«Носящiй же меч сей, – говорит в другом месте старец Паисiй, – или глагол (т.е. Имя Iисусово) в уме Своем, внимая внутренне помыслам Своим, знает, когда нападает на него мысленно враг, и тогда обращает сей меч против злых его прилогов, и страстей, и помыслов, и молится против сих действiй вражеских молитвою Iисусовой; также молится и в случае впаденiя в грех, прося прощенiя – «о Имени Iисусовомъ»[2].

«Но, о времене нашего, многiе и чуть ли не все носят сей меч – за один токмо обычай, а не на какую бранную потребу. Не стараясь научиться, как обращать сей меч против лица вражiего и пожигать врагов сим пламенным оружiем, как огнем, но пользуются сим мечем неразумно и плотски, а не действительно, т.е. тянут лишь четки, за славу – одну лестовку, а за кафизму – три и тем и довольствуются, ограничиваясь лишь внешнею молитвою. Множайшiе же, и совершенно отложив в сторону сей глагол Божiй, паче же рещи – пламенное оружiе, охраняющее врата сердечные, довольствуются (в своей духовной жизни) лишь одним псалмопенiем, канонами и тропарями»[3].

В предисловiи на книгу Блаженного Исихiя старец Паисiй приводит следующiе слова старца Василiя: «От единой же сей краткой и пятьми словесы исчисляемой молитвы, по апостольскому гласу: 1) Господи, 2) Iисусе, 3) Христе, 4) помилуй, 5) мя; написа первый Св. Исихiй двести глав, ничтоже иное приложив в тех, точiю едино ума блюденiе и сiю священную молитву Iисусову. Толико бо бе Святымъ о сем священном деланiи раденiе, яко и молитися повелевают за неведущих сего умного Света сердечного, просвещающагося Именемъ Христа Бога  нашего»[4].

В той же главе он опять говорит, что в умном деланiи – прекрасное оружiе против страстей, есть память смертная, воспоминанiе ужаса осужденiя на Страшном Суде и вечности ужасного мученiя, а с другой стороны – воспоминанiе блаженств Царствiя Небесного, но все эти роды умнаго деланiя не могут сравниться с умно-сердечным призыванiем Имени Iисусова: «Хотя и эти воспоминанiя в тех, кои ими победили нечувствiе свое, имеют силу утолять похоти плоти и отражать злые помыслы от души, но Имя страшное Iисусъ Христово большую и несравненную имать силу, всех сих потребляти от сердца и ума… Поэтому эти воспоминанiя следует сопрягать с деланiем умной молитвы, и они придают молитве сугубую крепость и успешность: наипаче же от молитвы сами яко свет сiяюще, прогонимей сущей тьме от ума и мгле страстей – Именемъ Iисусъ Христовым»[5].

В предисловiи к Нилу Сорскому сей же Бл. Василiй, приводимый старцем Паисiем, говорит: хотя Св. Отцы и уставляют добрым и благоговейным мужам очищать свои сердца единым исполненiем заповедей Христовых, имея, как крепчайшее оружiе против страстей страх Божiй и память Божiю, но сiе действительно лишь для добрых неокамененных сердец: «нечувственным же и окамененным, аще и самая та геенна или Самъ Богъ чувственно открыется, никакого же наведет им страха. Также и для новоначальных сiе одно умное деланiе, т. е. памятованiе Бога  со страхом Божiимъ, трудно исполнимо, ибо ум новоначальных, упражняемый в сей памяти, скоро притупляется, и умъ их начинает так же избегать мысли о Боге  и о страхе наказанiя за преступленiе заповедей, как избегает пчела куренiя дыма. Поэтому, хотя памятованiе заповедей Божiихъ и страха наказанiя и весьма полезно есть в час брани, но Св. Отцы изобрели сверх того и еще одно прекрасное средство, могущее весьма помогать немощным (т.е. безпрестанное призыванiе против помыслов имени Iисусова). Поэтому, если первое умное деланiе можно уподобить ручной мельнице, то, если с сим первым деланiем человек соединит и безпрестанное призыванiе Имени Iисусова, то оно уподобится мельнице водяной; подобно тому, как вода сама собою движет колесо и жерновный камень. Так – «и пресладкое Имя Iисусово с памятiю Бога  ту суща, всеисполненне живущаго во Iисусе подвижит ум в молитву». – Прервем на мгновенiе речь Бл. Василiя, чтобы обратить вниманiе читателя на то, сколь ясно и непреложно Блаженный Василiй понимал Имя Iисусово, не как номинальность, но как нечто, имеющее – «Бога  ту суща» и «всеисполненне живуща» во Имени Iисусове.

