Глава 7

5 февраля 1914 г.

В Святейший Правительствующий Синод

От иеросхимонаха Антония Булатовича

П Р О Ш Е Н И Е

Посланием от 18 Мая 1913 г., обращённым к «Всечестным братиям во иночестве подвизающимся», - Святейший Синод осудил мою книгу – «Апология веры во Имя Божие и во имя «Иисус», якобы содержащую в себе «новоизмышленное учение» об Имени Божием и Имени Иисусовом, и повелел изъять её из обращения в монастырях, воспретив чтение её монашествующим, меня же Святейший Синод в грамоте своей «умоляет - смириться и отстать» от моего, якобы новоизмышленного учения под угрозой и церковно-судебной кары, и проклятия Божия. Внимательно перечитав его и будучи, уже по одному своему званию схимонаха всегда готовым – смириться, да и вообще никогда не стыдясь сознать свою ошибку, в особенности, если эта ошибка может иметь пагубные последствия не только для меня, но и для многих других, я с радостию выражаю готовность и смириться, и отстать от заблуждения, но прежде, нежели это сделать, я должен знать, в чём должно заключаться сие «смирение» и от каких заблуждений подобает мне отстать.

Изучив Послание Св. Синода, к прискорбию своему убедился, что большая часть обвинительных против меня пунктов не только совершенно несправедлива, но в них мне приписываются такия мнения, каких я не только не высказывал, но наоборот, сам писал в книге моей совершенно противное тому, что мне приписывают. Приведу эти обвинительные пункты Синодальнаго Послания по порядку.

1) Синодальное Послание влагает во уста мои следующее мнение:  «С а м о е  И м я      И и с у с  спасительно,  в нём, как и в прочих Именах Божиих, нераздельно присутствует Бог». Под выражением: «Самое Имя»  очевидно подразумевается именачертание и имезвучие. Но покорнейше прошу найт и в моей Апологии хотя бы одно место, где бы я говорил, будто – «С а м о е  И м я  И и с у с  спасительно». Этого я нигде не говорю, ибо слово – «С а м о е  И м я»  наводит на мысль считать спасительным самое и м е н а ч е р т а н и е или имезвучие,  т. е. тварную оболочку Имени Божия и Имени Иисусова. Если же сего слова - «Самое» у меня нигде не приставлено, то на каком же основании Синодальное Послание обвиняет мою книгу в том, чего в ней не напечатано? В доказательство того, что я не только не говорю будто самое именачертание или имезвучие спасительно, но говорю совершенно обратное - приведу следующее место из моей книги «Апология»: «Божественных свойств: единосущия, присносущия, Духовнаго Существа и пр. - мы не приписываем тем буквам, которыми условно выражается Божественная Истина, но лишь  с а м о м у  с л о в у  и с т и н ы». – «Поэтому, когда мы говорим об Имени Божием, имея в виду сущность самого Имени, которым мы именуем Бога, то мы говорим, что Имя Божие есть Сам Бог, когда же мы имеем в виду буквы и слога, коими условно выражается истина о Боге и Имя Божие, то мы говорим, что Бог присутствует во И м е н и  С в о ё м» («Апология» с. 41).

Не сказано мною также нигде в моей «Апологии», будто Бог – «н е р а з д е л ь н о  п р и с у т с т в у е т» «в  Самом Имени»,  то есть – в именачертании Своем. Если даже Святые Тайны Тела и Крови Христовой подвергаются порче и сожжению, причём, конечно, не Божество сожигается, то не тем ли более и чернила на бумаге не имеют свойства неотделимости от Бога. Конечно, буквы и звуки суть условные знаки, разные на разных языках, но та истина, которая сими буквами и звуками выражается на всех языках и во всех выражениях, всегда одна и та же, и сия истина есть происхождения Божественного, всегда пребывает в Боге, и Бог всегда в ней пребывает. Вот что мы называем – «именем», отличая имя от именачертания и имезвучия. Имя Божие есть истина единая и, как Солнце в безчисленных зеркалах, отражается в тех глаголах, коими люди именуют Бога, и не только отражается, но и просвещает и согревает сердца, исповедующих Имя Господне. В этом смысле Имя Божие и Имя Иисусово истинные от Бога происходящие Жизнь и Свет, и Деятельность Божества или, как мы говорим – Сам Бог. Это мы делаем, во-первых, дабы избежать укора именно в пантеизме. Говоря Сам Бог, мы  не представляем себе Имени Божия вне Самого Бога, но высказываем, что по неотделимости деятельности Божией от Существа Его в Нем Сам Всемогущий и Вездесущий, Бог, Сама Всесовершенная Личность со всеми Своими свойствами. Но мы отнюдь не говорим, будто бы Имя Божие и Имя Иисус есть самая сущность Божества, и протестуем против того, что нам приписывают вопреки ясному нашему утверждению. Имя Божие и Имя Иисусово, в которое заповедывал нам веровать Сам Господь, как о том ясно пишет св. Иоанн Богослов в Евангелии и в послании, есть то непрестающее светоизлияние Божества, озаряющее человеков Боговедением, которое неизменно всегда существует само в себе и в Церкви с тех пор, как существует Церковь Ангелов и человеков, но, конечно, не всякая мысль в человеке о Боге есть Бог, и не всякое призывание Имени Божия должно быть по необходимости для человека спасительным. Свет Божественной Истины всегда немерцаемо сияет и в Именах Божиих, и в глаголах Божиих, но причащаться сему умному Свету не всякому дано, для этого необходимы субъективные условия: имеющий уши слышати, да слышит». Итак, объективно я признаю, что Имя Божие, как Свет Божества есть всегда Божество, но субъективно для призывающего не всегда Имя Божие бывает действенным и не всякое призывание Имени Божия молящимся низводит в душу его Святое Божество.

Но Синодальное Послание, вопреки тому строгому различию, которое я делаю в сем, приписывает мне, будто я учу, что Имя Иисусово, будучи Богом, всегда должно быть равно- действенным для человека. Но где же написано в моей книге что-либо подобное? В доказательство того, что я не смешиваю понятий объективного бытия Имени Божия с субъективным действием в молитве, привожу самые заглавия моей книги. Так заглавие 2-й главы гласит: «Свидетельство Священного Писания и святых отцов о том, что Имя Божие есть воистину Сам Бог». Заглавие же 5-й главы гласит: «Исповедание Имени Иисусова в Иисусовой молитве есть Сам Господь Иисус Христос». Обратите внимание на разницу сих заглавий и на слово «исповедание». Исповедание есть действие молящегося, состоящее в том, что он сознаёт в себе, в сердце и в уме своём истину произносимых им слов и истинность призываемого им Имени. Итак, из самого заглавия видно, что 2-я и 5-я глава говорят о двух разных предметах: 2-я о Божественном достоинстве, независимо от призывания и о том, что не всякое призывание Имени Иисусова для молящегося будет действенным и не всякое безсмысленное призывание будет вселять в него Иисуса Христа со Отцем и Святым Духом, но лишь «исповедание», то есть сознательное искреннее, всеми силами души деемое с верою, надеждою и любовию призывание. Объективно истина всегда одна и та же, и свет Имени Иисусова всегда один и тот же и никогда не померкнет, и всегда в этом смысле понимаемое Имя Иисусово пребывает во Иисусе, и Иисус в нем, но субъективное призывание молящимся Имени Иисусова может быть безплодным для него и даже во осуждение, в зависимости от его субъективных действий.

