Инок Хрисанф говорит: «В молитве Iисусовой, произносимые Имена служат посредствующей силой, для привлеченiя к нам Господа Iисуса Христа»[1].

Из этих слов Хрисанфа видно, что он Имя Божiе именует тварной силой,[2] которая служит для привлеченiя к нам Бога. Св. блаж. Феофилакт Болгарскiй говорит: «Имя Iисуса – есть Бог, равно, как и имя Отца, и имя Св. Духа»[3]. Как и Сам Господь сказал во св. Евангелiи: «Именемъъ Моимъ бесы ижденут» (Мар. 16, 17). Из сего видно, что Имя Божiе – неотделимо от Бога.

И епископ Игнатiй говорит: «Благодатная сила молитвы Iисусовой заключается в самом Божественномъ Имени Богочеловека Господа нашего Iисуса Христа»[4].

Инок Хрисанф говорит, будто бы  о. Иларiон Имя «Iисусъ» обожает одно без Бога,[5] но это сущая клевета. О. Иларiон, согласно ученiю Свв. Отцев, утверждает, что в призываемом Имени Самъ Богъ действует, как говорит и о. Iоанн Кронштадтскiй: «Имя Господа есть Сам Господь–Дух везде Сый и вся исполняющiй»[6].

Еще инок Хрисанф говорит: «Благодатные дарованiя получаются от Господа, а не от Имени Его». Но мы, согласно ученiю св. Церкви утверждаем, что все благодатные дарованiя и освященiя получаются от Господа, призыванiем Имени Его, ибо всякое имя Божiе есть Самъ Богъ, что видно из многих чудес, сотверенных Именемъ Iисусовымъ. Так и св. ап. Петр сказал хромому: «Во имя Iисуса Христа Назорея, востани и ходи» (Деян.3, 6).

Инок Хрисанф говорит: «Можно ли приписывать имени Iисусъ при совершенiи молитвы, обоготворяющее значенiе, сливать оное с Божествомъъ и давать ему значенiе равносильное Самому Богу, а чрез это выходит, что в одном лице Сына Божiя, высказывается два Бога»[7]. Из этих его слов видно, что он понимает имя Божiе каким–то отдельным существом, которое, по его мненiю, нельзя соединять с Богомъ. Но в имени Божiемъъ разумеется Самъ Богъ, как о сем говорит еп. Сильвестр: «Св. Писанiе усвояет Богу разумные наименованiя, то этим оно хочет обозначить не что иное, как Самого Бога, или Его существо, или, произнося эти наименованiя, разумеем, не что иное, как самого Бога с Его Существом»[8]. И  о. Iоанн Кронштадтскiй говорит: «Господь при бесконечности Своей есть такое простое существо, что Онъ весь бывает в одном Своемъ Имени»[9]. Инок Хрисанф говорит: «Свв. Отцы составили многiе молитвы в коих все относится к Самому Господу Iисусу, как живому подателю нам благ, а не к Имени Его»[10]. Но где же написаны те молитвы, в которых не поминается Имя Божiе? Сiя новость неслыханная! Как это молиться прямо Живому Богу, не поминая Имени Его? Если скажешь: «Боже», и это имя Его; если скажешь: «Iисусъ Христосъ» – и это Имя Его, и по твоему мненiю нельзя имени называть Богомъ. Если сказать: умом буду молиться, то и умом невозможно обратиться к Богу, не вспомнивши имени Его. Значит, теперь ты остался без Бога. Еще инок Хрисанф говорит, что имя Iисусъ относится к человеческому естеству Богочеловека (№ 6–й, 59). Но сiи слова подобно говорившим, что Христосъ есть обыкновенное имя «помазанник» и относится лишь к человечеству Христову.

Свят. Афанасiй Великiй написал так: «Если плоть неотделима от Слова, то не необходимо ли сим еретикам отложить свое заблужденiе и поклониться Отцу о имени Господа нашего Iисуса Христа, а не поклоняющихся и не служащих Слову, явившемуся во плоти, таковых повсюду изгонять и причислять не к христiанам, а к язычникам, в сем одном имени заключается значенiе того и другого и Божества и человечества»[11]. Св. Iоанн Златоуст: «Христосъ может быть называем: страстным, и безстрастным: страстным по плоти, безстрастным по Божеству. То же самое, что о «Христе», может быть сказано о «Сыне», об «Iисусе», о «Господе», так как все эти имена суть общiе и выражают собою оба естества»[12].

Анафема 3–го Вселенского Собора: Кто выраженiя, находящiеся в писанiях Евангельских и Апостольских, сказанные о Христе либо священными писателями, либо Им Самимъъ о Себе, различает так, что одни из них приписывает человеку, отдельно от Слова Божiя разумеваемому, а другiе, как Богоприличные, одному только Слову, Сущему от Бога Отца; тот да будет Анафема»[13].

ОТВЕТ СХИМОНАХА ИЛАРIОНА НА РЕЦЕНЗIЮ ИНОКА ХРИСАНФА

на книгу «На горах Кавказа»

Въ присланной къ нам рецензiи настоя­тельно и усиленно отвергается Божественность имени Iисусъ Христова; чем по необходимо­сти оно низводится на степень обыкновеннаго имени человеческаго. Автор рецензiи признает его не более, какъ только «посредству­ющею силою, для привлеченiя къ нам Госпо­да Iисуса Христа, к близкому единенiю с Нимъ» и прочее, и говорит, что «немыслимо обоготворять имя Iисусъ». Многiе мысли, приведенные им в доказательство своего мненiя как свои, так и из Писанiя, разби­рать здесь не будем, потому что это повело бы нас слишком далеко; тем более, что они больше идут в пользу нашего мненiя о имени Iисусъ, нежели автора их. Будем говорить в общих чертах о главном предмеге рецензiи.

