Глава 3.

Об искажениях в книге А.Е.Сикорской: «Исповеднический путь монашествующих на Кавказе». (Москва. Братонеж. 2017).

В присланной Вами книге замечаются неправильности и искажения.

Всю книгу читать, по своей почти слепоте, я уже не в состоянии. Но при изнурительном чтении кое какие искажения уже встретились.

К стр. «Псху», в основном являлось селением кавказских пустынников, а не какой-то «страной Псху». Откуда появилось такое название? От Сухуми в Псху за 80 верст ходили раньше только пешим ходом по тропе. Поэтому для мiрян это было невыгодное поселение.

Книга составлена, по вере, очевидно, автором имяборкой, и возможно, эмпэшницей, для которой не все ведомо о личности старца Илариона Кавказского. Приводимые ею даже подробнейшие, но искаженные описания о старце Иларионе, не подтверждаются и искаженные и, естественно, вызывают критику.

На стр. 12, Старый Афон никчемно назван «монашеской республикой».

На стр. 13 упомянут иеросхимонах Иероним (Соломенцов) Староафонский, но не сказано о том, что, сначала он был имяславцем, а потом перешел в лагерь имяборцев и был игуменом хулителем Имени Бога. В младенчестве, когда его крестил священник, он в купель помочился, это было знамением его еретичества в ьудущем. Об этом рассказывал его отец.

На стр. 17 упомянут настоятель Ново-Афонского монастыря Симона-Кананита архимандрит Иерон (Васильев) как «замечательный русский человек, еще с молоду навыкший непрестанной молитве» (стр. 21);

Но не сказано о том, что этот «замечательный русский человек» в 1912-13 г. стал имяборцем, хулителем Имени Божия, и хулителем замечательной книги старца Илариона «На горах Кавказа», и самого о.Илариона за его всежизненное, - как он сказал о себе, - православное почитание Святейшего Имени Бога. Если бы Иерон с молоду действительно навык непрестанной молитве Iисусовой, он не оказался бы в будущем имяборцем, хулителем Святейшего Имени Iисусова, основания молитвы и спасения.

На стр. 17, упомянут епископ Никон (Рождественский), но не сказано о том, что в июле 1913 г. на Старом Афоне Никон был начальником воинского карательного отряда по избиению монахов-имяславцев за их православное исповедание Святейшего Имени Бога.

На стр. 27-31 говорится, что отец Иларион с монахом Иорданом ушли подвизаться в горы. Но это какая-то нелепость.

В послесловии в 4-м издании 1998 г. книги «На горах Кавказа», участником написания которого «Послесловия» был и внук священника Павла Флоренского игумен Андроник, на стр. 901-902 старцем Варсонофием Оптинским сказано, что о.Иларион из Старого Афона вместе с своим духовным старцем Дисидерием, в числе строителей были посланы для строительства Нового Афона. С Нового Афона о. Дисидерий с послушником о. Иларионом ушли в горы (без какого-то Иордана). После кончины старца Дисидерия, отец Иларион похоронил его в пустыне и остался в горах подвизаться один.

(Книга эта можно сказать, имяборческая. Особенно это прослеживается на стр. 324-325 где приводится свидетельство рапорт директора канцелярии обер-прокурора Св. Синода В.И. Яцкевича от 26 июля 1913 года ознакомившегося в Одессе с первой группой привезенных монахов (имяславцев), который проповедь имяславцев Православного учения об Имени Божием назвал «фанатичной и не православной, без всякой оговорки об этом автора книги.

На стр. 305 в приложении 3-м, в «воспоминаниях имяборки мон. Сергии (Клименко) - путаница, которую путаницу также поместила в своей брошюре о старце Феодосии Кавказском имяборка Анна Ильинская; а помещенные ею нелепые сведения Сергии Клименко, издатель книги «На горах Кавказа» (4-го и 5-го издания 1998 и 2002 гг..) М.Б.Данилушкин поместил в своем Послесловии, который после обличения мною этих нелепостей извинился и просил меня написать новое исправленное «Послесловие». Но следующего издания книги «На горах Кавказа» издать не представилось возможным, поэтому, «Нового послесловия» не потребовалось, однако, о нелепых искажениях мон. Сергии (Клименко) и Анны Ильинской мною опубликовано в книгах «Имяславие» под рубрикой: «Всем имеющим книгу «На горах Кавказа» об искажениях в Послесловии». (Искать в оглавлениях).

Сикорская приводит «воспоминания мон. Сергии (Клименко):

«Монахиня Сергия (Клименко) в 1927-1929 годах подвизалась в скиту или пустыньке Покровского монастыря (и тут же снос: «Покровский монастырь в Кубанской области вблизи станицы Динской, в 35 верстах от Екатеринодара, основан в 1899 году, а в 1904 году был преобразован в монастырь». А Анна Ильинская в своей брошюре написала такую ерунду, будто бы в 1899 году о.Иларион основал между Анапой и Новороссийском женскую общину-скит, который в 1904 году Синодом был преобразован в Покровский монастырь, который оказался аж вблизи станицы Динской в 35 верстах от Екатеринодара…. Но это свистопляска Ильинской. Отец Иларион никакой женской общины-скита-Покровского монастыря не основывал. Это взяли они с Сергией Клименко с потолка. И внесли в историю путаницу. Один старец сказал: где дьявол не сможет, там баба поможет.