О том, что Имя Божие имеет объективное бытие, ясно свидетельствуют святые отцы: например, св. Иоанн Златоуст говорит: Имя Господне «достохвально по самому существу Своему»  «Буди Имя Господне благословенно от ныне и до века». – «Что говоришь ты? Разве Оно не благословенно, хотя бы ты не молился?» (Т. 5. бес. На Пс 113. с. 323. Спб. 1899). И в другом месте сей же святой говорит: «Что Оно (т. е. Имя Иисусово) чудно по существу своему, это несомненно». (Там же. с. 92). Из этих слов Иоанна Златоуста ясно, что он признаёт за Именем Божиим и за Именем Иисусовым объективное бытие, а не только субъективное в сознании молящегося. То же самое говорят и св. Кирилл Иерусалимский, и св. Тихон Задонский, и многие другие, как то можно видеть в Апологии. В Православном Катехизисе также говорится, что Имя Божие Свято Само в Себе, – т. е. Свято, не только субъективно - в сознании призывающих сие Имя, но и объективно. «Свято по естеству», «Свято по существу»,  «Свято Само в Себе», не суть ли эти слова - синонимы Божества? Святой Симеон Новый Богослов ещё определённее выражается в своём Богословском Слове 62. Как гласит следующее место греческого подлинника, несколько искажённое в русском переводе, которое мы приводим в исправленном виде: «Слово Божие (подразумевается не Ипостась, а глаголы Божии)  е с т ь  ж и в о ,   н е п р е л о ж н о  и  д е й с т в е н н о,  Б о г   и с т и н н ы й.  Равным образом  и  и с т и н а  Б о ж и я  паче ума и слова человеческого, Бог, безсмертный, неизменный, непреодолимый, живый». Сие именно и говорится во 2-й главе моей «Апологии»: объективно Истина Божия, выражаемая Именем Божиим, есть Сам Бог, согласно святым отцам Церкви.

2) Приношу жалобу Святейшему Синоду на совершенно ошибочно приписываемые мне Синодальным Посланием слова, будто бы я утверждаю, что – «несознательное повторение Имени Божия действенно». Синодальное Послание указывает на 89-ю страницу моей «Апологии», в коей я якобы это говорю, но раскроем эту 89 страницу и посмотрим, говорю ли я что - либо подобное? На этой странице говорится о собственных именах человеческих и о всеобъемлемости именем собственным каждаго человека всех свойств сего человека, которые негласно воспоминаются при произношении человеческого имени. Затем, сравнивая Имя Иисусово с именами человеческими, говорю, что это свойство всеобъемлемости собственным именем всех свойств именуемого существа присуще и имени «Иисус», как собственному человеческому имени Иисуса Христа. Мы имеем собственное имя человека как бы заглавием книги жизни этого человека; как владелец книги, сказав заглавие, знает и воспоминает всё в ней написанное, так и в молитве пред Богом, поминая имена человеческие, мы возносим пред Бога книги жизни  этих людей со всеми их грехами и добрыми делами.

Дальше в «Апологии» говорится: «такого свойства и имя «Иисус». Хотя множество было на свете  Иисусов, но Тот Иисус, Которого мы подразумеваем, именуя Его, отнюдь не равен другим Иисусам, и Имя Его объемлет всего Его со всеми Его свойствами Божескими и человеческими. Поэтому, хотя кто и несознательно призовёт Имя Господа Иисуса, то всё-таки будет иметь Его во Имени Своем и со всеми Его Божественными свойствами, как книгу со всем, что в ней написано, и хотя призовёт Его как человека, но всё-таки будет иметь во Имени «Иисус» и всего Бога. Итак, вот какую страшную ошибку делает архиепископ Антоний, приравнивая в № 15 «Русского Инока» Имя Иисус во Христе к именам других Иисусов». («Апология» 89). Прошу сопоставить сие место со словами Синодального Послания, приписывающего мне, будто бы я говорю, что «несознательное повторение Имени Божия действенно». Где сказано мною «д е й с т в е н н о»? Этих слов не написано у меня! В сей главе говорится о Божественном достоинстве Имени Иисусова, а не о молитве. В этой главе Апологии говорится лишь о том, что Имя «Иисус» обладает теми же свойствами всеобъемлемости, что и всякое собственное имя человеческое, и посему сказано, что в сем имени, хотя его произнесёшь и несознательно, «будешь и м е т ь» все свойства Иисуса Христа и Божеские, и человеческие. Но разве слово  «и м е т ь», есть синоним слова «д е й с т в о в а т ь»? (Оборот речи - «иметь» по отношению к Богу не я один применил. Апостол Иоанн Богослов говорит: «Имеяй Сына Божия имать Живот». (1 Ин 5, 12). Также и о .Иоанн Кронштадтский говорит о Имени Божием, что в нем мы «имеем» Самого Бога со всеми свойствами Его).

Итак приношу жалобу Святейшему Синоду за сию клевету, допущенную в официальной грамоте, повторяемую ныне против меня и недоброжелателями моими, будто бы я учу, что даже бессмысленное повторение Имени Иисусова действенно, чего я отнюдь не писал. По-видимому составитель Синодальнаго Послания мало знаком с моей книгой «Апология», ибо если бы он внимательно прочёл её, то нашёл бы совершенно противное тому, что он мне приписывает. Неверно истолкованное место взято им из 6-й главы, озаглавленной: «О значении и о Божественном достоинстве Имени  Иисус». Итак, по самому заглавию видно, что здесь говорится о природе и смысле Имени «Иисус», а не о  молитвенном призывании оного. Молитвенному же призыванию посвящена глава 5-я, озаглавленная: «Исповедание Имени Иисусова в Иисусовой молитве есть Сам Господь Иисус Христос». Предлагаю прочесть сию главу и убедиться, сколь далёк я от того, что мне совершенно ошибочно приписывает Синодальное Послание.