пункт  1–й.

Мы дали в своей книге «На горах Кавказа» высочайшее значенiе имени Iисусъ, тому единственному имени о нем же, – по слову Апостола, – подобает спастися нам (Деян.4,12). Но в рецензiи говорится, что сiе преимущественное и величайшее значенiе должно принадлежать не человеческому име­ни Iисусъ, а Божественному «Сынъ Божiй». Оно обозначает Божественную Ипостась Спа­сителя и значущее за Нимъ прежде век и всего сотвореннаго Богомъ; имя Iисусъ наречено Сыну Божiю напоследок, при Воплощенiи Его на Земли?

На первый взгляд так и видится всяко­му, что Божественное с человеческим не может быть даже и сравниваемо по тем понятiям, какiе мы имеем о том и другом.    Но   ЗДЕСЬ   НУЖНЫ   НЕ   ПРОСТЫЯ   ПОНЯТIЯ разума.

Прежде всего, нужно утвердить в себе ту мысль, что имя Iисусъ так же вечно, как и само Божество. Оно не тогда появилось своим бытiем в человечестве, когда Архангел принс его с Неба и сказал Правед­ному Iосифу: родитъ же Сына (Пресвятая Дева Марiя) и наречеши имя Ему Iисусъ (Мф.1:21), а пребывало прежде лет вечных, прежде всякого тварного бытiя, все равно как и имя Его Сын Божiй, в пучинах Божественного присносущества, в превечном Совете Трiипостаснаго Божества. Потому–то Спаси­тель наш и называется во Священном Писанiи Агнцем закланным от сложенiя мiра (Апок. 13:8; 1 Петр. 1:19–20).

Апостол Павел свидетельствует, что усыновлеiе нас Богу Iисусомъъ Христомъ предопределено Богомъ прежде сложенiя мiра (Евр.1:4–5).

Что во Iисусе Христе исполнилось именно превечное определенiе Премудрости Божiей (3:10–11) и что домостроительство спасенiя есть тайна, сокрывавшаяся отъ вечности в Боге (3:9). Апостол Iаков, говоря, что спасенiе язычников предсказано и Проро­ками, прибавляет: отъ вечности известны Богу все дела Его (Деян. 15:18). Его взор прости­рается на всю вечность – отъ века и до века. Богь вечен и неизменен, и совет Его безначален и всегда одинаков. И что Онъ по­ложил быть в нем, то непременно испол­няется в предопределенное отъ Него время и назначенным образом, А если бы сiе было не так, то неизбежно должно бы последо­вать измененiе в Неизменяемом, приращенiе  во Всесовершенном, «Но Всесовершенный не возрастает, и не умаляется, не усовершается и не оскудевает. Вечный и Всеведущiй, и от вечности все видит, знает и предустрояет что есть, было и будет» (Голубинскiй).

Итак, имя Iисусъ, будучи вечно, как веченъ Богъ, явилось на Земле в лице Спасителя мiра: егда прiиде кончина лета, посла Богъ Сына Своего, рождаемою отъ Жены (Гал. 4:4).

Иначе быть сему было нельзя, потому что сего требовала форма существующего во времени человечества.

«Сынъ Божiй, – говорит первосвятитель М. Филарет,  –  был на Земле еще прежде – Своего плотского рожденiя,  подобно как Сынъ Человеческiй был на Небеси еще прежде Вознесенiя» (Ин. 3:13). А потому Апостол и свидетельствует: Iисусъ Христосъ вчера и днесь, Той же  и  во веки. Той  есть прежде всех,  и всяческая въ Немъ состоятся» (Евр.13:8. Кол.1:17).

Итакъ, ради того что имя Iисусъ явилось во времени, будучи вечно Своимъ0, бытiем, оно ни в каком случае не должно быть мыслимо меньшим в сравненiи со всеми прочими именами, принадлежащими Сыну Божiю.

В Божестве ничего нет большего или меньшего, но все едино: и величiе, и честь, и слава, достопоклоняемость и совершенство. Печать безпредельности лежит на всех Его свойствах, силах и действiях. Он велик во всем – великом и малом, всегда одинаков, неизменяем. Сынъ Божiй и Сынъ Человеческiй (Iисусъ Христосъ) оба сiи понятiя одинаково относятся к единому лицу, и суть равного достоинства – в 1–м по Бо­жеству, а во 2–м по человечеству. Но это по­тому, что сего требует положенiе того и дру­гого, а лице одно (Ис.7:14), Богочеловек, Еммануил; и все к Нему прикосновенное Божественного достоинства.

Например, крестные страданiя принадле­жали человестеству Сына Божiя, и они сами по себе, в отдельности от Его Божества, не имели бы для нас никакого значенiя. Но как страдавшее человечество было соединено в Его лице с Божествомъ, то и страданiя насколько принадлежали Его человечеству, на­столько же и Его Божественному лицу. И того ради они имеют безконечную цену пред правдою Божiею и для насъ спасительны.

Человеческое естество, благоутробно при­нятое в личность Божества, стало, по ученiю Святого Дамаскина, «едино съ Богомъ», и на­ходясь в ипостаси слова, сделалось вполне причастным того же самого Божеского поклоненiя, какое принадлежит Самому Сыну Божiю. И уже ни в каком случае отнятым от него быть не может в лице Сына Божiя, седя в Славе на Престоле Божества, оно прiемлет от всея твари видимыя и невидимыя Боголепное поклоненiе, ничем неразличное, но вполне равночестное Его Бо­жеству.

Но если бы человечество отнять отъ Лица сына Божiя и поставить в отдельности одно само по себе, тогда оно уже не будетъ Божественным и не будет иметь Богочтимости. Выходит, что только в соединенiи съ Богомъ оно Божественно и прiемлет одно с Нимъ поклоненiе; и оно же вовсе не будет иметь для нас никакого значенiя, когда будем иметь его само по себе, – в отдельности от Божества.