Далее автор продолжает:

«Пустынька была устроена в урочище Темные Буки в горах между Анапой и Новороссийском. В 1922 году многие сестры перешли в Темные Буки.

(Откуда и куда перешли? Из Покровского монастыря (вблизи ст. Динской), неизвестно куда в горы? Об этом умолчано. Но это неправда. Из Покровской обители в имяславческую женскую общину Темно-Буковскую никто не переходил. Эта община под духовным руководством сначала старца Софрония, когда она была изгнана властью после революции, переселилилась в Темные Буки вблизи пустыньки старца Илариона. Основывал этот скит отец Софроний с участием схимонаха Георгия (Макаровского) и нескольких сестер в 1922 году).

В последние годы в Темных Буках подвизался старец Иларион (Домрачев), и вблизи около него подвизались монахини под духовным руководством о.Илариона. Но это не «между Анапой и Новороссийском» как пишут женщины, а между Крымском и станицей Гладковской в 9 км. от Гладковской.

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ.

Глава 4.

Опровержение ложных сведений Анны Ильинской.

В пустыньке старца Иларiона Кавказского в урочище «Темные Буки», в девяти километрах от ст. Гладковской, Крымского района, никогда не было ни Покровского монастыря, ни школы для детей окрестных жителей, ни страннопрiимного дома, какую чушь, наплела в своей брошюре о старце Феодосiи Кавказском Анна Ильинская.

Отец Иларiон никогда не основывал Покровского монастыря. В статистике русских монастырей профессора Булгакова в его книге, изданной в 1913 году под названiем: «Настольная книга для священно-церковно-служителей, на том месте, где указала Анна Ильинская между Анапой и Новороссiйском Покровскiй монастырь не числится, потому что там его не было

Анна Ильинская слышала звон, да не знала, где он, и смешала Покровскiй монастырь находящийся вблизи ст. Динской в 35 км. от Екатеринодара с пустынькой старца Иларiона в Темных Буках, да еще сочинила, что при том монастыре была часовня, в которой и был похоронен о. Иларiон. Как только не стыдно было Ильинской писать этакую неправду!

В пустыньке отца Иларiона где он жил последние около 2-3-х лет своей жизни, часовни не было. После его кончины последовавшей 1-го марта 1916 года, (а Анна Ильинская приписала кончину его к Iюню месяцу), арендатор лесоучастка Николай Кириллович Губин построил над могилой старца часовню.

А через пять лет после кончины старца Иларiона, в 1921-1922 году был основан женскiй Свято-Иверскiй Скит, прибывшiй из под Туапсе со ст. Георгиевки, в котором было около 40 монахинь, под начальством игуменьи Мариам (Макаровской), и под духовным старцем сначала схимонаха Софрония, а после его побега от ОГПУ, монаха Патрикия (Белых).

А Анна Ильинская наплела, что в Покровском монастыре, которого в пустыньке о.Иларiона никогда не было, было 70 сестер, и под совсем другой начальницей монастыря. Если тот монастырь, о котором она пишет, в 1904 году офицiально указом Синода был преобразован в Покровский монастырь, то, почему же он не значится в статистике русских монастырей, в Темных Буках? Анна Ильинская смешала капусту с горохом и ввела многих людей в заблужденiе, даже современных ученых, которые доверились ее сказкам, Так, например, ученый, издатель книги «На горах Кавказа» 4-го и 5-го изданiй (1998 и 2002 г.г.) в послесловiи к этой книге опубликовал ложные сведенiя Анны Ильинской.

Через год после кончины старца Илариона 1-го марта 1916 года, к концу этого же года, арендатор лесоучастка Николай Губин построил каменную часовню над могилой старца и мощи его один год покоились под престолом часовни.

Через год по указанию Синода прибыл в пустыньку епископ и приказал удалить из под престола мощи о.Илариона. Когда они были вскрыты, от них истекало мvро, которое наполнило благоуханием окружность часовни. Тогда, посрамленный этим чудом епископ приказал захоронить мощи под стенкой часовни. После революции безбожники разрушили часовню и мощи пребывали в безъизвестноси до 10 июня 2002 года, а в этот день они были чудом Божиим нами обнаружены и вскрыты.

Пользуясь «воспоминаниями» монахини Сергии (Клименко) Анна Ильинская в своей брошюре написала искаженно дату кончины старца Илариона в июне 1916 года. А реально его кончина по гос. Архивам 1-го марта 1916 года, и по биографии старца Илариона в архивах старца схим. Георгия (Макаровского), духовного чада о.Илариона. Но автор книги Сикорская, точно зная об этом, умолчала об искажении даты кончины о.Илариона в показаниях мон. Сергии (Клименко) и Анны Ильинской не желая портить их авторитет.

