали: сто­ять было немыслимо, хотелось зарыдать»¹.

Крестьяне села где жил Распутин, погребли тело Владыки возле церкви, построенной на сред­ства, собранные Григорiем Ефимовичем Распути­ным, и за благословенiем на строительство кото­рой он отправился в С.–Петербург, где и позна­комился с Владыкой Гермогеном... Позднее тело Владыки Гермогена было с почестями перенесено в Тобольск и упокоено в пещере, где ранее нахо­дились мощи Святого Iоанна Тобольского и ка­нонизацiи которого, о коей так заботился Старец Григорiй, противился Владыка Гермоген, считая ее «вмешательством Распутина в дела церкви».

Если бы все знали исторiю покаянiя еп. Гермогена за Гр. Распутина, все также покаялись бы за осужденiе праведника Григорiя.

Еще раз повторим: как покаялись Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, еп. Гермоген и еп. Феофан (Быстров) – могли и другiе также покаяться перед смертью за осужденiе как Царя, так и мученика Григорiя Распутина. Коммунистическая мясорубка заставила многiе свои жертвы перед самым их мученичеством переосмыслить свои неправые действiя и покаяться. «Не начало венчает, а конец». А последних убежденiй мучеников никто не знает.

 18. К. Исупов, студент 4–го курса Кiевской духовной академiи:

«Афонскiе русскiе монахи–исповедники».

17 октября 1917 года

«Вот две чрезвычайно интересные книги: книга «Оправданiе веры в Непобедимое, Непостижимое, Божественное Имя Господа нашего Iисуса Христа» iеромонаха Антонiя Булатовича, 1917 г., и книга «Святое православiе и именобожническая ересь», изданная в Харькове в 1916 г.

Вся суть дела та, что две стороны, борющiеся за свои идеи, величают друг друга еретиками и обвиняют друг друга в еретичестве и ереси. Всякiй безпристрастный исследователь и любящiй истину Iисуса Христа Господа, сличив самолично эти две полемизирующiе книжицы, констатирует, что у Булатовича и его сподвижников верная и православная точка зренiя, ибо таковые монахи в наличности ведают святоотеческое православное ученiе; тогда как у преподавателя Троицкого, архiерея Никона и архiерея Антонiя Храповицкого и подобных им ругателей, не православная и ложная точка зренiя, ибо они не ведают святоотеческих классических писанiй… Первые апологеты опираются на убежденiе, и убежденiе свободное, тогда как вторые, ругатели, опирируют только руганью и базируют исключительно на рычаге власти и капитала. Конечно, капитал и власть имущiе все могут сделать во времени… Однако, и само время и сам Синод Правительствующiй, сам себя изобличает в громадной и колоссальнейшей очевидной ошибке…

Афонских русских монахов–исповедников Синод осудил, изгнавши их со Св. Горы Афонской за ересь. Тогда как Синод еще задолго раньше до появленiя названной Синодом «имябожнической ереси» афонской, именно еще в 1903 г. дал священнику К. Стратилатову «за трактуемую ересь» денежную награду – премiю. Читайте «Собранiе церковных поученiй», удостоенных премiи Святейшего Синода, изд. 1–е, 1903 г. стр. 96. Читаем и видим, что «Самое Имя– Имя Божiе, есть не что другое, как Самъ Богъ. Что есть Богъ, то есть и Имя Его, что есть Имя Божiе, то есть Онъ Самъ». Это ученiе проповедническое одобрено Святейшим Синодом в 1903 г. и одобрено еще денежной наградой – премiей. Таким образом, власть Синода сама себя изобличает в ошибке первостепенной важности и ответственности серьезной… Конечно, афонскiе русскiе монахи–исповедники, апологеты идей православiя, страдают и дефектами, и не имеют спецiального богословского образованiя, все–таки они, хотя и в минимальных зачатках, обладают веденiем прiобретенным отчасти и простою начитанностью…

По этому поводу я реально и осязательно вижу в наличности, констатирую и говорю словами св. старца и великого Аввы русской православной аскетики епископа Игнатiя Брянчанинова. Вот они: «Для Православной Церкви необходимо монашество; она не может существовать без него. Монахи достигают христiанского совершенства, беспристрастiя, ощутительного действiя в себе Святого Духа, почему стяжевают понятiе о христiанстве живое. И тени такого познаiя не может преподать никакая наука человеческая; все профессора, магистры и доктора богословiя, производимые университетами и  академiями суть невежды в сравненiи с монахом, обновленным благодатiю Божiею за последованiе Христу исполненiем заповедей Его (Еп. Игнатiй… С.Соколова, ч. 2, приложенiя, с. 63, 1915 г.).

По моему глубокому убежденiю, обидчики и ругатели афонских исповедников должны быть судимы и гражданским и церковным судом…[11]. Итак, необходимо прочитать «Оправданiе Веры».     Студент 4–го курса Кiевской духовной академiи Кириллъ Исупов.   Машинописная копiя.  ГАРФ. Ф. 34 31 Оп. 1. Д. 3. 59 Л. 13–13 об.