3. Дискусiонное пространство Афонского спора: центральные направленiя и "символы веры".

Главным "пререкаемым" пунктом Афонского спора явился вопрос о мистической сущности Iисусовой молитвы, который был сведен по преимуществу к выясненiю природы Имени Божiя, о его действенности и достопоклоняемости. В центре вниманiя спора находилось обсужденiе вопроса о том, может ли Имя Господне приравниваться к простому "священному словесному символу", от которого существенно не зависит тайна нашего Богообщенiя и спасенiя, или же оно есть необходимейшее и реальное Божественное звено, служащее для нашего соединенiя с Богом, как полагали имяславцы. Iеросхимонах Антонiй (Булатович) видит главный догматическiй вопрос Афонского спора в том, "есть ли Имя Божiе по природе – Богъ или тварь? <...> Божественная сила или нечто, не существующее реально? <...> освящающая в таинствах Святыня или ничто?" . В наиболее уточненной и расширительной формулировке этот вопрос сводится к следующему: 1) Подобает ли почитать Имя Божiе за Божественное Откровенiе, и в этом смысле за Божественную энергiю и Божество, или же считать Его только словесным символом тварного происхождения, только напоминающим о Боге, как полагали имяборцы, 2) Подобает ли верить в действенную силу Имени Божiя в таинствах, чудесах и в молитве, как думали имяславцы, или же видеть в нем простое человеческое слово, не имеющее в себе никакой Божественнай силы и не дающее именующему реального соприкосновенiя с Самимъ Богом, как считали имяборцы, и, наконец, 3) подобает ли Имени Божiю воздавать Боголепное почитанiе, отдавать Ему всякое почитанiе как Самому Богу, не отделяя в своем сознанiи Имя Божiе от Бога, как делали имяславцы, или же только относительное поклоненiе, к чему склонялись имяборцы .

Особую остроту спор прiобретал относительно Имени Богочеловека Iисуса Христа, а именно того, есть ли это Имя – Богоипостасное, т. е. равно относящееся и к Божеству и к человечеству Христову, или оно может быть отнесено лишь только к одному Его человечеству, как считали имяборцы.

В философской интерпретацiи суть Афонских споров расценивалась как метафизическая проблема о форме и способах взаимоотношенiя Бога  и мiра и сводилась, по мысли философа С.А. Аскольдова (Алексеева), к вопросу о том, "идет ли эта связь и взаимодействiе столь далеко, что даже Имя в его физической и психической природе обожествлено, вернее, освящено какой-то активной силой Бога, или это только физическая и психологическая скорлупа культа, сама по себе ничего не значащая и не действительная".

В лингво-семiологическом и лингво-Богословском ракурсах суть спора сводится к уясненiю того, есть ли имя знак, символ, энергiя (или синергiя), и образуют ли Имена Божiи особый класс имен со своей специфической семантикой, синтактикой и прагматикой.

Позицiи исторического имяславiя и имяборчества запечатлены в соответствующих "Символах веры" этих движенiй. Позицiя имяславiя – в "Тезисах" iеросхимонаха Антонiя (Булатовича) и др. текстах "вероисповеданiя" имяславiя. Позицiя имяборчества – преимущественно в Посланiи Св. Синода и в более умеренном варiанте – в "Антитезисах" С.В. Троицкого, в которых, по мненiю исследователя Афонских споров С.М. Половинкина, была предпринята попытка догматического примиренiя противостоящих сторон.

По концепцiи имяславiя, Имя Божiе есть "Божественная истина", т.е. Самъ Богъ – энергiя Премудрости и Истины Божества, Словесное действiе Божества. Оно Божественно, свято Само в Себе. Ему, как действiю Божiю, принадлежит Божественное достоинство по существу, а не по благодати. Оно есть Божественная Сила. Не обоживая условных звуков и букв, с помощью которых передается Божественная истина и идея о Боге, имяславцы верили в то, что и этим звукам и буквам присуща благодать "ради Божественнаго Имени", произносимого и изображаемого. Согласно позицiи имяславiя, таинства и чудеса творятся Именемъ, при том, что с действенностью Имени всегда связана субъективная и активная вера именующего. Звуки ("имязвучiя" и их начертанiя), как носители энергiи Божiей, должны быть поклоняемы наряду с иконами, мощами, св. Крестом и другими предметами относительного поклоненiя, имеющими связь с тварным бытiем человека. Сущность же Имени Божiя, которая есть Самъ Богъ, требует уже не относительного, но абсолютного – Боголепного – поклоненiя и служенiя.

По ученiю имяборчества, которое самими исповедующими осознавалось как православное ученiе, имя Божiе есть только условный знак, не обладающiй никакой реальностью, посредствующая сила между человеком и Богом, в лучшем случае – "священный символ", которому надлежит воздавать только относительное почитанiе.

4. Имяславiе и имяборчество: "два духа", "два умонастроенiя".

В Афонском споре, по мысли А.Ф. Лосева, столкнулись два основных направленiя человеческой мысли  субъективистически-психологическiй релятивизм, превращающiй всякiй объект в субъективное и лишь относительно значимое переживанiе, представленный в имяборстве, и объективно-конкретный идеализм, характерный для имяславiя, по которой имя имеет объективно-мистическiй смысл, будучи энергiей сущности Божiей, а молитва – онтологична, как один из высших моментов нашего общенiя с Богом.

В интерпретацiи свящ. П. Флоренского, в Афонских спорах в противостоянiи имяборчества и имяславiя столкнулись два типа мvровоззренiя – философскiй и Богословскiй иллюзiонизм и субъективизм, с одной стороны, и вселенское, всечеловеческое самосознанiе исконной принадлежности истины человеческому роду. Хотя в этих спорах "речь шла почти исключительно об одном Лице и об одном Имени, замечает свящ. П. Флоренскiй, но философское ядро этих споров таким расширенiем не только не искажается, напротив, уясняется как принцип познавательно-трудовой жизни, в противоположность иллюзiонистически-внебытiйственной".