Под Туапсе близ станицы Георгиевской был основан скит от Свято-Иверского монастыря на участке, выкупленном Макаровскими Маврой (м.Мариам) и братьями Георгием и Феодором Макаровскими сводными братьями Мавры (Мариам Макаровской). В 1921-2 году этот Свято-Иверский скит из под Туапсе был властью изгнан. Тогда, старец Софроний (выходец из Оптиной пустыни) и м. Мариам переселили свою общину вблизи пустыньки старца Илариона, и обосновали свой скит вблизи Иларионова святого источника-колодца.

Куда же «перешли многие сестры из Покровского монастыря? в Темные Буки»? Точные данные об этом автором не приводятся. Но в женский имславческий скит «многие сестры» точно не переходили.).

В марте 1929 года все они были изгнаны властями и стали настоящими скитальцами.

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. Откуда они были изгнаны? Но то, что они не «переходили» пребывали после Покровского монастыря в Свято-Иверском скиту старца Софрония и игумении Мариам переселенном из под Туапсе – это точно. Если это намек на Свято-Иверский Буковский скит, то это в корне извращено. Об этом ските еще будет ниже точно сказано. – Сост.).

Переходили из станицы в станицу. Великий пост проводили в станице Гладковской в доме матери одной из послушниц. Потом им дали знать из Кубани, что в станицах перестраивают усадьбы и готовы принять изгнанниц (стр. 305).

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. Тем более, что после ликвидации Свято-Иверкого женского скита, его монахини никуда не переходили и не странствовали, но все они были арестованы.

Глава 5.

В общем, содержание книги имяборческое,

с искажениями.

Имяславие истинного Православия в книге называется ересью; а имяборное хуление Имени Бога, отступление от Бога (2 Фесс. 2,3) признается православием.

Кроме того, в книге – симпатия антихристовой сов. власти.

В приводимых автором сведениях о монахине Сергие (Клименко) и других, встречаются искажения и подтасовки

В книге есть некоторые полезные исторические сведения. Но в целом книга не православного автора, - если со вниманием читать ее книгу.

С 1913 года отступническая имяборно-синодально-тихоновская еретическая церковь признается истинной церковью; а подвиг Афонских монахов исповедников, жизнь свою полагавших за Имя Бога похуленное Синодом и Тихоном и архиереями, и за чистоту Православия, - признается за вымысел, за ничто, за ересь и фанатизм.

Выбирая некоторые полезные исторические сведения, читать книгу необходимо крайне осторожно.

В книге Сикорской преподносится ложное мнение, будто бы книга старца Илариона «На горах Кавказа» послужила причиной спора вокруг вопроса об Имени Бога и разделением православных христиан на имяславцев и имяборцев. И что узнав о разделении монахов на Афоне отец Иларион сильно возскорбел. Но не сказано автором о том, что отец Иларион написал обличительные письма бывшим своим Афонским друзьям за их имяборное мудрование и за хулу на Святейшее Имя Бога, за что он возскорбел, потому что они впали в отстпление от Бога (2 Фесс. 2,3).

В книге автора не говорится о двух причинах восстания на Афоне на книгу о.Илариона.

1-я причина: это помещениое о.Илароном в своей книге письма о прелести поклонившихся мiрской Петербургской женщине Наталье, как святой, которой якобы являлась Божия Матерь когда только захотела бы Наталья. И этой Наталье как святой поклонялись дважды Афонские начальники русских обителей, когда Наталья на пароходе проезжала мимо Афона в Иерусалим и обратно; которой в России и в Иерусалиме многие поклонялись признавая ее за святую. Но в своем письме о.Иларион мудро не указал, что и афонцы поклонялись прельщенной Наталье как святой и не указал их имена. Но по пословице: «на воре шапка горит», афонцы сами зажгли на себе шапку и обнаружили что и они поклонялись Наталье как святой. После первого издания книги «На горах Кавказа» афонцы и все любители молитвы Iисусовой особенно монахи, имевшие ее с радостью и умилением читали ее как душеполезную о молитве Iисусовой.

2-й причина: когда Афонские бывшие друзья предложили о.Илариону написать в своей книге что дар умносердечной молитвы он получил от Бога не в горах Кавказа, а на Афоне, чтобы не сократилось паломничество на Афон а потому и денежный дохол; но о.Иларион ответил им: «я не могу спекулировать своей совестью, где я получил от Господа дар Божий, о тех местах и написал».

Эти две причины возбудили у его бывших афонских друзей злобу и они открыли гонение на его книгу «На горах Кавказа» и на о.Илариона. Они поручили полуученому государственному преступнику Хрисанфу (Ильинскому) (имевшему общение с нигилистами антимонархистами и за связь с ними от возмездия скрывшемуся на Афоне по маской монаха), найти в книге о.Илариона какую нибудь ересь, чтобы запретить книгу к чтению. Хрисанф, долго не думая, «за послушание» начальству, встретил в книге учение Св. Иоанна Кронштадтского о том, что «Имя Божие есть Сам Бог», приводимое о.Иларионом и объявил это учение Святого Иоанна Кронштадтскогоересью ересью; и с этого момента появилось на Афоне, вернее, возродилось имяборчество Денницы сатаны первого хулителя на небе Имени Бога и похитителя имени Божия. Иеросхимонах Алексей (Киреевский) поблагодарил Хрисанфа и заразил имяборчеством своего друга в Синоде архиеп. Антония Храповицкого; а последний заразил имяборством весь Синод и все духовенство РПЦ. А от Синода имяборством заразилась и греческая Константинопольская церковь и все Поместные Церкви.

