Души у Святого Семейства и Григорiя чисто Херувимскiе, настоящiе христiанскiе, чистые и светлые, что хрусталь.

Даже пристрастная чрезвычайная комиссiя, созданная спецiально временным правительством для расследованiя действiя якобы «темных сил» при Царском Дворе, не смогла найти совершенно ничего, что бы доказывало наличiе навязывае­мой мiром Царской Семье и Старцу Григорiю темноты. Царь чист! Как чиста вся Его Семья и духовно Их окормлявшiй Старец Григорiй.

Души у Них — чисто Херувимскiе, настоящiе христiанскiе, Чистые

и светлые, что хрусталь!

В католической Церкви есть такое понятiе — «адвокат дiавола». Когда у католиков рассматри­вается вопрос о канонизацiи того или иного свя­того, назначается «адвокат» с уже названным со­товарищем, коему вменяется в обязанность проти­востоять прославленiю, представляя порочащiе святого поступки... Поразительно, что сразу по заточенiи  Царской Семьи в Царском Селе, временными правителями была создана чрезвычайная комиссiя, которой поручалось по сути выполнять функцiи этого «адвоката дiавола», — поскольку предполагалось обнародовать  за  истину ложь  и клевету, воздвигаемую на Самодержавных Особ и Их молитвенника Григорiя Нового.  Но никто как Бог!

Вот  к каким выводам пришла комиссiя:

Когда по окончанiи следствiя В.М. Руднев явился с докладом к главе правительства, Керенскому. то, на вопрос последнего о результате дела, резюмировал   ему  свои  труды   словами:   «Я просмотрел все Архивы Дворцов, Личную переписку Государя, и могу сказать:

Император чист, как кристалл»[1]

Отношенiя Царской Семьи и Распутина, сознательно искаженные (и продолжающiе быть ис­кажаемыми в наше время) были охарактеризованы следующим образом:

«Теперь же я считаю необходимым предста­вить краткiй очерк характеристики главных дея­телей той области, которая называлась печатiю и обшественным мненiем «областiю темных сил».

Прибыв в Петроград в следственную комис­сiю, я приступил к исполненiю моей задачи с невольным предубежденiем относительно причин влiянiя Распутина, вследствiе читанных мною отдельных брошюр, газетных заметок и слухов, циркулирующих в обществе, но тщательное и безпристрастное расследованiе заставило меня убе­диться, насколько эти слухи и газетные сообще­нiя были далеки от истины...» [2] 

Места переписки Императрицы, «в которых говорится о Распутине, именуемом в ней «Стар­цем», достаточно освещают отношенiя Императ­рицы к этому человеку как к проповеднику Слова Божiя, к прорицателю и искреннейшему молит­веннику за Царскую Семью. [...] В силу многих обстоятельств, в том числе и постоянного болез­ненного состоянiя Императрицы, вследствiе Ее болезни сердца, Царская Семья вела удивительно замкнутый образ жизни, что, естественно, способ­ствовало самоуглубленiю и развитiю религiозно­го чувства, принявшего у Государыни совершенно исключительный, преобладающiй характер. На почве этой религiозности Императрица Алек­сандра Феодоровна вводила монастырскiй ус­тав Богослуженiя в некоторых придворных Церквах и с особым наслажденiем, несмотря на болезненное состоянiе, выстаивала до конца длившiеся долгими часами службы. Это исклю­чительное настроенiе Императрицы Александ­ры Феодоровны и послужило единственной причиной преклоненiя Ее перед личностью Григорiя Распутина, который, несомненно, [...] благотворно действовал [...] на состоянiе здо­ровья тяжко больного Наследника...» (Там же). Царица находила источник чудодейственной силы Гри­горiя «не в гипнотической силе, а в тех высших Небесных Силах, которыми был наделен, по Ее глубокому убежденiю, за свою святую жизнь Распутин»[3]

И, как венчающiй труды, вывод комиссiи, который промыслительно сохранился до нашего времени, дабы мы знали и не сомневались, как относились Святые Царственные Мученики к старцу Григорiю. (Везде и во всем — Небесное попеченiе о Церкви земной. Праведный Iоанн Конштадтскiй писал: «Святые ищут подоб­iе. Помни: подобный подобного ищет»[4]  

Великомученики и Страстотерпцы Царственные, испившiе от Господа Чашу Страданiй за грехи народа и принятые в ближайшее общенiе с Богомъ, почитали русского христiанина страннника Григорiя святым.

 «Признавая на основанiи всего следственного матерiала несомненно его [Распутина] большое влiянiе на Царскую Семью, этот же следственный матерiал приводит к несомненному же заключенiю, что источником влiянiя Распутина при Дворе была наличность высокого религiозно­го настроенiя Их Величеств и вместе с тем Их искреннего убежденiя в святости Распутина, единственного, действительного предстателя и молитвенника за Государя, Его Семью и Россiю перед Богомъ»[5]

«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его»

Святость и чистота жизни Царственных Му­чеников и Мученика Григорiя подтверждалась даже документально, и в чистом темного не на­шли! Потому что всегда и во всем сбывается Евангельская Истина: «И свет во тьме светит,и тьма не объяла его» (Iн.1,5).

И «тьма» не смогла, на основанiи изъятых у Царской Семьи при аресте архивов и документов, завершить свое дело.