Но ведь по мненiю г. Троицкого это есть сущая ересь раввинская! Но продолжим речь Блаженного: – о чем великiй в Богословiи Исихiй, назнаменуя, глаголет: «Душа, благодеемая и услаждаемая от Iисуса, с радостiю некою и любовiю и со исповеданiем Благодетелю хвалу возсылает, благодаряще и  призывающе Того с веселiем»[6].

О. Паисiю Величковскому, как великому проповеднику молитвы и Имени Iисусова, пришлось претерпеть немало поношенiй за Имя Iисусово по неложному свидетельству Самого Господа, сказавшего ученикам Своим, что они все – «гоними будут Имене Моего ради». – Впрочем, противники о. Паисiя не возставали тогда против Божественнаго достоинства и силы Имени Iисусова, но отрицали по грубости ума своего Богоугодность безмолвной молитвы, называя это прелестью, ибо Церковь заповедала только гласную молитву церковную. Некоторые печальные случаи, когда неискусные делатели умной молитвы плохо оканчивали впаденiем в прелесть, давали повод вооружаться против тех, которые занимались умной молитвой и учили ей других. Вину этих паденiй возлагали на о. Паисiя и даже жгли его переводы Добротолюбiя. Об этом о. Паисiй пишет: «воста один инок, философ суеумный»; – увидав, что некоторые ревновавшiе не по разуму о сей молитве, вследствiе их самочинiя и невежественнаго наставленiя неискусных наставников, впали в некую прелесть, то сей философ до того вооружился по действiю дiавольскому хулою на сiю молитву, что несомненно превзошел тех древних треклятых еретиков хулителей этой молитвы – Варлаама и Акиндина, – столь страшные и срамные хулы вознося, как на молитву сiю святую, так и на ее ревнителей, что целомудренному слуху человеческому нестерпимы[7]. На ревнителей же сей молитвы он (т.е. сей, именуемый «философом», но по всему судя некiй архiепископ или митрополит – I. А.) воздвиг такое превеликое гоненiе, что некоторые, все оставив, прибежали в эту страну, и ныне здесь Богоугодно живут в пустыне, другiе же бывшiе ревнители, будучи малоумны, согласившись с ним, дошли до такого безумiя от развращенных его слов, что и некоторые свои отеческiе книги (понимай: Добротолюбiе) потопили в реке, привязав к ним камень[8]. И до такой степени распространились его хулы, что некiе (понимай – игумены) запретили под страхом клятвы читать отеческiе книги (т. е. об умной молитве). Когда же сей хулитель задумал, не довольствуясь устными хулами, предать их писанiю, тогда наказанiем Божiим ослеп на оба глаза, чем и пресеклось его Богоборное намеренiе»[9].