Не зная этих двух причин, никто не сможет достичь правильной оценки раскола РПЦ на имяславие и имяборство. По Апокалипсису, попущенное Богом имяборство послужило испытанием на всю вселенную (Откр. 3,10), - действительно ли христиане на деле православные в вере, заповеданной Отцем Небесным во Имя возлюбленного Сына Его Iисуса Христа (1 Ин. 3,23). И только те оказались верными христианами, которые сохранили слово Мое, - говорит Господь, и не отреклись от Имени Моего (Откр. 3,8).

А имяборцы, похулившие Имя Бога, только думают о себе что они православные, но не суть таковы, а лгут и есть сборище сатаны (Откр. 3,9; 13,6).

Ни автор книги, и никто из именующих себя православными христианами не могут быть таковыми на деле, не зная причин посланного Богом испытания всех живущих на земле в имяборном отступлении от Бога (2 Фесс. 2,3).

Автор без конца цитирует карательные приговоры на имяславцев исполненные лжи и клеветнических обвинений на имяславцев и вообще на монахов пустынников, которым приписана цель свержения советской власти.

Кто бы мог поверить, что пустынники кавказские монахи задавались целью свергнуть советскую власть. У монахов занятием была непрестанная молитва, а не мысли о котрреволюции. Даже целая Белая Армия не смогла свергнуть советскую власть. А советские клеветники приписали безоружным пустынникам монахам политическую деятельность – свержение советской власти.

Монаху Патрикию (Белых) тоже приписали конрреволюционную деятельность. Какая советская ложь!

Отцу Патрикию в Темных Буках была построена келья и он жил в затворе, сообщался с монахинями через окошко. Он постоянно занимался молитвой и чтением Святоотеческих книг. По свидетельству схимонаха Георгия (Макаровского) 12 томов книг св. Иоанна Златоуста отец Патрикий прочитал не однажды, и многие другие книги Святых Отец прочитывал. Отец Патрикий на основании Святых Отец, составил чудесный Акафист Сладчайшему Имени Iисус Христову весь исполненный Святоотеческих цитат. Сатана об этом прекрасно знал, и поэтому поздвиг на него советскую клевету; ему нужно было сильнее оклеветать истинного духовного старца чтобы уничтожить его; что он и сделал.

А автор приводя на него советскую клевету, сделала его котрреволюционером. сделала его контрреволюционером стремившимся свергнуть Советскую власть.

Когда сов. власть предложила Буковскому скиту ультиматум: или община реорганизуется в артель по изготовлению для государства перломутровых пуговиц, или она будет ликвидирована, то молодые монахини стали просить старца Патрикия и игумению Мариам согласиться на первое, чтобы внешне община была артелью, а внутренне пребывала скитом; старец и игумения на это согласились. А когда сов. власть предложила скиту сделать красный уголок с красным советским флагом, то они от этого отказались и скит был ликвидирован. Старец Патрикий и игумения Мариам в 1929 году были расстреляны в тюрьме города Ростова н/Дону, 10 монахинь отбывали 10 лет Соловков, одна из них скончалась в Соловках; и как писала в 2003 году Крымская газета «Электрон» при конвоировании монахинь лесом по горам к новороссийскому шоссе, 4 монахини были убиты конвоирами когда последние стали домогаться их… а они от них убегали.

Мягко говоря, неразумно, если не глупо было бы думать также о том, что каких-то 5-6 десятков казаков имевших ружья имели целью свергнуть сов. власть. Так подумать мог только фанатик или явный клеветник, или та же сов. власть для ложного их обвинения в конрреволюции; а автор верит их клевете.

Автор называет о.Патрикия (Белых) иеромонахов, но он был простым монахом, - это явное искажение.

Также она приводит ложные свидетельства монахини Сергии (Клименко). А имяборцам клеветать, как с горы катиться. Поверив Сергии Клименко в ее «воспоминаниях» приводимых Анной Ильинской в своей брошюре о старце Феодосии Кавказском, как уже отмечалось, авторы «Послесловия» в книге «На горах Кавказа» (изд. 1998 и 2002 гг.) описали о старце Иларионе и о старце Феодосии Кавказском ложные сведения из брошюры Анны Ильинской. Таким образом, ложными данными Сиргии Клименко, которые привела в своей брошюре Анна Ильинская, введены в заблуждение читатели 4 и 5 изданий книги «На горах Кавказа».

В прессе монахов имяборцев и имяборок, не может быть точной информации без примеси лжи, и явной клеветы, как и в советских информациях.

Об искаженных «воспоминаниях» мон. Сергии (Клименко) желающие могут прочитать в книге «Имяславие»; ищите по оглавлению: «Всем имеющим книгу на горах Кавказа» 4 и 5 изд. 1998 и 2002 г.