В воспоминанiях дочери лечащего врача при Наследнике, Татьяны Боткиной–Мельник, чита­ем: «Насколько же рассказы о приближенности Распутина к Царской Семье были раздуты, мож­но судить из того, что мой отец, прислуживавшiй при Их Величествах десять лет и ежедневно в те­ченiе этих десяти лет бывавшiй во Дворце, при­чем не в парадных комнатах, а как доктор, почти исключительно в детских и спальне Их Вели­честв, видел Распутина всего один раз, когда он сидел в классной Алексiя Николаевича и держал себя как самый обыкновенный монах или свя­щенник. Александра Феодоровна считала святым Распутина. В последнем же нет никакого сомне­нiя: об этом говорят письма Ее Величества и Ве­ликих Княжен к Распутину. В этих письмах, сплошь проникнутых горячей верой и содержащих в себе столько рассужденiй на религiозные темы и просьбы молиться за всю Царскую Семью, ни­кто не мог найти ничего предосудительного. [...] Впоследствiи, проезжая через Сибирь, я встрети­ла одну даму, спросившую меня об отношенiи Ее Величества к Распутину. Когда я передала ей все изложенное,   она  рассказала  мне  следующiй случай.

Ей  пришлось  быть  однажды  в  следственной комиссiи, помещавшейся в Петрограде в Таврическом Дворце. Во время долгого ожиданiя она слышала   разговор,   происходившiй   в   соседней комнате. Дело шло о корреспонденцiи Царской  Семьи.   Один  из членов  следственной  комиссiи спросил,   почему   еще   не   опубликованы   письма Императрицы и Великих Княжен. «Что вы говорите? — сказал другой голос. — Вся переписка находится здесь, в моем столе. Но если мы ее опубликуем, то народ будет поклоняться Им как святым»[6]

Слава  Царя–Мученика Николая, сподобившегося иметь Пророка

Богобоязненный и благочестивый странник Божiй Григорiй был ниспослан Господомъ для молитвенного и духовного укрепленiя Царской Семьи, а в Их Священных Особах — и для спасенiя Россiи. Видевшiй его и общавшiйся с ним Жерар Шелли  пишет:   «В   Распутине  было  так много от Ветхозаветного Пророка, что его можно было бы сравнить с одним из тех странных, суровых провидцев,   игравших  такую  большую  роль при  Царях  Израильских.   Он  обладал прiятной многообразностiю   речи,    почерпнутой,    большей частiю, из природы и богатых преданiй Восточной Церкви»[7]. Он испытывал глубокую и искрен­нюю преданность к Царственным Страдальцам и Престолу. Как возвышены, одухотворены и глу­боки его размышленiя о природе Царской власти, о смысле и священном долге служенiя на вер­ность Царю и Отечеству, о душевных качествах, которыми должны обладать люди, предстоящiе у Трона!

Мысли из Дневника:

«Человек неискреннiй, с двуличными мысля­ми, — не слуга Царев...»

«Без духовного разума не могут служить Ца­рю и быть во Дворце. Там требуется ум святыни и разум, как ясное солнце...»

«Сердцем Царевым правит Бог...»

«Чувство верности на Руси и у русских очень просто, и все русскiе не фамилiей сильны, а в душе...»

«У нашего Батюшки–Царя философскiй разум и чувство разума охватывает в один миг всю жизнь Россiи; доброта в очах и все готовы, слез­но готовы свою жизнь отдать...»

«Кругом его [Царя] простота, а в простоте почивает Бог»[8] 

В «Слове», написанном богодухновенным Гри­горiем от избытка сердца, по случаю великих торжеств в Кiеве — прiезда Царской Семьи, он определяет мистически–сакральную неразделимую связь Самодержавного Царя и Народа: «Батюшка–Царь — Отец Родины [...] Святое Семейство Их Величеств [...] Святая Семья [...] Семейство Великих сего мiра [...]. Великое Семейство[...]. О, какiе были проводы! Мiру стояло на много верст, и ничем их не оценить, — не люди, а какая–то в них светила радость. Смотришь на них, что их тут нет, где–то в седьмом небе, тело на земле. Вот что может дать Самодержавная Семья: у кого слезы как ручьи, у кого трепещутут ноги, кто мысленно высказывает свои нужды, кто делится радостiю, кто печалiю; и все отк­рывают более чем батюшке (священнику) свои недостатки: все скорби, и грехи — все Батюшке–Царю и Святому Семейству великого мiра»[9] 

Приведем из Духовного Наследiя Святого Григорiя Нового Слово к Царю–Мученику Николаю на День Рожденiя — 6/19 мая 1909 года, дышащее чистой любовiю к отцу Отечества и преисполненное многих откровенiй о Нем и о грядущих событiях: пророк просит беречь и хранить Царя, не начинать смуту; помнить, что настали времена, когда Господь терпит и не наказывает до конца Россiю только за сугубое благочестiе. и христiанское совершенство и высоту Царствующего Государя Императора Николая Второго.

«6–го мая 1909 года

Вот дождались мы той радости весело­го дня, были и раньше появленiя радости о рожденiи свыше — весть была о рож­денiи Спасителя, т. е. было торжество, и теперь напоминается тем же словом: ро­дился у нас на Руси Самодержец и По­мазанник Христов и прошел звук из кон­ца в концы земли и торжествует Право­славная Церковь. Уже видели мы Пома­занника Божiя, что он совершенствует­ся, т. е. десятки восшел на Престол. Вот слышим и видим в настоящее время за наши великiе прегрешенiя идут беды и мы прогневили Господа своим беззаконiем. Он кротко и смиренно переносит за наши прегрешенiя все невзгоды. Совсем сбылось евангельское слово, где поднялись брат на брата, сын на отца, вообще неис­числимые беды. Вот за Его-то кроткiе и смиренные взгляды еще не прогневался на нас Господь, не истребил нас и это громадное нам значенiе. Да это и не ди­во! Сам же Господь сказал, что «Я тыся­чу лет могу обратить в день, а день в ты­сячу лет». Вот за Его-то благочести­вую жизнь и продлил нам Господь веку. Отсюда–то можно заключить, что на Нем были неоднократно чудеса на Батюшке нашем Помазаннике Царе — первое — крушенiе на машине,[10] через Него Господь спас все семейство. Не чудо ли это Божiе? Второе — пули свистели и не кос­нулись светлости Его, мечом усекли и при большой ране Господь сохранил и на мо­рях Господь подавал руку помощи, охра­нял, благословлял и миловал Их. Нигде не охранила охрана, а только охранили Его сами Ангелы, которые посланы от Бога пасти Его. Экiе мы невежды, что Господь нам дал такого Помазанника — все явленiя и чудо за чудом на Нем. Будем помнить Его чудеса и явленiя на Нем, и проснемся как от сна. Помилуй нас, Боже, и введи нас в радость вечную и возольется тогда на нашей Матушке Россiи духовный аромат и придем к све­ту. И познаем свет — тогда действитель­но при заре всем будет весело»[11].