3) Приношу жалобу Святейшему Синоду ещё на следущее мнение, совершенно ложно приписываемое мне и якобы высказаное мною в «Апологии: будто я почитаю Имя Божие за Божественную силу, находящуюся как бы в распоряжении человека. Стоит человеку, хотя бы и без веры, хотя и безсознательно произнести Имя Божие, и Бог как бы вынужден быть Своею Благодатию с этим человеком и творить свойственное Ему. Но это уже богохульство. Это есть магическое суеверие, которое уже давно осуждено Церковь». Поводом к обвинению меня в этом «магическом суеверии» послужили слова: «самим звукам и буквам Имени Божия присуща благодать Божия». Действительно, вырванные из книги эти слова, сами по себе, могут дать повод к соблазну, но ведь слова эти высказаны не как самостоятельный тезис, а в связи с другими словами, которые придают этому соблазнительному месту совсем другой смысл. Они сказаны в примечании к первому тезису, в коем Имя Божие называется Богом, и именно сказаны ради ограждения себя от обвинения, будто мы называем Богом буквы и тварные звуки. Первый тезис гласит: «Исповедую, что Имя Божие и Имя Иисус Божественно и Свято Само по Себе, то есть Сам Бог». В противоположность сему тексту, исповедующему Божество истины, выражаемой Именем Божиим, сказано: «Примечание: Условных букв и звуков, коими выражается Божественная истина и идея о Боге, мы не обожаем, ибо сии звуки и буквы не суть Божественное действие Божества, а действие человеческого тела, но тем не менее мы веруем, что и этим звукам и буквам присуща Благодать Божия, ради Божественного Имени, ими произносимого». Таков текст, из которого вырваны слова, признанные в Синодальном Послании «магическим суеверием, уже давно осужденным Церковью». Прошу Святейший Синод вникнуть в сии слова и вообще во всю осуждённую, но, по-видимому не прочтённую судьями мою книгу и убедиться, как далёк я от этого, чтобы приписывать Имени Божию и Имени Иисусову силу, находящуюся в распоряжении человека и действующую безотносительно к субъективным условиям призывающего Имя Божие. Напротив, мною ясно проводится мысль, что для успеха призывания Имени Божия и Имени Иисусова, как для успеха всякой молитвы вообще, необходимо молиться – «Духом и истиною». Это сказано мною на той же самой странице, в Заключении, из которого вырваны эти слова, признанные «магическим суеверием». Так тезис 5-й гласит: «Исповедаю, что основание всякаго молитвенного делания есть призывание Имени Божия «духом и истиною». Также и на странице 50-й «Апологии» в изъяснении процесса молитвы говорится, что молиться подобает духом и истиною, что, конечно, совершенно противоположно тому, что мне приписывают - будто я учу лишь механически призывать Имя Иисусово, надеясь на магическую силу самих производимых звуков. Приведу следующее место в «Апологии»: «Только при истинном сознании какого-либо свойства Божия во Имени Его и какого-либо своего свойства и может совершиться молитва, и если человек искренно сознаёт истину, как определения Божиего, так и своего определения, тогда молитва бывает услышанною, ибо тогда человек молится «духом и истинною».

Если же человек во время молитвы, хотя и молится, но искренно не сознаёт во-первых, призываемого Имени Божия, а во-вторых, имени своего, то есть того побуждения, которое заставляет его обратиться к Богу, тогда молитва называется лицемерною и не бывает угодной Богу, ибо не совершается духом и истиною. «Аще Отец есмь, то где слава Моя? И аще Господь есмь Аз, то где страх Мой» (Мал 1, 6)…  Итак, Духом и истиною должен человек молиться в себе то есть нелицемерно именуя Бога и нелицемерно смиряя себя перед Богом и Духом ощущая истину своих слов, и тогда Бог, видя такое истинное молитвенное настроение человека, Сам способствует его молитве, и человек начинает молиться тогда «духом и истиною» («Апология». с. 50). Итак, возможно ли в этих словах найти признаки суевернаго учения каббалы и магии, в силу самих звуков и букв призываемых имён, или проповедь о механическом призывании Имени Иисусова, в чём меня обвиняет Синодальное Послание? Приношу Святейшему Синоду протест на сие безосновательное обвинение моей книги.

4) Развивая дальше эту напрасно приписанную мысль о действенности якобы одного лишь механического призывания, Синодальное Послание усмотрело, что моя книга может повлечь монашествующих к опасным выводам – «и для подвижничества, и для самого умного делания. Если благодать присуща уже самим буквам и звукам Божия Имени, если самое Имя, нами произносимое, или идея, держимая в уме, есть Бог, тогда на первое место в умном делании уже выдвигается не призывание Господа, не возношение к Нему сердца и ума (зачем призывать Того, Кого я почти насильно держу уже в сердце своём или уме?), а скорее самое повторение слова молитвы, механическое вращение её, в уме и на языке. Иной же неопытный подвижник позабудет, что эта молитва есть обращение к кому-то, а будет довольствоваться одною механикою повторения, и будет ждать от такого мёртвого повторения тех плодов, какие даёт только истинная молитва Иисусова». – Такова та опасность, какую Синодальное Послание усмотрело от моей книги для монашествующих. Я уже опрверг возводимую на мою книгу клевету, будто я говорю, что буквы и звуки Имени Божия суть Бог, и будто я учу веровать, что даже безсмысленное механическое призывание Имени Божия одинаково действенно.

Что касается до практики умной молитвы, то рассеяния в молитве, конечно, трудно совершенно избежать, и в особенности для начинающих трудно достичь всегдашнего призывания Имени Иисусова духом и истиною, и они иногда погрешают в том, от чего предостерегает Синодальное Послание, то есть: призывают Имя Иисусово иногда механически, безчувственно, рассеянно, не чувствуя сами, к Кому обращаются. Но это дефект  общий во всякой молитве вообще. Думаю, что от него не избавлены и архиереи, и священнослужители, которые рассеивают умом даже при совершении величайших священнодействий. Но где же причина такого рассеяния? – Конечно, с одной стороны, в маловерии, в забвении, в привычке лицемерно призывать Всесвятое Имя Божие и в отсутствии страха Божия. Теперь спрашиваю, у которого из двух молитвенников больше вероятности избежать сего дефекта, которого так опасается Синодальное Послание: у того ли, кто верует во Имя Божие, как в Самого Бога, или у того, кто призываемое Имя почитает лишь номинальным, не имеющим реальной святости? – Ответ сам собою ясен: очевидно, что тот, кто верует во Имя Божие, как в Самого Бога, тот по необходимости будет в себе иметь и больший страх пред произносимым Именем, и, следовательно, у него призывание Имени Господня реже может превратиться в одно механическое произношение. Наоборот, у того, кто не имеет в себе вкоренённого страха пред Именем Божиим, считая обязательным для себя бояться лишь одного Бога, (Который, где-то там далеко на небеси, - прот. К.Б.), а не имени Его, взирая на имя, как на одну лишь номинальность, тот, во-первых, можно с уверенностью сказать, не станет даже упражняться в Иисусовой молитве, если бы  даже и стал сие делать, то ему гораздо больше шансов рассеяться и перейти к машинальному произношению Имени Иисусова сравнительно с тем, кто вкоренил в себя Божий страх к Имени Господню. Итак, не моя книга «Апология» представляет опасность извратить умное делание монашествующих, но учение Архиепископа Антония и инока Хрисанфа, изложенное в «Русском Иноке» за прошлый год. Это учение воистину носит в себе пагубу для всего умного делания, что и обличено в моей «Апологии».

