В случае же восстановления общения нашего с Синодом – желательно:

1. Восстановив иноков афонских в их монашеских и церковных правах, Св. Синод предоставит им для дальнейшей иноческой жизни скит „Пицунда" на Черном море, а также право поступления на общих основаниях и в прочие монастыри Империи в том звании, в коем он были на Афонe.

2. Предоставленный инокам скит „Пицунда" должен быть преобразован в общежительный монастырь, с правом выбора и смены настоятеля из числа своей братии; распоряжение делами и суммами монастыря, а также увольнение и прием в число братии принадлежит собору старшей братии и поль­зуясь во всем согласно устава Ново-Афонского Симоно-Кананитского общежительного монастыря.

3. Приняв во внимание, что иноки афонские были вывезены из монасты­рей по распоряжению русского правительства и по настоянию меньшего коли­чества братии, пребывающей и ныне на Афоне, является справедливым вопрос об обеспечении водворенных в Россию афонских монахов, основываясь на том, что каждый из иноков афонских в одинаковой мере трудился и способствовал также и материальному преуспеянию своей обители, принося ей безвозмездно свой труд в течение целого ряда лет. А посему насильственно изгнанные монахи должны быть  вознаграждены из сумм тех обителе, кои их изгнали. Суммы эти должны быть возвращены в пользу тех монастырей, в коих изгнанные иноки найдут себе дальнейший приют.

Настоящий наш ответ и желание просим считать как поданные не от лица 12 иноков, привлеченных к суду Московской Синодальной Конторы, но как ответ и желание 63 иноков афонских из числа, насильственно водворённых в Россию, уполномочие от каковых братий нами будет пред­ставлено немедленно по требованию, а также можем представить в непродолжительном времени уполномочие на cиe и прочих иноков, водворенных в Poccию.

Извещение епископа  Верейского Модеста А. Л. Гарязину о результатах рассмотрения Афонского дела Московской Синодальной конторой.

14 мая 1914 г.

Благодарение Господу Богу, все иноки-имяславцы оказались истинными чадами Церкви.

о. Антоний и все виденные мною иноки афонские назначены в число братии Знаменского монастыря. Употреблю все усилия, чтобы они остались пребыванием своим довольны. Будут жить, смотря по их склонностям, или в Знаменском монастыре в Москве, или вне Москвы на монастырской даче.

Разность мнений не должна мешать единению и любви. Так было прежде (школы Атиохийская, Александр. и др.), когда допускалось существование в Церкви мнений, которые потом Собором или объявлялись догматом, или от­вергались.

На основании этих двух ответов иноков Суд Московской Синодальной Конторы вынес свой известный оправдательный приговор, в ответ на который отложившиеся иноки подали Митрополиту Макарию следующее заявление:

1. Примечание: «Частное Мнение»  есть специальный богословский термин, означающий те святоотеческие мнения, которые не получили ещё соборного подтверждения и формулировки и могут стать догматом по принятии их на Соборе.

Его Высокопреосвященству,

Митрополиту Макарию.

С сыновнею любовью припадая к стопам Вашего Высокопреосвящен­ства, мы приносим глубочайшую благодарность за то, что Вы, Владыка Святый, совместно с подведомственными Вам иерархами, не оставив вящщая закона справедливость и милость, и веру, сняли с нас несправедливо воз­ведённое на нас тяжелое обвинение в ереси. Посему мы заявляем, что берем обратно поданное нами 11 апреля сего года в Святейший Правительствующий Синод заявление об отложении от него. Причины, вынудившие нас на сей шаг, ныне устранены, ибо ошибочно и соблазнительно выраженные в Синодальном Послании от 18 Мая 1914 года тезисы, как видно из дела, оставлены в стороне.

Просим это наше заявление довести до сведения Святейшего Синода. Заявляем также, что мы со спокойной духовной совестью возвращаемся к послушанию синодальной иepapxии и готовы вверить себя окормлению Вашего Высокопреосвященства.

Считаем долгом еще раз подтвердить, что мы веровали и веруем во всем так, как верует Святая Православная Церковь, и, во-первых, не­рушимо признаем все догматы Церкви, не прибавляя к оным и не убавляя. Относительно же Имени Божия и Имени Иисуса Христа, мы, согласно учению святых отец, исповедали и исповедуем  Божество и Божественную Силу Имени Божия, но учение сие не возводим на степень догмата, ибо оно соборне еще не формулировано, но ожидаем, что на предстоящем Соборе оно будет формулировано и догматизовано. Поэтому мы, согласно учению Святых Отец, устами приснопамятного Отца Иоанна Кронштадтского и говорили, и говорим, что Имя Божие есть Сам Бог, Имя Господа Иисуса Христа есть Сам Господь Иисус Христос, понимая cиe учение не в смысле обожествления тварного имени, но понимая духовно, в смысле неотделимости Имени Божия от Бога при призывании Его и в смысле Истины Богооткровенной, Которая есть Действие  Божества.

Еще просим, Ваше Высокопреосвященство, доложить Святейшему Синоду, что мы остаемся глубоко оскорбленными словами и действиями архиепископов Антония и Никона, в особенности, первого, ибо он есть главный виновник афонской смуты. Он возмутил духовное чувство иноков своими хульными выходками против Имени Иисусова, поместив, во-первых, в №№ 4, 5, 6 и 7 „Русского Инока" за 1912 год хульную рецензию инока Хрисанфа, исполненную всяких неправославных мнений, а затем лично, в собственноручно написанных им статьях, помещённых в №№ 10 и 15 „Русского Инока" за тот же год, отвергнув Божество Имени Иисуса Христа, приравнял Имя Иисусово именам всяких других Иисусов и, наконец, даже дерзнул вы­сказать, что вера во Имя Иисусово, как в Самого Бога, есть хлыстовщина и может довести лишь до свального греха «мужиков и баб»... Совместно с архиепископом Никоном, он возвел на нас клевету, будто мы обожествляем тварные элементы Имени Господня, и этой клеветой означенные иepapxи ввели в заблуждение относительно нас и весь Святейший Синод и причинили неисчислимые беды не только всему русскому населению Святой Горы Афонской, но и бесчисленному множеству православных людей, которых они соблазнили в их простой, не мудрствующей лукаво вере во Имя Божие, как в Самого Бога. Да воздаст же им за cиe Господь по делом их, аще не раскаются.

