***

Мы глубоко убеждены в том, что споры вокруг почитания имени Божiя, развернувшiеся на Афоне и в Россiи в 1910-х годах, заслужива­ют самого серьезного вниманiя современных Богословов, мiрян, иноков, клириков и архiереев. Точка в этих спорах еще не поставлена, и оконча­тельное соборное сужденiе по существу вопроса еще не вынесено. Промежуток в 90 лет, который отделяет нас от имеславских споров, позволяет нам по-Новому увидеть многое из того, что оказалось сокры­тым и от имяславцев, и от их противников, ослепленных полемикой и оказавшихся неспособными к подлинному дiалогу. Временная дис­танцiя дает возможность более всеобъемлющего виденiя проблемы как в ее Богословском, так и в ее церковпо-историческом преломленiи[1].

Почему необходимо вернугься к оценке имеславских споров именно сейчас? Потому что только сейчас, когда Русская Православная Церковь получила долгожданную свободу, когда в ней возрождаются монастыри и духовные школы, когда появляются силы, способные к подлинному Богословскому творчеству, она может дать адекватную оценку тем событiям и заново разсмотреть вопрос, волновавшiй умы монахов, iерархов, религiозной интеллигенцiи и церковной общественности, — о почита­нiи имени Божiя. В начале XX века в русском Богословiи не было той философской базы, которая позволяла бы решить вопрос о почитанiи имени Божiя в подлинно православном духе[2]. В настоящее время эта ба­за имеется. Труды Флоренского, Лосева, Булгакова, архимандрита Софронiя (Сахарова) и других Богословов и философов XX века открыва­ют совершенно новую перспективу для исследования данной темы и позволяют разсмотреть всю проблематику имеславских споров на иной глубине.

Временная дистанция в 80—90 лет позволяет дать и более адекват­ную оценку личностям, оказавшимся по разную сторону баррикад в имеславских спорах. Укажем хотя бы на то, что многiе из тех, кто со­чувствовал имяславiю, ныне канонизированы Русской Церковью: это и митрополит Московскiй Макарiй (Невскiй), и Государь Император Николай Александрович, и Государыня Императрица Александра Фе­доровна, и Великая Княгиня Елизавета Федоровна, и М. А. Новоселов, и преподобный Кукша Новый, и преподобный Варсонофiй Оптинскiй. Многiе защитники имяславiя, в числе которых был и священник Па­вел Флоренскiй, после революцiи 1917 года закончили свою жизнь му­чениками. Причислен к лику святых и Iоанн Кронштадтскiй, в чьих писанiях впервые прозвучала «имеславская формула» — «имя Божiе есть Самъ Богъ». Напротив, главный противник имяславия митрополит Антонiй (Храповицкiй) вошел в исторiю отнюдь не с ореолом исповедничества и святости: вынужденный покинуть Россiю, он возглавил раскол и умер вне общенiя с канонической Церковью. На склоне лет митрополит Антонiй проповедовал еретическое ученiе об Искупленiи, совершившемся якобы не через крестные страданiя и смерть Спасите­ля, а через Его нравственные мученiя в Гефсиманском саду Разумеется, ни канонизацiя отдельных лиц, сочувствовавших имяславiю, ни отпаденiе в раскол отдельных противников этого учения еще не гово­рят о правильности самого ученiя. Тем не менее нам представляется знаменательным, что судьба упомянутых лиц сложилась именно так, а не иначе, и что по крайней мере некоторые из сторонников почитанiя имени Божiя ныне предстоят Престолу Божiю вместе с сонмом Новомучеников и Исповедников Россiйских.

Какiе конкретные действiя необходимо предпринять в связи с во­просом о почитанiи имени Божiя?

Необходимо, как нам представляется, чтобы спецiальная комиссiя (рабочая группа), созданная в рамках Синодальной Богословской Ко­миссiи Русской Православной Церкви для исследованiя данного во­проса, дала церковную и Богословскую оценку книге схимонаха Иларiона «На горах Кавказа», с которой начались имеславскiе споры[3]. Комиссiя должна была бы критически разсмотреть труды iеросхимонаха Антонiя (Булатовича) и других представителей движенiя имяславцев и вынести по ним свое сужденiе. Необходимо разсмотреть деятель­ность и Богословскiе труды митрополита Антония (Храповицкого) и других противников имяславiя, в том числе архiепископа Никона (Рож­дественского) и С. В. Троицкого, а также Посланiе Святейшего Синода от 18 мая 1913 года и прочiе деянiя Синода по вопросу об имяславiи. Церковная оценка должна быть дана трудам священника Павла Флорен­ского, протоiерея Сергя Булгакова и А. Ф. Лосева, посвященным теме почитанiя имени Божiя. Наконец, требуется систематизацiя право­славного ученiя об имени Божiем на основе Священного Писания Ветхого и Нового Заветов, литургического Преданiя Православной Церкви, сочиненiй Отецъ Церкви и православных Богословов нового времени, таких как святой праведный Iоанн Кронштадтскiй. По тща­тельном изученiи всего матерiала, связанного с имеславскими спорами и с ученiем об имени Божiем, данная спецiальная комиссiя могла бы представить свои выводы Богословской Комиссiи Русской Православ­ной Церкви, после чего Синодом было бы принято, а Архiерейским или Поместным Собором утверждено постановленiе, содержащее офицiаль­ную церковную позицiю по вопросу о почитанiи имени Божiя.

Таким образом — пусть и с большим запозданiем — будет восста­новлена справедливость в деле имяславцев и сформулировано церков­ное ученiе о почитанiи имени Божiя. «Священная тайна Церкви» будет, наконец, осмыслена — настолько, насколько вообще возможно осмысленiе тайны, выходящей далеко за пределы человеческого сознаня.