Некоторая машинальность в произношении Имени Господа Иисуса Христа при навыке беспрестанно повторять Его, конечно, неизбежна, ибо невозможно пребывать неизменно в крайнем напряжении внимания духовных сил, но святые отцы, не устрашаясь сего дефекта, всё таки заповедывали безпрестанное призывание Имени Господа Иисуса Христа. «Монах должен – ест ли, пьёт ли, сидит ли, служит ли, шествует ли путём или другое что делает – непрестанно взывать: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя; да Имя Господа Иисуса, сходя в глубь сердца смирит держащего тамошние пажити змия, душу же спасёт и оживотворит»  (Апология. с. 69). Эти слова святого Златоуста повторяют в своем учении о молитве Иисусовой и отцы Игнатий и Каллист Ксанфопулы, внушавшие ученикам своим, что – «Имя  Господа Иисуса, сходя в глубь сердца, может сильно оживотворить душу и спасти её, и смирить змея дьавола, скрывающегося в сердце человека». – Итак, как видим, эти святые отцы признавали реальное бытие Имени Иисуса Христа, признавали за Именем Иисусовым силу объективную, и даже Иоанн Златоуст и Православный Катехизис учат смотреть на Имя Иисусово, как на силу заклинательную для демонов, не боясь укора ни в магизме, ни в чародействии, как в том ныне нас несправедливо укоряет Синодальное Послание. Вот слова Златоуста, повторяемые и в Православном Катехизисе: «Есть у нас духовные заклинания – Имя Господа Нашего Иисуса Христа и сила Креста… Если же многие, хотя и произносили это заклинание, но не исцелились, то это произошло не от бессилия произнесенного Имени: точно также многие прикасались к Иисусу и теснили Его, но не получали никакой пользы…  Имя Иисуса Христа страшно для демонов» (Апология. с. 60). – Этот же святой в толковании на Пророка Исаию говорит: «Что значит: на Имя Его уповати будут? В то время только одно Имя будет делать то, что делал Он Сам. Когда ты призовешь Христа, и обратятся в бегство демоны, то как же ты не поверишь в Его Имя». (Т. 6. Дух. Ак. 1900. с. 246. Апол.). – Итак, видите, что святой Златоуст именно учил тому, от чего так усиленно Синодальное Послание предостерегает монашествующих, а именно живой вере в объективное бытие и силу Имени Божия и в его реальное существо, а не в номинальное. Это же самое исповедуем и мы, утверждаясь на таких незыблемых авторитетах, как Иоанн Златоуст и другие святые, и, наконец, на таком духовном авторитете, как приснопамятный великий российский светильник о. Иоанн Кронштадтский.

Но Синодальное Послание, отвергая реальное бытие Имени Божия и Имени Иисусова, толкует те места из дневника о. Иоанна Кронштадтского, в которых он называл Имя Божие – «Самим Богом»,  как сказанные лишь в субъективном смысле, то есть как условный оборот речи, выражающий благодатное духовное состояние молящегося. Приведем свидетельства о. Иоанна Кронштадтского, которые доказывают, что приснопамятный батюшка о. Иоанн веровал и учил веровать во Имя Божие как в духовно и объективно существующую силу, а не только как в известное состояние молящегося. «Дивна сила Имени Господня и Креста Животворящего» говорит о. Иоанн Кронштадтский,  страсть ли какая есть в сердце, тяжёлое ли непонятное томление – сделай из пальцев правой руки спасительное Имя Господа Иисуса, ударяя им по чреву, и страсть или томление сейчас же пройдёт». – (Богопознание и Самопознание. Изд. Журнала Спб. Дух. Вестника. 1990. с. 59). – «Когда запрещаешь диаволу Именем Господа нашего Иисуса Христа, то это самое имя, сладчайшее для нас и грозное и горькое для бесов, само творит силы. Где употребляется с верою Имя Божие, там оно созидает силы: ибо самое Имя Божие есть сила». (Моя жизнь во Христе ч. 2. с. 247. изд. 2. Спб. 1894) – «Когда же при чтении молитв будешь искать умом и сердцем Господа, не ищи Его далеко: Он тут в самих словах молитвы, только внимай сокрушенным и смиренным сердцем: и Господь перейдёт из них и в твоё сердце.

В словах молитвы дышит Дух Божий, «надобно только научиться искусству – переводить его из них в свою душу». – (Богопознание и Самопознание. с. 115) – «Имя Божие есть Сам Бог». (Моя Жизнь во Христе. Вып. 5. Изд. 2. 1893. с. 30). – «Имя Господа есть Сам Господь – Дух везде сый и вся исполняяй (Там же. с. 7). – «Отче, Сыне Душе Всесвятый, помилуй мя, а сам (о. Иоанн) смотрю на Имя Отца и Сына и Святаго Духа, как на самое существо Пресвятой Троицы, везде существенно присутствующей, даже в славе едином, смотришь: тотчас и легко сделается, и убежит враг от вседержавного, приснопоклоняемого Имени, как дым исчезнет» (Моя Жизнь во Христе. Т. 5–6-й. ч. 2. 1894. с. 128). – «В каждом слове – Бог – Слово, простое Существо. Как же осторожно надо выговаривать слова, с каким смирением, осмотрительностью, чтобы не прогневать Бога Слова со Отцем и Духом?» (там же. с. 144). – «Я читаю Евангелие: тут не я говорю, а Сам Господь; Он, Он Сам в этих словах, ведь Он Дух, Премудрость или безконечная Ипостасная мысль» (там же. с. 331). – Господь есть препростое Существо, препростый Дух, то Он в одном слове, в одной мысли весь всецело, и в то же время везде – во всей твари. Потому призови только Имя Господне, ты призовешь Господа Спасителя верующих и спасёшься» (вып. 5. изд. 2. 1893. с. 30) «Потому и говорится: «Не приемли Имени Господа Бога твоего всуе», потому что в одном Имени Сам Сый Господь, простое Существо, Единиц.а приснопоклоняемая». (Моя Жизнь во Христе. М. 1891. т. 1. с. 129. 189).– «Он весь в каждом слове (молитвы) как Святой Огонь проникает  каждое слово. Но особенно Он весь в принадлежащих Ему Именах»  (там же. с. 129) – «В Имени Иисус Христос весь Христос – душа и тело Его, соединенные с Божеством» (вып. 5. изд. 2. с. 30).

