13 февраля — о. Антоний (Булатович) покинул Афон: Салоники—Одесса—Санкт-Петербург. Мотивы: "Взоры всех имяславцев обратились к отечеству: там следовало выяснить всю истину создавшегося положения, туда надо было кому-нибудь ехать и всё обсказать, и выбор всех пал на меня" [83. с.(17]. В Синоде выслушать о. Антония не пожелали. О нем стала распространяться клевета: о жене-абиссинке, о том, что о. Иларион был денщиком о. Антония [22]. "Благочинный монастырей" потребовал подписки о немедленном выезде о. Антония из столицы [83. с.67]. О. Антоний ходатайствовал перед правительством, чтобы оно обеспечило имяславцев на суде в Константинополе хорошим переводчиком и послало доверенных лиц от МИД (предполагался П. Б. Мансуров) и от Синода. Просьбы решено было уважить [82. c.VIII].

15 февраля  -  Грамота на Афон нового Вселенского Патриарха: "Считая же иеромонаха Антония Булатовича и архимандрита Давида виновниками произведённого беззаконного восстания, в захвате скита и вообще происходящего в св. Горе вашего места столкновения и смущения между русскими монахами, - определяем, согласно решению синодальному: как только получите наше патриаршее послание, известите от имени Церкви вышеуказанных лиц, чтобы немедленно явились в Царствующий град и дали ответ священному синоду за распространяемое ими учение о имени "Иисус", послужившее поводом к этим печальным событиям, иначе Церковью будут приняты строжайшие против них меры" [73. с.11].

Февраль — июнь.    "Блокада" имяславцев на Афоне: лишение почты, подвоза продовольствия, денежных переводов, посылок. Изгнанный игумен Иероним поселился на Корее и "озаботился, прежде всего, о том, чтобы обширная корреспонденция скита не перешла в руки мятежников, насильственно завладевших властью, и просил Высшее русское правительство приостановить доставку на Афон в св. Андреевский скит писем, пакетов и посылок всякою рода, временно" [129. 1913. август, с.378-379]. Длилась "блокада" 5 месяцев. Была установлена русским посольством в Константинополе и консульствами. Жалобы на Высочайшее имя не шли далее посольства [70. с.479].

11 февраля — письмо на Афон архиеп. Антония (Храповицкого) к о. Денасию: "Конечно, зело скорбел об усилии ереси, точнее, шайки сумасшедших, предводимых честолюбивым гусаром, желающим подражать Илиодору и наследующим в скором будущем его участь" (57. с. 62).

7 марта — письмо на Афон архиеп. Антония (Храповицкого) к о. Иерониму: "Булатовича запрещено пускать в Петербург. Булатовнч без паспорта, где-то скрывается, как говорят, по Петербургу у своих знакомых и прячется. О. Мисаил раскаивается в своем безволии, выразившемся в подписании нелепой бумаги озорников" [57. с. 63].

Обер-прокурор Св. Синода В. К. Саблер сообщил иеромонаху Антонию, настоятелю Афонского подворья в СПб., чтобы ему доложили о появлении о. Антония (Булатовича). О. Антоний (Булатович) пришел на подворье через два дня. Настоятель сообщил ему: "Тебя ищут, чтобы арестовать" [104].

О. Антонию (Булатовичу) сочувствовали: Великая княгиня Ольга Александровна, кн. Васильчиков (близок Государю, крестный о. Антония), кн. Г. Н. Трубецкой (второй зам. министра ин. дел. С. Д. Сазонова) [104].

7 марта - сенатор, действительный статский советник П. Б. Мансуров прибыл в Андреевский скит. Его встретили как "царского посланца" колокольным звоном. Мансуров держался нейтрально, не осуждая имяславцев и не льстя им. Братия говорила:

— Вот бы кому быть судьей в нашем споре. Жалобы братии на блокаду. Мансуров отвечал, что он приехал по делу об установлении над русскими монастырями на Афоне управления из России, однако пообещал поговорить с послом Гирсом (70. с.480-486).

30 марта – «Отзыв Халкинской богословской школы об учении имябожников»: «мнение, что они (Имена Божии, - С. П. суть энергии Бога, - есть новоявлённое и суесловное, а их довод, что всякое слово Бога, как энергия Его, не только даёт жизнь и дух, само жизнь, само оно Бог, - этот довод, применяемый широко, ведёт к заключениям (…), которые, вопреки всем их отрицаниям, пахнут пантеизмом» (73, с. 14). Отзыв подписали: начальник Халкинской школы митрополит Селевкии Герман II. Стринопулос (1872 – 1951), профессора школы архим. Иоанн Эфстратиу, архим. Дмитрий Георгиадис, диакон Васил Антониадис, Пантелей Комнинос. Лишь Пантелей Комнинос учился в Спб. И владел русским языком. Остальные получили образование в Германских университетах и там же защитили диссертации, «кроме архим. Дмитрия, который учился в Швейцарии. Диакон Васил в 1908-1912 гг. учился у Гарнака [128. предоставлено С. С. Демидовым]. Влияние протестантского богословия проявилось в подозрительном отношении к духу мистицизма, к живому религиозному чувству, к движениям сердца, столь свойственным книге "На горах Кавказа", которая, как это понимали халкинцы, "в исследовании и понимании религиозных истин следует скорее внушениям сердца и непосредственного чувства, чем ума" [73. с.41].

Великий Пост - выходит "Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус" о. Антония (Булатовича) с неподписанным предисловием "От редакции" о. Павла Флоренского, куда включено письмо М. Д. Муретова — тоже без подписи. В архиве о. Павла Флоренского сохранились 48 стр. машинописи "Апологии" с редакционной правкой рукой о. Павла. Книга обозначена как издание "Религиозно-философской Библиотеки", которую издавал М. А. Новоселов.

2 апреля - о. Давид приехал в Константинополь. Гирс торопил патриарха скорее судить о. Давида, не дожидаясь о. Антония и депутации из России [82. с.VIII].

5 апреля   суд над о. Давидом: "... и, при разъяснении ему патриархом спорного учения, сознал свою ошибку и, справедливо ссылаясь на свою безграмотность, всю вину распространения ереси  беспорядка и бунта в скиту свалил на Булатовича, причём,  просил патриарха не карать его (Давида) за его участие в бунте. Патриарх простил его, но с условием, чтобы он от власти навсегда отказался и более не вмешивался в скитские дела. Он дал слово и уехал на Афон и поселился вне скита, где жил раньше. Сначала он строго соблюдал данное патриарху обещание. Никакие просьбы со стороны мятежников не могли его склонить к измене, данного патриарху слова" [75. с.780].

