Столь негативная оценка Никона не мешает Флоренскому весьма критически относиться и к его Богословским противникам, в частности, к iеросхимонаху Антонiю (Булатовичу). Если еще ранней весной 1913 года Флоренскiй писал восторженное предисловiе к «Апологiи» Була­товича, то уже в мае того же года, за несколько дней до осужденiя имяславия в Посланiи Синода, Флоренскiй с горечью говорит в частном письме: «Мне невыносимо больно, что Имяславiе — древняя священ­ная тайна Церкви — вынесено на торжище и брошено в руки тех, кому не должно касаться сего <...> Ошколить таинственную нить, которой вя­жутся жемчужины всех догматов, — это значит лишить ее жизни» 43. В «ошколиванiи» имяславiя Флоренскiй винит не только «имяборцев», но и самих имяславцев, включая М. А. Новоселова и iеросхимонаха Ан­тония (Булатовича). Последнiй, по мненiю Флоренского, «желая оправ­дать себя перед теми, перед коими надлежало хранить молчанiе», начал «рацiонализацiю» имеславского учения, пытаясь «приспособить уче­нiе об Имени к интеллигентскому пониманiю» 44 .[1]

Отношенiе Флоренского к творчеству о. Антонiя (Булатовича) со временем становится еще более критичным. В августе 1914 года Булатович посылает Флоренскому для корректуры свою книгу «Моя мысль во Христе», однако вместо корректуры получает весьма суровый при­говор, в котором «гусарское Богословiе»[2] Булатовича оценивается однозначно негативно45.

Переписка Флоренского с архiепископом Антонiем (Храповицким) проливает дополнительный свет на отношенiе Флоренского к имяславцам в разгар имеславских споров. Несмотря на то что архiепископ Антонiй был главным противником имяславiя, Флоренскiй всегда сохранял с ним дружественные отношенiя46. Более того, в своих письмах маститому iерарху он, хотя и позволял себе не согла­шаться с отдельными его позицями, однако «имябожничество» напря­мую не защищал и даже наоборот дистанцировался от него:

Никакого имябожничества я не признаю, имябожником себя не считаю и, если таковые есть, от них отрекаюсь. Моя позицiя ско­рее отрицательная, чем положительная: я никак не могу согласить­ся с Вашими, например, статьями по этому вопросу. Охотно допус­каю, что, м. б., и противная сторона во многом ошибается, и единственно, чего я хотел бы и на чем успокоился, — это на авто­ритетном признанiи, что в затронутых вопросах есть что-то важное, но доселе не разработанное и требующее к себе большо­го внимания 47.

Таким образом, в разгар имеславских споров Флоренскiй занимал двойственную позицiю[3], с одной стороны, негласно поддерживая имяславцев и резко (но не публично) критикуя их противников, с другой — стараясь сохранять добрые отношения с противниками имяславiя и от­межевываясь от действiй имяславцев. Более же всего Флоренскiй был раздосадован самимъ фактом возникновения спора вокруг предме­та, который он считал не подлежащим публичному обсужденiю. Он предпочитал Богословское осмысленiе «священной тайны Церкви» в тишине своей кельи участiю в открытой полемике с «имяборчеством». Результатом этого келейного труда станут несколько важных работ, написанных Флоренским в 20-е годы и внесших существен­ный вклад в развитiе философской базы имяславiя 48.

В Московской духовной академiи, где Флоренскiй в те годы пре­подавал, к имяславiю относились по-разному[4]. С одной стороны, неко­торые профессора — такiе как сам Флоренскiй, М. Д. Муретов, а также ректор духовной академiи епископ Феодор (Поздеевскiй)49 — сочувст­вовали имяславiю[5]. С другой стороны, немалое число преподавате­лей были противниками этого ученiя.

Приведенные в настоящем разделе выдержки из статей по имяславiю, появившихся в 1913 году, показывают, насколько неоднозначной была реакцiя на это явленiе в кругах русской церковной и околоцер­ковной интеллигенцiи. В негативной оценке методов, использованных для разгрома имяславiя на Афоне, сходились, как мы уже говорили, очень многiе авторы — от крайне либерально, до крайне консерватив­но настроенных. Что же касается оценки самого имяславiя как Богословской системы, то здесь мы наблюдаем очень широкiй разброс мненiй — от открытой поддержки имяславiя Новоселовым[6] и не­гласной[7] Флоренским до резкого отрицанiя его Пантелеймоном (Успен­ским). В оценке имяславiя расходились даже те, кто являлись едино­мышленниками по многим другим вопросам.