Все эти выдержки из дневника приснопамятного опытного тайноведца силы Божией и действия Его несомненно удостоверяют в том, что вопреки уверению Синодальной Грамоты, будто о. Иоанн Кронштадтский лишь в молитве учил не отделять Бога от Имени Его, отец Иоанн созерцал всегда Бога присущим Имени Своему, независимо от веры в сие Имя человека, но, конечно, не учил верить, что Имя Божие есть орудие, находящееся в иашем распоряжении, чего и мы отнюдь не проповедуем, и протестуем по поводу того, что cиe нам приписало Синодальное Послание. Отец Иоанн Кронштадтский не для всех является авторитетом, и в печати даже была высказана мысль о необходимости осудить эти места из книг о. Иоанна, как несогласные с Православием... Поэтому дабы оправдать на­шего незабвенного духовного Отца, приведем  тех святых, догматический авторитет которых несомненен, и которые одинаково с отцом Иоанном учат благоговеть пред Именем Господним, как пред великой Божественной силой, имеющей реальное и объективное бытие.

Так Святой Златоуст говорит: «Признавай Сына. Этому Имени нет ничего равного; всегда дивно: миро - излиянное, говорится, Имя Мое (песн. песн. 1, 2). И кто нроизнес его, тот вдруг исполняется благоухания. Никто же может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор 12, 3). Вот как столь многое совер­шается сим Именем. Если слова: «»во Имя Отца и Сына и Святаго Духа» ты произнёс с верою, то ты всё совершил. Смотри, сколько ты сделал: ты воссоздал человека и произвёл всё прочее в таинстве Крещения. Таким же образом это страшное Имя владычествует и над болезнями». (Т. 11 СПБ. 1905 бес. 9. толк. на посл. к Колос) — «Что же значит: Мене не воспросите? — Вы не будете нуждаться в посред­нике, но довольно будет произнести только имя, чтобы получить все. Аминь, аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во Имя Мое, (ст. 23) — показывает силу Своего Имени, так как (апостолы), не видя и не прося Его, но только называя Его Имя, будут иметь великую цену у Отца. Когда же так было? Тогда, когда они говорили: призри на прещения их, и даждь рабом Твоим с дерзновешем глаголати Слово Твое и творить во Имя Твое чудеса. И подвижеся место идеже бяху (Дн 4, 29—36). Доселе не просисте ничесоже (ст. 24). Этим опять показывает, что Ему лучше отойти, так как до того времени они ничего не просили, а тогда получат всё, о чём ни попросят. Хотя Я уже не буду вмесге с вами, вы не думайте, что вы оставлены: Имя мое даст вам большее дерзновение» (Т. 8. с. 529. 1902 г.)  «О Имени Господни собрав­шимся вам, сиречь самому Имени собравшему вы,  о н е м   ж е   с о б е р е т е с я » (Т. 10. 1904. с. 143).— «В самом деле, не столько удиви­тельно то, что Он при жизни Своей чудодействовал, сколько то, что по смерти Его, другие могли Его Именем совершать большие чудеса».— (Т. 8. 424. 1902).—«Да и чем Он (Спаситель) будет больше Апостолов, если и Сам творит чудеса чрез молитву? Притом  и они  не  всё  д е л а л и  по  мо л и т в е,  а  ч а с т о  и  б е з  молитвы, призывая Имя Иисуса. Если же Имя Его имело такую силу, то как Он Сам мог нуждаться в молитве, то и Имя Его не имело бы силы» (Т. 8. 1902. ч. 1. с. 431).

«Дивно и велико Имя Его. Этому Имени нет ничего равного... Этим Именем обращена вселенная, разрушено тиранство, попран диавол, отверзлись небеса. Но что я говорю -— небеса? Этим Именем возрождены мы и, если не оставляем его, то просияваем. Оно рождает и мучеников и исповедников. Его должны мы держать, как великий дар, чтобы жить в славе, благоугождать Богу и сподобиться благ, обетованных любящим Его» (т. 11. 1905. с. 455). «О Имени Твоем уничижим возстающия на ны». «Довольно только призвать Имя Твое, и все совершится съ отличным успехом» (Т. 5. 1899. с. 174). «Tиapa была образом власти. Была на тиаре золотая дощечка, на которой были начертаны письмена, обозначавшие Имя Божие, что прежде всего показывает, что власть Б о ж и я — Имя Б о ж и е » (Т. 6. с. 707). «Оно (Имя Божие) распространилось по всей вселенной, покорило всех своей власти, и тогда, как безчисленное множество людей уси­ливалось истребить Имя Р а с п я т о г о, с о д е л а л о (т. е. самое Имя Распятого соделало) противное. Это Имя прославлялось и возрастало более и более, а они погибали, исчезали» (Т. 10. кн. 1. с. 34). «Когда Господь возвестит что-нибудь, слу­шатели не должны перетолковывать Его слова и съ любопытством исследовать, но обязаны только принять их. И апостолы посланы были для того; чтобы передать всё, что слышали, ничего не при­бавляя отъ себя, чтобы и мы, наконец, уверо­вали. Чему же уверовали? О Имени Его. Мы не должны исследовать сущность Его, но веровать во Имя Его, так как Оно творило и чу­деса.. Во Имя Иисуса Христа, говорит Петр, возстани и ходи. Оно и само требует  веры и ничего из этого нельзя постигнуть разумомъ» (Т. 9. 1903. с .492). Итак, как не­преложно и несомненно следует из всех выше приведенных текстов Иоанна Златоуста, мы видим, что сей святой именно исповедывал то, за что ныне мы Синодальным Посланием подверглись ук.ору в магизме и чародейном суеверии  во Имя Иисусово. Сей святой именно учил веровать во Имя Иисусово, как в вели­чайшую Божественную силу, имеющую реальное бытие и объективную сущность, совершенно про­тивно тому, что ныне делает Синодальное По­слание, запрещая инокам веровать во Имя Иисусово, как истинную Божию силу, запрещая име­новать Имя Иисусово Энергией Божества и только допуская в молитве отожествлять не воистину, но как бы вспомогательно призываемое Имя с Именуемым Богом. Приведем еще слова некоторых святых отцов Церкви, ясно подтверждающих веру во Имя Иисусово, как в Самого Бога.