Это "философское ядро" составляет многовековое противоборство матерiализма и идеализма, номинализма и реализма, рацiонализма и мистицизма. Одним из первых на это обратил вниманiе преподаватель Московской Духовной академiи М.Д. Муретов, который писал: "Корнями Своими вопрос об Iисусовой молитве и Имени Спасителя уходит к исконной и доселе нерешенной, точнее – неоконченной борьбе противоположностей идеализма, или, что то же, реализма и мистицизма, с одной стороны, – и номинализма, – он же и рацiонализм и матерiализм, – с другой... Истое христiанство и Церковь всегда стояли на почве идеализма в решенiи всех возникавших вопросов – вероучения и жизни. Напротив, псевдо – и антихристiанство и инославiе всегда держались номинализма и рацiонализма".

5. Имеславское ученiе об Имени Божiем и Iисусовой молитве: "новоявленное суесловiе" или глубинное основанiе Православiя?

Противники имяславiя настаивали на "ново-явленном" характере этого ученiя и его несвязанности с общецерковным мировоззренiем.

В виденiи же имяславцев ученiе о Божественности и достопоклоняемости Имени Божiя – традицiонное святоотеческое ученiе, которое коренится в глубинах православной духовности.

Разсматривая реалистическое ученiе Симеона Нового Богослова об Именах Божiих, афонскiе имяславцы замечают, что даже для его времени (IX в.) это ученiе не было новым, а было известно опытно Церкви и развивалось такими отцами и учителями Церкви, как Афанасiй Великiй, Iоанн Златоуст, Исихiй Iерусалимскiй.

Ученiе об Имени Божiем, в представленiи имяславцев, – является наиглавнейшим вопросом Православiя, обнимающим собою все христiанство, "душа Православiя", "Святая Святых Христова ученiя". "Имя Iисусъ, – полагают они, – есть "как бы заглавiе Божiя Искупленiя", "заглавiе всего Воплощенного Домостроительства", и вера во Имя Iисусово есть душа христiанства". Это ученiе, по мысли М.А. Новоселова, лежит в основе ученiя о единосущiи и троичности Божества, о Богочеловечестве Спасителя, о Церкви, таинствах, особенно Евхаристiи, иконопочитанiи и др.

По словам свящ. П. Флоренского, ученiе об Имени Божiем – "таинственная нить", которой "вяжутся жемчужины всех догматов", тот "нерв Церкви, в который сходятся все прочiе нервы", тот "догмат, в отрицанiи которого содержится отрицанiе всех догматов", та святыня, которая "лежит в основе всех святынь церковных".

В наиболее радикальной форме тезис о центральном характере ученiя об Имени Божiем в догматическом аспекте разсматривался А.Ф. Лосевым.

Имяславiе, в пониманiи А.Ф. Лосева, проясняет и обосновывает православную догматику в целом. Сказать, что "Имя не Богъ" (т.е. отвергнуть основной постулат имяславiя), означает для Лосева разрушить "устои" Православiя (один из них или даже сразу все). Признав, что Имя есть только звук, а не Самъ Богъ, нельзя оставаться православным.

Как показывают философско-Богословскiе и историческiе изысканiя защитников имяславiя, вопрос об Имени, часто в неявной форме, неоднократно обсуждался в Церкви, начиная от апостола Ермы.

Ближайшее же отношенiе к Афонскому спору в историческом плане имеют спор об именах арiанца Евномiя и каппадокiйцев Василiя Великого и Григорiя Нисского в IV в. и особенно иконоборческiй спор VIII в. и паламитскiй спор XIV в. – Григорiя Паламы и Варлаама о природе Фаворского Света и света, созерцаемого при творенiи Iисусовой молитвы подвижниками-исихастами на высоте их молитвенного подвига.

Наиболее очевидной представляется связь Афонского спора с Богословской полемикой XIV в. В.М. Лурье разсматривает Афонскiй спор о природе Имени Божiя как один из "новейших исихастских споров". Еще ранее свящ. П. Флоренскiй интерпретировал ученiе имяславцев о Божественности Имен Божiих как частный случай общецерковного ученiя о "Божественности всякой энергiи Божiей".

Наиболее полно вопрос о связи Афонского спора со спором об иконопочитанiи разсматривался прот. Сергiем Булгаковым. Эту связь он лаконично выразил в двух тезисах, согласно которым Имя Божiе есть "в известном смысле словесная икона Божества", а "настоящая икона Божества есть Его Имя".

Поскольку Богословского ученiя об Имени Божiем в эпоху VII Вселенского Собора не возникало, подчеркивает прот. Сергiй, – то уже по одному только этому догмат иконопочитанiя не получил тогда своего завершенiя. В современном же Богословiи, считает он, оба догмата – иконы и Имени (вопрос о догмате Имени "уже поставлен в наши дни") сплетаются "неразрывно". Такая неразрывность этих двух догматов – уже выдвинутого в Церкви, хотя и не до конца завершенного, и только еще выдвигаемого – определяется, по Булгакову, тем, что наименованiе изображенiя есть "некое его посвященiе Первообразу, существенное ему усвоенiе, а вместе и осененiе им, реализацiя идеи, осуществленiе образа".

Разсматривая Имя Божiе как Божественную энергiю, интерпретируемую ими, вслед за исихастами XIV в., как Божество, и перенося все Богословскiе усилiя на обоснованiе формулы "Имя Божiе есть Богъ", имяславцы менее всего обращали вниманiе на связь вопроса об Имени Божiем с решенями Халкидонского собора. В наши дни на эту возможность обратил вниманiе В.М. Лурье. В Своем кратком экскурсе по исторiи Iисусовой молитвы – молитвы Именемъ Iисусовым – он подчеркивает тот факт, что эта молитва утверждается в Египте в V - VI вв. именно в перiод наибольшего накала христологических споров. Сама "канонизацiя" такой молитвы, полагает Лурье, могла быть связана только с христологическими спорами: "употребленiе человеческого имени "Iисусъ" на традицiонном месте призыванiя Имени Божiя и есть самое ясное исповеданiе Христа истинным Богомъ нашим". Существовавшiе древнейшiе православные толкованiя этой молитвы, по мысли Лурье, свидетельствуют о "постоянно присутствовавшем осознанiи этой молитвы как христологического исповеданiя".