Об умной молитве о. Паисiй говорит: «Вестно убо да будет, яко сiе Божественное священныя умныя молитвы деланiе дело бяше непрестанное древних богоносных отецъ наших… На предреченное убо сiе Божественное умное сердечного рая деланiе и храненiе никтоже от правоверных дерзнул когда похулити, – но все древнiе Отцы имели это умное деланiе в великой чести и относились к нему с крайним благоговенiем, как к делу преисполненному явной духовной пользы. Но, так как чрез это умное деланiе монашество, «избрав благую часть», с неотторжимою любовiю сидело у ног Iисусовых, и благодаря ему, преуспевая в совершенстве в деланiи Его заповедей и бывая светом всему мiру и просвещенiем, то дiавол, начальник злобы и враг всякаго благаго дела, истаевая завистiю, употребил все свои козни, чтобы опорочить и похулить это душеспасительное дело и истребить, если можно, от лица земли. Так, во-первых, чрез истребленiе святоотеческих книг руками сарацин, еще же и порочил всегда умное деланiе, вводя неких неискусных самочинников в прелесть, дабы примером их погибели, которая произошла не по вине умной молитвы, но по вине их возношенiя, побуждая хулить умную молитву и отвращать от спасительнаго сего дела не имеющих достаточного рассужденiя. Но не довольствуясь всем этим, дiавол обрел еще в италiйских странах Калабрiйского змея, предтечу антихристова, еретика Варлаама – по гордости своей во всем подобнаго дiаволу, и вселившись в него со всею своею силою, подвиг его на хулу против православной веры, как о том пишется в Постной Трiоди в Синаксаре на вторую неделю св. Великаго Поста. Сей Варлаам дерзнул отвергать священную и умную молитву, многоразлично хуля ее, и устно, и письменно, как о том пишет иже во Святых Отецъ наш Симеон. Фессалоникскiй архiепископ: «Сей окаянный Варлаам множайшая и на священную молитву хуляше же и писаша, – и на Божественную еже на Фаворе благодать же и осiянiе. Не уразумев заповеди: непрестанно молитеся[10], – да и как постигнуть ее тому, кто суетствует умом и находится в мечтанiях своих в союзе с гордым, т. е. дiаволом, – ниже поняв слов апостольских: помолюся духомъ, помолюся же и умом[11], ни слов: поюще и воспевающе в сердцах ваших Господеви[12], ни яко, – посла Богъ Духа Сына Своего, т. е. благодать, в сердца ваша, вопiюща: Авва Отче[13]: и – хочу пять словес умом моим глаголати, нежели тьмы словес языком[14], он поэтому и отверг умную молитву, особенно же призыванiе Господне, (т.е. Имени Iисусова), которое есть исповеданiе Петра, проповедавшаго: «Ты еси Христосъ, Сын Бога  Живаго»[15], и преданiе Самого Господа, глаголяща в Евангелiи: «еже аще что просите от Отца во Имя Мое, даст вам»[16], и – «о Имени Моем бесы ижденут»[17] и прочая понеже и – «Имя Его живот вечный есть»[18]– «сiя бо, рече, писана быша, да веруете, яко Iисусъ есть Христосъ, Сынъ Божiй, и да верующе живот вечный имате во Имя Его»[19], и Духа Святаго подательно есть призыванiе Христово: «никто может рещи Господа Iисуса, точiю Духомъ Святымъ»[20], рече и тьмами о сем. До зде Симеон. – Но что же успел, – восклицает Паисiй, продолжая речь о Варлааме, – началозлобный змiй с сыном погибели треклятым еретиком Варлаамом, котораго он наустил на хулу противу умной священной молитвы? Возмогло ли его злохуленiе омрачить свет этого умнаго деланiя, которое он было надеялся до конца истребить? – Отнюдь, но болезнь его обратилась на главу его… Благодаря ревностной защите Божественнаго достоинства умнаго призыванiя Имени Iисуса Христа св. Григорiем Паламою, – «сей Варлаам еретик со Акиндином и всеми Своими единомысленниками трижды анафеме предадеся; но и доныне от тояжде Церкви на всякое лето в неделю Православiя с прочими еретики проклинаем бывает сице: «Варлааму и Акиндину, и последователем их, и преемником их анафема трижды». Зристе зде, о друзи, дерзающiе хулити умную молитву, – кто был первый ея хулитель? Не еретик ли Варлаам, трижды от Церкви анафеме преданный. И имеющiй проклинатися во веки? Не сообщаетесь ли и вы своими злохуленiями сему еретику и его единомышленникам? Не трепещете ли душею вашею подпасть подобно им церковной клятве и быть отчужденными от Бога? Не ужасаетесь ли тем, что, возстав против этого священнаго дела, вы вашим злохуленiем, соблазнив неутвержденных в разуме ближних ваших, подпадаете под страшное прещенiе Евангелiя Божiяго. Не боитесь ли слов апостольских: «Страшно есть впасть в руце Бога  Живаго»[21], и за это быть казненным и временно, и вечно, если не покаетесь? Но какую же благословную вину нашли вы, чтобы считать себя вправе хулить сiю пренепорочную и треблаженную вещь? – Я совершенно недоумеваю: призыванiе ли Iисусово мнится быти вам не полезно? Но и спастися о ином несть возможно, точiю о Имени Господа нашего Iисуса Христа»[22]. – Несколько ниже о. Паисiй говорит: «Также и прочiе Богоносные Отцы в своих ученiях, исполненных премудрости Божiей, описывая сiю святую молитву, изъявляют о действiи оной и происходящей от нея неизреченной духовной пользе и преуспеянiи в полученiи Божественных дарованiй Духа Святаго. И кто же не разжжется ревностiю Божiей к безпрестанному деланiю сей священной молитвы, видя, к какому небесному сокровищу небесных добродетелей она приводит подвижника!.. Дабы ей всесладчайшего Iисуса в душе и сердце своем всегда сокровиществуя, непрестанно в себе поминать «вседражайшее Имя Его, неизреченно этим к любви Его разжигаясь»[23].