Что же касается до тех многих клевет, которые возвел на нас архиепископ Никон в докладе своём и в книжках своих, как, например, что смута будто возникла: по побуждениям сепаратической розни, из стремления к грабежу, к власти, из-за побуждений революционного характера, и т. п., то cиe да простит ему Господь Бог и мы прощаем. Да простит ему Бог и те все бедствия, которые он причинил лично нам своим жестокосердием и несправедливостью.

Еще просим, Ваше Высокопреосвященство, ходатайства Вашего перед ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ и пред СВЯТЕЙШИМ ПРА­ВИТЕЛЬСТВУЮЩИМ СИНОДОМ о том, дабы мы все, изгнанники афонские, были собраны в скит „Пицунду"  на Кавказе, как cиe и предположено было Вами, на правах общежительного монастыря с уставом, одинаковым с утвержденным для Ново-Афонского Симоно-Кананитскаго монастыря, обеспечив содержание сей новой обители соответствующей долей капитала Пантелеимоновского и Андреевского монастырей, хранящегося в Государственном Банке, на проценты с которого могла бы по всей справедливости и содер­жаться братия, принадлежавшая к тем же монастырям и принудительно и безвинно изгнанная из оных.

Испрашивая Вашего архипастырского благословения, остаемся смиренные послушники Ваши: иеросхимонах Антоний Булатович, иеромонах Сила Ершов, иеромонах Bapaxия Троянов, иеромонах Гиацинт Ерёменко, иеромонах Игнатий Митюрин, схимонах Мартиниан Белоконь, за схимонаха Иринея Белоконя по личному доверию расписался схим. Мартиниан Белоконь, монах Иануарий Гробовой, монах Ириней Цуриков, монах Пётр Петров, монах Манассия Зенин, монах Феофил Кузнецов, монах Дометий Камяк.

Мая 18 дня 1914 года.

(«Имяславие». Изд. «Исповедник». Спб. 1914. с. 170 –177).

Глава 13

18 мая, 1914 г.

К АФОНСКОМУ ДЕЛУ

(«Колокол», № 2417 от 24-го мая 1914 г.)

(«Начала». Религиозно-философский журнал. Москва. 1998. с. 171 – 173)

АФОНСКОЕ ЗАМИРЕНИЕ

Ниже мы даем место поступившим в нашу редакцию письмам по афонскому делу с приложением копии документа, чрезвычайно ценного для суждений о новой фазе афонской эпопеи — заявление иеросхим. о. Антония Булатовича с единомышленной ему братией к высокопреосвященному Макарию, митрополиту Московскому...

ИЗ ПИСЕМ В РЕДАКЦИЮ

10 апреля сего года обстоятельства, как известно, вынудили нас, афонских иноков, отложиться от всякого духовного общения со Св.Синодом. Это отложение имело быть нам поставлено в сугубую вину на предстоящем суде над нами Московской синод.конторы. Однако, духовный суд, собравшийся под председательством мит­рополита Макария для суда над «имебожцами», отрешившись от всяких предвзятых мнений, стал на точку зрения лишь православия и справедливости и, не найдя в нас признаков «имебожия», вынес нам, как известно, оправдательный приговор, не взирая ни на от­речение наше от Св.Синода, ни на то, что мы были уже предосуждены и Константинопольской патриархией, и Всероссийским Си­нодом. Этот акт православия, великодушия и справедливости, устраняя повод к отложению, побуждает нас ныне поспешить от­кликнуться на отеческий зов доброго пастыря и, как недавно во всеуслышание мы отложились от общения с синодальной иерархи­ей, так ныне, во всеуслышание же, объявить о нашем воссоедине­нии с нею, о чем нами было послано 18 сего мая митрополиту Ма­карию следующее заявление, которое просим вашу уважаемую га­зету не отказать напечатать:

«С искреннею любовью припадая к стопам вашего высокопреосвящества, мы приносим глубочайшую благодарность за то, что вы, владыко святый, совместно с подведомственными вам иерарха­ми, не оставив вящшая закона справедливость, милость и веру, сняли с нас, несправедливо возведенное на нас, тяжелое обвинение в ереси. Посему мы заявляем, что берем обратно поданное нами 11 апреля сего года в Св.Правит.Синод заявление об отложении от него. Причины, вынудившие нас на сей шаг, ныне устранены, ибо ошибочно и соблазнительно выраженные в Синодальном Посла­нии от 18 мая 1913 г. тезисы, как видно из дела, оставлены в сторо­не.

«Просим это наше заявление довести до сведения Святейшего Синода. Заявляем также, что мы со спокойной духовной совестью возвращаемся к послушанию Синодальной иерархии и готовы вве­рить себя окормлению вашего высокопреосвященства.

Считаем долгом еще раз подтвердить, что мы веровали и веру­ем во всем так, как верует святая православная Церковь, и, во-первых, нерушимо признаем все догматы Церкви, не прибавляя к оным и не убавляя. Относительно же Имени Божия и Имени Иису­са Христа мы, согласно учению святых Отцов, исповедали и испо­ведуем Божество и Божественную Силу Имени Господа, но сие уче­ние не возводим на степень догмата, ибо оно соборно еще не фор­мулировано, но ожидаем, что на предстоящем соборе оно будет формулировано и догматизировано. Поэтому мы, согласно учению Святых Отец, устами приснопамятного отца Иоанна Кронштадт­ского и говорили, и говорим, что Имя Божие есть Сам Бог, Имя Господа Иисуса Христа есть Сам Господь Иисус Христос, понимая сие не в смысле обожествления тварного Имени, но понимая духов­но, в смысле неотделимости Имени Божия от Бога при призывании Его и в смысле Истины Богооткровенной, Которая есть Действие Божества.

«Еще просим ваше высокопреосвященство доложить Святейше­му Синоду, что мы остаемся глубоко оскорбленными словами и действиями архиепископов Антония и Никона, в особенности пер­вого, ибо он есть главный виновник афонской смуты. Он возмутил духовное чувство иноков своими хульными выходками против Имени Иисусова, поместив, во-первых, в №№ 4,5,6 и 7 «Русского Инока» за 1912 год хульную рецензию инока Хрисанфа, исполнен­ную всяческих неправославных мнений, а затем лично, в собствен­норучно написанных им статьях, помещенных в №№ 10 и 15 «Русского Инока» за тот же год, отвергнув Божество Имени Иису­са Христа, приравнял Имя Иисусово именам всяких других Иису­сов и, наконец, даже дерзнул высказать, что вера во Имя Иисусово, как в Самого Бога, есть хлыстовщина и может довести до свально­го греха «мужиков и баб»... Совместно с архиепископом Никоном он возвел на нас клевету, будто мы обожествляем тварные элементы имени Господня, и этой клеветой означенные иерархи ввели в заблуждение относительно нас и весь Св.Синод и причинили неис­числимые беды не только всему русскому населению Святой Горы Афонской, но и бесчисленному множеству православных людей, которых они соблазнили в их простой, не мудрствующей лукаво вере во Имя Божие, как в Самого Бога. Да воздаст же им за сие Господь по делом их, аще не раскаются.