Вот точно в таком же разуме и имя Iисусъ мы называем Богомъ, и приписываем ему все Божiи совершенства, качества, свойства, когда имеем его неотдельным от Самого Единородного, но едино с Нимъ.

Видим, что и Священное Писанiе не отлучает имени Божiя от всесвятейшего существа Его, но безразлично поставляет всю­ду одно вместо другого, например:

Благослови, душе моя, Господа, и вся внут­ренняя моя имя святое Его (Пс. 102:1),

О Нем, Христе, вси пророцы свидетелъствуют оставленiе грехов прiяти Именемъ Его  (Деян. 10:43).

Не нам, Господи, не нам, но имени твоему даждь славу,— и много других (Пс. 113:9).

Имя, выражая

  сущность предмета, не можетъ быть отнятым отъ него: с отнятiем имени, предметъ теряет свое значенiе. Это можно видить тоже въ простых вещах, например стакан...

Назовите его другим Именемъ, он уже не будет стаканом. Видите ли, как имя лежит в самой сущности предмета и слива­ется во едино с ним; и отделить его невоз­можно без того, чтобы не изменялось понятiе о предмете.

Это же сравненiе можно применить и к имени Iисусъ. Оно неотделимо отъ лица Бо­гочеловека, в значенiи Его Спасителя мiра и должно мыслиться с ним нераздельно. Отделите плоть от Сына Божiя, и Онъ уже не будет Богочеловекомъ; отделите имя Iисусъ от Него, и изменится наше понятiе, какое мы соединяемъ о Немъ съ сим Его Именемъ.

Если бы мы были Ангелы, то Сынъ Божiй принял бы и Ангельское естество и имя; но как мы человеки, то и прiемлет все наше человеческое – и естество и имя, и делает Божественным то и другое, потому что нам нужна сила всемогущая, Божественная, чтобы поднять от Земли нашу нищету, бедность, и растленiе; человеческое здесь не поможет.

Въ рецензiи говорится, что «немыслимо обоготворять имя Iисусъ... Оно есть только какъ посредствующая причина к возношенiю ума и сердца к Самому Господу Iисусу Хри­сту,... только напоминающая о Немъ».[1]

В сем определенiи имя Iисусъ как явно удалено от лица Богочеловека, так и лише­но Божеской чести.

Нет сомненiя, что сего отнюдь не может принять здравое чувство истинного Христiанина, но даже видит для себя в этом вели­кое оскорбленiе, привыкши с юных лет благоговеть пред спасительным и вожделенным Именемъ Господа Iисуса, слыша его по­всюду: въ церкви, и в домах, полях, горах, вертепах – словом, где бы только ни приносились людьми молитвы ко Всевышне­му Господу Богу, оно является первымъ, так что безъ него не совершается ни одно наше Богослуженiе.

Но если сiе единственное имя, о нем же подобает спастися нам, лишено Божествен­ной чести, то где мы будем искать себе для спасенiя другого имени? Ибо Апостол говорит о нем, какъ о единственном (Деян.4:12).

Итак, только в значенiи неотделимости имени Iисусъ от всесвятейшего Лица Его оно прiемлется как и Самъ Онъ  –  Спаситель наш Господь.  Все, что принадлежит Ему как Сыну Божiю, должно принадлежать и имени Его Iисусъ. Это можно видить также и из того, что ради всепречистой плоти ипостасно соединенной съ Божествомъ, и ставшей съ Нимъ едино, Онъ называется в Писанiи иногда Богомъ страждущим, иногда Господомъъ Славы распятым (1 Кор.2:8), что Онъ Гос­подь Богъ, стяжал Церковь кровiю Своею (Деян. 20:28). Ниже, по противоположности, именуется превечным Младенцемъ, безначальным человеком.  И так, если плоть Христова, бывшая до Воскресенiя как бы то ни было видимою, косною, осязаемою,  разделяет  Славу  Божественного естества и прiемлется за едино с Богомъ, ради проникновенiя естеств, то уже не остается никакого сомненiя, что имя Его Iисусъ – как духовное, невидимое, познаваемое только умопредставленiем, и по своей невещественнос­ти ближе к  Богу   –    должно  в  нашем понятiи, как бы еще более, чем плоть по­читаться за едино съ Богомъ.  Господь есть мысленное Высочайшее Существо, таковое же и имя Его, а потому оно в нашем сознанiи и прiемлется как и Самъ Онъ, Господь Богъ. И действительно, в теснейшем единенiи и с Нимъ во внутренней молитве нашего духа нетъ возможности отделить имя Его от пресвятейшего существа Его.

Если, по святому Василiю Великому, честь образа (написаннаго) восходит на первооб­разное, то к Кому относится честь имени Iисусъ Христова, – если не к Нему Самому – Спасителю нашему?... И унижая Его имя, не унижаем ли Его Самого?... Но въ Писанiи сказано: страшно есть, еже впасти в руце Бога жива.

Несообразность отделенiя имени от Божественного лица Его всего более видится в умно–сердечной к Нему молитве, в кото­рой при этом уже не может быть единства самосознанiя, необходимо нужного для единенiя с Богомъ. Мысль двоится, обращаясь то к имени Его, вдали стоящему, то к Нему Самому. Не потому ли святой Лествичник повелевает при молитве заключать ум в словах молитвы; а слова молитвы суть святейшiя имена Его: Господи, Iисусе Хрис­те... въ которых Онъ Самъ пребывает Своимъ Божественнымъ существомъ.