Связь Афонского спора с христологическими спорами неявно обсуждалась имяславцами и их защитниками при попытках обнаружить заблужденiя и еретическiе корни в имяборческих ученiях об Имени Божiем. Так, в свое время iеросхимонах Антонiй (Булатович) разсматривал имяборчество как ересь "новоарiанства", а свящ. П. Флоренскiй видел в имяборчестве ересь "новонесторiанства".

Связь Афонского спора и ономатодоксiи (имяславiя) с христологическими спорами можно уловить в попытках воспрятiя Имени в контексте догмата о "воплощенiи", а также в использованiи логики, опирающейся на отношенiя "неслянно" и "нераздельно", а также неявно на отношенiя "неслитно", "неизменно (непреложно)", "нераздельно", "неразлучно" и их оппозиты, применяемой при развертыванiи христологических ученiй.

По мысли прот. С. Булгакова, имена Божiи – "словесные иконы Божества, воплощенiе Божественных энергiй, феофанiи", несущiе на себе "печать Божественнаго откровенiя"; и "...воплощенiе Слова совершается не только в Боговоплощенiи Господа Iисуса Христа, но и в именованiях, которые совершаются человеком в ответ на действiе Божiе...".

Что же касается использованiя логики неслянности, но нераздельности применительно к энергiйному отношенiю Имени, Именуемого и именующего, то она обычно использовалась для характеристики связи Имени и Именуемого. Обращая вниманiе на ошибки и крайности в интерпретацiи Iисусовой молитвы, свящ. П. Флоренскiй так писал радикально настроенным имяславцам, уехавшим на Кавказ и "болезненно" сосредоточившимся на Имени: "Синод разделяет то, что нераздельно, а вы хотите слить неслянное".

6. Формула "Имя Божiе есть Богъ": интерпретацiи, модификацiи, дискусiонные проблемы.

Спустя десятилетiя после начала Афонского спора, В.Н. Лосскiй писал: "Вопрос об "имеславстве" стоит где-то в глубине церковного сознанiя. Ответа он еще не получил (вернее формулировки: ответ у Церкви всегда есть, надо его услышать и выразить)... Когда будет ясна формула, исполненная духовного опыта и "очевидная" духовно, – многiе вопросы сами собой отпадут, и многiе сложности представятся детски простыми".

Во время Афонских споров в качестве такой формулы долго выступала формула "Имя Божiе есть Богъ", с помощью которой выражалась "центральная" и "фактически единственная – интуицiя исторического имяславiя". И развернувшiйся спор был спором о том, адекватно ли эта формула передает содержанiе православного молитвенного опыта, или же от этой формулы следует вообще отказаться.

Первый вопрос при обоснованiи церковного ученiя об Имени Божiем касается определенiя того, о чем говорит и свидетельствует православный духовный мистическiй опыт в смысле пониманiя природы Имени Божiя и в какой мере он подтверждает или опровергает формулу "Имя Божiе есть Богъ" и ее уточняющiе варiанты.

Согласно интерпретацiи прот. С. Булгакова, спецiально занимавшегося философским и Богословским обоснованiем имяславiя, основной тип, содержанiе и самое сердце православной мистики составляет творенiе Iисусовой молитвы в ее трех ступенях – устной (или словесной), умственной (или душевной) и, наконец, умно-сердечной. В соответствiи с основным характером православной мистики – ее "без-oбразностью", при которой подвижники (ни во время молитвы, ни при Богомыслiи) не должны стремиться к "человеческому Боговоображенiю, если Самъ Богъ не возбуждает образа в человеке", главным "средством" для православной мистики является Имя Божiе, призываемое в молитве.

Сила Iисусовой молитвы, как подчеркивает прот. Сергiй, заключается "не в ее особом содержанiи (которое просто и ясно: это молитва мытаря), но в Самом сладчайшем Имени Iисусовомъ", которое имеет силу присутствiя Божiя. Им Богъ не только призывается, но "Он уже присутствует в этом призыванiи".

По безчисленным свидетельствам делателей Iисусовой молитвы, Имя Божiе переживается в православном молитвенном опыте как: "присутствiе Бога", "пришествiе Бога", "ощущенiе Живого Бога", "Живой Истины", энергiйного откровенiя Бога  мiру, "соприкосновенiя с Самимъ Богом". Произносящiй молитву Iисусову, по словам М.Д. Муретова, реально соприкасается с Самимъ Богом Iисусомъ, – как Фома, осязает Его духовно.

Иноки Афона в XIV в., последователи св. Григоря Паламы, свидетельствовали, что делатели Iисусовой молитвы "видели свет Христов и почитали этот свет светом Преображенiя, Фаворским... Другiе и весь мiр, все творенiе видели в этом свете, прозирая на нем печать Имени Божiя, и испытывали от того неземную радость".

По словам архимандрита Софронiя (Сахарова), испытываемое в молитве Iисусовой соприкосновенiе с Самимъ Богом есть прикосновенiе к молящемуся Самого Бога .

Духовный опыт не давал прямого ответа на вопрос об адекватности формулы "Имя Божiе есть Богъ". Неслянность и нераздельность Имени и Именуемого, ощущаемые как факт молитвенного опыта, представляли повод для полярных толкованiй связи Господа и Его Имени, в одних из которых подчеркивался момент неслянности, а в других – нераздельности. Имяборцы, акцентируя вниманiе на моменте неслянности, считали, что "имя Господа – Само по себе, а Онъ – Самъ по Себе", т.е. таким образом, что имя "тварно", "случайно", "лишено сущности" и "силы". Имяславцы же, акцентируя вниманiе на моменте нераздельности, утверждали что "Имя Божiе есть Богъ".