Святой Исихий Иерусалимский говорит: «Да соединим Имя Иисусово своему дыханию, ово бо есть Свет, те же тьма, и ово (т. е. Имя Иисусово) есть Бог и Владыка, - те же (т. е. помыслы) раби бесом. (Слав. Доброт., ч. 2. гл. 170. Моск. изд. 4. 1840). «Почему вы, обещавшиеся прежде исповедывать единосущие, в страдание во­влекаете нераздельное Имя самое неделимое естество, самое неизреченное Божество» (Афан. Вел. ч. 3. с. 352, 1903). «Имя Его честное, творящее милость, бывшее для Святых образом во всем, сильно есть засту­питься за немощь нашу и по нищете нашей про­стить нам грехи наши, чтобы и мы обрели милость со всеми достойными ея. Аминь» (Авва Исаия. слов. 13. с. 68). «И молися Святому Имени Божиему, глаголя cиe: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя» (Варсонофий Вел. Отв. на 443 вопр.). «Призови Святое Имя Божие в помощь, говоря: Владыко, Иисусе, покрой меня и помоги моей немощи. И не бойся: Он сокрушит лук врагов, ибо от Имени Его зло становится недействительным» (там же. Ответ на 669 вопр.). «Свидетельствует о воскресении Иисуса и воскре­шённая из мертвых Именем Его Тавифа; как не уверовать, что Христос воскрес, когда и Имя Его воскрешало мертвых» (Св. Кирилл. Иерусал. Т. 25. с. 241 Моск. Дух. Ак. 1855). «И в начале проповеди многие изгоняли бесов, хотя были между ними и недостойные, и демоны обращались в бегство собственно от Имени Иисуса» (Блажен, Феофилакта Болг. Благовестник. Ч. 1. с. 122. изд. 2. Казань. 1875). «Подивись, пожалуй, и силе Имени Хри­стова, как действовала благодать при одном произношении онаго, хотя бы произносящие были и недостойны и не были учениками Христовыми» (там же. ч. 3. с. 133). «При начале же еван­гельской проповеди случалось, что некоторые, побуждаемые страстью славолюбия, желали совер­шать знамения, но видя как могущественно Имя Иисусово, они призывали его и, таким образом, совершали знамения, хотя и чужды и недостойны были благодати Божией» (там же. ч. 2. с. 89). «Блаженный Ангел дал Ему Имя по действен­ности» Св. Кирил. Алекс. ч. 7. том 53. с. 70).

Таковы свидетельства святых отцов, совер­шенно противоположные определению Святейшего Синода от 18 Мая 1913 г. По суду Синодального Послания все эти слова Святых Отцов должны быть осужденными, как заключающие в себе страшную ересь. Не допускает Синодальное Послание Имя Божие называть Самим Богом, но Святые Отцы говорят, что Сын Божий— «Имя Божие». Так, например: «Имя бо Бога и Отца, существенно и ипостасне пребывающее есть Единородный Сын» (Св. Максим Исповедник. Толков. на молитву «Отче наш», с. 15. 1853). «После многого времени приходит не Господь, но Имя Господне, о котором в псалме говорится: Благословен Грядый во Имя Господне, Бог Господь и явися нам. И Сам Oн говорит въ Евангелии: «Приидох во Имя Отца Моего и не приемлете Мене» (Блажен. Иерониа, ч. 8. с. 62. Киев. 1882).  Исповедаться пророк повелевает Ему, как Богу, а хвалить велит Имя Его, каковым является Спаситель» (Ин. Златоуст. т. 5. с. 943. СПБ. 1899). «Все это дано нам именно через Христа, Который есть милость и истина Божия, а равно и Имя Отца, и въ Нём, как в Сыне, всё познаётся» (его же. там же. с. 893).

Синодальное Послание, обвиняя иас в присвоении Имени Божиему и Имени Иисусову наименования—«Сам Бог», в то же время оправдывает это наименование, делаемое о. Иоанном Кронштадтским, причем высказывет несколько прекрасных мыслей о молитве, которые невозможно помирить с тем, что говорилось в Синодальном Послании в отрицание Божественного достоинства Имени Божия реальнаго. Мы уже выше доказали, что о. Иоанн Кронштадтский именно исповедывал то, что отрицает Сино­дальное Послание, то есть реальность Имени Божия и Божество Его. Однако, Синодальное Послание утверждает следующее: «Если мы, так сказать, заключим Бога во Имя Его, нами устно, или только мысленно произносимое, то мы, освободимся от онасности нридавать Богу при обращении к Нему, какой - л и б о  ч у в с т в е н н ы й  образ, от чего предостерегают все закононоложители невидимой брани. Имя Божие во время молитвы для нас и должно как бы сливаться, отождествляться с Богом до нераздельности». Но что же иное говорим и мы о молитве и о молитвенной практике, как не это же самое? Но затем в Синодальном Послании говорится: «В молитве (особенно Иисусовой) Имя Божие и Сам Бог сознаются нами нераздельно, как бы отождествляются, даже не могут и не должны быть отделены и противу-поставлены одно другому: но это только в мо­литве и только для нашего сердца, в Богословствовании же, к а к  и  н а  д е л е, И м я Б о ж и е  есть  т о л ь к о  имя, а  н е С а м  Б ог».

Но позвольте на это возразить следующее: если я богословствую и богомудрствую об имени Божием, как то делает Синодальное Послание, что оно реальности не имеет и есть лишь одна номинальность, то, став на молитву, возмогу ли я сознать и отождествить Имя Б о ж и е  с Самим Богом до неотделимости?— Конечно, нет! Согласившись с мнением Синодальнаго Послания, что Имя Божие есть лишь «с л о в е с н о е  о б о з н а ч е н и е  с у щ е с т в а  Б о ж ь е г о», а не Божество, и есть номинальность, а не реальность я естественно буду стараться обходнться в молитве без ненужного и ничего не значущего призывания Имени Божия, как то и произошло уже на Западе, где умная молитва заключается в богомыслии. Отравив однажды сознане свое мыслию о номинальности Имени Божия, я никогда не возмогу искренно призвать cиe Имя, как Самого Бога, и отождествить его с Самим Богом. В том-то и дело, что все «законоположители невидимой брани», о которых упоминает Синодальное Послание, воистину веровали во Имя Божие, как в Самого Бога, как в Божественную силу, как, например, то видно из сих слов св. Иоанна Зла­тоуста, выдержки из творений котораго мы при­водили выше и из слов других Отцов: «Есть у нас духовные  заклинания: Имя Го­спода нашего Иисуса Христа и сила Креста» — говорит Златоуст. Если же многие, хотя и произносили cиe заклинание, но не исцелились, то это произошло от маловерия их, а не от безсилия произнесённого Имени.

Точно также многие прикасались к Иисусу и теснили Его, но не получали никакой пользы... Имя Иисуса Христа страшно для демонов» (см. аполог. с. 60).