«Что же касается до тех многих клевет, которые возвел на нас архиепископ Никон в докладе своем и в книжках своих (как, на­пример, что смута будто возникла: по побуждениям сепаратистической розни, из стремления к грабежу, власти, из-за побуждений революционного характера и т. п.). Но сие да простит ему Господь Бог и те все бедствия, которые он причинил лично нам своими жесткосердием и несправедливостью.

«Еще просим ваше высокопреосвященство ходатайства вашего пред Его Императорским Величеством и пред Св.Прав.Синодом о том, дабы мы все, изгнанники афонские, были собраны в скит Пи­цунду на Кавказе, как сие и предположено было вами, на правах общежительного монастыря с уставом, одинаковым с утвержден­ным для Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря, обес­печив содержание сей обители соответствующей долей капитала Пантелеимоновского и Андреевского монастырей, хранящегося в Госуд.банке, на проценты с которого могла бы по всей справедли­вости и содержаться братия, принадлежавшая к тем же монастырям и принудительно и безвинно изгнанная из оных.

Испрашивая вашего архипастырского благословения, остаемся смиренные послушники ваши.

Иеросхимонах Антоний Булатович, иеромонах Сила Ершов, иеромонах Варахия Троянов, иеромонах Гиацинт Еременко, иеродиа­кон Игнатий Митюрин, схимонах Мартиниан Белоконь, монах Иануарий Гробовой, монах Ириней Цуриков, монах Петр Петров, мо­нах Манассия Зенин, монах Феофил Кузнецов, монах Дометий Камяк.

Мая 18 дня, 1914.

Глава 14

1914 г.

Публикация В. П Троицкого

ИЗ АФОНСКИХ СКАЗАНИЙ

(«Начала». Религиозно-философский журнал. Москва. 1998 г. с. 240-247).

№ 30. 18 мая 1914 года о. Пантелеймон Болгарин, живший по изгнании со Св.Горы на Кавказе, видел во сне, будто какой-то че­ловек дал пустынникам по бумаге, а после такую же бумагу раз­вернул и стал читать. В бумаге было написано: «Ересь упразднили. Правда оказалась на стороне имеславцев. Как веровали св.отцы и как учат имеславцы, — так и теперь нужно веровать. А вы успо­койтесь и живите на своих местах, как жили». Тут [24 об] о. Пантелеймон и проснулся, и отправился к своим соседям имеславцам узнать, — не случилось ли чего. Чрез неделю из Петер­бурга было получено известие, что в учении имеславцев не обнару­жено ереси, и что епископ Верейский Модест приглашает их к себе в Москву в Покровский монастырь на жительство.

№ 31. Лет за десять до имеборческого движения о. Иреней Цуриков был у о. Иоанна Кронштадтского, который предсказал ему, что его ожидают узы и темница, но только советовал ему твердо стоять и не бояться уз. Из Кронштадта о. Ириней отправился в Дивеево к Паше юродивой; и та ему сказала, что он будет в канда­лах и атаманом. Думая, что юродивая говорит ему об игумене, о. Ириней ответил: «Я, матушка, грешный». На это Паша ответи­ла: «Господь уже простил твои грехи, но ты больше не греши». — о. Ириней еще зашел к одному юродивому, который то же самое подтвердил. Пророческие слова эти исполнились в 1913 году, когда о. Ириней стал вождем иноков, вставших на защиту чести Имени Божия, за что архиепископом Никоном был посажен в тюрьму.

<...> [25 об] № 33. В 1912 году один пустынник-святогорец заскорбел о том, что поднялись об Имени Божием всякие кривотолки. Однажды, во время такой скорби, он видел сон, будто находится в Андреевском скиту на дворе, где увидел Некую Чудную Жену, ве­личественного вида, Которая, обращаясь к пустыннику, сказала:

«Не печалься, скоро все будет исправлено. Я поручу ему (здесь Она указала на келлию о. Антония) все исправи<ть> и он исправит». Келлия о. Антония находится в саду и ее никак нельзя видеть со двора Скита, но пустынник прекрасно увидел всю келлию и сидя­щего там о. Антония; пред ним лежала большая книга, которую он и читал. С одной стороны было напечатано черными буквами, а с другой — красными...

№ 34. В дер. Медовой Черном. Губ. есть крестьянин Никита Семе­нович Козин, который много слышал об Афонских событиях, но не знал, где истина. В декабре 1913 года в деревню приехал миссионер о. Леонид, который проповедовал против имеславцев, утверждая ложно, будто они почитают буквы и звуки за Бога. Козин вполне поверил ему, пригласив его к себе и целую ночь беседовал с ним об Имени Божием и об имеславцах, понося последних. Во время их беседы жена Козина спала и видела сон, будто кто-то пришел к ним в дом, выстрелил и пуля попала и насквозь прошла чрез голову Козина, после чего Козин весь почернел и упал. Утром жена встала и при всех рассказала этот сон, но он, кажется, не подействовал на упорных имеборцев.