От "архимандрита Давида не потребовали ни покаяния, ни отречения от его "ереси", но свободно отпустили его обратно на Св. Гору под условием лишь отказа от игуменства в Андреевском скиту, чего добивалось наше посольство" [80].

5 апреля -- "Грамота на Афон вселенскою патриарха Германа V-го": "А так как происшедшее от заблуждения и превратного, невежественного толкования новоявленное и неосновательное это учение составляет хульное злословие, и ересь, как отождествляющее, и сливающее неслитное и тем самым ведущее к пантеизму (всебожию))..." [73. с. 16].

Апрель - архиеп. Антоний, архиеп. Никон и С. В. Троицкий читают доклады о книгах о. Илариона "На горах Кавказа" и о. Антония (Булатовича) "Апология": "Доклад был прочитан в присутствии некоторых членов Синода и других лиц в частном вечернем заседании на Литейном..." [80. 6 сент.].

"16 мая под Председательством митрополита петербургского Владимира состоялось экстренное заседание Св. Синода, посвященное вопросу о том, согласно ли учение афонских схимонаха Илариона и иеросхимонаха Антония Булатовича о божественности самого имени Иисуса с учением церкви, или же оно еретично? Константинопольская церковь, в ведении которой находятся афонские монастыри, признала учение это еретическим и запросила по сему поводу мнение русской церкви. В Св. Синод были представлены и заслушаны три доклада: архиепископов Антония Волынского, Никона Вологодского и профессора Петербургской Духовной Академии Троицкого. Во всех этих трех докладах учение Илариона и Антония Булатовича признается еретическим. Архиепископ Антоний Волынский идет даже дальше и говорит, что назвать лжеучение ересью - значит оказать ему большую честь, т. к. это просто-напросто хлыстовские сумасбродные бредни. По поручению Синода сводку всех трех докладов в виде "послания к чадам православной церкви" составил архиепископ финляндский Сергий. Послание это было заслушано во вчерашнем заседании Синода и одобрено и будет прочитано во всех церквах. Постановление Синода было единогласно. Учение признано хлыстовством ввиду идеи перевоплощения Божества" [15, 17 мая].

18 мая — "Церковные Ведомости" № 20: "Божиею милостию, Святейший Правительствующий Синод всечестным братиям, во иночестве подвизающимся": "Святейший Синод вполне присоединяется к решению Святейшего Патриарха и священного синода великой Константинопольской Церкви, осудившего новое учение, «как богохульное и еретическое», и с своей стороны умоляет всех, увлекшихся этим учением, оставить ошибочное мудрование и смиренно покориться голосу Матери Церкви…» (16, с. 284).

            «Возражение афонских иноков на постановления и послания Св. Синода» (49, с.98-153).

            Доклады архиеп. Никона (17), архиеп. Антония (18) и С.В. Троицкого (19).

19 мая — Определение Св. Синода, утвержденное Его Императорским Величеством, о командировании на Афон члена Св. Синода и Государственного Совета архиеп. Никона (23).

26 мая в газете "Колокол" появилась статья В. Скворцова

"Афонская смута» и "Всероссийский раздорник" ": архимандрит Арсений (1841-20.8.1913), прибывший бороться с афонской смутой, но ставший во главе всех афонских имяславцев, учредил "Союз Архангела Михаила исповедников Имени Божия", подписав воззвание "синодальный миссионер". Союз рассылал свои листовки по всей России [21].

8 июня — "От канцелярии Святейшего Синода": Бывший настоятель Воскресенского монастыря Новгородской епархии игумен Арсений — не синодальный миссионер, не послан на Афон исследовать "имяборческую ересь", в 1909 г. запрещен в священнослужении, в 1912 — разрешен: в 1912 г. возбудил просьбу "о разрешении ему отбыть на Афон, где он желал бы окончить дни своей жизни в покаянии и молитве" [24].

23 мая — архиеп. Никон выехал из СПб.: Москва — Троице-Сергиева Лавра — Киев — Одесса.

27 мая - в Императорской Киевской ДА состоялся коллоквиум, на котором учитель СПб. Александро-Невского Антониевского Духовного Училища кандидат богословия С. В. Троицкий защитил на степень магистра сочинение "Второбрачие клириков. Историко-каноническое исследование" (СПб., 1912). Затем он присоединился к архиеп.

29 мая — безуспешная беседа архиеп. Пикона с братией

подворья Пантелеимонова монастыря в Одессе, "в довольно значительном числе зараженной ересью" [33. с. 1504].

31 мая - в Царьграде прием у Патриарха Германа V. В Царьграде присоединились консул Шебунин и сотрудники консульства Серафимов и Щербинин.

4 нюня - прибытие на Афон на стационаре "Донец". В храме Пантелеимонова монастыря архиеп. Никон внушал "монахам-простецам" не пускаться в догматические исследования и смириться, дабы не подвергнуться суду и отлучению (33. с.1508). Консул говорил, что необходимо подчиняться патриарху и Синоду (33. с.1509).

10 нюня — запись в летописи скита Оптиной пустыни: "Сегодня скитяне ходили в монастырь на молебен, который был отслужен по следующему поводу: в недавно изданной книге схимонаха Илариона "На горах Кавказа" Св. Синодом и Восточным патриархом найдено ложное учение о Имени Иисуса Христа. Святая Православная Церковь верует, что Имя Иисуса Христа Божественно, а о. Иларион учит, что Оно – Бог, и таким образом ставит Бога в зависимость от человека, а это богохульство. Кроме того о. Иларион и его единомысленник афонский иеросхимонах Булатович и прочие их последователи, из этого нового догмата делают и другие выводы, противные учению Православной Церкви. Книга "На горах Кавказа", как содержащая учение о молитве Иисусовой, нашла большое распространение среди монашествующих и угрожала заразить многих своей ересью. Св. Синод, призывая всех православных отвергнуть новое богохульное учение и уничтожить книгу, у кого она имеется, указал во всех монастырях отслужить молебен, при сборе всех братий, о том, чтобы Господь вразумил заблудших и обратил их на путь истины." Под синодальным посланием подписалась вся братия [134. с.531-532].