Чтобы ощутить присутствiе Сына Божiя в Его пресвятейшем имени «Iисусъ Христосъ», для этого требуются не умственные доказа­тельства, а внутреннiй опыт, духовная жизнь и, главное, – вера. Если, например, кто ни­будь скажет: я несомненно верую, чувствую и исповедую, что в имени Iисусъ Христовомъ находится Самъ Онъ, Спаситель наш Господь Iисусъ, то можно ли отвечать ему что–либо противное?!... И Самъ Господь скажет ему: якоже веровал еси, буди тебе  по вере твоей.

Нет сомненiя, что когда Господь Iисусъ, возносясь на Небо, давал Своимъ ученикам – а в лице их и всем верующим в Него – Свои последнiе наставленiя, и, между прочим говорил: Именемъ Моимъ бесы ижденут, языки возглаголъют новы, змiя возъмут и прочее (Мк.16:17), разумел в Своемъ имени Свое Божественное присутствiе; что самое в сих словах неложно слышится и нашему внутреннему чувству... И верующiе в Него могли творить всякiе чудеса Именемъ Его, при сознанiи Его Самого в пресвятом имени Его.

Сыну Божiю принадлежат многiя имена, и все они равночестны, одинаково Божественнаго достоинства. Но не так к нам близки Его Божественные имена по высоте и недо­ступности их, как сiе ближайшее к нам по соестественности вседражайшее имя Его Iисусъ, потому что мы человеки, а оно означает Спасителя человеков.

От тех пор, как затворились Едемскiе врата, Его с нетерпенiем ожидало человечество. К нему простирали взоры святiи патрiархи, праотцы, пророки – и когда, по исполненiи времен, явился на Земле Тот, Кому оно принадлежало, то сонмы Ангелов возвестили людям радость велiю, яко родися во граде Давидове Спасъ, Иже есть Христосъ Господь (Лк.2:11). Принял сiе имя и возложил на Себя превечный Богомъладенец «Iисусъ». И с тех пор стал Богочеловекъ Христосъ для рода человеческаго краеугольным Камнемъ, на Которомъ созидается спасенiе всех людей; новою Главою человечества, от которой рас­пространяется на него нетленiе и вечный живот

Но заключим сiю речь свою псаломским словом: по имени Твоему, Боже, тако и хвала Твоя на концех Земли. (Пс. 47:11). Блажен муж, емуже есть имя Господне упованiе его (Пс. 39:5). И воспоем вместе со Святою Церковiю песнь Богокрасную: имя Твое именуем, Ты бо еси Бог  наш, разве Тебе инаго не вемы: прiидите вси вернiи, поклонимся святому Христову воскресенiю (В воскресной утрени  песнь после Евангелiя).

В Пророческом благовестiи Христосъ Спаситель, имевшiй прiйти в мiр для спасенiя людей, назван Iеговою. А имя сiе, по сознанiю всех Iудеев, принадлежит ис­ключительно одному Богу; и оно находилось у нихъ в таком уваженiи, что только один раз в году произносимо было Первосвященником в день очищенiя. Таких мест два, и оба они находятся у пророка Iеремiи; въ 1-мъ... «и сiе есть имя Ему, им же нарекут Его, Господь праведен наш» (Iер. 23:6).[2]

Точно такого же содержанiя и другое место... и се есть имя, имже нарекут Его: Гос­подь праведен нашъ (Iер. 33:16). (См. о сем во «Введенiи к Богословiю Макарiя, Митрополита Московского. С. 168).

Итак, если Пророк назвал Сына Божiя Iеговою и тогда, как созерцал Его, имевшим прiйти на Землю, ибо говорит: ...и нарекут..., то есть когда Онъ явится на Земли, в состоянiи Своего Богочеловечества. И если, после этот же самый Iегова, Сынъ Божiй при самом явленiи в мiр, и тоже в состоянiи Богочеловечества назван от Ангела Iисусомъъ (Мф. 1:21), то стало быть оба сiи имени Iегова и Iисусъ необходимо признавать равночестными, как принадлежащiе Единому Лицу, ко­торое неизменно пребывает истинным Богомъ, как до прiятiя на Себя имени Iисусъ, так и по прiятiи его и явленiи Своемъ в мiр. Онъ – Богъ, имя Iисусъ являет Бога на Земле, явившагося во плоти. Слово — плоть быстъ и вселися въ ны и видехом славу Его, сла­ву яко Единороднаго от Отца (Ин.1:14).

пункт 2–й.

В рецензiи вместе с отверженiем Бо­жественности имени Iисусъ Христова отвер­гается и первенство добродетели, принадле­жащее молитве. Но сiе отнюдь не согласует общему о сем предмете – ученiю Святых Отец, кои, как всякому известно, по всему пространству своих Богодухновенных писанiй, как громогласною трубою, свидетельствуют о несравненном превосходстве молитвы между всеми добродетелями, посреде коих она есть – по их ученiю – как мать, царица и глава.

Но говорить о сем многое здесь не будем, потому что в книге находится о молитве подробное разъясненiе, скажем толь­ко самое необходимое, и по возможности, в краткихъ словах.

Под словами: «на высших степенях» мы разумеем не ту крайнюю степень созерцатель­ной молитвы, как думает рецензор, кото­рая превыше мiра смертных, и высотою (по Григорiю Богослову) своего крайнего виденiя являет состоянiе, всецело подлежащее буду­щей блаженной жизни на Небе, и о которой говорит святой Исаак Сирин, что ея едва кто–либо достигает благодатiю Божiею в роды родов; но как известно всякому подвижни­ку благочестiя, что на высших степенях молитвы идет и действуется вся наша по богу истинно–духовная жизнь.