<...> № 39. По освобождении из тюрьмы и участков всех из­гнанников, о. Тийхик <?> Пантелеимоновский, по прибытии на родину, получил паспорт и отправился [27 об] путешествовать по Российским святыням. Объехав много городов и других мест, он наконец побывал и в Корсунском монастыре Таврической губер­нии, где услышал от старца Саввы Полякова следующее. — Узнав о погроме святогорцев, о. Савва стал усердно со слезами молиться Господу, чтобы Он открыл ему правду — на чьей стороне истина: тех ли, которые остались на Афоне, или вывезенных, так как среди них есть старцы до 85 лет и более от роду, прожившие на св.Горе по 40-50 лет. И так усердно молясь и прося о сем Господа, под Но­вый Год, накануне памяти свят.Василия Великого, придя после бдения в келлию, о. Савва от утомления прилег отдохнуть и видит, что является к нему св.Василий Великий и говорит: «Пойдем, я покажу тебе то, о чем ты просишь». Выведя его из келлии, св. Василий говорит: «Смотри влево». Взглянув влево, о. Савва уви­дел ров, как пропасть, а из сего рва поднималось отвратительное и нестерпимое зловоние, и была там тьма непроницаемая; и в ров сей шли люди: впереди всех два архиерея, с закрытыми лицами и на­клоненными головами, а за ними идут другие епископы, потом белое духовенство, монахи и несколько мирян. Потом св.Василий говорит о. Савве: «Теперь зри вправо». И видит там он изгнанни­ков за Имя Божие; Матерь Божия покрывает их Своим омофором и говорит: «Все сии терпят за Имя Сына Моего». А спаситель стоит и держит раскрытое Евангелие. И еще видел много утешительного. Тогда св.Василий сказал ему: «Ну вот ты видел и узнал правду; теперь иди и всем сказывай о сем, что Господь открыл тебе». О. Савва рассказывает сие видение всем, кто пожелает послушать; а письменно кто хочет узнать, — вот его адрес: Пароходная стан­ция ОСНОВА Таврич. губ. Корсунский мужской монастырь, [28] монаху Савве Полякову.

В их монастыре есть несколько человек имеборцев, последовате­лей Никона и Антония Волынского, и их о. Савва ненавидит. Ни­кона и Антония о. Савва никогда не знал, но после видения при­обрел их карточки, тогда убедился, что они первыми шли в ров бездны со своими последователями. Когда о. Савве были показаны райские обители, он дерзнул проситься остаться в одной из них, но ему ответили: «Твое время не пришло, но иди благовестить откры­тое тебе...»

№ 40. Летом 1914 года исповедники, по приглашению епископа Модеста Верейского, собрались в московском Покровском мона­стыре, и там один из них, приехавший с родины, рассказал сле­дующее. «Однажды зимой, под вечер, я отправился на станцию железной дороги, расположенную в 15 верстах от деревни, чтобы оттуда проехать в ближайшие монастыри. Шел я один и все время думал о воздвигнутом против нас гонении за Имя Божие. Неужели мы погрешили, размышлял я, что многие нас обвиняют в неправомыслии и даже в ереси, дали нам кличку «имябожники», преследу­ют нас, как тяжких преступников; и все это за то, что мы восстали за честь и славу Имени Господа нашего Иисуса Христа против хулителей Его пресвятейшего Имени; и, молитвенно вознося свой ум ко Господу, вопиял: Господи Иисусе сладчайший, неужели мы погрешили против Тебя, милосердный наш Спасителю, что только повторяем слова верных твоих рабов, святых угодников, о Имени Твоем, что Оно — Бог, и приснопамятного о. Иоанна Кронштадт­ского, который сказал, что Имя Твое — Сам Бог... И далее, пере­бирая обе стороны, — имеславцев и имеборцев, и сравнивая ка­чества тех и других: бескорыстие и ревностное стремление познать истину у первых и стремление имеборцев к захвату [28 об] власти, поношение и хулу ими Имени Божия, — я вспомнил, что правая вера не совместима с преступными замыслами и не могла служить целям самым порочным; поэтому несомненно — наша сторона пра­во верует и в подвиге, и в страдании стоит за чистоту веры, — а не имеборцы насильники и мучители (осквернившие русскую армию, и в первый раз за время ее существования заставившие ее пролить святую и неповинную кровь иноческую — прибавим мы от себя)... В этот самый момент я почувствовал столько к Господу Богу Иисусу Христу, что готов был за сладчайшее Имя Его пролить свою кровь и претерпеть жесточайшие мучения и отдать за Него свою жизнь. При этом стал взывать: «Господи! Ты видишь и испытуешь наши сердца и утробы и несоделанное Тебе уже известно; поэтому Ты зриши наше в сем деле бескорыстие. — Помоги же нам и дай силу для дальнейших подвигов»... В таком настроении я дошел до станции уже ночью.

Приехав в город, я встретил нашего инока-имеславца, и мы вместе отправились к местному епископу узнать его мнение об Имени Божием. Но епископ уклонился от прямого ответа, а только порицал действия о. Антония Б<улатовича>, почему мы вышли оттуда в самом угнетенном настроении духа, и я вскоре вернулся домой. Дома моя матушка рассказала мне следующий случай. «Когда ты ушел на станцию, то я взялась за домашние дела и вско­ре закончила их. Тут вдруг мне почему-то стало очень жаль тебя и я все думала, — как-то ты в такую темноту дойдешь до станции. И вот, чтобы рассеять тоску, я пошла в угол комнаты к образам и стала молиться. Спустя немного времени я заметила, что в углу вдруг стало светло и я наяву и совершенно ясно увидела тебя; и на голове у тебя был из живых цветов венок, сзади же тебя, возле пра­вого плеча, стоял [29] неизвестный мне человек с небольшой бород­кой. Видение это продолжалось недолго, и снова стало темно; но все же после этого я перестала о тебе беспокоиться, и на душе стало радостно и легко».

К этому инок добавил: «До монашества я очень много грешил, и в монашестве никаких добродетелей не стяжал, почему, если виде­ние это было от Господа Бога, а не прелесть вражия, то — един­ственно за крепкое исповедание Имени Господа Иисуса Христа, чтобы подкрепить смущенный мой дух после беседы с епископом и с прочими имеборцами. Но достойно замечания то, что видение совпало с тем моментом, когда я был охвачен горячим желанием пострадать за Имя Сладчайшего Господа Иисуса, т.е. в момент моего сердечного исповедания».

№ 41. Схимонах Макарий Фиваидский, задолго еще до прибы­тия на Св. Гору канонерки, видел, что ко Св. Горе подошли три тем­ных корабля, и в них вошли три архимандрита: Пантелеимоновский, Андреевский и Ильинский, каждый со своей братией. При этом иноки каждой обители входили в отдельный свой корабль. После этого все три корабля отчалили от берега, отошли подальше в море и утонули.

№ 42. Тот же старец рассказал, что видел во сне, будто некото­рые святогорцы вдруг отделились от земли, поднялись на воздух и так по воздуху потекли на восток, как бы в Россию, и там скрылись. Сие видение было очень явственно и зело поразило старца, почему он пошел и рассказал многим.