11 июня — пароход "Царь" доставил 118 солдат и 5 офицеров с командиром 3. А. Шипулинским.

13 июня — Протат заявил, что если еретиков не удалят русские, то удалят греки. Солдаты высадились на берег и, не без некоторого сопротивления, заняли монастырь [33. с. 1511].

Июнь   "малоплодные попытки к увещанию". Архиеп. Никона обзывали масоном и еретиком: "Крайняя нетерпимость есть их обличительная черта" [33. с. 1512]. Листки, изданные Никоном на Афоне; "Как учит св. Церковь об именах Божиих (Выписки из св. отцев и церковных определений)". "Что означает слово "веровать". "Мое доброе слово" имяславцам" [53. с.45-58: 103].

"Возражение Афонских иноков-исповедников против листка, изданного архиепископом Никоном в июне месяце 1913 года (на Афоне), о том, как учит Св. Церковь об Именах Божиих" [49. с.82-97].

14-17 июня - в Пантелеимоновом монастыре под охраной солдат произведена перепись: имяборцев — 661, имяславцев – 517, не явилось – 360 (73. с.34).

30 июня — послание архиеп. Никона с предложением поститься 2, 3 и 4 июля, а 5 июля в день Афанасия Афонского и (Сергия Радонежского прибыть в Пантелеимонов монастырь «к бдению и литургии для общебратской  с крестным обхождением обители молитвы о вразумлении заблудших и водворении церковного мира» [33. с. 1517].

3 июля - прибытие парохода "Херсон", насильственное выдворение из Пантелеимонова монастыря монахов-имяславцев и посадка их на "Херсон" [33, с. 1517; 73, с.34-35; 82, c.IX-XIII; 30].

5 июля - литургия в Покровском храме Пантелеимонова монастыря: "прошения и молитвы об обращении заблудших" [33. с.1518].

6-7 июля   посадка на "Херсон" монахов-имяславцев из Андреевского скита прошла без насилия.

8 июля   архиеп. Никон отбыл с Афона на "Донце". 8 июля - в 7 ч. утра в Андреевский скит ввели игумена Иеронима. С ним вернулись 52 изгнанника. Их встретили 156 монахов. Игумена Иеронима "облекли в мантию, возложили на перси архимандритский крест и орден св. Анны 2-ой степени", пожалованный еще 3 ноября 1912 г. [129. август, с.380].

Царица Александра Федоровна об архиеп. Никоне: "Никон (этот злодей с Афона)" (письмо от 8.9.1915): "у него на душе грех Афона" (письмо от 9.9.1915) [112].

9 июля - 621 монахов-имяславцев отправлены в Одессу.

11 июля    архиеп. Никон в Константинополе вручил Патриарху списки "вождей" и "рядовых" имяславцев.

13 июля   монахи-имяславцы привезены в Одессу: "В 7 часов утра пароход остановился на внутреннем рейде. Пароход посетил и. д. начальника порта контр-адмирал С. Н. Акимов и административные власти. Вскоре пароход установили у брекватора и на борт его прибыли таможенные и жандармские чины и усиленные наряд полицейских при 30 полицейских надзирателях. С приглашенными из Пантеилеймоновского и Андреевского подворий заведующими на пароход явился и прибывший вчера командированный из Петербурга директор канцелярии обер-прокурора Св. Синода д.с.с. В. И. Яцкевич. Заведующие подворьями были приглашены для опознания прибывших монахов, между которыми могли оказаться лица, только выдававшие, себя за монахов скитов, а на самом деле ничего общего не имеющими с монахами. На пароходе возвратились и состоявшие при архиепископе Никоне члены комиссии, командированной Св. Синодом для расследования возникшего бунта и причин возмущения монахов на Афоне - профессор Московской Духовной академии Троицкий и секретарь российского посольства в Константинополе Щербина, которые ознакомили В. И. Яцкевича с обстоятельствами дела.

Посетил пароход "Херсон" и г. одес. градоначальник шталмейстер И. В. Сосновский, а также представители прокурорского надзора, сыскной полиции и др. В течение всего дня власти производили на пароходе дознание. Монахи подробно допрашивались" [29].

"Лица, признанные в сане и монашестве русскою церковною властью, в числе 8 были отправлены на подворье Андреевского скита, 40 человек, обвиняемых и подозреваемых в уголовных преступлениях, были отправлены в тюрьму, а остальные были направлены по проходным свидетельствам в мирском одеянии для водворения на родину по местам прописки" [73. с.35].

17 июля -- на пароходе "Чихачёв" в Одессу привезли еще 212 монахов.

"Из донесений архиепископа Назария и прошений монахов усматривается, что привезенные и добровольно приехавшие имябожники ведут пропаганду в народе, но что некоторые из них раскаиваются в своем заблуждении и просят разрешение, или вернуться на Афон или поселиться в каком-либо 113 находящихся в России монастырей. Положение некоторых из монахов весьма тяжелoе, так как сами они не могут по старости и слабости снискивать себе пропитание, а ни своих средств, ни могущих содержать их родственников не имеют" [73. с.36]. Некоторых монахов переодевали в еврейские ермолки [83. с.37].

Некоторые изгнанные афонские монахи "ходят но монастырям, являются к сельским священникам, усердно беседуют с мирянами, всюду и перед всеми выставляя себя, как мучеников и страдальцев за веру истинную, обвиняя православных патриархов и архиереев в еретичестве, масонстве и жидовстве" [129, 1913, сентябрь, с.426].

31 июля - "Акт заседания Кинота": "чтобы все до настоящего времени высланные и возвращающиеся, ни под каким условием, или предлогом, не должны быть приняты в Ваши Священные Монастыри..." [73. с.29].

Июль - на Валааме книгу "На горах Кавказа" предали сожжению [31. с.894].

Телеграмма: "Почтительнейше просим Ваше Высокопревосходительство повергнуть к стопам Его Императорского Величества нашу Усерднейшую благодарность за освобождение нашего монастыря от грозившей ему со стороны революционеров и сектантов опасности разорения. Настоятель русского монастыря Св. Пантелеймона архимандрит Мисаил со всею братиею".

4 августа Государь начертал: "Желаю Пантелеимонову монастырю мира, тишины и благоденствия" [32].

21 августа — из письма архиеп. Антония (Храповицкого) к настоятоятелю Андреевского скита архимандриту Иерониму: "во главе движения был человек, очевидно, ни во что не верующий озлобленный хулиган Булатович, подобный русскому безобразнику Илиодору" [129, 1913, декабрь, с.545].