Какова была реакцiя на афонскiе событiя в русских монастырях? Дошедшiе до нас свидетельства достаточно противоречивы и не позволяют полностью воссоздать картину. С одной стороны, мы узнаем, что 10 iюня 1913 года насельники Оптиной пустыни служи­ли благодарственный молебен по поводу осужденiя Синодом книги «На горах Кавказа», угрожавшей «заразить многих своей ересью»; после молебна вся братя монастыря подписалась под Посланiем Синода 50. В начале iюля газеты сообщают о сожженiи на Валааме книги схимонаха Иларiона «На горах Кавказа», ранее присланной ту­да самимъ Иларiоном и имевшей там успех 51. С другой стороны, мы имеем немало свидетельств о том, что значительная часть русско­го монашества поддерживала имяславцев, хотя эта поддержка после осужденiя имяславiя Синодом носила молчаливый характер52. Ав­густом 1913 года датируются газетные сведенiя о сочувствiи братiи Жировицкого монастыря имеславским идеям и о том, что это вызы­вает безпокойство в Святейшем Синоде53. О сочувствiи монахов Кiево-Печерской Лавры имеславским идеям свидетельствует как тот факт, что именно этой Лаврой было в 1912 году осуществлено третье изданiе книги «На горах Кавказа», так и появленiе в 1913 году бро­шюры насельника этой Лавры iеросхимонаха Алексiя «Божественно ли Имя Iисусъ?» 54; эта брошюра была запрещена Синодом55. Наконец, известно, что настоятель Глинской пустыни архимандрит Исаакiй (в схиме Исайя) после изгнанiя имяславцев с Афона охот­но принимал их в пустыни и построил им келлiи в скиту во имя свя­тых и праведных Богоотец Iоакима и Анны, чтобы они могли жить в уединенiи 56.

Все это говорит о том, что отношенiе русского иночества к афон­ским спорам было неоднозначным. Некоторые монашествующiе со­лидаризировались с имеславским ученiем об имени Божiем. Многiе согласились с осужденiем имяславiя Синодом просто из послушания высшей церковной власти. Другiе испытывали растерянность, не зная, на чью сторону встать. Наконец, значительное число монашествующих пред­почитало оставаться в стороне от споров, продолжая призывать имя Iисусово, но воздерживаясь от теоретического обоснованiя значе­нiя этого имени.

Говоря об отношенiи к имяславiю в среде русского монашества, следует отметить, что это отношенiе менялось благодаря присутствiю имяславцев в россiйских монастырях[8]. Характерна в этом смысле ис­торiя изгнанного с Афона имяславца схiигумена Кукши, ныне про­славленного Церковью в лике святых. После прибытiя в Россiю он вместе с некоторыми другими афонскими имяславцами, по благосло­венiю митрополита Кiевского Флавiана, был принят в число насель­ников Кiево-Печерской Лавры (в 1913 году). Поначалу лаврскiе монахи относились к имяславцам враждебно и недоверчиво. Первое время афонцы, силь­но тосковавшiе по Святой Горе, особенно часто ходили в кiевскiе пе­щеры для молитвы; лаврскiе монахи говорили: «Вон, афонскiе воры пошли, надо следить, чтобы они не покрали деньги из кружек». Но по­степенно афонцев полюбили и стали смотреть на них как на «изгнан­ников правды ради» 57 .

Особый интерес представляют свидетельства об отношенiи к афон­ским спорам тех подвижников из среды монашествующих, которые ны­не прославлены в лике святых. Одним из таковых был монах Силуан Афонскiй.[9]

Другим выдающимся подвижником того времени был оптинскiй старец Варсонофiй. Как мы помним, он принял деятельное участiе в изданiи книги схимонаха Иларiона «На горах Кавказа», порекомендо­вав ее Великой Княгине Елизавете Федоровне. В 1909—1910 годах ста­рец Варсонофiй регулярно читал эту книгу и давал на прочтенiе своим духовным чадам58. В 1911 году старец Варсонофiй продолжал читать книгу схимонаха Иларiона Своим духовным чадам, отмечая, что «все написанное в его книге заслуживает полного доверия, как осознан­ное на опыте»59. Однако в iюне 1912 года, после начала споров вокруг книги, старец Варсонофiй написал одной из своих духовных дочерей: «Оказывается, есть там неправильности. Помни, сила не в слове, не в имени, а в Самом Христе, именуемом <...> (это еретическо-имяборческое мненiе, отрицающее божественную энергiю Слова и Имени Божия. Христосъ пребывает в Слове-Имени Своем энергiей Своего Божества. – Сост.). Оказывается, предисловiе этой книги все бы выкинуть надо, но Сама по себе книга хорошая» 60 (Такое мог сказать старец Варсонофiй под нажимом Церковной власти – Синода. – Сост.). Преподобный Варсонофiй не дожил до апогея афонских споров и офицiального осуждения имяславцев Синодом: он умер 1 апреля 1913 года. Среди сохранившихся наставленiй старца некоторые посвящены молитве Iисусовой. Вот одно из них: «Постоянно имейте при себе Iисусову молитву <...> Имя Iисусово разрушает все дiавольскiе приражения. Они не могут противиться силе имени Христова. Все козни дiавольскiе разлетаются в прах. Почему это так и как это происходит, мы не знаем. Знаем только, что это действительно так». (Стр. 577-604). (Старец знал почему, но сказать правду – боялся Синода.– Сост.).