Как опасно и вредно читать имяборческую литературу синодального издания с 1912-1913 гг. и вообще книги имяборцев, чтоб не заразиться имяборным отступлением от Истины Божией, так опасно читать и эту книгу о Кавказских мучениках; после чтения которой на душе остается тяжелый осадок.

Прежде чем читать эту книгу, очень желательно прочитать в книгах «Имяславие» прот. К.Борща «Афонская смута» в 1 и 3 томах.

Автор собрала и опубликовала все кэгэбэшные клеветнические карательные документы-приговоры против пустынных монахов имяславцев и этим самым подвела к тому, что и вправду они хотели голыми руками свергнуть сов. власть.

Но так думать, мягко говоря, неразумно, если не глупо. Сатана был убежден, что имяборцы уже все его служители. А истинными христианами остались только одни имяславцы, которых сов. власть по действию сатаны оклеветали будто бы они хотели свергнуть сов. власть, поэтому сов. власть пожелала истребить с лица земли имяславцев сознающих, что сов. власть, это власть антихриста, и оклеветала их что б они зажали свои уста и не пикали, чтобы плененный сов. властью народ не заражали истинным сознанием, что она является властью антихриста.

Вот для чего понадобилось сов. власти оклеветать имяславцев, будто бы у них была цель свергнуть эту власть.

Да хотя бы Григоровичей было не двое, а целая сотня, все-равно они с монахами пустынниками не пытались бы свергать сов. власть. Просто, Григоровичи как бывшие офицеры монархисты и пустынники имяславцы не скрывали о сущности сов. власти, о чем они объявляли в своем заявлении к ней. Поэтому приписав им цель свержения сов. власти, слуги антихриста решили их уничтожить.

Автор упомянула о том что Павел Григорович на Афоне помогал Антонию Булатовичу составлять Апологию; она даже не указав сан иеросхимонаха о.Антония.

Но она умолчала о том, что о.Антоний являлся послушником Отца Иоанна Кронштадтского, по благословению которого уехал на Афон, где брошюрой о.Иоанна подаренной ему о.Ионном Кронштадтским, чудесно от имяборчества был обращен к имяславию, и стал корифеем Ангельского и Божьего Имяславия на Афоне, борцом против имябрной хулы на Святейшее Имя Бога.

Умолчала Сикорская о том, что за 2 месяца и 20 дней до своей праведной кончины Отец Иоанн Кронштадтский в письме на Афон своему послушнику о.Антонию. предсказал: «Инокам Афонским , венцы мученические». Это пророчество Отец Антоний поместил на первом листе своей книги: «Моя мысль во Христе» (Изд. Петроград,1914 г.).

Умолчала о том, что синодалы и почти все архиереи похулили учение Самого Бога (Ис. 42,8) и Свято-Отеческое учение Отца Иоанна Кронштадтского о том, что Имя Божие есть Сам Бог.

Зато написала о том, что это же самое учение, на котором поначалу утверждались Афонские имяславцы – якобы фанатичное, неправославное, еретическое.

Умолчала о том, что посланный на Афон бороться с имяславием, могучий синодальный миссионер игумен Арсений (Алексеев) чудом Божиим был вразумлен к Имяславию и стал корифеем Имяславия, на Афоне он основал «Союз исповедников Имени Божия в честь св. Архангела Михаила» для борьбы с имяборством.

Умолчала о том, что самые передовые ученые в России философы и богословы стояли на стороне Имяславия и обличали синодальное имяборство, как хулу на Самого Бога.

Умолчала о том, что на данной Царем Николаем II-м аудиенции 13 февраля 1914 года Афонским старцам имяславцам, Царь и Его Августейшая супруга стали на сторону Имяславия и, как могли содействовали имяславцам.

Умолчала о том, что на суде Московской Синодальной конторы в составе с пол дюжины епископов под председательством митрополита Московского Макария (Парвитского-Невского) имяславие было оправдано и признано православным.

По всему этому видно, что автор сама имяборка, а м. б. и эмпэшница. Она причисляет к мученикам и имяславцев, и имяборцев. Такова тенденция эмпэшной антицеркви МП, которая причислила к мученикам и ярых имяборцев: митрополита (Богоявленского) больше всех повинного в избиении Афонских монахов исповедников первенствующего члена Синода, лжеепископа Прилукского Василия (Зеленцова), и других епископов и священников имяборцев, - и защитников Имяславия: Царя Николая II-го с Его Супругой, Вел. Княгину Елизавету Феодоровну финансировавшую издание книги «На горах Кавказа» и Ее послушницу мон. Варвару, мон. Кукшу, Михаила Новоселова и некоторых других имяславцев.

• тенденция еретической имяборной антицеркви МП.

Имяборчество, по Писанию, самая злобожная ересь. А по Церковно-Каноническим Правилам, убиенные еретики не мученики, а лжемученики. И кто их почитает, тот извергается из Кафолической Православной Церкви.

Автор, служительница имяборства Денницы, а не Божиему, Ангельскому и Церковному Имяславию. И за свою книгу пусть не ожидает вознаграждения от Бога. Она смешила имяславцев и имяборцев в одну кучу, вопреки заповеди Господа Вседержителя (2 Кор. 6,14-18). Но Свет, со тьмой, - не соединимы.