27 августа - Св. Синод слушал доклады архиеп. Никона [33] и С. В. Троицкого [36] о командировке на Афон, "заявление старцев  -  настоятелей русских обителей (келий) и калив Св. Афонской Горы об отвержении нового лжеучения", два донесения архиеп. Херсонского и Одесского Назария о прибывших монахах: пр. [34, с. 426].

Определение Св. Синода о пересмотре решения Св. Синода относительно имябожников [34]. "Форма обращения для возвращающихся к учению православной Церкви имябожников" [34].

Август: письмо В. Ф. Эрна к А. С. Глинке-Волжскому с идеей издать сборник "Спор об Имени Божием". Идею поддержали Г. А. Рачинский, С. Н. Булгаков, о. Павел Флopeнский. Сомнения М. К. Морозовой поддержал кн. Е.Н. Трубецкой в письме к ней в сентябре 1913 г.: "... меня беспокоит последнее предприятие "Пути". Брат мой Гриша был у меня и много рассказал такого, что заставляет очень осторожно относиться к материалу, который мы получили. С обеих сторон масса вранья. Надо сказать, что, если с имяславцами было поступлено гнусно, то и их поведение было ниже всякой критики..." [105, с.152]. Издание не осуществилось.

22 сентября — Царь в г. Алупке принял наместника Афонского Пантелеимонова монастыря иеромонаха Иакинфа, духовника иеромонаха Мелитона, которые передали Царю благодарственный адрес "за спасение обители от гибели": "Государь Император удостоил представлявшихся милостивых расспросов и соизволил выразить пожелание, чтобы впредь не повторялись такие, печальные события" [44].

14 октября - "В ознаменования благополучного избавления св. Афонской Горы от ереси имябожничества Его Всесвятейшеству Вселенскому Патриарху Герману V благоугодно было 14 октября сего года наградить, игумена русского на Афоне Пантелеимонова монастыря архимандрита Мисаила и наместника монастыря иеромонаха Иакинфа золотыми наперсными крестами вместе со следующими грамотами" [48].

11 декабря - "Ответное послание Константинопольского Патриарха Германа Святейшему Синоду": "А так как теперь эти лица, находясь вне пределов, власти нашего Святейшего Патриаршего Вселенского Престола, уже не подчиняются нашему церковному правосудию, но в церковном и политическом отношениях подлежат правосудию братской Святейшей Российской Церкви...". "А так как не невероятно, чтобы эти лица, даже и проявив раскаяние, причинили беспокойство и не доставили соблазна, опять являясь па Св. Гору, то мы решили, чтобы никто из этих лиц не являлся на Св. Гору, и это считаем справедливым и достойным" [82. с.Х VII].

Ответ: "Раскаявшиеся иноки должны иметь полное право на возвращение вновь на Афон в свои обители - это их неотъемлемое право, которого никакими ухищрениями на Фанаре не опровергнуть". "Решение Константинопольской Патриархии - не допускать вновь на Св. Гору даже раскаявшихся иноков, ставит под вопрос искренность и внутреннюю убедительность и чистоту намерений и планов фанариотов…" [82. c.XVIII-XIX].

Старец Силуан подвизался в это время на Афоне: "Споры об Имени Божием совпали с тем периодом духовной жизни Старца, когда он пребывал в усиленной борьбе со всякими проявлениями в нем страстей тщеславия и гордости, как главных причин его тяжелых страданий. Нося в сердце своем сладчайшее Имя Христа постоянно, так как молитва Иисусова никогда не прекращала в нем своего действия, он, однако, удалялся от всякого спора о природе этого Имени. Он знал, что через молитву Иисусову приходит в сердце благодать Святого Духа, что призывание Божественного Имени Иисуса освящает всего человека, попаляя в нем страсти, но от догматической интерпретации переживаемого им опыта он уклонялся, боясь "ошибиться в мысленном рассуждении". Таких ошибок было сделано не мало и той и другой стороной, прежде чем найдено было правильное догматическое понимание. Споры приняли весьма неблагообразный и бурный характер, и это печалило душу Старца, который ночи свои проводил в "Адамовом плаче"" [113. с.90].

Из воспоминаний архимандрита Михея (Хархарова) Глинской пустыни: "В 1913 году со старого Афона из-за смуты, поднятой "имяславцами", выслали многих русских монахов. Отец Исаакий (в схиме Исаия), настоятель обители, охотно принимал их в пустыни, построил им келии в скиту во имя праведных Богоотец Иоакима и Анны, чтобы они могли жить во уединении" [114. C.145].

1914

5 февраля - "В Святейший Правительствующий Синод. От Иеросхимонаха Антония Булатовича" [49. с.3-64]: "Пoкорнейше просим Святейший Синод, убедившись в Православии сих наших тезисов, признать, что мы открыто исповедуя Божественность Имя Божие "Иисус", ни и чем не отступаем от вероучений и догматов Православной Церкви и тем дать нам возможность, со спокойной совестью предать себя духовному попечению Святейшего Синода и пастырей церковных и тем прекратить всякие дальнейшие догматические споры" [49. с.64].

Из "Воспоминаний" С.П. Белецкого: "3атронутая на обеде у кн. Андронникова тема об имябожцах оживила Распутина, и из его слов я понял, что он и сам является сторонником этого учения в монашеской среде. И, действительно, впоследствии он отстаивал всё время имябожцев. Незадолго до смерти Распутина в "Колоколе" были напечатаны статьи В. М. Скворцова с такой же целью. Статьи эти повлекли за собой для Скворцова большие осложнения с синодом, а он их писал в угоду Распутину, мечтая при его помощи вернуться в синод в роли товарища оберпрокурора. Эти статьи Распутин представил во дворец. Разговор об имябожцах перешел на Саблера, как их противника, и под влиянием как беседы на эту тему, так и общих высказанных нами соображений, в конце концов, Распутин решительно заявил, что он не будет "ни за что" поддерживать кандидатуры Саблера" [115, с.24].

13 февраля — Николаи II принял в Царском Селе депутацию афонских монахов-имяславцев: иеросхимонаха Николая, схимонаха Исаакия, схимонаха Мартиниана, монаха Манасию. Их фото [64. с.10]. Николаи II записал в дневнике: "Приняли четырех афонских старцев из изгнанных оттуда" [94. с.447].