<...>

№ 45. Однажды в 1913 году, на первой неделе Великого поста, когда Андреевские имеславцы находились в своем на Св. Горе скиту в осадном положении, — а вместе с ними прибывшие на масляной изгнанный за Имя Божие из Пантелеимоновского монастыря о. Досифей и я, — то патриарх, кинот и другие имеборцы заброса­ли нас всякими хартиями с отлучением, осуждениями, запрещения­ми, угрозами и проч. На все это о. Досифею и мне [30] пришлось отвечать, и так как бумаги были срочные, то на ответы уходило все время, так что на многих богослужениях не пришлось присутство­вать. Поэтому, побывавши всего лишь на преждеосвященных ли­тургиях и на всех богослужениях субботы, о. Дисифей и я, с благо­словения игумена о. Давида, приступили к приобщению св.Тайн. Во время утрени на меня напала скорбь, что приходится приоб­щаться в то время, когда многие богослужения на седмице были оставлены, хотя, правда, — по послушанию и по крайнему неиме­нию времени, которое все уходило на работу по борьбе с имеборцами. Все же мы приступили к Таинству, надеясь на милосердие Божие.

В первую субботу Великого поста, по окончании Божественной Литургии, где мы сподобились вкусить Божественной Плоти и Крови Спасителя, — с о. Досифеем вернулись в нашу общую келлию и принялись за завтрак и чай. — Мы не спали уже более 24 часов; но о. Досифей, не- смотря на это, все же говорил, что после приобщения св.Тайн нельзя до вечера спать и в крайнем случае — до 2 -3 часов дня. Эти слова о. Досифей повторил несколько раз; но усталость промыслительно одолела нас и о. Досифей с этими сло­вами на устах уснул, а вслед за ним и я.

Когда мы, по милости Божией, благополучно проснулись, то о. Досифей рассказал мне свой сон. Он видел, будто за одним сто­лом сидели: Государь Николай II, о. Досифей, я и еще кто-то. (Причем все это происходило в этой же нашей келлии, где мы рабо­тали и спали.) В это время в келлию вошел доктор Сырокомля-Сопоцько, также стоявший за Имя Божие, и до сих пор остающий­ся в истинном исповедании. Неизвестный четвертый, сидевший за столом, говорил, обращаясь к нам: «Как вы счастливы, что нахо­дитесь в этом послушании. Не скорбите. Вот и Государь находится на [30 об] этом послушании, и доктор. Поэтому вы радоваться должны, а не скорбеть...» И слова эти неизвестный повторил несколько раз.

Проснувшись, о. Досифей рассказал мне свой сон, а я передал ему о своей скорби во время утрени. Выслушав друг друга, мы зело порадовались милосердию Божию и Его любви к нам, что он не допустил долго предаваться неполезной скорби, ибо она могла привесть к пренебрежению делом защиты Имени Божия, находив­шимся в то время в самом критическом состоянии.

Впоследствии, когда арх. Никон и другие имеборцы стали кле­ветать на нас пред Государем и обществом, а также уверять, будто Государь изволил приказать употребить все самые строгие меры против имеславия, — я начал удивляться, насколько этот сон раз­нится от действительности, ибо Государь «не несет этого послуша­ния перед Господом», но даже защищает сторону врагов Имени Божия. — Но, слава Господу, февральские события, когда Государь изволил всемилостивейше принять имеславцев, когда Он отказал утвердить жестокие меры против имеславцев, выработанные «жестоким и злым стариком» — арх. Никоном, и все множество других великих и славных дел сего Помазанника Божия на пользу чистоты веры и истинно православной церкви, которому всеми силами противятся в этом случае жестоковыйные, славолюбивые и самолюбивые Никон и Антоний Волынский и трепещущие их человекоугодники, — воочию нас теперь убедили, что Государь наш всецело стоит в послушании Господу и творит волю Его, посему и зело Он счастлив, как наследник Царствия Господа Своего, Кото­рое вечно пребывает... И, значит, сон о. Досифея был от Господа для нашего утешения, ибо открыт был чрез час после приобщения св.Таин, когда диавол не может приступить [31] к рабу Христову. И ныне совершившиеся события всецело подтвердили его на деле. Богу нашему слава!

Не проверена

***

Кавказская пустыня [перечень глав]

I. Откуда произошло название «Кавказская пустыня». Мест­ность, ею занимаемая. Характер местности и климата. Выселение горцев и начало пустыни. Изменение температуры воздуха и кли­мата в пустыне [2].

II. О пустынниках, живущих в скрытых местах. Количество жи­вых и скончавшихся пустынников. О пустынницах [5].

III. Начало враждебного отношения монахов большой Кавказ­ской обители к пустынникам. Причины вражды. Обыкновенная история духовной жизни и его уход в пустыню. О милостыне, полу­чаемой пустынниками из обители. Кружок монахов, враждебных к пустынникам, и судьба некоторых его членов. Наказание братии в обителях за милостыню. Божественное вразумление по сему вопро­су [б].

IV. Действия кружка против пустынников. Скорби пустынников при епископе Арсении. Телеграмма пустынников обер-прокурору Св. Синода Победоносцеву и скорби пустынников после его смер­ти. Появление в пустыне Палестинских иноков с ученицами и дей­ствия против них пустынников. Посещение владыкой жившего с ученицей брата и последствия сего посещения. Вред приносимый пустынничеству иноками, самовольно оставляющими обители [13-13 об].

V. Решение пустынников создать свой скит. Собрание еписко­пом Андреем духовенства для выяснения пустыннического вопроса. Защита пустынников священниками о. Александром Ильинским и о. Павлом Образцовым. Пророчество св. отцов о скорбях иноков последнего времени [18].

VI. Возражение против названия пустынников «самовольника­ми» [22 об].

VII. Возражение против мнения, будто пустынножительство не пригодно для нашего времени. Пустыня — высшая школа духовной жизни. Случай из жизни св. Максима Кавсокаливита [25].

VIII. Пустынничество на Востоке и в России. Пожелания о воз­рождении иноческих идеалов. При каких условиях они легче могут осуществиться. Предания о возобновлении пустыннической жизни на Кавказе [29 об].

IX. Хозяйство пустынников и их одежда. Воспрещение пустын­никам носить иноческую одежду [31 об].

X. Гонение на пустынников со стороны Лесного ведомства. Ха­рактер климата и местности, занимаемых пустынниками участков. О пустынниках, живущих на поселенческих участках [32 об].