Задавшись вопросом, какой факт своей духовной жизни хотел выразить словами "Имя Богъ есть Бог" о. Iоанн Кронштадтскiй, митрополит Венiамин (Федченков) находит такой ответ: "во всем действует Господь Богъ, а не человек! Вот в чем суть!".

Здесь митрополит Венiамин подходит к основной интуицiи исторического имяславiя – акцентированности Божественнаго начала в Богочеловеческой синергiи имяпризыванiя.

На синергiйной лествице творенiя Iисусовой молитвы имяславцы своей формулой "Имя Божiе есть Богъ" выражали, как видим, высшiй момент молитвенного предстоянiя Господу – на грани соприкосновенiя умно-сердечной молитвы и созерцанiя, когда Именуемый, призываемый в молитве, "приходит" и молитва умолкает.

В отношенiи формулы "Имя Божiе есть Богъ" в ходе Афонских споров и ее последующих осмысленiй наметилось несколько подходов.

1. Принимается, что всякая подобная формализацiя в случае выраженiя мистического опыта излишня. Эту позицiю разделял епископ Арсенiй (Жадановскiй).

2. Формула "Имя Божiе есть Богъ" признается ложной. С позицiи радикального имяборчества "Имя Божiе есть только имя, а не Самъ Богъ и не Его свойство, названiе предмета, а не Самъ предмет, и потому не может быть признано или называемо ни Богомъ (что было бы безсмысленно и Богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергiя Божiя".

Иногда при этом выдвигается встречная формула "Имя Божiе – не Богъ", как это предлагал, например, архiепископ Антонiй (Храповицкiй) в первые дни Афонского спора. В наши дни и на других основанiях, чем это наблюдалось у представителей исторического имяборчества, позицiю о справедливости формулы "Имя Божiе не есть Богъ" разделяет современный Богослов игумен Антонiй (Логинов).

3. Эта формула – скорее ложная, чем истинная. Эту позицiю разделяют представители умеренного имяборчества. Так, в статье "Афонская смута" С.В. Троицкiй пишет: "Имя как энергiю Божiю можно назвать Богом лишь в несобственном смысле, в смысле противоположности твари, но называть его Имя Самимъ Богомъ нельзя ни в коем случае, ибо в слове "Самъ" непременно мыслится существо Божiе".

4. Формула "Имя Божiе есть Богъ" адекватно передает содержанiе духовно-мистического опыта умного деланiя: Самъ Богъ реально присутствует в Своем Имени. Это – точка зренiя радикального имяславия: "Мы <...> говорили и говорим, что Имя Божiе есть Самъ Богъ, Имя Господа Iисуса Христа есть Самъ Господь, Iисусъ Христосъ, понимая сiе не в смысле обожествленiя тварного Имени, но понимая духовно, в смысле неотделимости Имени Божiя от Бога  при призыванiи Его и в смысле Истины Богооткровенной, Которая есть Действiе Божества".

5. Формула "Имя Божiе есть Богъ" адекватно отображает духовный опыт умного делания и молитвенный опыт церковного Богослуженiя, но нуждается в некоторой интерпретирующей модификацiи. Реконструируя путь размышленiй и духовных созерцанiй, приведших о. Iоанна Кронштадтского к его формуле "Имя Божiе есть Богъ", митрополит Венiамин (Федченков) замечает: "Отсюда легко уже будет сказать о. Iоанну: "Имя Божiе – есть Богъ", но лучше бы добавить св. Григорiя Синаита: "действующiй". Так представляется нам духовное переживанiе о. Iоанна: в Имени Божiем действует Самъ Богъ".

6. Формула "Имя Божiе есть Богъ", помимо верных, допускает в силу своей неопределенности также ложные интерпретацiи. По интерпретацiи прот. А. Геронимуса, сужденiе "Имя Божiе есть Богъ" может разсматриваться как истинное только на высшем (семантическом) уровне Богопричастiя, где не только Имя Божiе, но даже и "имя тварного сущего, если понимать его как нетварный логос сущего, есть Божественная энергiя". На прагматическом уровне – пути молитвенного имяпризыванiя – Имя Божiе есть "синергiя Бога  и человека". Вне этого прагматического контекста Имя есть "остывшее имя". Согласно православному энергетизму, как подчеркивает С.С. Хоружiй, "Имя вполне "номинально" вне молитвы и вполне "реально" в молитве, синергiи и обоженiи" .

7. От формулы "Имя Божiе есть Богъ", запечатлевающей духовный опыт умного деланiя, но лишь в самом общем виде, лучше отказаться и не фиксировать на ней излишнего вниманiя. В развернутой форме эта позицiя обосновывается прот. Сергiем Булгаковым (в его "Философiи имени").

8. Исходную формулу "Имя Божiе есть Богъ" необходимо расширить (развернуть). Уточненный интерпретирующiй варiант исходной формулы был предложен (на русском и греческом языках) в свое время свящ. П. Флоренским: " Имя Божiе есть Богъ и именно Самъ Богъ, но Богъ не есть ни Имя Его, ни Самое Имя Его".

9. Предполагается поиск новых формулировок для передачи сути мистического опыта молитвы Iисусовой и составляющего ее основу Имени Божiя. Так, по мненiю В.Н. Лосского, "путь к Православному разуменiю имеславства лежит через осторожную, еще слишком бледную формулу архiепископа Феофана (Полтавского): "В Имени почiет Божество (Божественная энергiя)"".