14-18 февраля - Определение Св. Синода по поводу послания Вселенского Патриарха от 11 декабря 1913 г. относительно монахов имябожников: "Поручить Московской Синодальной Конторе принять к рассмотрению в судебном порядке дело о вышеупомянутых двадцати пяти имябожниках" [59. с.62].

27 февраля – марта - Св. Синодом принята "Инструкция" (параграфы 1-29):

§1. Члены суда: первоприсутствующий: митр. Макарий Московский, архиеп. Алексий бывший Тверской, еп. Трифон Дмитриевский, еп. Мисаил бывший Олонецкий, еп. Иоанникий бывший Архангельский, еп. Евфимий бывший Балахнинский, еп. Анастасий Серпуховской, еп. Феодор Волоколамский, еп. Модест Верейский, наместники Свято-Троицкой Сергиевой Лавры Товий и Московского Чудова монастыря Арсений.

§ 2. Для келейного увещания подсудимых - до начала суда над ними -<...> призываются Конторой, по ее усмотрению, известные строгою иноческою жизнию духовной опытностью иноки-старцы…".

Список монахов-имябожников Пантелеимонова монастыря и Андреевского скита ( 19+6 = 25) [60, с.70-73].

Были приглашены "для келейного увещания подсудимых Афонских монахов" Оптинские старцы архимандрит Агапит и иеромонах Анатолий (Потапов). По "состоянию здоровья" архимандрит Агапит в Москву не выехал. Он расценивал грубую критику на книгу о. Илариона "На горах Кавказа", появившуюся в "русском Иноке", как "странное недомыслие", однако, равно как и вся братия обители, согласился с решением Св. Синода (ОР РГБ Ф.213. 3.25) [117, с.179].

23 февраля - совещание по делу афонских монахов в покоях Московского митрополита Макария на Троицком подворье: "Кроме митрополита Макария, на совещании были епископы - Трифон Дмитриевский, Анастасий Серпуховской и Модест Верейский, обер-прокурор Синода В. К. Саблер и прокурор Московской синодальной конторы Ф. П. Степанов.

В. К. Саблер доложил совещанию, что Синод поручил Московской синодальной конторе произвести суд над афонскими монахами-"имябожниками". <...> Суд начнется после Фоминой недели. <...>

Для делопроизводства состав конторы пополняется следующими лицами: помощник управляющего Канцелярией Синода С.Г. Рункевичем, юрисконсультом Канцелярии обер-прокурора Синода В. Б. Радзимовским и секретарем 5-го отделения Канцелярии Синода П. Н. Судницыным" [63'].

Отношение митр. Макария к "имяславцам": "Возглавляя Московскую Митрополию в 1912-1917 гг.. (Святитель оказался в самом центре Афонских споров. Владыка никого не осуждал, ни архиепископа Антония (Храповицкого), выступавшего с непримиримых позиций в отношенни к имяславцам, ни греческих богословов, подвергших спешному разбору столь важный богословский вопрос об Имени Божием, ни Патриарха Константинопольского, поспешившего объявить "еретиками" афонских монахов-имяславцев: Владыка Макарий осторожно и бережно отнесся к делу великой важности и постарался положить конец розни, затянувшейся из-за смутного времени и, отложив окончательное решение церковного учения об Имени Божием до времени Соборного обсуждения, внес мир и восстановил справедливость. Святейший Синод, в лице Высшего Церковного Управления, запросил письменно старца схиигумена Германа, настоятеля

Зосимовой пустыни, дать своё  суждение об Афонских спорах об Имени Иисусовом, на что Старец отвечал: "Молитва Иисусова есть дело сокровенное, а потому возникшие разногласия следовало бы покрыть любовью",— что и выполнил на деле, по велению своей совести и по послушанию, Митрополит Макарий, под председательством которого состоялся суд Московской Духовной Консистории, вынесший имяславцам оправдательный приговор" [116. c.LXXIII].

27 февраля - статья Ал. Львова "Что это значит?": "Как известно, в синодских сферах переменили отношение к "имяславцам". Бесспорно, эта перемена произошла вследствие высокомилостивого приема депутации афонских монахов-изгнанников в Царском селе. На состоявшемся затем тайном заседании Синода было решено ликвидировать так или иначе громкий вопрос, пересмотреть вновь афонское дело (за пересмотр высказался и обер-прокурор), снять с "имяславцев" обвинение в еретичестве и просить Константинопольского Патриарха разрешить афонцам, в случае если они будут "амнистированы", вернуться в свои обители на Святую Гору.

Придуман и почетный выход для архиепископа Никона, автора небывалого всемирного скандала, грозившего расколоть надвое православную церковь. Он заключается в признании, что "греческие, духовные власти своими неверными сведениями ввели архиеп. Никона в заблуждение". Конечно, такое оправдание слабое: не греки же водили рукою архиепископа, когда он писал свою знаменитую фараровскую брошюру-возражение "имяславцам", и не греки могли заставить его учинить жесткую расправу с истязаниями над русскими иноками: но все-таки и такое признание своей вины со стороны Никона утешительно, ибо оно говорит за то, что в афонском деле совершился перелом в сторону справедливости и правды" [64. с.4].

7 марта - Государственная Дума 4-го созыва. 2-я сессия. Заседание 47. 31-й последний пункт повестки дня: обсуждение срочности запроса № 332. Выступили Ковалевский, Караулов, Замысловский, Новицкий. Ковалевский: "Не менее тревожным в настоящую минуту является неопределенность правового положения лиц, утерявших насильственно монашеский сан". Срочно должна быть обсуждена "деловая сторона этого вопроса", не касаясь "религиозно-догматических заблуждений" [65. с.1550]. За спешность — 101 голос, против - 118. Спешность отклонена. Принято: передать в комиссию по  запросам. Авторы просили дать им 2 недели сроку.

18 марта  "Исповедание веры афонских иноков, поданное в Св. Синод": "Представляя исповедание сие Святейшему Синоду, мы, нижеподписавшиеся, просим и молим, дабы Святейший Синод прежде суда над нами благоизволил пересмотреть Послание от 18-го мая и изменить высказанные в нем тезисы о Имени Божием, согласив их с учением Святых Отцев, ибо несогласие руководящих тезисов с учением Святых Отцев не допускает нас принять вызов на Церковный суд и подчиниться его решению" [49. с.165].