Из этих слов святого Златоуста мы видим, как противуположно его учение об Имени Божием учению Синодальнаго Послания. Синодальное  Послание видит в Имени Божием одну лишь  номинальность, звук или идею, которую лишь для удобства молитвы подобает в молитве отождествлять с Богом, и которое Само по Себе не есть Божественная сила. Святой же Иоанн Златоуст видит в Имени Иисусовом и в Имени Божием всегда сущую в Бозе сокровенную Б о ж и ю силу, которая проявляет Себя Богопроизвольно, подобно тому, как и Христос не переставал быть Богом и Божественной силой, ходя по земле, и Богопроизвольно проявлял кому и когда хотел и Бо­жество Свое, и Силу. Итак, Синодальное Послание коренным образом разошлось с святыми отцами в вере во Имя Божие, и обвиняя нас в том, что мы, приписываем Имени Иисусову какую-то магическую силу, оно cиe обвинение по справедливости относит к святым отцам, ибо мы не иное что высказали, как то, что и святые отцы высказывали об Имени Божием.  Но не могу не заметить, что обвинение нас в магическом суеверии и в чародействе Именем  Божим ради высказанной нами веры во Имя Божие, как Божественную силу, столь же основа­тельно, как обвинение почитателей Святых Икон в идолопоклонстве. Как между покло­няющимися Св. Иконам идолопоклонниками разница та, что первые поклоняясь тварной иконе, возносили ум свой на небо, а вторые продол­жали пресмыкаться умом своим по земле, так и между исповдниками Божества Имени Иисусова и чародеями-заклинателями разница та, что мы, не отделяя Имени Иисусова от Самого Иисуса, возносим мысль свою к Самому Иисусу, а заклинатели полагаются лишь на свои заклинательные формулы, пресмыкаясь умом и чувством долу на земле; мы во Имени Иисусовом и во всяком Имени Божием созерцаем на­шего Господа и Владыку, и боимся Имени Божия, как Самого Бога а чародеи и маги имеют свои заклинания, как нечто подчиняющееся им и подвластное им, и чувство страха Божия чуждо им. Но, веруя во Имя Божие, как в Самого Бога, возможно ли отнестись к призываемому Имени, так, как относятся маги к своим заклинаниям?

Конечно, эта вера во Имя Божие, как в Самого Бога, есть лучшая гарантия от того, чего так опасается для нас Синодальное Послание. Вспомним историю сыновей Скевы, заклинавших Именем Иисусовым сначала успешно, а потом наказанных Богом. Не за то ли они были наказаны, что, употребляя Имя Иисусово, как заклинательную силу против демонов, они в то же время сами не веровали в cиe Имя, как в Самого Бога? А если бы они веровали в cиe Имя, как в Самого воскресшего Господа, сущего во Имени Своем, то не посмели бы употребить cиe Имя как простое заклинание чародеев. Итак за употребление Имени Иисусова без веры въ Божество оного наказаны были сыновья Скевы, и по сем наказаны возблагоговели пред Име­нем Иисусовым, как сказано в Деянии: «и величашеся Имя Господа Ииcyca» (Дн 19, 17). Поэтому опасения Святейшего Синода за нас, что мы, исповедуя Имя Божие — Самим Богом впадём в дерзкое обращение с Име­нем Иисусовым, как с заклинанием магов,— совершенно излишне; чем живее вера, тем мертвее cyeвеpиe, а живая веpa и состоит в том, чтобы верить во Имя Господа Иисуса Христа, как в Самого воскресшего Иисуса Христа, невидимо присущего Имени Своему, как то учит и Апостол Павел: «Всяк бо иже аще призовет Имя Господне спасется»,  «А яже от веры правда сице глаголет: да не речеши в сердце, твоем; кто взыдет  на небо сиречь Христа свести, или кто снидет в бездну, сиречь Христа отъ мертвыхъ возвести. Но что глаголет Писание? Близ ти Глагол есть во устех твоих и в cepдце твоем, cиречь Глагол веры его же проповедуем. Яко аще исповеси устами твоими Господа Иисуса и веруеши в сердце твоем, яко Бог Того воздвиже oт мертвых, спасешися. Сердцем бо веруется  в правду, усты же исповедается во cпасение» (Рим  10). Живая вера в воскресение Христово необходимо предполагает веру в вездесущие Его воскресшего Существа, а, следовательно, необходимо предполагает веру в близость к нам Господа Иисуса во всякое время, а тем более в присутствие Его во Имени Своем. Но это именно и осуждается Синодальными докладчиками, какъ некий пантеизм.

5) Мне ставят в вину следующий перевод анафемы против Варлаама, сделанный мною с греческого: «Также тем, кои думают и говорят вопреки Божественным словам святых и образу мысли Церкви, что только об одном Существе Божием говорится Имя Бог, и не исповедуют того, что отнюдь не меньшим почитается Бо­жественное действие, как тому нас научают Божественные тайноводители, почитающие во всех отношениях одинаковыми, как существо Отца и Сына, и Святаго Духа, такъ и Действие Их, анафема, анафема, анафема». Mне ставится в вину то, что я перевел слово: «Феотис» словом - Бог, а не словом - «Божество».— Соглашаюсь, что в греческом тексте стоит слово — «Бо­жество», но в переводах, сделанных  прежде меня, как например в Житии святого Григория Синаита, имя «Феотис», переведено словом - «Бог», поэтому и я счел себя вправе это сделать. Сознаю, что не совсем удачны последние слова моего перевода, что Божественное действие и Божественное Существо суть одинаковы во всех отношениях». Эти слова могут действительно навести на мысль, что я сливаю Сущность Божества с действием, чем против­ники мои и воспользовались и придрались к ним. Но полагаю, что перевод, сделанный с синодальным докладчиком г. Троицким, ещё менее удачен: «Ещё же мудрствующим и говорящим, что имя Божества говорится об одном только Существе Божественном, и не исповедующим согласно богодухновенным богословствованиям святых и благочестивому мудрованию Церкви, что оно прилагается не менее и к Божественному действию и, наоборот, только таким образом всячески настаивающим на одной Божественности Отца Сына и Святаго Духа, говорит ли кто, как Божественные тайноводцы об их сущности или же действии, и учащим нас тому — анафема». — Итак, из последних слов перевода г. Троицкого выхо­дит, что анафема провозглашена против Божественных тайноводцев! Приведем для сличения третий перевод: К. Никольского из книги «Анафематствование». «Тем, которые мудрствуют и говорят, что Имя Бог выражает только Существо Божественное и не исповедуют по Богодухновенному и церковному мудрованию Свя­тых, что Именем Бог обозначаются равным образом и Божественные действия,—анафема» (с. 149. Спб. 1879).

Итак, как видите, не я один перевел: греческое «Феотис» именем  «Бог», и cиe не почиталось до сих пор никем из церковных авторитетов за ошибку и недопустимую вещь. Нам совершенно достоверно известно, что святой Григорий Палама говорит, что имя  «Бог» свойственно прилагать: 1) к Существу Божию, 2) к Ипостасям Его к каждой в отдельности, и 3) к действиям Его. Разве слова—«Божество» и «Бог»—не синонимы? Но мне в особенный укор ставится именно то, что я называю действие Божие— «Самим Богом», и Синодальные докладчики стараются усмотреть в этом признаки слияния мною Сущности Божией с действием Его. Нам не трудно доказать, что cиe мы говорим не сами от себя, но согласно с весьма почитаемым авторитетом Церковным, но и даже согласно с изречением Апостольским. Прочтите главу 12-ую Первого Послания к Коринфянам, в которой говорится о разных видах деятельности Божества, в ней сия деятельность именуется: «Тойжде Бог», или иначе сказать: «Тот же Самый Бог», — или, как мы говорим,  «Сам Бог» — «Разделение же дарований суть (то есть благодатных дарований Божиих), а Тойжде Дух; и разделение служений (т. е. даров служения Богу), а Тойжде Господь; и разделение действ (или различных видов Энергии Божества), а Тойжде есть Бог, действуяй  вся во всех». — «Вся же сия действует Един и тойжде Дух, разделяяй властию коемуждо, якоже хощет».