По мненiю прот. А. Геронимуса, православный духовный опыт почитанiя Имени Божiя – это опыт энергiйного причастiя творенiя Богу, синергiя Бога  и человека. Синергiйную природу имеет и Имя Божiе. Имя Богочеловека, по его определенiю, есть "Имя Богочеловеческой синергiи в икономiи спасенiя; Оно содержит в синергiйной нераздельности и неизреченную нетварную Божественную энергiю, и человеческую тварную энергiю". Божественная энергiя в Богочеловеческой синергiи является онтологически определяющей. Эта первичность Божественнаго начала и может привести к формуле "Имя Божiе есть Богъ", полагает прот. А. Геронимус. Однако, свободная человеческая воля не может быть редуцирована к Божественной. Синергiя предполагает свободное согласiе человеческой воли с Божественной, и уже по одному этому неотделима от Божественной и человеческой личности и личностного общенiя. Адекватное пониманiе Имени Божiя включает, таким образом, не только сущностно-энергiйный, но и ипостасный аспекты.

Считая первичной ошибкой философiи "имяславiя" недопустимое с догматической точки зрения отождествленiе энергiи с Именемъ или "подмешиванiе" энергiи в имя, игумен Антонiй (Логинов) разсматривает Имя Божiе в категорiях ипостаси, в параллель к категорiи Божественной энергiи.

"Если Божественная энергiя Сама по себе есть первичное проявленiе Божественнай Сущности, то Имя Божiе, – полагает он, – есть первичное проявленiе конкретной Божественной Ипостаси".

В некоторых размышленiях об Iисусовой молитве и Имени Божiем наблюдается трудно уловимое стремленiе вернуться, при описанiи созерцательных "ощущенiй", от акцентированности вниманiя на Имени Божiем к Самому Именуемому и общему действiю благодати в Iисусовой молитве, и тем самым как бы вернуться к первой позицiи, описанной выше при интерпретацiи исходной формулы "Имя Божiе есть Богъ", не критикуя указанной формулы. В этом плане показательно письмо епископа Венiамина (Милова) протоiерею Тихону Пелеху от 19 февраля 1954 г., где епископ Венiамин пишет: "Когда мы произносим с верою Имя Божiе, то мы тогда не просто произносим звук, но как бы касаемся Бога  мыслью и сердцем. Произношенiе Имени Бога  ставит нас сразу в чувство Его присутствiя! Вниканiе в смысл библейского ученiя об Имени Божiем дает право сказать, что есть какое-то однообразiе двух библейских понятiй: "Имя Божiе" и "Сущiй". Оба они – знаки непостижимости Божества. <...> Когда мы молимся горячо, тогда как-то исчезает Самая мысль об Имени Божiем, ибо мы стоим пред Живым Божествомъ, пред Самою Премiрною Реальностью, высшей всякого имени. Таким образом, когда мы призываем Имя Божiе, в нас тогда действует Самъ Богъ. Апостольскiе же уста энергiю Имени Божя именуют Самимъ Действующим, то есть Богом..."

Развернувшаяся в ходе Афонского спора Богословская и философская полемика вокруг формулы "Имя Божiе есть Богъ" касалась взаимоотношенiя Имени Божiя и Божества в духовном молитвенном подвиге.

В реконструкцiи В.М. Лурье, суть догматической полемики вокруг Имени Божiя связана была с различной интерпретацiей со стороны имяславцев и имяборцев термина Qeothj (точный русскiй перевод – "Божественность", общепринятый славянскiй перевод – "божество"). Формула имяславцев "Имя Божiе есть Богъ" истолковывалась ее апологетами таким образом, что в Имени Божiем присутствуют Энергiи Божiи, которые суть Богъ, и потому Имя Божiе, хотя и не может быть Богомъ по Своим звукам или буквам, является Богомъ по энергiям, аналогично присутствiю Божiю в святых иконах. Апологеты имяборчества, соглашаясь с имяславцами относительно присутствия в Имени Божiем Божественных энергiй и относительно именованiя энергiй термином Qeothj, расходились с ними в том, что "для имяборцев энергiи не были Богомъ".

Второй острый момент Богословской полемики касался пониманiя природы имени, а именно того, онтологично и реалистично ли имя по своей природе, или оно есть только условный знак и "посредствующая сила", как это полагали имяборцы. В развернутой форме имяборческое пониманiе имени представлено у архiепископа Никона (Рождественского) и С.В. Троицкого: "...реально – ни духовно, ни матерiально имя само по себе не существует... такова его сущность"; "Имя есть лишь условный знак, символ предмета, созданный самимъ человеком".

В виденiи же имяславцев условный характер имеют лишь звуки и буквы, с помощью которых выражается Имя Божiе, а не Само Имя, которое имяславцы понимают "духовно и в широком смысле этого слова, а не только в узком смысле букв и звуков, которыми пишется и произносится какое-либо Имя Божiе", как единство смысла (идеи) и действiя (энергiи).

Толкованiе формулы "Имя Божiе есть Богъ", помимо учета планов прагматики (ситуацiи) и семантики (пониманя значенiя ее основных составляющих), предполагает также адекватное воспрятiе ее синтаксиса. На этот аспект воспрятiя имеславской формулы обращали вниманiе в свое время свящ. П. Флоренскiй и прот. С. Булгаков, которые подчеркивали, что Слово "есть" в этой формуле употребляется в смысле включенiя, а не в смысле равенства или же нумерического тождества. В интерпретацiи свящ. П. Флоренского, в формуле "Имя Бога – Богъ" Имя Божiе логически включается в "явленiе Божiе", которое тоже можно называть Богомъ (Qeothj), – т.е. тем же термином, что Существо Божiе .

В формуле "Имя Божiе есть Богъ", подчеркивает прот. С. Булгаков, сказуемое "есть Богъ" означает вхожденiе и пребыванiе Имени Божiя в область Божественнаго бытiя, силы, проявленiя того, что константинопольскiе отцы называли "энергiей Божiей".

7. Афонскiй спор о природе и почитанiи Имени Божiя: от "открытiя" нового догмата к православному Богословiю имени.

Афонскiй спор об Имени Божiем в общецерковном смысле остался незавершенным в том плане, что в ходе его не было выработано "окончательно выраженной и церковно признанной формулы догмата об Имени Божiем".