"Однако Св. Синод не соизволил войти в рассмотрение по существу догматического спора за Имя Господне, и только предоставил Московскому Духовному Суду определить, кто из обвиняемых согласится с мнениями, выраженными Церковной Властью в синодальном послании от 18 мая, и тех оправдать, а кто не согласится с означенными мнениями — тех осудить. Ввиду этого, обвиняемые сочли себя вынужденными подать в Св. Синод заявление о своем отложении от него и отказаться явиться на Московский Суд" [82. с. ХХ].

20 марта в Оптиной пустыни был получен указ Калужской консистории № 5221 от 18 марта 1914 г.: "Московской Святейшего Синода Конторой постановлено: вызвать в Москву [...] о. архим. Агапита и о. иеромонаха Анатолия для келейного увещания подсудимых Афонских монахов". Оо. Агапит и Анатолий в Москву не выехали, они составили развернутое суждение об учении "имябожников" [134. с. 532].

25 марта - письмо о. Антония (Булатовича) Николаю II: "Мы не хотим pacколa, скорбим о том бедствии, которое ныне постигло нашу Церковь, желали бы, чтобы в Церкви снова наступил мир и всякие догматические споры   прекратились, но отступить от исповедания Божества Имени Божия мы не считаем для себя вправе, и покориться несправедливому мнению Св. Синода считаем за вероотступничество. <...> Повелите лично известным Вам и пользующимся Вашим доверием лицам, духовным и светским, собраться в особую комиссию и разобрать основания как учения имяславцев, так и учения имяборцев. <...> Та сторона. которая окажется согласной в своем учении с учением Св. Отцев и со словами Писания, та и должна быть признана правой. <...> Если же, Ваше императорское Величество, Вы не найдете возможным во исполнение нашей просьбы назначить подобную комиссию, то просим, по крайней мере, повелеть, дабы Синодальная Контора при обсуждении православности нашего учения руководствовалась бы не синодальным посланием от 18 мая, но руководствовалась бы лишь православным катехизисом, Св. Писанием и словами Св. Отцев.<...> а к каким дальнейшим  бедствиям это приведёт Россию, это ведает один  лишь Бог…" [81].

11 апреля - "В Святейший Правительствующий Синод. Иноков Афонских заявление": "Заключая из этого, что вышесказанное неправильное учение о Имени Божием не есть случайно вкравшаяся ошибка, но принято отныне Синодом бесповоротно, как догмат, - мы с прискорбием и с горестью вынуждены, ради сохранения чистоты веры Православной — ОТЛОЖИТЬСЯ ОТ ВСЯКОГО ДУХОВНОГО ОБЩЕНИЯ С ВСКРОССИЙСКИМ СИНОДОМ И СО BCЕМИ ЕДИНОМЫСЛЕННЫМИ С НИМ, ВПРЕДЬ ДО ИСПРАВЛЕНИЯ ОЗНАЧЕННЫХ ЗАБЛУЖДЕНИЙ И ВПРЕДЬ ДО ПРИЗНАНИЯ БОЖЕСТВА ИМЕНИ БОЖИЯ, СОГЛАСНО СО СВЯТЫМ КАТЕХИЗИСОМ И СО СВЯТЫМИ ОТЦАМИ.

Посему мы заявляем также, что на суд Московской Синодальной Конторы явиться отказываемся", 1-я подись иеросхимонаха Антония (Булатовича) и около 300 подписей. "Вследствие последовавшего примирения дополнительные заявления об отложении от Св. Синода не были представлены в Синод" [49. C.168-169].

15 апреля: письмо из Ливадии Николая II к Обер-прокурору Св. Синода В. К. Саблеру: "В праздник праздников... душа моя скорбит об афонских иноках, у которых отнята радость приобщения святых тайн и утешение пребывания в храме. Забудем распрю... суд следует отменить и всех иноков... разместить по монастырям, возвратить им монашеский сан и разрешить им священнослужение" [106. 0.187].

Апрель - письмо Николая II к митрополиту Макарию с благоприятным мнением о имяславцах [99].

1 мая - Определение Московской Синодальной Конторы, возложившее на еп. Модеста Верейского сношения с афонскими иноками-имяславцами.

3 мая - встреча еп. Модеста с о. Антонием (Булатовичем). Вопрос еп. Модеста: "Каким образом возможно было бы избежать нежелательного ни для той, ни для другой стороны разделения церковного?" Ответ о. Антония (Булатовича):

"1. Признать, что исповедание Божества и Божественной Силы Имени Божия и Имени Иисуса Христа, понимаемого духовно, может быть признано за "Ч а с т н о е  М н е н и е", существующее в Церкви Православной, которое и высказывалось многими Святыми Отцами и писателями церковными.

2. Посему отложить окончательное решение догматического спора и формулировку о Имени Божием, впредь до Собора: отложившихся же иноков призвать к церковному общению и послушанию Иерархии, потребовав от них засвидетельствования веры в установленные церковью догматы целованием Креста и Евангелия" [49. c.170-171].

4 мая — встреча еп. Модеста с группой иноков на даче близ станции Бабино Николаевской ж. д. Иноки не согласились с термином "Частное Мнение", находя его унизительным для признания Божества Имени Господня. Вопрос еп. Модеста: "Каким образом иноки афонские полагают возможным избежать нежелательного отделения их от Святейшего Синода?". Ответ иноков:

1. Оповестить по епархиям, что они всегда пребывали в Церкви Православной. Наименование "имябожники" — отменяется.

2. Оставить все священнические и монашеские звания.

3. Религиозные вопросы о почитании Имени Божия отложить до Вселенского или поместного Собора.

4. Предоставить скит "Пицунда".

5. Вознаградить изгнанных монахов из сумм тех обителей, которые их изгнали [49. с.71-73].

Словесный доклад еп. Модеста: "... при простоте их книжного образования и недостаточном знакомстве с принятыми в церковной науке способами и формами выражения богословской мысли, они не всегда могут в своих словесных и письменных заявлениях точно выразить по предметам своих верований свои действительные мысли в соответствии с теми, кои почерпнуты ими из Святых и святоотеческих писаний <...> а об имени Божием, в частности, изъясняют, что "именуя имя Божие и имя Иисусово Богом и Самим Богом, они чужды как почитания имени Божия за сущность Его, так и почитания имени Божия отдельно от Самого Бога, как какое-то особое Божество, так и обожения самих букв и звуков и случайных мыслей о Боге"" [82, c.XXIII].