Этих степеней достигает подвижник, когда живет в благочестiи,  смиренiи и покаянiи, целомудрiи, послушанiи старшим и особенно в любви к ближним; словом – во всем исполненiи Христовых заповедей, стараясь в то же время хранить общенiе съ Господомъъ Iисусомъъ Христомъ чрез постоянную к Нему умносердечную молитву: и наконец всем этим достигает Божественного единенiя со Христомъ, и бывая с Нимъ, по Апостолу, один дух (1 Кор.6:17), в Боге пребывает  и  Богъ  въ нем  пребывает  (1 Ин. 4:15–16).

Находясь в сем Божественном состоянiи, от преискренняго соединенiя с Господомъъ, человек естественно бывает возвышен над всем тварным бытiем, остава­ясь безчувственным ко всему его окружаю­щему, как говорит о сем святой Лествичник.

Это можно видеть в самом производстве молитвы. Пребывая умом и сердцем в Боге, мы не можем в то же самое время делать что–либо греховное: ни помышлять о нем, ни желать его. Но слыша въ себе страш­ное присутствiе Всемогущего Господа Бога, храним с великим страхом и трепетом, благоговенiе и достодолжное настроенiе все­го своего внутреннего состоянiя. Потому–то святые Отцы и говорят, что человек во вре­мя молитвы исполняет все добродетели: «и целомудрствует, и смиряется, и милосердствует, любит Бога и ближних, и Богословствует»; словом, бывает наполнен всяким духовным благом, находясь сво­им сознанiем и произволенiем в области духовнаго бытiя. В этом смысле молитва, согласно общему о ней ученiю святых Отец, называется матерiю всех добродетелей. Вод­воряясь своим священным бытiем во глубине нашей души, она, как бьющiй источник живой воды, неоскудно изливает отту­да свои живоносныя, благодатные струи по всем силам нашего существа, и во 1–х, озаряет ум познанiем воли Божiей, дарует ему глубокiй смысл к пониманiю Священного Писанiя и делает его способным видить и разуметь великiе и чудные дела Божiи, явленные в мiре вещественном и духовном, и молитва же открывает ему Божiи тайны. Во 2–х, она укрепляет волю в борьбе с грехом, дарует ей силу, крепость, устойчи­вость, а сердце исполняет живейшим чувством святого Богообщенiя, так что молит­ва дает нам возможность достигать того блаженного состоянiя, которое утеряно Первозданным в Раю. В этом смысле святой Исаак Сирскiй называет ее концом всех добродетелей и подвижничества, покоем в Боге.

С достиженiем ее прекращается телесная деятельность, умолкают внешнiе чувства, а внутреннiй наш человек (душа) пробуж­дается и возстает для духовного Господу Богу Богослуженiя.

Выходя из сего понятiя о молитве, мы, действительно, видим всю справедливость определенiя о ней святых Отец, что она есть источник всякого духовного блага; и как сады, напоеваясь водою, бывают способны­ми произращать сладкiе плоды для вкушенiя людям, так и молитва, наполняя нашу душу духовною полнотою, силою и Божественным действом, дает нам возможность исполнять всякую добродетель во славу Божiю и во спасенiе своей души. Она есть, в полном значенiи слова, самая существенная и истин­ная жизнь нашего духа. И если мы не ощущаем в ней такой же потребности, какую чувствует в телесном дыханiи живой человек, то это доказывает только мертвен­ность наших душ. Подобно тому как и мертвый телом не имеет нужды в дыханiи, пище и питiе.

Потому–то и справедливо сказано в нашей книге, что ничего нет в духовной жизни равного молитве на ея высших степенях, – достигнуть чего искренно и сердечно желаем всякому человеку, ревнующему о вечном спасенiи своей души[3].

Письмо о. Иларiона к новоафонскому духовнику iеромонаху о. Вуколу

от  31–го мая, 1914 года

  Дорогому, премного уважаемому своему другу духовному благожелателю приснопамятному батюшке о. Вуколу присно радоватися о Бозе Спасе нашем Iисусе Христе!

  Получил я, изгнанник за исповеданiе Имени Божiя Иларiон, ваше дорогое письмо и был без меры удивлен.

  Вы пишите от лица всех друзей моих и товарищей, чтобы я примирился с Церковью, признал свою ошибку и ехал бы к архiерею для присоединенiя к Церкви. Боже праведный! Да кто меня и когда отлучил от Церкви и за что? И в чем моя ошибка? Если то, что я Имя Божiе называю Богомъ, то это отнюдь не моя выдумка. Целый сонм Богоносных Отцев единогласно, как в громогласную трубу, свидетельствуют эту непреложную истину. И в новейшее время Великiй муж Божiй батюшка о. Iоанн Кронштадтскiй, видимо исполненный Святаго Духа, творившiй и при жизни, и теперь творящiй многiе чудеса и знаменiя, многократно, с великою силою и настоятельно утверждал в своих Богодухновенных писанiях эту самую истину, что Имя Божiе есть Самъ Богъ. Если это ошибка, как Вы изволите мудрствовать, то принуждайте святых отцов и чудотворца о. Iоанна, признать, что они написали ошибку, имея в себе св. Духа.

  Удивляюсь и недоумеваю, прости меня Господи, какое ужасное ослепленiе покрыло монахов отвергающих Божество Имени Начальника Жизни и спасенiя Господа Iисуса Христа. Ну, как вы теперь и кому молитесь? Как читаете Iисусову молитву? Потому она и не дается вам, что зле мудрствуете о Всесвятейшем Имени, “о нем же едином подобает спастися нам.”

 Конечно, скажете, Синод приказал. Да где же у вас свой–то разум? Совсем не Синод, а только два споткнувшiеся архiепископа, имеющiе неограниченную власть в Синоде и от имени его волнующiе всю Россiйскую Церковь. Верую и исповедую, что, возстанет Самъ Всесвятейшiй Богъ гневом Своимъ за безчестiе и уничиженiе Своего Всесвятейшего Имени и «посрамятся вси являющiе злая рабом Его. Крепость их сокрушится от великiя силы и да познают, что Онъ един есть Царь по по всей Земли и Имя Его для верующих и любящих  Его  есть  все равно,  как и  Самъ  Онъ  по  неотделимости  Имени  Его  от лица Его.