Стр. 323. Автор книги А.Е.Сикорская имяборка пишет:

«Итак, «имяславческое религиозное течение», возникшее на Св. Горе Афон в начале ХХ века среди русского монашества, получило распространение и в горах Кавказа. Его появление было связано с богословскими спорами об имени Божием, которые в свою очередь разгорелись из-за книги кавказского пустынножителя схимонаха Илариона (Домрачева), о чем подробно изложено ниже в приложении № 1.

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. Споры на Афоне разгорелись не из-за книги «На горах Кавказя», а из-за хулы Хрисанфа на Имя Божие).

«Имя Божие есть Сам Бог» настаивали монахи назвавшие себя «имяславцами». Несогласных с ними они называли «имяборцами» и обвиняли в ереси и богохульстве. Последние, в свою очередь обвиняли имяславцев в ереси и называли их «имябожниками». К 1913 году споры переросли в ожесточенную расправу, вплоть до рукопашных схваток,

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. Почему же до антимонархиста Хрисанфа (Ильинского) в российской Церкви и во всем мiре никто не возставал против Учения Святых Отцов и Святого Иоанна Кронштадтского о том, что Имя Божие есть Сам Бог? Значит, сатана избрал своего служителя восстать против этого учения Самого Бога, Святых Апостолов и Святых Отец, и похулить его, и заразить им весь мiр и повергнуть Церковь в предсказанное Св. Ап. Павлом отступление от Бога (2 Фесс. 2,3).

Имяборцы стали эпитрахилью душить иеросхимонаха Антония (Булатовича); имяславцы вступились в его защиту; вот тогда то и произошла одна «схватка». Больше никаких «рукопашных схваток» на Афоне не происходило. Об этом читайте в 3-м томе «Имяславие» в «Истории Афонской смуты» отца Паисия, в 1-й части).

и привели к серьезному конфликту монашествующих с церковными властями как на самом Афоне, так и в России. В июле 1913 года более 800 монахов «имяславцев» были насильно выдворены из монастырей и вывезены с Афона на военных кораблях российского флота. По прибытии в Одессу они были лишены монашеского звания, облачены в мирские одежды и разосланы «по домам», то есть по месту рождения.

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. Почему же автор умолчала о том, что под командованием чл. Синода архиерея Никона, солдатами монахи-имяславцы были избиены, более пяти до смерти, воины вырывали из рук монахов святые кресты и иконы, бросали их в грязь и топтали их ногами как иконоборцы?

Никто, пострадавших за Имя Господне исповедников не имел права лишать их монашеского чина. Никаких домов по месту рождения у них уже давно не было).

Однако в большинстве своем изгнанные монахи не собирались возвращаться в мир. Да и многим из них, особенно престарелым, некуда было возвращаться на родине, куда их отправляли за казенный счет,

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. почему? Потому что у изгнанных с Афона монахов были капитальные вложения в Афонскую казну, которые там и остались, и у них с собой денег не было).

им негде было где головы преклонить, они бедствовали и лишь по милосердию настоятелей местных монастырей находили себе пристанище.

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. если это и реальность, то, возможно, только некоторые из них, а в основном монахи изгнанники не входили в общение с синодальной имяборной церковью).

Уезжая со Св. Горы, монахи оставались при своих убеждениях и надеялись либо на свое оправдание и возвращение на Афон, либо на на позволение собраться в одном из монастырей в России. Первое что приходилось на ум, - это, конечно Ново-Афонский монастырь на Кавказе, основанный за несколько десятилетий старцами Свято-Пантелеимоновского монастыря (одной из причин, побудивших им заняться устройством новой обители, была реальная угроза изгнания русских монахов с Афона, когда в 1870 годах особенно обострились их отношения с греками, стремившимися совершенно вытеснить русских с Св. Горы). Понятно, что нынешние афонские изгнанники надеялись найти понимание и приют в основанной афонитами обители на Кавказе. В этом плане интересное свидетельство представляет рапорт директора канцелярии обер-прокурора Св. Синода В.И.Яцкевича от 25 июля 1913 года, ознакомившегося в Одессе с первой группой привезенных монахов:

«Большинство прибывших на пароходе «Херсон» афонцев-«имяславцев» настроено враждебно и фанатически. Мне довелось беседовать с благонадежнейшими из них. Крепко стоят за свое упование. Слово «увещание» не действенно для них. Всякий стоит за всех и все за одного. Чувствуется крепкая связь и дисциплина. Идет призыв к единению на Новом Афоне. По рукам афонцев ходило воззвание о сем известного Иринея Цурикова[1]. Возможно скопление имяславцев и по другим местам. Их фанатическая проповедь, при отсутствии надлежащего наблюдения, а главное, убежденного , идущего к сердцу простеца пастырского слова на местах может зажечь и в православной темной русской пастве пламя еретического воодушевления и ревности, потушить которое будет трудно».