7 мая — Определение Московской Синодальной Конторы: у иноков-имяславцев "нет оснований к отступлению ради учения об именах Божиих от Православной Церкви". Заявление об отложении — плод "недостаточного разумения ими своих деяний и намерений" [82. с.XXII] . Ввиду допускаемых иноками "в изъяснении учения о почитании имени Божия некоторых неточных выражений и мнений, не соответствующих общепринятому в православной Церкви изъяснению о божественности святого имени Божия, духовному руководству и наставлению" [82, c.XXIII]. 13 монахов, в т. ч.. и о. Антония (Булатовича) поручили еп. Модесту. 25 "главарей" водворены в Покровском монастыре [82. с.XXV].

Оценка о. Антония (Булатовича): "Копия с этого указа была вручена нам, и на основании этого оправдания нам вскоре было разрешено и причастие Св. Тайн и священнослужение. Митрополит Макарий, получив официальную телеграмму Обер-Прокурора В. К. Саблера (в августе 1914 г.), в которой ему предоставлялось допустить к священнослужению тех из оправданных иноков, которых он найдет достойными, разрешил немедленно около 20 человек и донес о сем телеграммой Обер-Прокурору, а потом разрешил и других. На основании этого разрешения Обер-Прокурор официально сообщил бумагой в Главное Управление Красного Креста о тех изгнанных с Афона иеромонахах, коим разрешено священнослужение, и Красный Крест назначил некоторых из нас в свои лазареты и передовые отряды для несения священнических обязанностей, которые мы исполняем до сих пор" [84. с.211-212]. Назначение о. Антония (Булатовича) на жительство в Покровском монастыре в Москве [106. с.187] . "... та копия, которая была официально вручена нам с синодального указа от 24 мая 1914 г. № 4136, о которой мы только что говорили, не содержала в себе весьма существенной последней оговорки Св. Синода, в которой Святейший Синод утвердил решение Синодальной конторы, но в то же время заявил, что остается при прежнем своем мнении и, -"оказывая снисхождение к немощам заблуждающихся, НЕ ИЗМЕНЯЕТ ПРЕЖНЕГО СВОЕГО СУЖДЕНИЯ О САМОМ ЗАБЛУЖ ДЕНИИ". По поводу последней скрытой от нас неизвестно по каким причинам оговорки Св. Синода в том указе, который мы почитаем оправдательным для нас от возводимого на нас обвинения, мы можем заметить следующее, что если бы эта оговорка не была бы от нас скрыта, то едва ли бы мы решились возвратиться к церковному общению и пойти на зов еп. Модеста" [99]. "Осуждение имяславия, как ереси, было объявлено и разглашено на площадях, будучи напечатано не только в "Церк. Вед.", но во всех газетах; также велегласно было сообщено о предании "главарей имябожников" суду моск. Синод. конторы, оправдание же их было объявлено "тайно" и до сих пор в "Церк. Вед." замалчивается осуждение имяславия повелением о том, чтобы во всех монашеских обителях России были отслужены торжественные молебны об обращении впавших в ересь, но когда суд "никаких оснований" к отложению, что равно значит -"никакой ереси", у главарей имябожников не нашел, тогда не только не были отслужены благодарственные о сем молебны, но и доселе в синодальном официозе продолжают поноситься имяславие и имяславцы, как "имябожники", проповедники "лжеучения" и т. п." [80, 6 сент.]. "Благодаря этому создалось крайне двусмысленное и неправомерное отношение церковной власти к вывезенным из Афона инокам. Главные виновники были восстановлены в своих священных и иноческих правах, получили возможность невозбранно причащаться Св. Тайн, получили разрешение священнодействовать, в епархиях же священники продолжают руководствоваться по отношению к прочим инокам указом Св. Синода от 29 августа 1913 года и продолжать требовать формального письменного отречения от несуществующей ереси, не допуская к Св. Причастию и даже отказывая в напутствии на смертном одре" [82, с.XXV].

14 мая - письмо еп. Модеста к издателю журнала "Дым Отечества" А. Л. Гарязину: "Благодарению Господу Богу, все иноки имяславцы оказались истинными чадами Церкви. <...> О. Антоний и все виденные мною иноки афонские назначены в число братии Знаменского монастыря. Употреблю все усилия, чтобы они остались пребыванием своим в монастыре довольны. <...> Разность мнений не должна мешать единению в любви. <...> Когда Господь Бог вложит в Сердце Царево желание собрать очень нужный для Церкви собор, Он Один ведает. До собора же возможна литературная борьба, но хорошо было бы, если бы она не была остра" [68]

17 мая - "Акт русских насельников Святой Афонской Горы": "умоляем не возвращать к нам революционеров, так как видим из газет, что и якобы раскаявшиеся забрасывают нас клеветой и грязью" [73, с.44].

18 мая — "Его высокопреосвященству, митрополиту Макарию от иноков афонских. Заявление. Благодарность за снятие обвинения в ереси. Берем обратно заявление об отложении. Архиепископы Антоний и Никон — главные виновники Афонской смуты. Просим поместить изгнанников афонских в скиту "Пицунда" [49, с. 174-177].

24 мая — Указ Синода № 4136, где утверждалось решение Суда Московской Синодальной Конторы о православии исповедания имяславцев.

1 июля — газета "Русское Слово" приводит слова Распутина: "А то еще приехали тут. Говорили, что не могут понять, как это Христос — святое Имя, а Иисус — нет? Грех, конечно, что они шум подняли. Нужно было бы про себя молиться, а они шуметь. Отец Мисаил приехал и говорит им, распишитесь. Это в духовных-то делах "распишись"? Это как же в вере-то распишись? Это тебе Афон, а не министерство. А они им распишись, распишись! Я и Владимиру Карловичу [Саблеру] сказал, что это — грех! И кому нужно, всем сказал, что так нельзя. Ну и поняли, что я - прав. А он - "распишись"!" [116, c.LXXXII-LXXXIII].

"Мир был восстановлен, но не для всех: разгоряченные "спорами" некоторые имяславцы не подчинились Синоду и не поддержали о. Антония в его Заявлении. Не успокоились и некоторые противники имяславия и игнорировали решение Московской Синодальной Конторы и Синода, и продолжали обвинять имяславцев в ереси. <...> Однако нельзя считать, что имяславцы были всегда и во всем безупречны. Понимая горячую их ревность о Имени Божием в спорах с имяборцами, мы полагаем, что истина не только бы не пострадала, но и скорее приобрела большую силу при большей духовной осторожности и сдержанности в выражениях ее защитников, так как кротостию и любовию часто и самые свирепые враги, - как учит нас Святитель Тихон Задонский,— преклоняются и примиряются" [116, c.LXXXIX-XC].