 Живу в далеких горах и положительно ничего не знаю и не слышу о своей книге. Вы извещаете, что сожгли. Вот это дело! Вечным огнем, если не покаются, жегомы будут те, кто дерзнул на сiе. Боже наш! Какое ослепленiе и безстрашiе! Ведь там прославлено Имя Бога нашего Iисуса Христа, Имя “Емуже поклоняется всяко колено небесных, земных и преисподних”. Там в книге все Евангелiе и все Божественное Откровенiе, ученiе отцев Церкви и подробное разъясненiе о молитве Iисусовой! Вот так показали свою ученость и близость к Богу монахи ХХ–го века! Это беспримерное преступленiе легло неизгладимо и пойдет в вечность и вся злодеянiя ваша пред лицем Того, страшного в величiи, Имя Которого, пред ним же трепещут бесы, так безчестно обругали, унизили, сожгли... Кровь стынет в жилах, – что Вы сделали? Евреи распяли (плоть Его), а вы устремились истребить и самое Имя Его. Конечно, скажете, Синод приказал, да где же у вас свой–то ум? Не могу больше писать от сильного волненiя. Простите.

   В Вашем ко мне письме вижу, что любовь ваша ко мне еще не оскудела. Поэтому смиренно прошу, извещайте о всем, какой будет конец о моей книге.     

   Синод отлучить от Церкви не имеет права. Он не более, как высшее управленiе ея. Пишите обо всем. Старец Иларiон. Нужно бы много писать, но не могу. Мой адрес: Новороссiйск, на Новороссiйской в(етке), п(осел) Горный (неразб.). Прокопiю Петрову. Корзину для о. Иларiона[4].     

   РЗ: Еще, от нестерпимой болезни сердечной, крайней обиды и сожаленiя о вас, –как вы по смерти своей предстаните лицу Того, Имя чье обезчестили так, что больше нельзя? Как вы смеете призывать Имя сiе – Превеличайшее – в своей молитве, когда предали его всесожженiю? Увы омраченiю, увы слепоты! Самый ад удивился и ужаснулся безграничному вашему еще небывалому преступленiю. Жив Господь и жива всякая душа христiанская правоверующая во Всезиждительное Имя и Всемогущее Имя Спаса Христа Бога! Не может быть, чтобы все вы, со своими ослепленными вождями, не были посрамлены в своем заблужденiи!.. Возсiяет правда Имени Спасова, пропадет ложь и безчестiе. Подумайте – допустит ли Всеблагiй Богъ до того, чтобы единственное Имя о Нем же подобает спастися, было так попрано, унижено – никогда!  Оно, как и есть, седит[5] на Престоле Славы и поклоняется Ему всякое колено.

    Отвечайте нам на сiе. Вы приглашаете меня сознать свою ошибку, что Имя Божiе Самъ Богъ. Но “ошибку” эту произнес в первый раз в Россiи великiй чудотворец о. Iоанн Кронштадтскiй. Как же так, если это по–вашему ересь, то почему же сила Божiя сугубая не оставляла чудотворца ни в сей жизни ни в загробной? Разве в ереси может быть Бог? Куда вы залезли..! Но суд Божiй уже идет на сопротивная! Пожалуйста, не скорбите на меня! Ревность о Славе Имени Спаса Христа снедает меня, не могу стерпеть тяжкого злохуленiя. Простите, простите, простите. Ожидаю ответа, что будет слышно по делу нашей книги.                                                                                         Старец Иларiон изгнанник. 

         Ангели поют на небеси превеликое Имя Твое Iисусе, а монахи, о ужаса, сожгли яко вещь нестерпимую. Без содраганiя нельзя сего вспомнить. Исторiя занесет сiе ужасное преступное событiе на страницы своих летописей и грядущiе поколенiя монахов и благочестивых мiрян с омерзенiем будут читать срамная имена ваша. Вот так любовь к своему Искупителю положившему душу Свою за нас! Невозможно представить предела и границ сему вашему преступленiю. Ну какая же может быть у вас молитва, когда ее основанiе – самое Имя Божiе, на котором она держится – предали сожженiю. Такого ослепленiя еще никогда не было в христiанском мiре. Думаю, что оно не менее, как и распятiе Сына Божiя. Железным резцом на меди оно написано в книге судеб Божiих и едва ли можете загладить оное. Этот соблазн христiанскому роду бесконечен. Безчестно, позорно, преступно прикоснулись ко Всесвятейшему Имени Высочайшего Существа. Кому припадаете, Имя Того Самого обесчестили. Глумитесь, ругайтесь, поносите: се ваша година и область темная! Придет время, увидите, что сотворили. Но едва ли возможете поправить. Простите меня, простите, простите.      Иларiон пустынник.

Подлинник. Автограф. НIОР РГБ. Ф. 765. К. 4. Д. 31.

 Письмо о. Иларiона на св. гору Афон духовнику iеромонаху Агафодору.