Итак, прочтя это ясно изложенное ученiе великого аскетического писателя прошлого века, пусть скажет читатель: возможно ли нам сомневаться в непреложности признаванiя о. Паисiем во-первых, реальности Святыни Имени Iисусова, а во-вторых, действенности призываемого Имени в молитве. Не ясно ли видно, что он исповедывал именно те положенiя, которые исповедуем мы и которые отвергают имяборцы и г. Троицкiй? Весьма знаменательно, что старец Паисiй приравнивает к Варлаамитам своих тогдашних противников, отвергавших ученiе о умно-сердечном призыванiи Имени Iисусова. Теперь то же самое повторяем и мы и приравниваем отрицателей действенной силы и реальной Святыни Имени Господа Iисуса тоже к Варлаамитам. И как видите, имеем для этого глубокiе основанiя и неопровержимые доказательства.

Еп. Игнатiй Брянчанинов. Таким же ревностным проповедником Имени Iисусова и умной Iисусовой молитвы, как и старец Паисiй, является епископ Игнатiй Брянчанинов; приведем некоторые выдержки из его сочиненiй: «Преподобный Антонiй завещал непрестанное памятованiе Имени Господа нашего Iисуса Христа. Не предай забвенiю, – говорит он, – Имени Господа нашего Iисуса Христа, но непрестанно обращай его в ум твой, содержи в сердце, прославляй языком, говоря: Господи, Iисусе Христе, помилуй мя. Также: Господи Iисусе Христе, помоги мне. Или: Господь мой Iисусъ Христосъ!»[24].

«Имя Господа нашего Iисуса Христа содержит в себе особенную Божественную силу»[25]. – Это исповеданiе святителя по определенiю г. Троицкого, конечно, тоже должно быть отнесено к ученiю раввинов о Мемре, и он несомненно тоже должен быть причислен к – «имябожцам».

«Моленiе молитвою Iисусовою есть установеленiе Божественное… Установелено Самимъ Сыном Божiим и Богом... Господь Iисусъ Христосъ установил моленiе Его Именемъ, дал этот способ моленiя, как новый необычайный дар цены безмерной. Апостолы знали уже отчасти силу Имени Iисусова, исцеляли им неисцельные недуги, приводили в повиновенiе себе безов, побеждали, связывали, прогоняли их. Это могущественнейшее чудное Имя Господь повелевает употреблять в молитвах, обещая от Него особую действенность для молитвы: «Еже аще что просите от Отца во Имя Мое, сотворю, да прославится Отецъ в Сыне. И аще что просите во Имя Мое, Аз сотворю»[26].

…О, какой дар! Он залог нескончаемых безмерных благ! Он истек из уст неограниченного Бога, облекшагося в ограниченное человечество, нарекшагося Именемъ человеческим, – Iисусъ-Спаситель. Имя по наружности своей ограниченное, но изображающее собою предмет неограниченнный – Бога, заимствующее из Него неограниченное Божеское достоинство, Божескiе свойства»[27]. Итак, как видите, аскет и Богослов последних дней, авторитет нашей Церкви категорически утверждает то, что ныне повторяет о. Иларiон в своей книге «На горах Кавказа», что повторяем мы, и за что г. Троицкiй клеймит нас «Имябожниками», а именно, что Имя Iисусово, будучи по наружности обыкновенным человеческим Именемъ, но, на Самом деле, отесенное к Богу  и изображая в себе Его неограниченность, заимствует из Него и Божественное достоинство, и Божественные свойства! Какая глубочайшая Богословская тайна! И как мог бы дерзнуть смiренномудрый Игнатiй исповедать сiю непостижимую тайну, если бы она раньше его не проглаголана была, как мы видели, целым рядом Святых, а в особенности ясно раскрыта Св. Симеоном Новым Богословом. Эта тайна требует от тех, которые ее не в силах постичь, молчаливого  преклоненiя пред ней, ибо иначе, дерзкое суемудрiе неверующего ума приведет их к тому же, к чему привели арiан их логическiе посылки.