  Все дошедшiе до нас творенiя Григорiя Но­вого просты, но в них — Высокое Богомъыслiе. Симеон Новый Богослов обозначает духовную основу, заложенную в этих творенiях: «Как народы распознаются по одеждам их, особенно по голосу и языку, так и святые познаются по тому, как благочестно и благообразно они себя держат, и по другим внешним признакам, но особенно решительный и верный признак их есть слово, исхо­дящее из уст их. Ибо чего нет в сердце, того не могут изнести уста...» Ясно и четко он излага­ет основу Самодержавной власти в Россiйском Государстве, в котором Царь есть представитель воли Божiей, а не народной. Воля Царя священна для русских как воля Помазанника Божiя. Мы любим Царя потому, что мы любим Госпо­да, — это раскрывают мысли Григорiя. Славу и благоденствiе дарует нам Царь–Батюшка, а мы принимаем это от Него как Милость Божiю. Постигает ли нас безславiе и бедствiе — прини­маем с кротостiю и смиренiем, как наказанiе Божiе за наши беззаконiя. Пока мы преданы Богу, — мы преданы Царю! Как только мы ос­тавляем Царя, — мы оставляем Бога!

«Вот за Его-то благочестивую жизнь и продлил нам Господь веку»

Святой Мученик Григорiй, имевшiй от Гос­пода дар прозревать состоянiе души человека, видел духовными очами самое главное, что укра­шало и венчало жизненный путь Царя–Мученика Николая: кротость и смиренiе. Он видел в Нем великого святого, с умом, облагодатствованным Свыше, прозрачной чистотой Его души, Его пламенной верой и Его горячей любовью к Народу и Россiи. «Наш Царь был одним из ве­личайших подвижников Церкви последнего време­ни, подвиги Которого заслонялись лишь Его вы­соким званiем Монарха.[...] Стоя на последней ступени лестницы человеческой славы, Государь видел перед Собою только Небо, к которому не­удержимо стремилась Его святая душа, тяготив­шаяся этой славой, желавшая сбросить с себя ко­рону и царскую порфиру и уйти из мiра, чтобы всецело отдаться служенiю Одному только Богу»[12]

Высокое сознанiе Своей ответственности Са­модержца, которому Господь вручил править «право Истины» в Государстве Россiйском, Царь Николай не перекладывал ни на кого. От­ветственность за Свои решенiя Он нес один пе­ред Богомъ. Бремя власти Он воспринимал как тя­желый долг, великiй Крест. Вскоре после муче­нической кончины Григорiя Императрица Александра писала Ему в Ставку 22 февраля 1917 года: «Мой драгоценный, [...] с тоской и тревогой я отпустила Тебя одного. [...] Какое ужасное время  мы теперь переживаем!.. Ты выглядишь таким усталым, измученным.  Б о г   п о с л а л   Т е б е   в о и с т и н у   с т р а ш н о   т я ж е л ы й   К р е с т. Мне так [...] хотелось бы помочь Тебе нести это бремя! Ты мужественен и терпелив — я всей душой чувствую и страдаю с Тобой, гораздо больше, чем могу выразить словами. Что я могу сделать? Только молиться и молиться! Наш дорогой [Григорiй]  в ином мiре тоже молится за Тебя — так Он еще ближе к нам. Но все же так хочется услышать Его утешающiй и ободряющiй голос. Богъ поможет, Я верю, и ниспошлет великую награду за все, что Ты терпишь»[13] 

Батюшка Iоанн Кронштадтскiй предрекает мученическую кончину

Григорiя Нового

Здесь считаем уместным упомянуть об отношенiи Святого Угодника Божiя  Iоанна Кронштадтского к Праведному Григорiю. Много толкованiй  существует о  том,  что  предсказал  Батюшка Iоанн страннику Григорiю при их первой встрече.   Церковное  преданiе  сохраняет изустно одну   из   фраз,   произнесенных   отцом   Iоанном Григорiю Распутину: «Будет тебе по имени твоему». Толкователи предпочитают сразу же гово­рить о некоем «распутстве», якобы корне фамилiи «Распутин». Поверхностное воспрiятiе свойственно каждому человеку, наипаче, когда им движет явная  предубежденность,   но  духовное  воспрiятiе видит иначе: во–первых, корень фамилiи «Распутин» — «пут» от слова «путь»; «распутiе» же в словаре русского языка Даля обозначает — раздорожiе, развилiе пути, где сходятся дороги, перекресток, где ставили Крест или  часовенку, чтобы молиться! Соответственно, распутiе обозначает Крест, которого сподобил Господь Россiю, Царственных Мучеников и Их молитвенника — Мученика   Григорiя.   Даже   если «по фамилiи  Распутин» — то это Крест, крестоношенiе   Григорiя   и   предсказанiе   хулы и клеветы  на  него...   Во–вторых;   Батюшка  Iоанн сказал:   «будет  тебе   по   имени   твоему»,   а   имя «Григорiй»,   в   переводе   с   греческого,   означает «бодрствующiй». Священное Писанiе,   Святые   Отцы   Церкви объясняют, что есть духовное бодрствованiе!