XI. Распоряжение об удалении пустынников из казенного леса. Пустынники дают у себя приют охотникам, застигнутым ненас­тьем. Слова Старшего Таксатора г. Доева А.А. о районе пустыни. Слова диакона Руфина и св. Иоанна Златоуста о пустынниках [35 об].

XII. Новый проект скита келлиотов. Его недостатки [39 об].

XIII. Отказ пустынников от устройства скита и обращение ко всем с просьбой утвердить за ними пустыню. Условия, на которых пустынники просят утвердить за ними пустыню [42 об].

XIV. Ходатайство пустынников об отмене распоряжения о их выселении. Заключение (44 об).

Глава 15

Пророческие письма о. Илариона и

некоторые данные о нём.

1. Письмо о. Илариона к новоафонскому духовнику

иеромонаху о. Вуколе от 31-го мая, 1914 года

Дорогому премногоуважаемому своему другу духовному благожелателю приснопамятному батюшке о. Вуколе присно радоватися о Бозе Спасе нашем Иисусе Христе!

Получил я, изгнанник за исповедание Имени Божия Иларион, ваше дорогое письмо и был без меры удивлён.

Вы пишите от лица всех друзей моих и товарищей, чтобы я примирился с Церковию. Боже праведный, да кто и когда меня отлучал от Церкви и за что? и в чём моя ошибка? Если то, что Имя Божие я называю Богом, то это отнюдь не моя выдумка. Целый сонм Богоносных мужей единогласно как в громогласную трубу свидетельствуют эту непреложную истину, и в новейшее время Великий муж Божий батюшка о, Иоанн Кронштадтский, очевидно исполненный Святаго Духа, творивший и при жизни, и теперь творящий многие чудеса и знамения, многократно с великою силою и настоятельно утверждал в своих Боговдохновенных писаниях эту самую истину, что Имя Божие есть Сам Бог. Если это есть ошибка, как Вы изволите мудрствовать, то принуждайте святых отцов чудотворцев и о. Иоанна, признать, что они допустили ошибку, имея в себе св. Духа.

Удивляюсь и недоумеваю, прости меня Господа ради, какое ужасное ослепление покрыло монахов отвергающих Божество Имени Начальника Жизни и спасения Господа Иисуса Христа. Ну как вы теперь и кому молитесь? Как читаете Иисусову молитву? Потому она и не даётся вам, что зле мудрствуете о Всесвятейшем Имени, “о нем же единем подобает спастися нам.” Конечно, скажете, Синод приказал. Да где же у вас свои-то разумы? Совсем не Синод, а два споткнувшиеся архиепископа, имеющие неограниченную власть в Синоде и от имени его волнующие всю Российскую Церковь. Верую и исповедую, что, восстанет Сам Всесвятейший Бог гневом Своим за безчестие, за уничижение Своего Всесвятейшего Имени и посрамятся вси являющие злая рабом Его. Крепость их сокрушится от великия силы, и да познают,что Он един есть Царь по по всей Земли и Имя Его для верующихи любящих  Его  есть  всё равно,  что  Сам  Он  по  неотделимости  Имени  Его  от лица Его.

Живу в далёких горах и положительно ничего не знаю и не слышу о своей книге. Вы извещаете, что сожгли. Вот это дело! Вечным огнём, если не покаются, жегомы будут те, кто дерзнул на сие. Боже наш! какое ослепление и безстрашие! Ведь там прославлено Имя Бога нашего Иисуса Христа, Имя “Емуже поклоняются всяко колено небесных, земных и преисподних”. Там в книге всё Евангелие и всё Божественное Откровение, учение о.о. Церкви и подробное разъяснение о молитве Иисусовой! Вот так показали свою учёность монахи ХХ-го века! Это безпримерное преступление легло неизгладимо и пойдёт в вечность и вся злодеяния ваша пред лицем Того, страшного в величии, Имя Которого, пред ним же трепещут бесы, так безчестно обругали, унизили, сожгли... Кровь стынет в жилах, что Вы сделали? Евреи распяли (плоть Его), а вы устремились истребить и самое Имя Его. Конечно, скажете, Синод приказал, да где же у вас свои-то умы? Не могу больше писать от сильного волнения. Простите.

В Вашем ко мне письме вижу, что любовь ваша ко мне ещё не оскудела. Поэтому смиренно прошу, извещайте о всём, какой будет конец о моей книге.

Синод отлучить от Церкви не имеет права. Он не более как высшее управление ея. Пишите обо всём. Старец Иларион. Нужно бы много писать, но не могу. Мой адрес: Новоросс. вет... (в выцветшей рукописи схимонаха Георгия нельзя было разобрать).

Ангели поют на небеси превеликое Имя Твое Иисусе, а монахи, о ужаса, сожгли яко вещь нестерпимую. Без содрагания нельзя сего вспомянуть. История занесёт сие ужасное преступное событие на страницы своих летописей и грядущие поколения монахов и благочестивых мирян с омерзением будут читать срамная имена ваша. Вот так любовь к своему Искупителю, положившему душу Свою за нас! Невозможно представить предела и границ сему вашему преступлению. Ну какая же может быть у вас молитва, когда самое её основание, на котором она держитс, предали сожжению. Такого отступления ещё никогда не было в христианском мире. Думаю, что оно не менее, как распятие Сына Божия. Железным резцом на меди оно написано в книге судеб Божиих, и едва ли можете загладить оное. Этот соблазн христианскому роду безконечен. Безчестно, позорно, преступно прикоснулись ко Всесвятейшему Имени Высочайшего Существа, Кому принадлежит Имя Того Самаго обезчещеннаго. Глумитесь, ругайтесь, поносите: се ваша година и область тёмная. Придет время  - увидите, что сотворили. Но едва ли возможете поправить. Простите меня, простите, простите, Иларион пустынник.