«Имя Сына Божiя и величiе Его Имени – «Iисусъ» превыше постиженiя разумной твари земли и неба: постиженiе его непостижимо и прiемлется младенческою простотой и верой»[28].

«Только нищiй духом, непрестанно прилепляющiйся молитвой ко Господу по причине непрестанно  ощущаемой нищеты своей, способен раскрыть в себе величiе Имени Iисуса»[29]

Исповемся Имени Твоему, о милости Твоей и истине Твоей, яко возвеличил еси над всеми Имя Твое Святое»[30]. Святой Давид исчисляет чудные действiя страшного и Святаго Имени Iисусова… Ради Имени Iисусова употребляемаго молящимся, исходит ему помощь от Бога  и даруется ему отпущенiе грехов… «Помози нам, Боже, Спасителю наш – славы ради Имени Твоего. Господи, избави ны и очисти грехи наши Имени ради Твоего»[31]. Ради Имени Господня бывает услышана молитва наша, даруется нам спасенiе; на основанiи убежденiя в этом опять молится Давид: «Боже, во Имя Твое спаси мя, и в силе Твоей суди ми; Боже, услыши молитву мою, внуши глаголы уст моих»[32]. Силою Имени Iисусова освобождается ум от колебанiй, укрепляется воля, доставляется правильность ревности и прочим свойствам душевным мыслям и чувствованiям Богоугодным»[33].

«Во Имя Господа Iисуса даруется оживленiе душе, умерщвленной грехом. Господь Iисусъ Христосъ – Жизнь и Имя Его Живое; оно же оживотворяет вопiющих им к Источнику Жизни, Господу Iисусу Христу. «Имени ради Твоего живиши мя правдою Твоею» – «не отступим от Тебе: оживиши ны – и Имя Твое призовем». – Когда силою и действiем Имени Iисусова услышана будет молитва, когда низойдет Божественная помощь человеку, тогда отражены будут и отступят от него враги, тогда сподобится он отпущенiя грехов… Тогда последует подаянiе во Имя Господа благодатных даров, духовнаго имущества и сокровища, залога блаженной вечности». – «Яко Ты, Боже услышал еси молитвы моя, дал еси достоянiе боящимся Имени Твоего»[34]. – Какое ясное ученiе о действенности, силе и живости Имени Господня, понимаемаго, очевидно, как энергiя Божiя, действующая не как магическое средство по распоряженiю употребляющего ее, но по благоволенiю Всей Святой Троицы. Итак, кто же из двух: г. Троицкiй или еп. Игнатiй стоят на камне православiя?

«В действiи молитвы Iисусовой имеется своя постепенность; сначала она действует на один ум, приводя его в состоянiе тишины и вниманiя, потом начинает проникать к сердцу, возбуждая его от сна смертного, и знаменуя оживленiе его явленiем в нем чувства умиленiя и плача. Углубляясь еще далее, она мало-помалу начинает действовать во всех членах души и тела своего, отовсюду изгонять грех, повсюду уничтожать владычество, влiянiе и яд демонов. По этой причине при начальных действiях молитвы Iисусовой «бывает сокрушенiе неизреченное и болезнь души неизглаголанная», – говорит преп. Григорiй Синанит. – «Душа болезнует как болящая и рождающая, по Писанiю: «Живо бо слово Божiе и действенно и острейши паче всякаго меча обоюдоостра, т. е. Iисусъ проходит, как свидетельствует Апостол, даже до разделенiя души же и духа, членов же и мозгов, и судительно помышленiям и мыслям сердечным» (Сирах), – проходит и истребляет греховность из всех частей души и тела»[35]– «Се лежит сей на паденiе и возстанiе многих во Израиле, и в знаменiе пререкаемо»…[36] – между познавшими и непознавшими его… Но – «немы да будут устны льстивыя», глаголющiя на Праведнаго и на Великолепое Имя Его «беззаконiе» гордынею своею, Своим глубоким неведенiем и соединенным с ним уничиженiем чуда Божiя»[37] – Какое ясное утвержденiе непостижимости Божества и силы Имени Iисусова, требующаго молчаливаго поклоненiя недоверчиваго ума пред истинностью сей Христовой тайны и доверiя к тем, кои, как выразился Св. Симеон Новый Богослов, «опытно были научены, (что Имена Божiи суть Свет светодейственный и Богъ Истинный), и установили, и утвердили посредством познанiя чрезмерной благости всемилостиваго Бога»!