Итак, какое свидетельство непреложнее этого может дать нам право называть Энергию Бо­жественной Истины во Именах и Глаголах Божиих — «Самим Богом», то есть, — «Тем же Самим Богом», Который неотделим от Энер­гии Своей, Который есть препростой Дух и в Котором нет ничего ни неодушевленного, ни отвлеченного, ни вещественного, но Который есть и Всесовершенная Личность Бог и в Котором все есть Лично, ибо препросто и претесно соеди­нено с Сущностью Его. Проникаясь мыслию о Боге, как всесовершенной Личности, имеем мы право и Его Энергию называть—«Богом», и та­кже, проникаясь мыслию о неизмеримости Божества и о вездесущии Его, можем мы называть и Его сущность и Энергию — «Божеством», не боясь укора в пантеизме, ибо вездесущие Божие во всей твари Существом Своим — есть догмат Православной Церкви, пантеизм же заключается в том, что тварные силы природы, действующие в твари именуются пантеистами — Богом. Мы знаем что Господь наш называет сло­вом — «Аз», не только Себя по существу, но и Свою деятельность. Так например Он говорит: «Аз есмь путь и истина и живот» (Ин 14, 6), «Аз есмь воскресении» — Очевидно, здесь Господь называет словом «Аз» не су­щество Свое, но свою деятельность. Также: «Аз возлюблю его и явлюся ему Сам», — конечно, не существом Он Сам является творящим заповеди Его, но деятельностью, и cиe Господь на­зывает «Аз» и «Сам» или: «Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдает, и Отец Мой возлюбит его, и къ нему приидема, и обитель у него сотворима» — конечно, не по существу будет таинственно к таковым приходить Отец и Сын со Духом Святым и творить обитель в любящих Его, но Энергиею Своею, итак, следовательно, Господь именует энергию Отца-Отцем, энергию Свою — Собою, и энергию Св. Духа — Ду­хом Святым. Или, например, Господь говорит: «Отец мой болий Мене есть», очевидно, под словом «Мене», Господь подразумевает то же, что в сей же главе называл словом — «Аз»,  то есть деятельность Свою, которою Он явил миру Божество Свое. Итак, если Господь, не обиинуяся, называет Именем «Аз»—деятельность Свою, то кто же осмелится нас укорить в том, что мы деятельность Божию называем Богом или — «Самим Богом», ведая и исповедуя, что не сливаем и не отождествляем деятельности с ущностию», но, именуя и то, и другое одним именем—Бог, признаем, что деятельность Бо­жества есть «меньше» Сущности, и Отец по существу есть—«болий» Своей деятельности, про­являемой в Сыне и в Духе Святом человекам.

Что же касается до обвинения нас в том, будто мы, называя Богом деятельность Божию, сливаем Сущность Божества с Энергией Его, то предлагаю прочесть на странице 93-ей «Апологии» следующие слова: «Святой Иоанн Златоуст в беседе на псалом 8-ой останавливается на словах: «Яко чудно Имя Твое по всей земли»,— относя эти слова к Имени Иисуса Христа, говорит: что оно  «чудно» по существу своему, это несомненно».—Также и в беседе на пс. 112 оста­навливается на словах: «Буди Имя Господне благословенно от ныне и до века», говорит: «Оно достохвально есть (т. е. Имя Иисусово) по са­мому Существу своему».—Итак видите, Имя «Иисус» по самому Существу своему есть С а м  Бог, но  не есть оно Самая Неиме­нуемая Сущность, как в том оклеветывают нас некоторые, будто мы это утверждаем, прочь такое хуление, но оно есть  Истина  Единосущная  о   Т р и и п о с т а с н о й  И с т и н е. Имя Иисус есть Богооткровенная Истина, т. е. словесное действие открывшего сию Божественную Истину Божества, и, следовательно, —Сам Бог, как то установила Церковь о  Д е й с т в и и Божества». — (Апол. с. 93)—Апостол Павел называл дйствия Божества—«Тем же Богом», и приснопамятный о. Иоанн Кроштадтский называл Имя Божие—Самим Богом», что повторяем и мы, но ни Апостол Павел, ни о. Иоанн Кронштадтский не сливали действий Божества с Сущностию Его, как далеки отъ этого и мы.

Но синодальное Послание категорически высказалось: «Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство; название предмета а не Сам предмет, и потому не может быть признано или_называемо, ни Богом, (что было бы бессмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия».—Но возможно ли согласиться, с этим положением? 1) Имя Божие не есть только «имя», или только простая идея о Боге, порождённая тварным умом, но есть Истина Божественная съ неба, принесённая Самим Богом, Истина живая, действенная, бессмертная, оживотворяющая людей, 2) Между именем предмета, и предметом разница громадная, ибо предмет, не одной природы съ идеей, коей выражаются свойства его, и отделим от сей  идеи, но между Духом Богом и Духом Истины Божией таящейся во Имени Божием и открывающейся достойным, какая можетъ быть существенная разница? И то и другое есть по природе Бог, хотя Сущность Божия неименуема и неприобщима, а действие Божие именуемо и приобщимо твари. А где единство природы, там единство и имени. Отрицание же Синодальным Посланием  того, что Имя Божие есть Божественное откровение и, следовательно, Божественное Действие, равно­сильно отметанию Божества отъ Божественной истины и Божественных глаголов Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Но Си­нодальное Послание гласит: «Различие между названиями (Бог и Божество) легко видеть из примера. Говорится: «Христос на Фаворе явил Своё Божество», никто не скажетъ: «Христосъ «на Фаворе явил своего Бога», это была бы или бессмыслица, или хула. «Но позвольте спросить: можно ли сказать: «Христосъ на Фаворе явил Себя—Божество», и «Христос на Фаворе явил Себя - Бога?» Конечно, можно. Следовательно, слово Бо­жество возможно прилагать и к Лицу Божиему, а не только к свойствам Его, и, наоборот, можно сказать и не впасть ни в хулу. ни в бессмыслицу: «Сам Бог воссиял на Фаворе», относя слова—«Сам Бог»—к лучам Его Божественного сияния. Итак, совершенно нельзя согласиться со следующим выводом Синодального Послания: слово—«Бог» указывает только на личность, «Божество» же—на свойства, качество, на природу. Таким образом, если и признать Имя Божие Его энергией, то и тогда можно назвать его только «Божеством», а не «Богом», тем более не «Богом Самим» как делают новые учители».