В Откровенiи Iоанна Богослова, когда Шес­той Ангел Господень изливает чашу гнева Божiя на землю, на брань с «бесовскими духами, творящими  знаменiя»,  называются    бодрствующiи: «блаженни   бодрствующiи   и   хранящiе   одежду свою» — Благодать Святого Духа (От. 16, 14–15). Бодрствующим доверяется от Господа наблю­дать за тем, что происходит на земле (Дан. 4, 10). Бодрствовать,  значит  всегда   пребывать в памятованiи      о пришествiи  Спасителя: «Итак, бодрствуйте, потому  что не знаете ни дня, ни часа, в который прiидет Сын Чело­веческiй» (Мф. 25, 13). Бодрствовать, это — непрестанно молить­ся, «бодрствуйте и молитеся, чтобы не впасть в искушенiе: дух бодр, плоть же  немощна (Мф. 26, 41).

  Господь заповедует всем: «А что вам говорю, говорю  всем: бодрствуйте» (Мр. 14, 37). Апостол Петр взывает: «Будьте благоразумны и бодрствуйте в молитвах» (I Пет. 4, 7). Итак,   бодрствованiе   в   духовном   пониманiи означает благословенiе на непрестанную молитву, призыванiе Имени Божiя для борьбы с духами поднебесной: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш дiавол ходит, как рыкающiй  лев,  ища, кого поглотити»  (I Пет. 5,8).

Таким образом, слова Батюшки Iоанна, носителя пророческого  дара, подвижника, которому Господь открывал прошлое и будущее людей, видевшего  состоянiе души блаженного Григорiя, означали для него: бодрствовать, стоять вере, быть мужественным «Будет тебе   по   имени   твоему!»  значило Будешь  бодрствующим!»

Будет тебе по фамилiи твоей!» знаменовало «возлагается на тебя сугубый Крест!»

Во всех описанiях первой встречи двух подвижников  единодушно  отмечается,  что  Батюшка Iоанн, молившiйся в алтаре, вдруг стремительно вышел и спросил: «Кто здесь так пламенно молится? Я чувствую силу молитвы». Дочь Григорiя Матрена, передает это так: «Отец простоял на коленях всю службу. Молился, вручая свою судьбу Господу. Люди, обладающiе духовным зренiем, узнают друг друга. Батюшка Iоанн вышел из алтаря, остановился перед отцом, взял его руку и заставил встать. Сказал, что почувствовал присутствiе отца в храме. «В тебе горит искра Божiя!» Отец попросил благословенiя у Батюшки Iоанна.  «Господь тебя благословит, сын мой», — отвечал Батюшка.

В тот день отец принял Причастiе из рук Батюшки Iоанна Кронштадтского, что было большой честiю. После Батюшка пригласил отца к себе. Отец рассказал Батюшке Iоанну о себе все «Как на духу». Впрочем, он воспринимал происходящее   как   продолженiе   исповеди,   начатой в храме во время службы.

Разумеется, рассказал и о явленiи Казанской Божiей Матери, о смутных догадках, наполнивших его после этого. Рассказал о том, что пришел в Петербург как бы не по своей воле: «Вело меня сюда»,..

Батюшка Iоанн слушал отца не перебивая. Когда отец закончил говорить, спокойно сказал: «Богъ привел, значит так тому и быть!»

У отца вырвался вопрос: «Чему быть?»

Батюшка Iоанн также серьезно ответил: «А что Богъ даст, тому и быть. Его слушай, Онъ вразумит». [...] «Странствуй, странствуй, брат, тебе много дал Богъ, помогай людям, будь моей правою рукой, делай дело, которое и я, недостой­ный, делаю»...

Батюшка Iоанн, пересказывая другим встречу с отцом, называл его «истинным старцем»[14] 

Предощущенiе своей смерти

Преподобный Iоанн Лествичник пишет, что истинное предощущенiе смерти не страшится паденiй... Эти слова святого, как и все житiе праведного Григорiя, смиренно предстоят пред судом людей, которые с необычайной легкостiю произносят: «Распутин был истинным человеком Божiимъъ, явившимся из простого народа. Но под влiянiем высшего общества, которое не могло понять этого простого человека, произошла ужасная духовная катастрофа, и он пал»...

Истинный человек  Божiй —  павшiй,   среди «высшего общества»?..

Потому что оно не могло понять его?.. В этом выводе все непонятно... Точно так, как непонят­на фраза Великого Князя Александра Михайловича о Царе-Мученике:«Он п а л  ж е р т в о й Своих добродетелей. Он благоговел пред памятiю Отца, верил в незыблемость данной Им присяги, прилагал все усилiя, чтобы остаться честным, обходительным и доступным. Рок превратил хорошiе качества в смертельные оружiя разрушенiя.[1]

В возрасте восьми лет душа и тело Григорiя претерпели опытное познанiе смерти. Это случилось во время купанiя в пруду, куда они отпра­вились со старшим братом. Михаил, вошедшiй в воду первым, внезапно стал тонуть, быстро опус­каясь на дно. Григорiй тут же бросился в воду, судорожно нащупывая руку брата под водой; тот схватился за нее и так и не разжал, до тех пор, пока их обоих, будто бы сплетенных воедино, не вытащили на берег.

«Когда Григорiя затягивала черная стоячая вода пруда и гнилая жижа, поднимавшаяся со дна, заливала нос, рот и уши, проникая, казалось, в самый мозг, он детским сознанiем прозрел свой конец.