«Положить другого основанiя для моленiя Именемъ Iисуса, кроме положеннаго, невозможно, оно есть Самъ Господь наш Iисусъ Христосъ, Богочеловекъ»[38].

Филарет митрополит Московскiй. «Да отступит от неправды всяк именуяй Имя Господне»[39] – всякое для нас благополучiе на земли, великая надежда на блаженства на небези, что мы можем по вере именовать Имя Господне. Божественный Спаситель наш почти все дело спасительнаго посольства Своего с неба на землю заключает в том, что сделал человеков способными именовать Имя Господне»[40].– Прошу вникнуть в смысл речи Святителя и сказать, возмог бы он придать такое первостепенное значенiе именованiю Имени Господня, как в деле нашего спасенiя, так и в цели Его снисшествiя на землю, если бы наравне с г. Троицким почитал Имя Господне таким же священным символом как знаменiе Креста или икону? Ужели допустимо сказать, что целью снисшествiя Спасителя на землю было научить людей творить крестное знаменiе, или писать Его икону? Если бы Имя Господне было в пониманiи Филарета только вспомогательным символом для молитвы, как Его понимают «имяборцы», говоря, что Имя Господне не существенно необходимо в молитве, то, спрашивается, мог бы Святитель сказать то, что он сказал? Очевидно нет, и из этих слов непреложно вытекает, что он видел в Имени Господнем не только священный символ, как имяборцы, но видел ту Божественную Истину, мысленное созерцанiе которой открывает нашему духовному зренiю Самого Бога. Совершенно несомненно, что и митрополит Филарет, наравне с нашими имяславцами, видел в Имени Божiем то проявленiе Божества в Его слове Истины, в котором человек может соприкасаться с Самимъ Богомъ, верою воспрiемля эту Божественную Истину. – «С нами Богъ чрез Iисуса, если только пожелаем того, во всех обстоянiях и приключенiях нашей жизни. О Имени Господа нашего Iисуса Христа с нами Богъ, христiане, всегда и во всем, только и мы да не престанем быть с Богомъ. Аминь».[41]. Этот текст подтверждает справедливость нашего перваго заключенiя. В контексте же, непосредственно перед этим говорится о смысле Имени «Iисусъ», которое означает – «С нами Богъ». Итак, что же это за тайну такую открывает нам Святитель, что о Имени Iисуса с нами и Самъ Iисусъ? Не тоже ли самое говорит он иными словами, что более смело и прямо сказал о. Iоанн Кронштадскiй – «В Имени Iисусъ Христосъ – весь Христосъ, душа и тело Его, соединенные с Его Божествомъ»?

Григорiй, митрополит Петроградскiй и Ладожскiй: «Господь наш Iисусъ Христосъ всегда представлял все получаемые от Него блага, зависящими, как бы только от Его Имени… Апостолы… все свои особенные дела они совершали Его Именемъ… Посему православные, когда просят себе благословенiя у святителя… просят себе благословенiя Именемъ Господним»[42]. Как видите, Святитель ясно исповедует Божественную силу Имени Господня, отрицаемую имяборцами. Исповедует также первостепенное значенiе Имени Господня в тайне благочестiя, что тоже совершенно несовместимо с пониманiем Имени Господня только как священного символа.

Филарет, архiепископ Черниговскiй: «Имя Божiе есть сущность Божества в том виде, в каком можно знать ее»[43]. – Так смело о Имени Божiем и мы, мнимые «имябожцы» высказываться не смели, ибо тогда нас совсем заклеймили бы еретиками за мнимое отождествленiе сущности Божiей с Именемъ Его. Но на Самом деле Святитель этого не делает, ибо прибавляет слова – «в том виде, в каком можно знать ее». – Но ведь Самой сущности Божiей совсем нельзя знать, следовательно, здесь слово сущность употреблено Богословомъ в смысле «природы» – и он не что иное говорит, как то, что говорим мы, что Имя Божiе как Истина Божественная, как живой глагол Божiй – соестественна Богу , ибо есть прiобщимая энергiя Его.