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. Вот какая была у истнно-православных христиан-имяславцев ревность до положения жизни своей за истину, - чего признает и В.И.Яцкевич, - за исповедание заповеданной Отцем Небесным Веры во Имя Божие (Ис. 42,8; Малах. 2,1-2; 3 запов. Моисеева; Ин. 12,28; 1 Ин. 3,23; Мф. 6,9; Откр. 3,8; 19,13), которую Заповедь Яцкевич, вслед за Синодом и архиереями хулит, называет фанатичностью, ересью, и отсебячиной имяславцев).

В дальнейшем имяславцы не теряли связи друг с другом, и добивавшиеся в столицах изменения отношения к имяславию, поддерживали переписку со многими и оповещали их о ходе дел. (стр. 325).

Несмотря на то, что никакого монастыря имяславцам на Кавказе отведено не было, часть из них все-таки «обособились» на пустынножительство в горах. Вероятно, об одном из первых таких поселений и свидетельствуют такие показания на допросе схимонаха Саввы (Румянцева) на допросе следователя, как он попал на Кавказ: «Оставшись не у дел, я, как и другие монахи имяславцы, выехал на родину к своему брату Румянцеву, у которого прожил около года, от кого не помню, получил письмо, что наши братия имяславцы, изгнанные из монастырей как Старо-Афонского, так и Ново-Афонского вблизи Сухуми (где также произошел в 1913 году раскол на имяборцев и на имяславцев), концентрируются в Медовеевских скитах. Имея эти данные, я выехал в Медовеевские скиты Сочинского района.

К приезду туда отца Саввы (в первой половине 1914 года, там уже было, по его словам, человек 10-20 знакомых ему по Старому Афону монахов имяславцев. На допросе он назвал Патрикия (Белых) (стр. 329), Семена (Шишкина), Исайю (Соловьева), с которым он и остался жить в одном скиту. Позднее начали приходить туда имяславцы со всех концов страны, как он показал, - «находили себе приют в наших скитах и тамже обосновывались на жительство». Причем речь шла о скитах во множественном числе, так что, повидимому, это были отдельные поселения: но о подробностях их устройства отец Савва ничего не показал. Можно предположить, что это были такие же убогие избы келии, как у схимонаха Даниила (Бондаренко) под горой Ачишко или у отцов в Медовеевке, которые описаны в воспоминаниях В.Д.Пришвиной и в письмах отца Арсения Корди. Следует отметить, что в воспоминаниях Пришвиной нет ни слова об имяславии; и отцы Медовеевского скита, с которыми был связан отец Даниил и у которых они побывали в 1926 году, к имяславцам не принадлежали.

Вероятно, Медовеевские скиты как понятие растяжимое, включало в себя различные монашеские поселения, расположенные по горам в большом радиусе вокруг села Медовеевка.[2] Так и схимонах Савва свидетельствовал в своих показаниях: «К концу окончания империалистической войны в Медовеевских скитах сконцентрировалось имяславцев и имяборцев до 60-70 человек» После Гражданской войны имяславцев вместе с мирянами ьыло. Уже около 100 человек. (стр. 329), и все они будучи монархистами, как сказал отец Савва, крайне отрицательно относилисть к революции, когда свергнут был помазанник Божий.

«Все мы, в том числе и я Советскую власть считали и считаем как власть антихриста, посланную Богом в наказание русскому народу, и считаю, что с этой властью необходимо вести борьбу путем проведения антисоветской агитации: что Советская власть является властью безбожия и антихриста и она народу несет гибель и нищету», - твердо заявил он на допросе. На основании своих убеждений, по словам отца Саввы, во время Гражданской войны все они, имяславцы, находились на стороне белых, «власть которых защищала религию». Однако конкретной помощи не оказывали, и продовольствием «снабжали как белых так и красных», т. е. отдавали хлеб всем к ним приходящим и просящим и тем более требующим…

По окончании Гражданской войны, когда в скитах собралось уже много монашествующих, встал вопрос о духовном руководителе. До этого, по словам схимонаха Саввы, духовного руководителя у них не было, «идейное же руководство имяславией исходило от архимандрита Давида (Мухранова), с которым был связан указанный выше Патрикий Белых, который фактически и являлся руководителем Медовеевских скитов вплоть до 1922 года». По просьбе Патрикия архимандрит с согласия братьев Григоровичей «выписал» в Медовеевские скиты на Бабук-Аула иеромонаха Феофилакта, и к 1930 году его уже не было в живых.

Тогда же в 1922 году. «по прибытии его в Медовеевскую пустынь все руководство перешло в его руки. Вскоре была выстроена церковь, или, вернее, молитвенный дом, каковая существовала на нелегальном положении. Помимо совершения богослужения в этом молитвенном доме устраивались нелегальные собрания, (стр. 330) на них обсуждались вопросы помимо чисто религиозных и политические, например, обсуждался вопрос о признании Советской власти. Общее собрание, на котором были местные жители, вынесло такого рода постановление: «Советскую власть, как власть антихриста, - не признавать, и эта власть является властью насилия и угнетает народ и религию». В это же время было постановлено, что с этой властью необходимо путем агитации вести борьбу за власть монархии, которая защищает религию».