Черная   обжигающая   невская   вода,   веревки, обвившiе его —  и никакой надежды на спасе­нiе... Со страшным знанiем о своей смерти он и жил».[2]

Тяжелым Крестом знанiя своей смерти отме­тил с самого раннего детства Господь и Царя–Мученика Николая.   Этот Царственный Младе­нец имел душу,  подобную тихой свече,  которая теплится в келлiи монаха, и смотрел на жизнь очами   пустынножителя,   странного   этому   мiру. Спокойными,   скорбными   и   провидящими.   Как юному Григорiю Небесами был предуготован му­ченическiй путь, и он ведал об этом по открове­нiю,   данному  ему  свыше;   так  и  Царственный Страдалец знал,   по  предсказанiям,  грядущее с малых лет. «Шла молва, что в день крестин маленького Великого Князя Николая Александровича,  в то время,  когда шествiе направлялось из храма под радостный перезвон колоколов, Андреевская звезда жалуемая каждому члену Императорской Фамилiи при рожденiи, вдруг сорвалась с подушки,  которую нес церемонiймейстер,  и с грохотом упала на пол. «Тревожное предзнаменованiе» – говорили  суеверные  люди.   И  та  же мысль  возвращалась, когда, впоследствiи, приходили вести о крушенiи Царского поезда в Борках, о покушенiи на Царевича Николая Александровича в Японiи»...[3]                              Однажды у Государя состоялся разговор со Столыпиным, во время которого Государь спросил его: «А знаете ли вы, ко­рень Моего рожденiя?» — «Как я мог бы не знать  этого,  Ваше  Величество?  Ваше рожденiе празднуется шестого мая». — «А какого святого поминают   в   этот   день?» —   «Извините,   Ваше Величество, я не помню». — «Я вам скажу: святого праведного Iова Многострадального». Столыпин, однако,   нашелся:   «Слава   Богу,   значит царствованiе   Вашего   Величества   закончится   в славе, так как святой Iовъ, претерпев смиренно тяжкiе испытанiя, был вознагражден счастiем и Божiимъъ благословенiемъ». — После минутного   раздумiя   Государь   сказал   с   глубокой грустiю: «Нет, поверьте Мне, у Меня более, чем предчувствiе, что Я обречен на страшные испытанiя и что Я не буду за них вознагражден на этом свете. Сколько раз Я применял к Себе слова святого Iова: «Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне».

А в другой раз Государь промолвил следующiе слова:   «Быть может,  для спасенiя Россiи нужна будет искупительная жертва. Я буду такой жертвой. Да будет воля Божiя!»[4]   

Пророческiе слова Царя Николая восполняли пред Престолом Всевышнего добровольную жерт­венность царского пророка Григорiя, произнесше­го: «Бог дал мне чудное призванiе погибнуть за спасенiе обожаемых наших Монархов и Святой Руси».

«Смерти не боюсь. Напротив, буду рад, что Господь Бог прекратит мои земные страданiя»[5]

Незадолго до первого покушенiя в 1914 го­ду, встревоженные слухами о готовящемся убiйстве Старца, духовные чада Григорiя уго­варивали его иметь при себе пистолет. Старец простил их за такое предложенiе и ответил: «Я не городовой и носить оружiе смерти не мое дело. Оружiе мира, а не смерти должен носить я. Смерти не боюсь. Напротив, буду рад, что Господь Богъ прекратит мои земные страда­нiя. [...] Чувствую, что вскоре придется пере­жить опасную болезнь, но я не боюсь. Господь страдал больше за наши грехи, так почему же и мне не пострадать за свои».

В жизни христiанина нет случайностей, и мы не расцениваем как случайность следующiе два событiя:

1. Покушенiе на убiйство Г.Е. Распутина в селе Покровское 29.6/12.7 1914 г.

Г.Е.Распутин вышел за ворота своего дома. В этот момент к нему подошла мещанка Хiонiя Кузминична Гусева и низко поклонилась. Григорiй Ефимович со словами «не надо кланяться» хотел было  подать  ей  милостыню. Гусева, пользуясь этим моментом, выхватила из–под платка остро отточенный, обоюдоострый кинжал и ударила Григорiя Ефимовича в живот».[6]   Кинжал застрял на глубине около трех с половиной вершков.

3 iюля 1915 года Гусева объявляется психически больной и от уголовной ответственности освобождается... Ее помещают в хорошую лечебницу, отличную от той, куда помещают настоящих психических больных. Сразу по отреченiи Царя, по личному распоряженiю министра юстицiи Керенского 27 марта 1917 года, ее отпускают из лечебницы, где ей выдали расписку, что она «психически здорова».

Поразительно, что в день покушенiя на Распутина в с. Покровском в Сараево сербским масоном Г. Принципом был убит другой противник войны, который также, как и первый, мог реально воспрепятствовать ее началу, — австрiйскiй эрцгерцог Франц–Фердинанд. «Как показали исследованiя Колина Уилсона, покушенiе на Распутина совершено не только в тот же день, когда убит Франц–Фердинанд, но, пожалуй, даже в тот же час (в пересчете поясного времени)».[7] 

2. Покушенiе на Патрiарха Тихона в Москве 29.6/12.7 1919 года

«Патрiарх служил обедню в Храме Христа Спасителя. По окончанiи службы к Патрiарху, по пути его с келейником, — к коляске подбежа­ла женщина и ударила в бок ножом. На Патрiархе оказались одетыми 2 рясы и подрясник. Нож запутался в рясах и выпал. При медицин­ском осмотре оказалось: на 2 сантиметра ниже 12 ребра с правой стороны под лопаткой имеется ко­сая рана длиной около 2 сантиметров».[8]

Признав Гусеву психически ненормальной, суд выносит решенiе  о  прекращенiи дела с последующим помещенiем в психiатрическую лечебни­цу,  из которой ее вскоре выпускают,  как мать, воспитавшую «сыновей – красноармейцев».

Характерно, что в обоих случаях, кинжал Гусевой направлялся одной уверенной рукой, исполнитель один и тот же...

Находясь почти при исходе из тела, Григорiй дал Господу обет: если он останется жить, то совершит поклоненiе  к мощам  Святого Угодника Божiя Патрiарха Гермогена, почивающим в Москве, в Кремле.