 Вседражайшiй и благостнейшiй Батюшка о. Агафодор! Спасайтесь и возмогайте о Господе Его силою в терпенiи. – Многоскорбное письмецо Ваше получил и сочувствую Вашему тяжелому положенiю. В первых временах своего дела, помню что я несколько раз писал по неосторожности недобрые отзывы о вас о. Мартинiану, о. Сисою, особенно о. Акепсиму, но с тех пор, как испросил у вас прощенiя никому не писал ни единого слова. В этом смею уверять клятвенно. Но по званiю монашескому и по закону Христову прошу прощенiя – чем вас оскорбил: простите, простите, простите. Но вместе с сим, отлагая свое обычное, мне принадлежащее ложное смиренiе, прiемлю дерзкую смелость сказать вам, что вы без причины безвинно и напрасно нанесли в мое сердце, неменее смертельную рану, чем сказуете быти мною Вам причиненную. Откуда Вы взяли, что я распространил о вас мненiе по Афонской горе, как о “безбожнике, богохульнике, еретике?” Найдите в моих письмах, посланных к Вам на Афон, сiи тяжкiе хульные слова; и я даю на отсеченiе руку мою и голову под удар меча. Смею свидетельствовать моею совестью пред Богомъ и людьми, что я к таким выраженiям решительно не способен. Могут даже свидетельствовать о сем и все мои многочисленные ученики. Найдите эти слова, мною написанные и пришлите ко мне, тогда я в наказанiе себя прiеду к Вам и умру у ног Ваших в покаянiи. Но твердо знаю, что сих, нет и не может быть никогда по состоянiю моего духа. Правда, писал я к Акепсиму, Мартинiану и Сисою, а, пожалуй, и Венiамину, но писано в общем духе увлекшихся, по какому то роковому заблужденiю в еретическое мудрованiе. В этом, в общем положенiи помню, писал и Ваше имя, но это только в первых письмах. Но когда испросил прощенiя, с тех пор не писал о Вас никому ни слова. А откуда Вы приписали мне такую нарочитую злобу чернить и позорить вашу честь пред Афоном? Простите, к этому я не способен: и глубоко обижен сим Вашим письмом...

 Пишите, что никогда не отнимали Божество от Имени Iисусъ Христова; припомните свое первое письмо ко мне по сему предмету писанное, в коих Вы решительно приказывали мне истребить из своей книги все о Имени Iисусовомъъ, в смысле обоженiя написанное. Вы тогда нам писали: ”наши старцы сего не одобряют, потому что этого нет у свв. о.о.” Вы должны сiе помнить; и я со своим послушником верный этому свидетель, пред Богомъ ныне и на Страшном Суде. Это было писано Вами во многих письмах. Счастье Ваше, что я все письма уничтожаю, а то бы прислал, и я имею право сказать, что Вы, которого я любил, уважал как своего старца, и не знал, как угодить, возлюбленнейшiй о. Агафодор, угостил меня таким же предсмертным напитком, великим злом.

 Но Господь да простит и Вас и меня и всех христiан...

 Двадцатый век для Афонской горы стал быть временем позора, срама, уничиженiем всего монашеского мiра! Когда бесновался сатанинским неистовством на все святое Лев Толстой, глумясь над Богомъ и Его религiей и старался уничтожить следы всего духовного: монахи молчали, в том убежденiи, что то дело их не касается, но когда вышла книга о Имени Iисусовомъъ, называя оное Богомъ, они нашли себя обязанными сiе уничтожить, никому же их зовущу, неожиданно выступили печатным словом на столбцах газет, объявляя всему мiру что “Имя Iисусъ немыслимо обоготворять, как меньшее прочих Именъ Божiихъ, что оно явилось впоследствiи, якобы, с пришествiем Iисуса на землю, а до того времени, будто бы, Богъ Его не имел и спасал мiр, не имея Имени Iисусъ, а теперь спасает, с прибавленiем сего Имени, (это в богохульной рецензiи).

 Боже наш Милостивый, Праведный и грозный во гневе!.Как небесные громы и молнiи впрах не уничтожили гору Афон за небывалую ересь, горшую в тысячу раз Арiевой! Невозможно представить силы ослепленiя ума, ни меры отчужденiя сердца от жизни Божiей, тех, воистину несчастных монахов, родивших сатанинскую ересь; они сим своим богохульным писанiем взволновали и потрясли весь Россiйскiй христiанскiй мiр. Ну если сiи отступники не веруют в присутствiе Сына Божiя в Пресвятом Его Имени на что же объявлять Россiи; на что покрывать позором Афонскую гору? на которую доселе все смотрели, как на несокрушимый столп правоверiя; на что простодушный народ вводить в пагубу?

Нет, сатане этого мало: нужно увеличить зло в бесчисленные миллiоны... Ну чем они, несчастные, могут поправить свое ужасное великое преступленiе, которому нет ни конца ни предела? Они вконец покрыли стыдом и поношенiем Старо–Афонское монашество, пустивши от недр своих бурными потоками богоотступство, уверяя сынов Церкви, что “Имя Iисусъ не мыслимо обоготворять, как имя человеческое. Ну куда мы теперь обратимся, кого призовем на помощь себе, к кому обратим сердца свои, в ком обрящем для себя утешенiе? Если Имя Iисусъ не Богъ, то вынесите Его отовсюду из Церкви, где оно славится нами почти в каждую минуту. Переделайте все службы и церковные последованiя, измените акафисты, каноны, и, даже, страшно сказать и Самую Литургiю, и где только стоит Имя Iисусъ, – загладьте Его яко меньшее и поставьте большее и лучшее!