Не совсем ясно, что это были за собрания. Отец Савва называет их нелегальными и при этом говорит, что велись они под председательством отца Николая (фамилию его он не знал) при секретаре Харлампии Труше, и, очевидно, с ведением протоколов. Поскольку присутствовали и местные жители, возможно речь шла о собраниях селян. Обсуждались и вопросы, как относиться к общественным организвциям, кооперации, комитетам обществ взаимопомощи (КОВ). Разумеется, «всегда выносилось решение о том, что в таковые не вступать и их игнорировать».

В июле 1922 года Патрикий (Белых) выехал в Москву к архимандриту Давиду (Мухранову)[3] с докладом, как показал отец Савва. По пути он заехал в Туапсе к Макаровскому, пробыл у него несколько дней и после этого поехал не в Москву, а в Темные Буки Крымского района (Стр. 331) – «для руководства монархической контрреволюционной - ячейкой имяславцев, которых там находилось до 40 душ», судя по записи в протоколе допроса, и далее там же отмечено, что, очевидно, поездка Патрикия (Белых) в Москву была отложена по «директивным указаниям» архимандрита Давида, которые Макаровский получал от него непосредственно.

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. Буковская женская общиня контрреволюционной совершенно не была, как выше было уже отмечено, и конрреволюционной деятельностью не занималась. Она занималась спасением души).

После этого «Медовеевская организация» «имяславцев», установила регулярную связь с «темнобуковскими». Отец Николай частенько выезжал в Туапсе к Макаровскому и в Темные Буки к Патрикию (Белых), а Макаровский приезжал в Медовеевку из Туапсе, останавливаясь всегда у отца Николая (о чем они вели разговоры, отец Савва не знал). В 1923 году по приезде Макаровского прошло общее собрание, «на нем в обсалютном большинстве присутствовали монахи имяславцы Медовеевских скитов, обсуждался вопрос «о дальнейшей тактике борьбы с Советской властью», но какие еще вопросы обсуждались, отец Савва не помнил.

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. Это – ложь и клевета).

Неясно о ком из Макаровских шла речь. Их было двое братьев – старший Григорий (в монашестве Георгий) и младший Федор. До революции они вместе со сводными сестрами стали учредителями Иверско-Алексеевской обители под Туапсе. В 1904 году по благословению старца Софрония (в миру Сергея Швецова) семья Макаровских переехала из Екатеринодара и поселилась на купленном ими в лесной глуши участке земли. (стр. 333).[4]

Через несколько лет на свои средства они построили монастырь, и 1910 году Синод официально утвердил Иверско-Алексеевскую женскую общину, постриг в малый рясофор Мавру Макаровскую, и в ней было уже более 50 насельниц. Епископ Сухумский Димитрий освятил обитель и церковь, постриг в малый рясофор Мавру Макаровскую с наречением ей имени Мариам и по единодушному избранию сестер утвердил ее в должности начальницы общины.

«После официального учреждения Иверско-Алексеевской общины старший брат «Григорий» Макаровский ушел в обитель, (не указано, в какую обитель он ушел. – Сост.), а младший Федор Михайлович Макаровский, в качестве юрисконсульта, заведующего канцелярией и рабочими по просьбе и благословению обласкавшего его Димитрия Сухумского остался при общине, безвозмездно и самоотверженно посвящая благоустройству св. обители все свои способности и силы»[5]/

В дальнейшем братьев Макаровских постигли большие скорби: по доносу и клевете (автор Сикорская не указала, о каком доносе и клевете она ведет речь. – Сост.) была отстранена и удалена из обители матушка Мариам и еще несколько сестер – основных вкладчиц обители, а также старец Софроний.

(ЗАМЕТКА СОСТАВИТЕЛЯ. Ни матушка Мариам, ни старец Софроний из обители не были «отстранены». Откуда она это взяла? По свидетельству моего духовного старца схимонаха Макаровского в 1959 году, старец Софроний был упорным имяборцем; в его обители монахиня Макария впала в прелесть, наливала в ладонь розового масла и объявляла сестрам: «ангелочек, ангелочек!» будто налил ей в ладонь душистого масла! Сестры и старец Софроний поверили ей, подходили к ней и маслом из ее ладони помазывали себе лоб. К этому времени, в Новороссийске у кого-то обновилась святая икона. Об этих двух случаях дошел слуг до ОГПУ. По этому поводу из ОГПУ пришла повестка старцу Софронию явиться в отдел ОГПУ. Старец Софроний испугавшисть что он не выйдет оттуда обратно, погрузил две мажары всякого скареда (имущества) и ночью выехал из обители, совершил побег. Но перед этим случаем, по приглашению игумении Мариам прибыли в обитель сводный ее брат схимонах Георгий (Макаровский), с монахом Патрикием (Белых). Мать Мариам поклонилась в ноги старцу Софронию и просила его поручить обитель одному из прибывших монахов. Монах Патрикий был более старше схимонаха Георгия, и Софроний благословил монаху Патрикию обитель для духовного руководства. Отец Патрикий сказал: быть духовным руководителем, это выше моих сил. Но подать руку братской помощи нуждающимся, это христианская обязанность. И остался в общине.