Так святые укрепляют в страданiях:  Святитель Гермоген при жизни весьма чтил икону Божiей Матери Казанскую; молился Ей с усердiем и Григорiй. По сугубому небесному заступничеству Патрiарха Гермогена Матерь Божiя подняла, не в первый раз, со смертного одра Григорiя.

«Раз не удалось, а другой  раз  как  Господь велит[9]

Почему покушенiе на убiйство состоялось в Покровском в преддверiи первой мiровой войны, вступив   в   которую,   Россiя   вступила   на   путь страданiй и слез?

Старец Григорiй не желал для Россiи этой войны.  Он считал ее нарушенiем Евангельских Заветов: «Воевать вообще не стоит: лишать жизни друга, отнимать блага жизни, нарушать завет Христа и преждевременно убивать собственную душу. Пусть забирают друг друга немцы и турки — это их несчастiе и ослепленiе, а мы любовно и тихо, смотря в самих себя, выше всех станем».[10]  Григорiй верил, что «Царство Божiе существует во всех людях,  поэтому войны считал насмешкой над Божiей волей, безумiем, попыткой обратить Господа против Самого Себя».[11]

Во многих газетах за рубежом его называли Апостолом мира», пророчествующим, что пред лицем антихриста православные славяне должны объединиться под скипетром Русского Царя.

Инородцы   и   иноверцы, —   им   нужна   была  кровавая   бойня, — боялись   духовного   совета Старца Григорiя Царю Николаю. Они знали, что в 1912 году, когда Россiя готова была вме­шаться в Балканскiй конфликт, духоносный отец встал пред Русским Царем на колени и умолил Его не вступать в военные действiя. Граф Витте свидетельствует: «Пришел Распутин, в пламенной речи, лишенной, конечно, красот присяжных ора­торов, но проникнутой глубокой и пламенной искренностiю, он доказал все гибельные результаты европейского пожара — и стрелки исторiи повер­нулись по–другому. Война была предотвращена».[12] 

Больше всего враг боится, когда возносится ко Господу «во умиленiи сердец» коленопреклонен­ная молитва. Она преклоняет Небеса! Поэтому и поражают немощной телесный сосуд пророка, да­бы замкнуть ему уста навсегда.

Хiонiя Гусева нанесла удар ножом именно тогда, когда Григорiй направлялся на телеграф, чтобы сообщиться со Святым Царственным Се­мейством по поводу невступленiя Россiи в войну.

Убiйца вонзила Старцу нож в живот, пропо­ров его снизу до самой груди. Теряя сознанiе, он успел перекреститься и обхватить пораненное ме­сто руками, чтобы внутренности не вывалились в дорожную пыль. (Следует заметить, что именно в эти дни у Наследника, находящегося на отдыхе в Шхерах на «Штандарте», также открывается сильнейшее кровотеченiе. Какой Небесный знак посылал Господь: кровоточит Старец Григо­рiй — кровоточит будущее Россiи в Лице ее Отрока — Страдальца Алексiя. Поражая проро­ка Григорiя — поражали Наследника!)[13]   Кровь лилась сквозь пальцы, когда отца Григорiя на руках внесли в дом. Рана оказалась почти смер­тельной, многiе кишки были перерезаны, он по­терял большое количество крови. Когда прибыл доктор и приступил к первой операцiи, Старец, страдавшiй от невыносимой боли, отказался от обезболиванiя эфиром, но попросил тихим голо­сом вложить ему в персты крест, благослове­нiе Владыки Феофана (Быстрова). Владыки, который так любил и понимал его и который со­блазнился о нем, как и многiе другiе. Злобный удар был нанесен Григорiю от лица людей, мне­нiе которых о Старце в то время Владыка Фео­фан разделял. В этом смиренном несенiи креста от гонителей — вершина любви и кротости Му­ченика Григорiя. Это совершенная любовь, которая никогда не падает.

Именно в эти дни в келлiи Григорiя, пока он находился в лазарете, заплакала Матерь Божiя Казанская. Пребывая долгое время между небом и землей, Старец не думал о себе: он писал Цар­ственным Друзьям во утешенiе: «Не ужасайтесь случившемуся, полагают не умертвят, сумейте долг отдать Самому Всевышнему». Утром следова­тель меряет рану сколько глубины» (3 iюля 1914 года)... «не бойтесь, я не очень испугался, раз не удалось, а другой раз как [Господь] велит» (6 iюля 1914 года)...

Готовый уже оставить сей бренный мiр и тем прекратить невыносимую телесную и духовную муку, Старец Григорiй тщится еще пострадать, дабы быть полезным Царю и Отечеству. Он вновь молитвенно ободряет своего Царственного Друга, вразумляя Его склониться пред Промыс­лом Божiимъ:

«Верю, надеюсь на мирный покой, большое злодеянiе затевают, не мы участники, знаю все ваши страданiя, очень трудно друг друга не ви­деть, окружающiе в сердце тайно воспользова­лись, могли ли помочь» (19 iюля 1914 года)...

«О милый дорогой, мы к ним с любовiю от­носились, а они готовили мечи и злодействова­ли на нас годами, я твердо убежден, все испытал на себе, всякое зло и коварство, получит зло­умышленник сторицей, сильна Благодать Господ­ня, под ее покровом останемся в величiи» (20 iюля 1914 года)...

Прежде кровавой войны, Старец отдает свою кровь и принимает страданiя за Россiю: «За ро­дину — благословенiе Божiе...» (23 iюля 1914 года)¹.  Тексты  телеграмм   по:   Платонов О.А. Жизнь за Царя .М. 1999. С.531–534.