В наши дни наблюдается тенденцiя постановки вопроса и о церковной переоценке Афонских споров, что связано со все более крепнущим сознанiем того, что "вопрос этот – отнюдь не местного значенiя и интересен он не только с исторической точки зренiя". Богословское ученiе об Имени Божiем, по мысли прот. С. Булгакова, является одной из самыхъ очередных и существенных задач при самоопределенiи Православiя, которую наше время передает будущим векам.

Автор выражает глубокую благодарность протоiерею Александру Геронимусу за неоценимую духовную помощь в выполненiи данной работы, а также академику Ю.С. Степанову за благожелательное и конструктивное обсужденiе основных лингвофилософских идей работы».

ПОСЛЕСЛОВIЕ АВТОРА.

Как грибов в лесу после обильного дождя, так много ныне расплодилось критиков Святоотеческого «Имяславiя» и наследiя Святых Отец в Бозе почивших Iоанна Кронштадтского, Иларiона Кавказского, iеросхимонаха Антония (Булатовича), и все мнят себя учеными способными уразумевать «Священную Тайну Имени Божiя». А истину изрек неученый Григорiй Ефимович Распутин:  «А то ещё прiехали тут. Говорили, что не могут понять, как это Христос – святое Имя, а Iисус – нет? Грех, конечно, что они шум подняли. Нужно было бы про себя молиться, а они шуметь. О. Мисаил прiехал и говорит им, распишись. Это в духовных-то делах «распишись»? Это как же в вере-то распишись? Это тебе Афон, а не министерство». (Григорiй Распутин (по личным впечатлениям)[1]. Вот так!

Iисусъ Христосъ академiи не проходил, в семинарiи не учился, десятилетку не оканчивал, никакiе человеческiе науки – философiю, филологiю, лингвистику, эстетику и другiе течения наук земных не познавал – и устами Святых Пророков, Апостолов и истинно Святых Отецъ Онъ открыл людям истинное Богословiе Своего Имени как Богъ-Ревнитель Славы Имени Бога в Троице!

Скажут: но ведь Онъ Богъ и выше всех земных человеческих наук, которые для Него, как Богу не нужны. – Ах, вот как! Так почему же я должен верить Богословiю Имени  не Самого Небесного Бога-Слова, а каким-то человекам мнящим себя богословами, философами, филологами, лингвистами, математеками и другими теоретиками им же несть числа, учащим, или вернеее, мудрствующим каждый по складу своего ума и психологической «способности». Я умышленно называю их мудрованiя о непостижимом Имени Сущаго «психологической способностью», потому как разуменiя не Богопросвещенного ума – именно психологическая «одаренность» испорченной человеческой природы, а вернее, плотского ума.

Не лучше ли всем вкупе мятущимся в поисках истинной формы догматического верованiя во Имя Божiе смирить свое высокоумiе, оставить свои суетные поиски, забыть на время про свою ученость и покориться истинному Философу Небесному Богу-Слову и принять готовое  Богооткровенное, а не человеческое, вымышленное человеками Богословiе Имени, но выраженное в Священном Писанiи и в изреченiях об Имени Божiем Самимъ Носителем Своего Имени, через, еще раз говорю, Святых Пророков, Апостолов и Святых Божiихъ, которых Самъ Богъ, а не экуменисты, прославил на земле.

Не должно забывать завет Святаго Златоуста, что, «мы не должны изследовать  сущность Его, но веровать во Имя Его, так как Оно  творило и чудеса. Во Имя Iисуса Христа, говорит Петр, востани и ходи (Деян. 3,6). Оно и Само требует веры, и ничего из этого нельзя постигнуть разумом»[2] «Всякое Имя Божiе велико, потому что Имена Бога надобно понимать соответственно Его славе… (а не имяборческому разуму!). «Этому страшному и святому Имени пророк и повелевает исповедаться».[3] «Я буду держаться Имени Твоего, твердо уповая никогда не лишиться милости».[4] «Довольно только призвать Имя Твое, и все совершится с отличным успехом».[5] «Власть Божiя – Имя Божiе».[6] «Где  Имя Господа, там все благополучно». Дивно и велико Имя Его… Этому Имени нет ничего равнаго; Оно всегда дивно: мvро излянное, Имя Твое (Песнь Песн. 1,2). И кто произнес Его, тот вдруг исполнился благоуханiя. Никтоже может рещи Господа Iисуса, точiю Духомъ Святымъ» (1 Кор. 12,3). «Воспойте Господеви песнь нову, пойте же Имени Его боголепно возсявшему из чрева Неискусобрачныя».[7]

Посему мы не заблуждаемся восклицая: Благословен Грядый во Имя Господне. Мы знаем Имя, фарисеи, это Имя освободило нас от Египта, дало возможность перейти чермное море и жить в пустыне, и поселило нас на земле текущей медом и млеком (Числ. 13,18; Исх. 3,8; Втор. 1,25), и научило пророка взывать: да познают, яко Имя Тебе Господь, Ты един Вышнiй по всей земли. Прiиди и припади и исповеждься Пресвятому Его Имени; вкуси и увеждь яко благ Господь, пой Имени Его. Да усладится Его Пресвятое Имя пресладкое яко добро Господа моего Iисуса, да уранена Им будет душа моя, да уязвлено будет мое сердце; да ничтоже имам любезнейшее во всем житiи моем паче Твоего Пресвятаго Имени».[8]

И если в эру благодатности  Россiйской Церкви никто не смог после возникновения спора об Имени Божiем дать точную форму верованiя во Имя Божiе, кроме последнего Светоча Церковного, пророка и Чудотворца, св. Iоанна Кронштадтского, которому не захотели поверить ученые архiереи-фарисеи рацiоналисты, – то в нынешнюю эпоху безблагодатности россiйской церкви и думать не приходится о наличности в ней Духоносных мужей, которые были бы способны в Духе Святом решить, вернее, принять Богооткровенную форму веры во Имя Божiе. Уже не будет никого выше Златоустов V-го века и двух Iоаннов ХIХ-го века!