«Что сказано о Боге  в собственном смысле, то и есть Богъ, и что Он есть по природе, то и сказано в собственном смысле. Имена и качества Божiи, показанные в откровенiи, не произведенiя мысли человеческой, чтобы походит на слова ничего не значащiя»[44]. – Итак, как видите, авторитетнейшiй Богослов прошлого века говорит, что то Самое, что говорится о Боге  в Именах Его, то и есть Богъ. Но нынешнiе имяборцы говорят совершенно противоположное, что Имя Божiе есть только символ и, следовательно, не то самое, но нечто, только напоминающее какую-то недоведомую «чистую мысль». Дальше Святитель в противоположность имяборцам свидетельствует о различiи природы Имен Божiих от текучих слов человеческих, т. е. единомысленно со Св. Симеономъ (Новым Богословомъ) утверждает Божество глаголов Божественнаго Откровенiя, к которым причисляет и Имена Божiи, что тоже совершенно противоположно новой теорiи г. Троицкого о тварности Божiих Имен и соестественности их всем прочим именам речи человеческой.

Из приведенных свидетельств новейших учителей нашей церкви мы видим, как их пониманiе противоположно тому пониманiю, какое ныне хотят навязать нашей Церкви имяборцы и их апологеты: арх Антонiй (Храповицкiй), Никон (Рождественскiй) и г. Троицкiй. Книга последнего, которую мы в этом труде разобрали, удостоилась даже Макарьевской премiи,[45] и, таким образом, мненiе его, будто «Имена (в том числе и Божiи) суть такой же продукт творчества человека, как дома, картины и вообще произведенiя культуры», мненiе его, будто Имена Божiи суть священные символы, в созданiи которых «проявилось творчество Сифитов»; будто «Имя Божiе – не есть действiе Божiе», а потому «не имеет в себе освящающей силы», – эти мненiя, будучи ныне одобрены и премированы Церковной властiю знаменуют коренной поворот в пониманiи Имени Божiя и полную противоположность нынешняго пониманiя Святому Православiю. Эта противоположность особенно ярко видится из сопоставленiя этих новых премированных тезисов  г. Троицкого с ученiем о Имени Божiем, напечатанном в книге, изданной в 1890 году и тоже в свое время удостоенной премiи (!). Это сборник церковных поученiй священника Стратилатова и в ней в одном из поученiй на молитву «Отче наш» говорится:

Священник о.Стратилатов: «Отче наш, да святится Имя Твое». Да, братiе, святить Имя Божiе – это есть первая обязанность человека. К этому побуждает нас, как самое Имя, так и та сила, которая заключается в нем. Самое Имя – Имя Божiе есть не другое что, как Самъ Богъ. Что есть Богъ, то есть и Имя Его, что есть Имя Божiе, то есть – Онъ Самъ. – «Азъ Господь Богъ, – говорит Он, – сiе есть Имя Мое». Следовательно, мы, славя и почитая Имя Божiе, славим и почитаем Самого Бога. Сила же Имени Божiя так велика и спасительна для человека, что он может по силе сего Имени сделать все. Может даже отражать сильнейших и опаснейших врагов своих – демонов: «Именемъ Моим бесы ижденут», – сказал Сам Спаситель. Вот какова сила Имени Божiя»[46]. – С точки зренiя нынешних имяборцев это, еще так недавно премvрованное Св. Синодом ученiе, является с нынешней точки зренiя имяборцев еще более еретичным, чем все то, что высказывал, и схимонах Иларiон, и аз многогрешный…

Приведем еще слова тоже недавно еще премированного духовного писателя Виктора Успенского. В одном из своих церковных поученiй он пишет: «Без сомненiя Имя Божiе Свято само в себе: «Свято Имя Его», – говорит слово Божiе (Лк. 1, 49), или лучше – Имя Божiе есть сама святость. Не только само в себе Свято Имя Божiе; им даже и освящается все то, на что мы призываем оное. От него прiемлют освященiе все таинства нашей Православной Церкви и обряды; им утверждается верность наших клятв и обещанiй: Имя Божiе мы полагаем в основанiе каждого доброго дела»[47].

Мы видели, что г. Троицкiй утверждает, будто слова катехизиса: «Имя Божiе Свято само в себе» – следует понимать только в смысле субъективном, т. е. как святость не по естеству, но по значенiю для нас; однако из этих слов общепризнанного нашей Церковью выразителя ее истиннаго ученiя мы видим, что Церковь, наоборот, понимала Святыню Имени Божiего так, как понимаем ее мы, т. е. верила в объективную Святость Имени Божiя по естеству, или, как выразился автор выше, верила, что Имя Божiе есть – «сама святость». Также дiаметрально противоположно ученiе этого учителя нашей Церкви ученiю г. Троицкого о безсилiи имени Божiего по естеству. Также противоположно имяборцам его ученiе о действенности Имени Божiего в таинствах, которые от него прiемлют освященiе.