«Первый звонок революцiи подан»[14]

С наступленiем войны, силы Русской Земли были направлены на борьбу с внешним врагом. В тылу «враг окружил изнутри»: наступили дни хаоса, смятенiя, трусости и безволiя. «Апокалип­сис нашего времени» – так это называл В.В.Розанов. Клич иноверцев, брошенный в 1905 го­ду — «Добейте гадину!» и «Граждане! Жертвуй­те на гроб Николая Второго!» — не мог быть осуществлен, пока рядом с Царской Семьей был Старец Григорiй, и Россiя бодрствовала. Но развязалась война... Молва к 1916 году уже сде­лала свое дело: клинья между Святым Царствен­ным Семейством и обществом были вбиты: трав­ля закончилась — зверьвышелизбездны.  (Зверь вышел из бездны в 1913 г. когда, Синод от имени всей Россiйской и Вселенской церкви открыто восхулил Святейшее Имя Бога в Троице и Сладчайшее Имя Господа нашего Iисуса Христа, и за это Богъ попустил в 1914 г. войну, и взят был от среды Небесный «Держай» – Благодать Святаго Духа, и от Россiи взят был Земной Держай – Царь Помазанник Божiй (Откр. 13,6-8; 2 Фесс. 2,7), как сказано: «прежде прийдет отступленiе (Откр. 3,3), которое и совершилось на престоле церкви Российской 18 мая 1913 г., – Синод «превознес себя выше Бога», и свое сатанинское ученiе хулящее Имя Господне, посадил в храме Божiемъ на престоле (Россiйской церкви). Именно за это взята от Россiи и Благодать Божiя, и удерживающiй отступленiе Царь Православный (2 Фесс. 2 гл.). Но Царь Николай II и Григорiй Распутин не поняли этой «тайны беззаконiя» содеянной на Престоле Церкви Россiйской. Клинья между Царем и Церковью вбили синодалы антимонархисты, хулители Имени Божiя и мучители Афонских исповедников от Имени обманутого ими Царя, будто бы афонскiе монахи имяславцы – революционеры и с ними надо покончить…». А авторы этих строк причиною всех бед свалившихся на Россiю признают убiйство Григорiя Распутина, если бы не убили его, то не было бы и этих бед. Но их мненiе не совпадает с истинными причинами гибели Россiи и Царя. – Сост.).                                                                                                             

Давно этот зверь грозил Старцу: «Я тебя вы­гоню!»

«Вы ничего не можете добиться у Госуда­ря, — кричали бесы, — если этого Распутин не захочет. Вы можете иногда сделать кое–что поми­мо его, без его ведома, но, если успеют принять меры вовремя, вы безсильны.

Государь до такой степени верит в Распутина, [...] что если бы произошло народное восстанiе, народ шел бы на Царское Село, посланные про­тив него войска разбежались бы или перешли на сторону восставших и все бы требовали отставки того или иного министра, а с Государем остался бы один Распутин и говорил Ему: «не бойся», то Он бы не отступил. У вас есть только два выбора: вы или должны прiобрести Распутина, иметь его на своей стороне, или же его устранить, то есть, убить. Иного выхода нет». – Слова убiйцы Распутина Ф. Юсупова, произнесенные В.А. Маклакову, соучастнику и руководитею.[15]

Григорiй готов был перенести всевозможные преследованiя, нежели войти в общенiе со зло­деями, совершающими одно преступленiе за дру­гим. Они это знали.

Врагам     оставалось     извечное     средство — бить!   Им   нужна   была   именно   его   кровь – кровь Пророка Божiя, молитвенную силу кото­рого они не могли не ощущать: «и бесы веруют и трепещут» (Iак. 2, 19). Один из убiйц, Ф.Ф. Юсупов, откровенничал: «я занимаюсь ок­культизмом давно и могу вас уверить, что такiе люди, как Распутин, с такой магнетической[16] си­лой, являются раз в несколько столетiй, [...] ни­кто Распутина не может заменить; поэтому устра­ненiе Распутина будет иметь для революцiи хо­рошiе результаты».[17]

Вот взгляд одного из историков на произошед­шее убiйство: «произошло событiе, хотя и совер­шенно неожиданное для общественного мненiя, но входящее также в план заговорщиков. В ночь на 17 декабря в Юсуповском дворце был убит Распутин, [...] за всю исторiю Россiи едва ли было совершено более подлое и трусливое престу­пленiе. Убiйцы, мнящiе себя мстителями, могли открыто поразить своего врага пулей и смело по­нести за это ответственность; они могли охотиться за ним, как террористы охотились за министрами и губернаторами; они могли объявить ему войну, как революцiя Царскому режиму. Но они этого не сделали. Распутин был заманен во дворец кня­зя Юсупова и ему было поднесено отравленное угощенiе. Когда яд не подействовал, то заговор­щики стреляли в беззащитного своего гостя, в ис­ступленiи били его кастетом и живого бросили в прорубь реки. Совершив свое черное дело, они не только не имели мужества в нем признаться, но дали своему Монарху честное слово, что в преступленiи этом они не повинны. Честное слово убiйц!..

Но за этими преступниками стояла другая во­ля; кто именно являлся вдохновителем убiйц, ве­роятно, никогда точно не будет известно. Главны­ми исполнителями были князь Ф.Ф. Юсупов, де­путат В.М. Пуришкевич и доктор санитарного отряда Пуришкевича Лазоверт, а другой депутат В.А.Маклаков снабдил убiйц цiанистым калiем и кастетом и в день убiйства уехал в Москву, чтобы обезпечить себе аlibi. В числе участников был и Великiй Князь Дмитрiй Павлович [Ро­манов].

Удар был хорошо рассчитан; послать рядового террориста для убiйства Распутина было, конеч­но, делом не трудным, но и мало эффективным, но толкнуть на преступленiе «народного предста­вителя» и родственника Царской Семьи являлось поистине мастерским ходом: учитывая безнаказан­ность убiйц, заговорщики устроили всенародную демонстрацiю открытого бунта высших классов и безпомощности Правительства.