РS: Ещё, от нестерпимой болезни сердечной, крайней обиды и сожаления о вас, как вы по смерти своей предстаните лицу Того, Имя Чьё обезчестили так, что больше нельзя? Как вы смеете призывать Имя сие Превеличайшее в своей молитве, когда предали его всесожжению? Увы омрачению, увы слепоте! Самый ад удивился и ужаснулся безграничному вашему ещё небывалому преступлению. Жив Господь, и жива всякая душа христианская правоверующая во Всезиждительное Имя и Всемогущее Имя Спаса Христа Бога. Не может быть, чтобы все вы со своими ослеплёнными вождями не были осрамлены в своём заблуждении. Возстанет правда Имени Спасова, пропадёт ложь и безчестие. Подумайте: допустит ли Всеблагий Бог до того, чтобы единственное Имя, о Нем же подобает спастися, было так попрано, унижено никогда!  Оно как и есть сидит на Престоле Славы, и поклоняются Ему всяко колено. Отвечайте нам на сие. Вы приглашаете меня сознать свою ошибку, что Имя Божие Сам Бог. Но “ошибку” эту произнёс в первый раз в России великий чудотворец о. Иоанн Кронштадтский. Как же так, если по вашему это ересь, то почему же сила Божия сугубая не оставляла чудотворца ни в сей жизни, ни в будущей?... Разве в ереси может быть Бог? Куда вы залезли?! Но суд Божий уже идёт на сопротивная! Пожалуйста, не скорбите на меня! Ревность о Славе Имени Спаса Христа снедает меня, не могу стерпеть тяжкаго злохуления. Ожидаю ответа, что будет слышно по делу нашей книги.

Старец Иларион изгнанник.  31 мая, 1914 года.

2. Копия письма о. Илариона на св. гору Афон

духовнику иеромонаху Агафодору

Вседражайший и благословеннейший Батюшка о. Агафодор! Спасайтесь и возмогайте о Господе Его силою в терпении. Многоскорбное письмецо Ваше получил и сочувствую Вашему тяжёлому положению. В первых временах своего дела, помню, что я несколько раз писал по неосторожности недобрые отзывы о вас о. Мартиниану, о. Сисою, особенно о. Акепсиму, но с тех пор, как испросил у вас прощения, никому не писал ни единаго слова. В этом смею уверять клятвенно. Но по званию монашескому и по закону Христову прошу прощения чем вас оскорбил: простите, простите, простите. Но вместе с сим, отлагая своё обычное, мне принадлежащее ложное смирение, приемлю дерзкую смелость сказать вам, что вы без причины безвинно и напрасно нанесли в мое сердце, не менее смертельную рану, чем сказуете быти мною Вам причинённую. Откуда Вы взяли, что я распространил о вас мнение по Афонской горе, как о “безбожнике, богохульнике, еретике?” Найдите в моих письмах, посланных к Вам на Афон сии тяжкие хульныя слова; и я даю на отсечение руку мою и голову под удар меча. Смею свидетельствовать своею совестию пред Богом и людьми, что я к таким выражениям решительно не способен. Могут даже свидетельствовать о сем и все мои многочисленные ученики. Найдите эти слова, мною написанные, и пришлите ко мне, тогда я в наказание себя приеду к Вам и умру у ног Ваших в покаянии. Но твёрдо знаю, что сих нет и не может быть никогда по состоянию моего духа. Правда, писал я к Акепсиму, Мартиниану и Сисою, а, пожалуй, и Вениамину, но писано в общем духе увлекшихсяпо какому-то роковому заблуждению в еретическое мудрование. В этом в общем положении ,помню, писал и Ваше имя, но это только в первых письмах. Но когда испросил прощения, с тех пор не писал о Вас никому ни слова. А откуда Вы приписали мне такую нарочитую злобу чернить и позорить вашу честь пред Афоном? Простите, к этому я не способен: и глубоко обижен сим Вашим письмом...

Пишите, что никогда не отнимали Божество от Имени Иисус Христова; припомните своё первое письмо ко мне, по сему предмету писанное, в коем Вы решительно приказывали мне истребить из своей книги всё о Имени Иисусовом, в смысле обожения написанное. Вы тогда нам писали: ”наши старцы сего не одобряют, потому что этого нет у свв. о.о.” Вы должны сие помнить; и я со своим послушником верный этому свидетель пред Богом ныне и на Страшном Суде. Это было писано Вами во многих письмах. Счастье Ваше, что я все письма уничтожаю, а то бы прислал, и я имею право сказать что Вы, которого я любил, уважал как своего старца, и не знал, как угодить, возлюбленнейший о. Агафодор, угостил меня таким же предсмертным напитком, великим злом.

Но Господь да простит и Вас, и меня, и всех христиан...

Двадцатый век для Афонской горы стал быть временем позора, срама, уничижением всего монашеского мира! Когда бесновался сатанинским неистовством на всё святое Лев Толстой, глумясь над Богом и Его религией, и старался уничтожить следы всего духовного: монахи молчали, в том убеждении, что то дело их не касается, но когда вышла книга о Имени Иисусовом, называя оное Богом,  нашли себя обязанными сие уничтожить, никому же их зовущу, неожиданно выступили печатным словом на столбцах газет, объявляя всему миру, что “Имя Иисус немыслимо обоготворять как меньшее прочих Имен Божиих, и что оно явилось впоследствии, якобы с пришествием Иисуса на землю, а до того времени, будто бы Бог Его не имел и спасал мир, не имея Имени Иисус, а теперь спасает с прибавлением сего Имени (это в богохульной рецензии).

Боже наш Милостивый, Праведный и грозный во гневе! Как небесные громы и молнии в прах не уничтожили гору Афон за небывалую ересь горшую в тысячу раз Ариевой! Невозможно представить силы ослепления ума, ни меры отчуждения сердца от жизни Божией, тех, воистину несчастных монахов, родивших сатанинскую ересь; они сим своим богохульным писанием взволновали и потрясли весь Российский Христианский мир. Ну если сии отступники не веруют в присутствие Сына Божия в Пресвятом Его Имени, на что же объявлять России; на что покрывать позором Афонскую гору? на которую доселе все смотрели, как на несокрушимый столп правоверия; на что простодушный народ вводить в пагубу?

Нет, сатане этого мало: нужно увеличить зло в бесчисленные миллионы... Ну чем они, несчастные, могут поправить своё ужасное великое преступление, которому нет ни конца, ни предела? Они вконец покрыли стыдом и поношением Старо-Афонское монашество пустивши от недр своих бурными потоками богоотступство, уверяя сынов Церкви, что “Имя Иисус немыслимо обоготворять, как имя человеческое. Ну куда мы теперь обратимся; кого призовём на помощь себе, к кому обратим сердца свои, в ком обрящем для себя утешение? Если Имя Иисус не Бог, то вынесите Его отовсюду из Церкви, где оно славится нами почти в каждую минуту. Переделайте все службы и церковные последования; измените акафисты, каноны и даже, страшно сказать, и Самую Литургию, и где только стоит Имя Иисус,  загладьте Его яко меньшее и поставьте большее и лучшее!