Насколько Церковь была еще не так давно совершенно единомысленна с нами, с особенной яркостью видно из краткой формулировки ученiя о Имени Божiем в славянском словаре, принятом в наших духовных и светских школах и одобренном Церковной властью. В нем на стр. 49 против слова «Имя Божiе» – сказано: «Имя Божiе – слава Его; Имя Господне – Самъ Богъ; все совершенства Божественныя – Господь сокрушаяй брани, Господь Имя Ему»[48].

ГЛАВА  ΙX

Имя Божiе в пониманiи о. Iоанна Кронштадского – «Самъ Богъ»;
Имя Божiе – «Божественная Сила».

                                                                                                                 «В Имени Iисусъ Христосъ, весь Христосъ, душа и тело Его, соединенное с Его Божеством».

«Самое Имя Божiе есть Сила» (Слова о. Iоанна).

Отецъ Iоаннъ в начале своего духовнаго подвига руководствовался святоотеческими наставленiями и особенно почитал творенiя вышеприведеннаго Игнатiя Брянчанинова, имел живое общенiе и с учениками его, научившимися от еп. Игнатiя священной Iисусовой молитве, и подвизавшимися близ Кронштадта в Сергiевой пустыни, и поэтому он может почитаться в этом отношенiи учеником еп. Игнатiя.

Переняв от «опытно познавших» искусство молитвы Именемъ Iисусовым в глубине сердечной, он усвоил и их пониманiе сего Имени, как Божественнаго действiя, в коем присутствует Самъ Богъ и как Божественнай силы, каковое пониманiе, как мы ясно видели, непрерывною нитью переходя из поколенiя в поколенiе, дошло и до нас. Свои опытные познанiя и духовные впечатленiя, удостоверившiе его в истинности этого пониманiя Имени Господня, как Самого Бога, таинственно присутствующего во Имени Своем, он записывал в Своем дневнике. Поверив опытно познавшим сiю истину прежде него, и удостоверившись наконец, познать собственным опытом тайну Имени Iисусова, о. Iоаннъ в восторге воскликнул: «Имя Божiе есть Самъ Богъ»[49] – «Имя Господа есть Сам Господь – дух везде сый и вся исполняй»[50]. Это пониманiе еще более раскрыто о. Iоанномъ в других его Боговдохновенных мыслях, и воспринято с верою нами – «имябожцами», как именует нас ради сего самого г. Троицкiй. Но не решаясь идти против авторитета всеми признаннаго благодатнейшаго мужа и столпа нашей Церкви, г. Троицкiй пытается перетолковать ясно выраженные и не допускающiе перетолкованiя мысли о сем о. Iоанна. С этой целью им написана и помещена в Церковных Ведомостях №№1 и 2, 1914 г. Статья под заглавiем: о. Iоаннъ Сергiев и имябожники». В ней путем целого ряда софизмов  г. Троицкiй силится доказать, будто выраженiя о. Iоанна Кронштадского – «Самъ Богъ», «Самъ Господь» следует понимать как образные, в коих слово «есть» употреблено вместо слова «заменяет» или «изображает», и поэтому о. Iоаннъ не только не может почитаться единомысленным с – «имябожцами», но будто совершенно единомыслен с ним – г. Троицким, который видит как во внутренней, так и во внешней стороне Имен Божiих лишь простой символ, и это свое новое пониманiе называет общецерковным. В подтвержденiе этому он приводит несколько выдержек из сочиненiй о. Iоанна, и особенно упирается на следующiе два текста: «в слове – образ Пресвятой Троицы»[51]. – «По нашей телесности, Господь привязывает, так сказать, Свое присутствiе и Себя Самого к вещественности, к какому-нибудь видимому знаку, привязывает Свое присутствiе к храму, к иконам, к кресту, к крестному знаменiю, к Имени Своему, состоящему из членораздельных звуков, к святой воде, к освященным хлебам, к пшенице, вину, но придет время, когда все видимые знаки… для нас не будут нужны и мы будем истее причащаться в невечернем дни Царствiя Его, а теперь – все чрез телесное и чрез образы и знаменiя»[52].