Если речь Милюкова была первым ударом в набатный колокол революцiи, то выстрел кн. Юсупова был вторым ударом в этот колокол. Третiй и последнiй удар должен был прозву­чать во Пскове, как сигнал черным силам на растерзанiе несчастной, кровью истекающей Россiи.

В теченiе того же месяца Императрица с До­черьми посетила Новгород. После обхода ране­ных в лазаретах Государыня поехала помолиться в Десятинный монастырь. В одной из келлiй, по­крытая веригами, лежала почитаемая старица Ма­рiя Михайловна. Когда Императрица вошла в келлiю, старица, простирая к Ней иссохшiе руки, воскликнула слабым голосом: «Вот идет Мучени­ца Царица Александра», и благословила Ее. «А ты, красавица, не страшись тяжелого креста», — повторила она несколько раз. Через несколько дней после этого старицы не стало.

Этот 1916 год заходил, казалось, в каком–то кровавом зареве."Кровь в окопах, кровь в Юсуповском дворце, болезнь Цесаревича. Тревожные предчувствiя, зловещiе предзнаменованiя ползут, как черные тучи по этому огненному небу. Изме­на против Царя, против Россiи, против победы, против союзников, назревающая революцiя, а там, в отдаленiи, тень большевизма».[18]

Родная Сестра Государя Великая Княгиня Ольга Александровна Романова.

Наиболее близкая из всех Романовых к Цар­ской Семье, искренно любящая своего Брата, Ольга Александровна была потрясена именно тем, что в заговоре участвовал член Император­ского Дома — Великiй Князь Дмитрiй Павло­вич, единственный сын Великого Князя Павла, сына Императора Александра II; и Феликс Юсу­пов, женатый на Княгине Ирине, дочери Велико­го Князя Александра Михайловича и Великой Княгини Ксенiи Александровны: «В убiйстве Распутина не было ничего героического. Вспом­ните, что сказал о нем Троцкiй: «Оно было со­вершено по сценарiю, предназначенному для людей с дурным вкусом». А ведь вряд ли можно назвать Троцкого защитником Монархiи. Пола­гаю, на этот раз коммунисты были недостаточно суровы в своих сужденiях. Это было заранее об­думанным и донельзя подлым убiйством. Вспом­ните два имени, какiе и по сей день связывают с этим злодеянiем. Один был Великiй Князь, внук Царя–Освободителя, второй — потомок знамени­того рода, жена которого приходилась дочерью другому Великому Князю. Это ли не свидетельст­во того, как низко мы пали!

Не скрывая своего отвращенiя, Ольга Алек­сандровна добавила: «Чего они надеялись добить­ся? Неужели они действительно полагали, что убiйство Распутина улучшит наше положенiе на фронте, положит конец безобразной работе транс­порта и, как результат, нехватки снабженiя? Не поверю этому ни на секунду. Убiйство было обставлено таким образом, чтобы превратить Распутина в исчадiе ада, а его убiйц — в ге­роев из волшебной сказки. Мерзкое это убiйство было величайшим преступленiем по отно­шенiю к тому единственному человеку, которо­му они присягали верно служить, — я имею в виду Ники [Царя Николая]. Участiе в злодея­нiи двух членов нашего семейства лишь свиде­тельствовало об ужасающем паденiи нравов в высших кругах общества, [того самого «высше­го общества», которое не поняло человека Божiя Григорiя]. Более того. Оно вызывало воз­мущенiе среди крестьян. Распутин был их со­братом. Они испытывали гордость, слыша, что он друг Царицы. Узнав о том, что его убили, начали говорить: «ну вот, стоит кому-то щому из нас приблизиться к Царю и Царице, как тут же князья и графья убивают его из зависти. Вот кто вечно стоит между Царем и нами, мужиками»[19] 

«Все эти Пуришкевичи беса тешат, бесу служат»... ^[20]

Григорiй, истинная набожность которого соде­лала его проводником воли Божiей, ясно и опре­деленно говорил, что и кто движет этими пред­ставителями «высшего общества», под влiянiем которых он, якобы, «пал»...

Мученик Григорiй действительно пал от рук убiйц «высшего общества», и это явилось, на са­мом деле, для Россiи «великой духовной катаст­рофой». Старец говорил: «Вся политика вредна, вредна политика... Все эти Пуришкевичи, Дубро­вины беса тешат, бесу служат... Служи народу... А прочее — от лукавого, понимаешь, от лука­вого».[21]

У Григорiя было много врагов. «Его часто бранили в газетах, — вспоминает дочь Матре­на. — Мы [близкiе] иногда говорили ему, поче­му он при его влiянiи не заставит их замолчать. Он всегда отвечал: «Я знаю, какой я. И близкiе это знают. А с ними сосчитаемся на том све­те». Неоднократно его хотели убить. Я помню, однажды пришла к нему в прiемную на Горохо­вой одна дама. Отец, подойдя к ней, сказал: «Ну, давай, что у тебя в правой руке. Я знаю, что у тебя там». Дама вынула руку из муфты и подала ему револьвер. Она сказала, что пришла с целiю убить его, но, когда увидела его глаза, по­няла свою ошибку. За несколько дней до объяв­ленiя войны в Покровском отца ранила ножом Хiонiя Гусева. Всем известно, что ее подослал к отцу для этой цели Илiодор [Труфанов]»,[22]  кото­рого, в свою очередь, подтолкнул на это Великiй Князь Николай Николаевич. (Помним, что Ста­рец Григорiй исцелил молитвенным прошенiем ко Господу любимую собаку Великого Князя. Когда же Мученик Григорiй был убит, в салонах «выс­шего общества» со злорадством звучали слова: «Собаке собачья смерть!»)

Сквозь наслоенiя личного воспрiятiя совре­менников, передающих виденное и слышанное, как тихiй ветер, колеблющiй чуткiе струны ду­ши, слышен голос умученного Григорiя, знавше­го, с восьми лет, что он будет принесен в жертву за Царя и Святую Русь.