Боже наш Милостивый! в какую неизследимую бездну зла упала Афонская гора в лице своих первенствующих еретиков, коим неразумно последовали и “мнящии быти мудрыми”, эта душетленная ересь, произшедшая от священных холмов седовласого Афона, покрыла срамом и позором положительно всё монашеское сословие и довершило меру его презрения, которую оно несёт от современников. Всё оно обижено Афоном и уже ему нет возможности стать на высоту, свойственную своему званию. Старцы плачут, юные волнуются, слабые отпали от веры в Бога, еретики и отступники радуются, укрепляясь в своём нечестии, а сатанинская сила торжествует. Монахи люди, люди освящённые, сонм Богоизбранных письменно оповестили всему Христианскому миру, что “немыслимо обоготворять Имя Иисусово, как человеческое”. Вот в чём безмерная вина афонских еретиков, она коснулась самого корня домостроительства нашего спасения, а потому другого не может быть равного по Её безпредельной обширности. Не ради ли этого Бог во гневе “потрясает толщу вашей земли” и, конечно, вся гора в это время была над бездною, вися вся на едином волоске. Но избранных ради был удержан гнев Божий! Очень жалею своего любезного земляка о. Денасия, как он пожелал быть во главе этого богоборного движения. Написанная им статья в «Колоколе» пропитана неисповедимым ядом зла и ненависти ко мне. И Боже Милостивый! как он теперь молится? как причащается Христовых Таин? каждое слово написано ногтём железным на камне гранитном; и без сомнения, неизгладимо врезалось в сердце его. Но Господь да простит его, я не скорблю на него, но скорблю глубоко, видя в народе ради этого великое от Бога отступление. Он отнял веру во Христа у многих тысяч народа. При здравом духовном чувстве положительно нет возможности читать рецензию и статью Денасия в «Колоколе», как они пропитаны ядом зла и ненависти. А какая слепота умная и духовное невежество!!... Будто бы Спаситель не имел Имени Иисус ранее. до пришествия Своего на землю. Стало быть в неизъяснимом Существе Бога произошло изменение во Всесовершенном пребывании. И Агнец Божий, закланный от сложения мира, начался быть только с пришествием на землю. Мученики страдали не за Имя Иисус Христово, а за веру христианскую... (это в рецензии).

А сия вера в кого возведёт и будет ли она Христианскою, если не верует во Христа. Поэтому не всё ли равно страдать за Имя Христа или за веру в Него? А о превознесении Имени Иисуса “еже паче всякаго имене такое наплетено в рецензии пагубное кощунство, что воистину школьник 10-ти лет о сем лучшия может иметь понятия, когда вникнет в сие Апостольское слово!

Злая и горькая насмешка сделана надо мною! Я ошибся, желая отдать себя зверям, так на что же это объявлять всему миру? На что этому глумиться?... Есть ли это в духе братолюбия, есть ли тут наша духовная взаимность и покрытие немощей; какой в этом пример для мирян?... Словом, я обижен вами до конца.

Не было вам нужды вторгаться в мою книгу. Она написана не для вас. Надо было по своему званию поддержать моё учение о молитве, а не разрушать чужие труды, когда сами не можете писать. Вы нанесли мне пред всем миром нестерпимую обиду, отравили мои последние часы жизни и лютою горестию наполнили исход мой в будущий век. В великий день Страшнаго Суда, когда в страхе и трепете предстанет на Суд вся вселенная, стану и я с вами на суд пред лицем Всевышняго, Великое Имя Котораго вы оповестили всему миру, что “немыслимо обоготворять”. Подумайте, Отцы, в какую бездну зла Вы вышли, последуя буйству ума учёных своих. Сколько тысяч народа отвергли от веры во Христа, поколебали слабых, вложили сомнения в сильных. Вместо того, чтобы созидать на земле Христову Церковь, вы жестоко устремились на Ея разорение, и это есть несомненный признак близости времени, когда ослепление напало, за малым исключением, на всё монашество, и лучшие из него ощупью нашли средь белого дня. Но простите, ради Бога, не могу удержать мысль свою, движимую чувством тяжкой обиды.

Я не позорил, как мните, Вас пред Афоном, а Вы не стеснялись осрамить меня пред всем миром, называя и так, и так. Но Бог да простит и вас, и меня, и всех христиан. Простите, написал не в своём духе. Россия доселе не знала, каковы старо-афонские монахи, так теперь они себя явили. В литературе не было ещё такого пагубнаго и богохульнаго писания, какова рецензия. Преподобные Великие Отцы Афонские разливали свет; а нынешние тьму, неверие и богоотступство.

3. Предсмертное завещание старца схимонаха Илариона,

 автора книги: ”На Горах Кавказа”.

Книга сия по приказанию членов Св. Синода предана сожжению как вещь нестерпимая, пагубная и зловредная для рода человеческого, единственно потому, что в ней Имя Сына Божия  Спасителя мира “Иисус” названо Богом.

Не видя в себе никакой помощи и защиты от предержащей духовной власти, упорно пребывающей в сем нестерпимом для религиознаго чувства злохулении, я уже и не надеюсь иметь оную от кого-либо на земле, потому что сильная и неограниченная власть Синода страхом вяжет уста и руки всем, кто бы мог быть защитником сего верования. Хотя многие ревнители о славе Имени Божя, пишут весьма основательное и дельное в пользу и защиту сего догмата, но их голос, как “Глас вопиющего в пустыне” не имеет внимания, потому что они не имеют такой власти как Синод, подавляющий своею неограниченною силою сознание и умы благонамеренных людей, особенно духовнаго ведомства, непосредственно подлежащаго его власти. Вследствии этого я, судя о сей своей книге, неправедно сожжённой, но написанной именно Божиею помощию, сознательно слышанной мною при ея составлении, переношу на праведный Суд Божий, идеже несть лицеприятия, и являю крайнюю обиду свою Самому Господу Иисусу Христу, Всесвятейшее и спасительное Имя Котораго унижено, поставлено в “ничто” как не имеющее будто бы никакой дествительности, а бездушный знак. И что будто бы несмысленно и богохульно называть Имя Божие - Богом”.