Сейчас кому как вздумается, так и толкуют «непостижимое Имя Божiе. Все толкователи мнят себя быти учеными, а Богооткровенное ученiе принимать не хотят, оно для них кажется слишком простым и невежественным, ставят его под сомненiе и шельмуют даже  еретическим, как будто Самъ Богъ через Пророков, Апостолов и Святых, говоривших Духомъ Святымъ, мог преподавать людям Своему разумному творенiю ученiе о Своем Имени еретическое.

Св. Iоанн Златоуст таких толкователей называет лжепророками и предтечами антихриста: «Лжепророки и лжеучители, лжеапостолы Антихриста, сына погибели, возбуждаемые и вдохновляемые демонами, являются предтечами антихриста и, обольстив своею проповедью, они приготовят народ к принятiю сына погибели».[9]  Могут спросить: где же тогда спасаться если храмы РПЦ МП безблагодатные? – В пустыне, т. е. в уединенiи. Духъ Святый устами св. Давида сказал: «На всяком месте владычествiе Его» (Пс.102,22). Самъ же Господь говорит, где:: «Где двое или трое собранные во Имя Мое, там и Я посреде их» (Мф. 18,20). – Это ум, сердце и не всегда уста, сконцентрированные в молитве Iисусовой – во Имя Божiе. И заранее было предсказано христiанам: «И будет: всяк иже призовет Имя Господне, спасется» (Деян. 2,21)... Больше надежды спастись одному, но с Именем Господним, нежели в многолюдной «организацiи» где Имя Божiе похулено. Потому что Св. Златоуст говорит: «Где Имя Господа, там все благополучно». «Если слова:  во Имя Отца и Сына, и Святаго Духа ты произнес с верою, то ты все совершил…».[10] Свт. Иннокентiй Херсонскiй и Таврическiй учит: «Человек без Имени Iисусова – мертвая розга годная только на сожженiе». Iоанн же святый Лествичник учит: «Бей супостатов Именем Iисусовым, крепче этого оружiя не обращешь ни на небе, ни на земле».[11] И Сам Господь говорит: «Именем Моимъ бесы ижденут…[12] (и прочiе чудеса сотворят). Дух же Святый глаголет: «Елицы же пряша Его даде им область чадом Божiим быти, верующим во Имя Его» (Iоан. 1,12). Светоч Земли Русской о. Iоанн Кронштадтскiй учит: «Где употребляется с верою Имя Божiе, там оно созидает силы: Ибо самое Имя Божiе – есть Сила (Божiя)».[13] И паки Св. Iоанн Златоуст: «Где Имя Сына Божiя похулено, там оно не приносит пользы».[14] Дух Святый устами Апостола глаголет: «Неверуяй уже осужден есть, яко неверова во Имя Единороднаго Сына Божiя» (Iоан. 3,18). А  кроме сказанного Священным и Святым Писанiем нечего мудрствовавть нам грешным человекам. Св. Феофилакт Болгарскiй учит: «Правая вера от Писаня есть, и те, которые веруют не якоже Писанiе рече, и своим изволенiям последоваша, тiи вси еретицы».[15] Св. Василiй Великiй говорит: «Погрешность в одном из предметов веры есть отрицанiе всего Божества».[16] Св. Григорiй Нисскiй учит: «Тайна благочестiя состоит, собственно, в исповеданiи Имен Божiих, – разумею Отца, и Сына и Святаго Духа». – Евномiй же – «пренебрегает Божественными Именами, при призыванiи которых силою Божественного рожденiя посылается благодать приступающим с верою» [17]. – «Как не видите», – восклицает св. Григорiй, – «что это – гонитель веры, вызывающiй доверяющих ему к отклоненiю от христiанства? Ибо если ИСПОВЕДАНIЕ СВЯЩЕННЫХ И ДОСТОПОКЛАНЯЕМЫХ ИМЕН СВЯТОЙ ТРОИЦЫ БЕЗПОЛЕЗНО, то не явно ли он проповедует людям не иное что, как то, чтобы они Таинство христiанское почитали вздором, посмеивались над ДОСТОЧТИМОСТЬЮ ИМЕН БОЖIИХ, обычаи церковные признавали и все тайнодействiя каким-то пустословiем и глупостью? Они не обращают ли в повод к смеху ЧЕСТВОВАНIЕ ИМЕН, НА КОТОРЫХ УТВЕРЖДАЕТСЯ НАША ВЕРА?.. Итак,  что такое они, как не преступники против спасительных догматов, потому что на деле отвергают веру, осуждают обряды, ПРЕЗИРАЮТ ИСПОВЕДАНIЕ  ИМЕН, ни во что вменяют освященiе таинственными знаками».[18]

 «Человека, подделывающего Свящ. Писанiя, переделывающего Божiи изреченiя, возмущающего чистоту догматов благочестiя собственной своей грязью, (что и делают имяборцы), не только против нас вооружающего язык свой, но и прiемлющего превращенiя и самых святых реченiй и усиливающегося доказать, что собственное его извращенiе точнее Господнего ученiя (не в бровь, а в глаз имяборцам!), ужели не усматриваете, что Евномiй (а ныне имяборцы) ставит самого себя на место поклоняемого Имени, так чтобы современем неслышно стало Господня Имени и в Церквах Христосъ заменён был... (значит, имяборчество, это – затея сатаны). Ужели не помышляете, что безбожная эта ересь (имяборческая) извергнута от дiавола. как попытка предуготовленiя и предначатiя антихристова пришествiя?[19] Ибо как иначе а не антихристом можно в собственном смысле назвать того, кто усиливается доказать, что его собственные выраженiя, точнее слов Христовых и веру в Божiи Имена и таинственные обычаи и знаки заменить своим обманом? [20].