Боже наш Милостивый! в какую неисследимую бездну зла упала Афонская гора в лице своих первенствующих еретиков, коим неразумно последовали и “мнящiи быти мудрыми”; эта душетленная ересь происшедшая от священных холмов седовласого Афона, покрыла срамом и позором положительно все монашеское сословiе, и довершило меру его презренiя, которую оно несет от современников. Все оно обижено Афоном и уже ему нет возможности стать на высоту, свойственную своему званiю. Старцы плачут, юные волнуются, слабые отпали от веры в Бога, еретики и отступники радуются, укрепляясь в своем нечестiи, а сатанинская сила торжествует. Монахи –  люди освященные, сонм Богоизбранных письменно оповестили всему христiанскому мiру, что “немыслимо обоготворять Имя Iисусово, как человеческое”. Вот в чем безмерная вина афонских еретиков, она коснулась самого корня домостроительства нашего спасенiя, а потому другого не может быть равного по Ея безпредельной обширности. Не ради ли этого Богъ во гневе “потрясает толщу вашей земли” и конечно, вся гора в это время была над бездною, вися вся на едином волоске. Но избранных ради был удержан гнев Божiй! Очень жалею своего любезного земляка о. Денасiя, как он пожелал быть во главе этого богоборного движенiя. Написанная им статья в Колоколе пропитана неисповедимым ядом зла и ненависти ко мне. И Боже Милостивый! как он теперь молится? как причащается Христовых Таин? каждое слово написано ногтем железным на камне гранитном; и без сомненiя, неизгладимо врезалось в сердце его. Но Господь да простит его, я не скорблю на него, но скорблю глубоко, видя в народе ради этого великое от Бога отступленiе. Он отнял веру во Христа у многих тысяч народа. При здравом духовном чувстве положительно нет возможности читать рецензiю и статью Денасiя в Колоколе, как они пропитаны ядом зла и ненависти. А какая слепота умная и духовное невежество!!... Будто бы Спаситель, не имел Имени Iисусъ ранее до пришествiя Своего на землю. Стало быть в неизъяснимом Существе – Боге произошло измененiе во Всесовершенном пребыванiи. И Агнецъ Божiй, закланный от сложенiя мiра, начал Свое бытiе только с пришествiем на землю. Мученики страдали не за Имя Iисусъ Христово, а за веру христiанскую... (это в рецензiи).

А сiя вера в кого возведет и будет ли она Христiанскою, если не верует во Христа. Поэтому, не все ли равно, страдать за Имя Христа или за веру в Него? А о превознесенiи Имени Iисуса “еже паче всякого имене – такое наплетено в рецензiи пагубное кощунство, что воистину школьник 10–ти лет о сем лучшiе может иметь понятiя, когда вникнет в сiе Апостольское слово!

        Злая и горькая насмешка сделана надо мною! Я ошибся, желая отдать себя зверям, так на что же это объявлять всему мiру? На что этому глумиться?... Есть ли это в духе братолюбiя, есть ли тут наша духовная взаимность и покрытiе немощей, какой в этом пример для мiрян?... Словом, я обижен вами до конца.

        Не было вам нужды вторгаться в мою книгу. Она написана не для вас. Надо было по своему званiю поддержать мое ученiе о молитве, а не разрушать чужiе труды, когда сами не можете писать. Вы нанесли мне пред всем мiром нестерпимую обиду, отравили мои последнiе часы жизни и лютою горестью наполнили исход мой в будущiй век. В великiй день Страшного Суда, когда в страхе и трепете предстанет на Судъ вся вселенная, стану и я с вами на суд пред лицемъ Всевышнего, Великое Имя Которого вы оповестили всему мiру что “немыслимо обоготворять”. Подумайте, Отцы, в какую бездну зла Вы вошли, последуя буйству ума ученых своих. Сколько тысяч народа отвергли от веры во Христа, поколебали слабых, вложили сомненiя в сильных. Вместо того, чтобы созидать на земле Христову Церковь, вы жестоко устремились на Ея разоренiе, и это есть несомненный признак близости времени, когда ослепленiе напало, за малым исключенiем, на все монашество, и лучшiе из него ощупью нашли средь белого дня. Но простите, ради Бога, не могу удержать мысль свою, движимую чувством тяжкой обиды.

        Я не позорил, как мните, Вас пред Афоном, а Вы не стеснялись осрамить меня пред всем мiром, называя и так, и так. Но Бог да простит и вас и меня и всех христiан. Простите, написал не в своем духе. Россiя доселе не знала, каковы старо–афонскiе монахи, так теперь они себя явили. В литературе не было еще такого пагубного и богохульного писанiя, какова рецензiя. Преподобные Великiе Отцы Афонскiе разливали свет; а нынешнiе тьму, неверiе и богоотступство.

Гоненiя, странствiя, последнее земное прибежище и упокоенiе схимонаха Иларiона Кавказского.                                                                                                                                                           

.Из матерiалов Государственного Архива Ставропольского Края Ф. 135. Оп. 72. Д. 1089

Прошенiе схимонаха Иларiона на имя архiепископа Ставропольского и Екатеринодарского Агафодора от 15.11.1914г.

Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Агафодору, Архiепископу Ставропольскому и Екатеринодарскому

Пустынножителя Кавказских гор – схимонаха Иларiона

Прошенiе

Честь имею смиреннейше просить Ваше Высокопреосвященство: – не будет ли благоугодно Вашей Архипастырской милости – возвратить мне, чрез сего подателя, мои тетради и книги, взятые у меня, по неизвестной мне причине, священником Верхне–Баканской станицы, командированным на сiе дело, Благочинным Крымской станицы.

Тетради сiи написаны мною, при помощи Божiей, собственно для руководства моих учеников, по внутреннему деланiю, для наученiя Iисусовой молитве, существенно и неотъемлемо принадлежащей всякому монаху, без которой монах, как известно, не может и именоваться монахом, по согласному и общему о сем святоотеческому ученiю. Тетради же сiи мне нужны для большего их разъясненiя и расширенiя, – во славу Божiю и на пользу своих учеников.

С чувством достодолжного отношенiя, имея Великое счастье быть и именоваться Вашего Высокопреосвященства, покорный слуга и всегдашнiй послушник – пустынножитель Кавказских гор, схимонах Иларiон.   15 ноября 1914 года.       ГАСК. Ф. 135. Оп. 72. Д. 1089. Л. 10 – 10 об.