Монахиня Сергия (Клименко) вспоминала: "Ослепленные страстью, невежеством и ревностью не по разуму, имяславцы вели себя агрессивно по отношению к православному монашеству" [118, с.11].

21 августа: ходатайство о. Антония (Булатовича) "о разрешении... посвятить себя на обслуживание духовных нужд христолюбых воинов" [106, с. 189].

О. Антоний (Булатович) отправляется на фронт священником в 16-й передовой отряд Красного Креста.

1915

Март: о. Антоний (Булатович) в Карпатах; прикомандирован к 10-му Новоингерманландскому полку 3-й стрелковой дивизии. Поднял солдат в атаку, за что получил боевой орден Владимира 3-й степени с мечами [106, с.189].

Схимонах Иларион: "Я должен сказать и то, что я сильно обижен действиями в отношении меня духовной власти. Почему же она, когда она разбирала мою книгу и осудила ее, не отнеслась ко мне ни единым словом или вопросом о всех тех местах в моей книге, кои были причиною возникшего недоумения" [71, с.31]. "Мнится нам, достопочтеннейший Л. З-ч, что эта ужасная "пря" с Богом по преимуществу высших членов России Иерархов есть верное предзнаменование близости времен, в кои имеет притти последний враг истины, всепагубный антихрист" [71, с.33].

1916

2 июня — смерть о. Илариона в урочище Темные Буки рядом со станицей Глазовской, вблизи с Сангинским Спасо-Преображенским монастырем в Тиберде (сообщено Г. П. Чиняковой).

7 октября — 2-е письмо о. Антония (Булатовича) Николаю II: "Не настал ли ныне час, исправить глубокую и вопиющую на небо ошибку в Афонском деле? Вспомните, Ваше Величество, как щедро наградил Вас Господь, когда Вы сломили упорство Синода в нежелании его прославлять Св. Иоанна Тобольского: в тот самый миг, как Синод соизволил, Господь предал в руки Ваши совершенно неожиданно с малыми потерями неприступный Эрзерум, а весной, когда Св. Синод обнародовал чин прославления, начались наши неожиданно-необычайные успехи на Волыни и к югу. Вспомните и противоположные совпадения: поражение Третьей армии совпало с тем моментом, когда Бы изволили удостоить особо милостивой грамотой архиепископа Антония Харьковского и затем, дивное дело, противник остановился тогда, когда взял Почаевскую Лавру, ту самую Лавру, из которой раздались первые хулы архиепископа Антония на Имя Господне <...> Припомните еще гибель лодки Донца: она первая погибла в Одесском рейде, потопленная турецким миноносцем, не успев сделать и выстрела!.. Нынешние люди не верят в эти знамения, но Ваша жизнь так полна этими чудесными предзнаменованиями, что Вы, Державный Государь, не можете не верить им. Смертельная рана, которую хотел Вам нанести сын диавола в Японии, не предуказывало ли Японскую войну и ужасный 1905 год. Но благодать Божия чудесно сохранила, и Вас, и Россию. Кровопролитное празднество в день коронования, не предуказывало ли кровопролитность Вашего царствования? Не предуказывало ли и на эту страшную войну, которая должна утвердить Ваше воцарение над всем православным Востоком? Ваше рождение в день праведного Иова. не предзнаменовало ли это тот крест терпения, который Вам готовила судьба и на славный конец. которым Вы будете награждены за Ваше терпение? Теперь промысел Божий ЖДЕТ ТОГО, ЧТОБЫ предать ВАМ Царьград, но УДОВЛЕТВОРИТЕ ЖЕ ПРАВОСУДИЕ ВОЖИЕ, И ВОССТАНОВИТЕ ЖЕ ПОРУГАННУЮ ЧЕСТЬ ИМЕНИ ГОСПОДНЯ! Предстоит еще упорнейшая, упорнейшая борьба, и не только с немцами, но и по  взятии Царьграда — с союзниками. Потщитесь стяжать помощь Божию и благодать.

Я подаю Обер-Прокурору прилагаемые при сем две докладные записки и прошу его о пересмотре этого дела по богословской хотя только стороне. Это единственный выход из создавшегося ныне положения. Но выход и простой и легкий. Необходимо было бы назначить комиссию из нескольких достойных иерархов и ученых, которые разобрали бы исповедания и синодальное, послание от 18 мая 1913 г. Нет сомнения в том, что они не нашли бы в нас никакой ереси, и противные мнения были бы приведены к православному единомыслию, и дело приняло бы естественное течение, и по окончанию войны иноки имели бы возможность быть возвращены на Святую Гору" [81']. После 2-х писем позже о. Антонин приписал: "Не внял Государь благому совету и духовному предупреждению <...> не восстановлена поруганная честь Имени Господня, и отступление от истинных догматов навлекло на страну и на народ великий гнев Божий и тяжкие кары <...>. Особенно знаменательно то, что переворот совершился именно в неделю Св. Григория Паламы, боровшегося против Варлаама, которого мнения повторяют ныне имяборцы и пресловутое Синодальное Послание. Знаменательно также, что и имя — "Волынь", от первопастыря которой изошли первые хулы на Имя Господне, и это имя оказалось первенствующим в перевороте, ибо весь этот стихийный переворот начат и произведен был — "Волынским" полком... Имеяй уши да слышит и о той страшной каре, которой подвергся митропол. Владимир, больше всех ответственный за все Афонское дело, как первопастырь, санкционировавший все преступнейшие действия арх. Никона на Афоне, согласившийся с совершенно неправославными мнениями арх. Антония, и упорно до самого последнего времени противившийся тому, чтобы Афонское дело было авторитетно пересмотрено и разобрано" [81'].

Ноябрь: письмо о. Антония начальнику 16 отделения Красного Креста: "Не могу скрыть от Вас, что здоровье мое после перенесенного в Карпатах возвратного тифа совершенно расстроилось, не говоря уже о глазах, но и деятельность сердца ослабла, и ревматизм лишает возможности переносить так холод и сырость, как в былое время..." [106, с.189] .