Св. Игнатiй Богоносец учит: «Всяк, глаголяй кроме повеленных, аще и достоверен будет, аще и постит, аще девствует, аще знаменiя творит, аще и пророчествует: волк да мнится в овчей кожи, овцам погибель содевающiй».[21] Голос Церковного Собора: 7 Ефесского: Неправо изъясняющим богомудрыя изреченiя Св. Учителей Церкви Божiей и покушающимся перетолковывать и извращать смысл ученiя, ясно и определенно Благодатiю Святаго Духа изложеннаго, Анафема![22]

Св. Василiй Великiй об имяборцах. О неисправимости долговременно находящихся в ереси.

…«Кто даст голове моей воду и глазам моим – источник слез (Iерем. 9,1), и многiе дни буду оплакивать народ, ввергаемый в погибель сими лукавыми учениями? Обольщается слух людей простодушных: он привык уже к еретическому злочестiю. Чада Церкви воскормляются нечестивыми ученiями. И что им делать?  Во власти еретиков крещенiе, сопровожденiе отходящих, посещенiе больных, утешенiе скорбящих, вспомоществованiе угнетенным, всякого рода пособiя, причащенiе Таин. Все это, будучи ими совершаемо, делается для народа узлом единомыслiя с еретиками. Почему, по прошествiи некоторого времени, если бы и настала свобода, нет уже надежды содержимых в долговременном обмане снова возвратить к познанiю истины /…/. 376 г.»[23]

В каждой молитве читаем: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь». А ведь эти слова есть и слово Божiе, и Имена Бога. Об этом преп. Симеон Новый Богослов учит: «Когда эти имена мы произносим о людях, то они суть человеческiе и пустые; а когда произносим эти Имена о Боге, то они – суть Богъ. И вот, прославленiе Бога в Его Именах, которые есть Богъ, в 1913 году сатана устами Ангела церкви – Синода (Откр. 3,1) назвал ересью и новшеством, ересью имябожiя, и объявил эту хулу на Имя Бога всему мiру, под видом Православiя. Зараженные рацiонализмом архiереи и попы, ставшiе рацiоналистами, поверили Синоду, подхватили его лжеученiе и разгласили по всему мiру что  надо, мол, славить не Имена Бога: Отец, Сын, Святой Дух, Христос, Iисус и проч. но самое Существо Бога без Его Имен, и что будто бы Церковь неправильно веровала, надо было веровать в Бога, а не во Имя Его, и прославлять надо было Бога, а не Имя Божiе, а Церковь веровала во Имя Божiе и славила: «Хвалите Имя Господне, хвалите раби Господа». (Псал. 134,1). Ложное духовенство клюнуло на удочку сатаны и осудило Имена Бога, лишив их реального бытiя, и тем осудило самую Церковь Христову. И стала имяборческая церковь безглавая, без Имени Божiя, без Имени Главы Ея – Христа. Об этой имяборческой без именной ереси писал еще Св. Василiй Великiй в 4-м веке: «Ипостасей не отметайте, Христова Имени не отрицайтесь»[24] «Ибо ежели первые переводчики, переложившiе Писанiе с еврейского языка на греческiй, не осмелились истолковать значенiе некоторых имен, а перенесли подлинные реченiя еврейскiе, как, например, Саваоф, Адонаи, Елои и сим подобные, и оказали такое благоговенiе не только к Именам Божiим, но и ко многим другим, то с каким страхом мы должны взирать на Имена Господа! Если же они не отважились и на истолкованiе некоторых Имен, дабы не ослабить ясности и силы выраженiя, придав им несоответственное значенiе, то позволили бы они себе составлять какiе-нибудь имена по собственному измышленiю»[25]. (– Зато синодалы лжебогословы в 1913 году, и нынешнiе имяборцы, осмелились истолковать Имена Бога и признали их «фикцiей», вымыслом человеческим). «Сiе-то уже заглушенное заблужденiе, возобновляют ныне изобретатели этой без именной ереси, (не в бровь, а в глаз имяборцам!), отметающiе Ипостаси и отрицающiе именованiе Сына Божiя, о которых, если они не перестанут говорить на Бога неправду, надобно плакать, как об отрекающихся от Христа»[26].

Поэтому, и к закоренелым имяборцам вполне относится выше приведенное слово Св. Василiя Великого о том, что от долговременного пребыванiя в этой злочестивой ереси имяборческой, нет уже никакой надежды на их обращенiе к истине.

Нам же исповедникам-имяславцам надо со слезами радости благодарить милосердiе Господа, за то что Он, милосердный, не оставил нас грешных пребывать в неведенiи и в слепоте имяборчества, но сподобил нас недостойных прославлять Святейшее Имя Божiе, а не слепейшего Синода, ввергнувшего Россiйскую церковь в отступленiе от Искупившего мiр Владыки Господа нашего Iисуса Христа похуленiем Его Спасительного Пребожественного Имени.[27]

Закачивая сию книгу, смиренно признаюсь: я – последнiй раб у Господа, неученый, невежа и невежда, непроходившiй Богословской науки, малограмотный, притом, великiй грешник, но верю и надеюсь на милость Божiю непокидающую кающихся, таких как я грешников. Искренно верю во Имя Божiе по Священному Богооткровенному Писанiю, по Богодухновенному Писанiю Святых Отец в т..ч. Св. Iоанна Кронштадтского, схимонаха Иларiона Кавказского, iеросхимонаха Антонiя (Булатовича). И больше никаких толкованiй современных толкователей безблагодатной россiйской организацiи МП. – не принимаю. Вольному – воля, а спасенному – Рай, по пословице. Кто как хочет, так пусть и поступает. Истинную свободу вероисповеданiя никто не может ни у кого отнять. Господь предсказал, что в последнiе дни, многiе прiйдут под Именем Моимъ и многих прельстят (Мф. 24,4). Это надо всегда помнить и предостерегаться, чтобы не попасть в цепкiе лапы антихриста, хулителя Имени Божiя!

Господи, Господь наш, яко чудно Имя Твое по всей земли![28]  Буди Имя Господне благословенно от ныне и до века! (Пс. 112,2). Аминь.

Господи, посли благодать Твою в помощь мне, да прославлю Имя Твое Святое!

Аминь.

Конец и Богу Слава!