Глава 9.

Взгляд составителя на «Заключенiе» автора

«Священной тайны церкви».

Нам представляется, что по предложенiю форм к решенiю проблемы имеславческих споров у автора рацiоналистическiй подход с экуменическим акцентом. Он усматривает необходимым прибегнуть обеим спорящим сторонам к консенсусу, который должен их примирить, для чего должны пойти на взаимные уступки, и на почве взаимного компромисса решить эту проблему. Точь в точь как идеологи экуменизма предполагают при посредстве взаимных компромиссов достичь объединения различных религiозных конфессiй, реформировав их в единую мировую религiю.

Но не следует забывать, что не всякiй мир, не всякое примиренiе бывает от Бога и во славу Имени Его. Есть мир, который от сатаны. К такому миру стремятся нынешнiе глобалисты, идеологи всеобщего примиренiя. Достиженiе такого мира будет означать конец мiра. «Ибо когда будут говорить «мир и безопасность»; тогда внезапно постигнет пагуба»[4]. Господь сказал: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ея, и невестку с свекровью ея»[5]. Сосуд благодати св. Апостол Павел говорит: «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными; ибо какое общенiе праведности с беззаконiем? Что общего у света со тьмою? Какое согласiе между Христомъ и Велiаром? Или какое соучастiе верного с неверным? Какая совместность храма Божiя с идолами? Ибо вы храм Бога Живаго, как сказал Богъ: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом[6]. И потому выйдите из среды их, и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я приму вас[7]. И буду вам Отцем и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель[8]. Это сказано последователям Iисуса Христа истинным Православным Христiанам. А нынешнiе церковные руководители игнорируя правила Апостольскiе и Вселенских Святых Соборов вступили в экуменическое сборище, под девизом мира и объединенiя. Они выдвигают такой аргумент: «то, что нас объединяет больше того, что разъединяет», и молятся со всеми еретиками мiра.

Но, «Лучше война похвальная, нежели мир, отделяющiй от Бога» – учит древнiй учитель Церкви»[9].

Россiйскiй Златоуст Св. Димитрiй Ростовскiй учит: «Блажени миротворцы…» кто братiю свою несогласiем и враждою между собою разделенную в мир и согласiе и к любви приводит; но кто советует мир закону Божiю противный, таковый миротворец окаянный, а не блаженный»[10].

А Св. Григорiй Богослов говорит: «Да не подумают, будто бы я утверждаю, что всяким миром надобно дорожить. Ибо знаю, что есть прекрасное разногласiе и самое пагубное единомыслiе; но должно любить добрый мир, имеющiй добрую цель и соединяющiй с Богомъ. Когда идет дело о явном нечестiи, тогда должно скорее идти на огонь и меч, не смотреть на требованiе времени и властителей и вообще на все, нежели прiобщаться лукавого кваса и прилагаться к зараженным. Всего страшней – бояться чего-либо более, нежели Бога, и по сей боязни служителю истины стать предателем ученiя веры и истины»[11].

Значит, наши епископы экуменисты и священноначалiе РПЦ МП стремящiеся к Богопротивному миру с еретиками, хотят соединить несоединимое, соединить Христа с Велiаром, свет со тьмой, верного с неверными, храмы Божiи с идолами; ради Богопротивного мира молящiеся вместе с ними они, по слову Святаго Димитрiя, – как творящiе «мир закону Божiю противный, – окаянные, а не блаженные миротворцы», а по слову св. Григорiя Богослова – предатели истины. Разве может быть Богъ там, где Онъ отвергается в Его заповедях и постановленiях? «РПЦ МП» своим пребыванiем в экуменическом сборище, тем самым свидетельствует о том, что она безблагодатная, что она духовно мертва (Откр.3, 1).

Все это сказано потому, что автор «Заключенiя» видит разрешенiе проблемы имеславских споров в «компромиссной терминологiи, которая удовлетворила бы обе стороны». Выходит, что надо сдать святотеческiе имеславческiе позицiи, ради того чтобы угодить имяборчеству, вернее, сатане… Это означает: в бочку меда подбавить ложку дегтя… Мед, разумеется имяславiе, а деготь – имяборчество. Но, спрашивается: пошли ли на компромисс с иконоборцами почитатели святых икон в спорные времена? Подмешали они в мед иконопочитанiя немного дегтя, чтобы угодить иконоборцам и достичь с ними мира? Никак нет! Имяславiе тоже не нуждается ни в чем имяборческом: в котором все противно истинному Православiю, – как, например, отрицанiе имяборцами Божества энергiи Божiей; недопустимость именования энергiи Божества Богом; непризнанiе слова Божiя «вечным живым глаголом Божiим»; их теорiя молитвы, при которой надо принудить себя обожествлять реально несуществующее (по лжеучению имяборцев) Имя Божiе с Самимъ Богомъ до нераздельности, а после молитвы признавать его «фикцiей» и отправлять в небытiе; похуленiе Имени Iисусъ – Христова, признанiе Его номинальным, простым человеческим Именемъ; сравненiе имяславiя с евномiанством, пантеизмом, хлыстовщиной, мусульманством, iудаизмом, талмудизмом, идолопоклонством; клевета на св. Григорiя Паламу будто бы он никогда не называл энергiи Божiей Богомъ; похуленiе заповеданной Отцем Небесным веры во Имя Божiе Iисусъ[12] богохульными ругательными словами – «магическим суеверiем» и «безсмысленным богохульством»[13], и прочiи хулы и лжеученiя имяборческiе.

Нам представляется, что истина заключается не в примиренiи добра со злои, не в компромиссном Богословiи угодном двум противоположным сторонам, а в самой Истине, которую имяславцы – св. Iоанн Кронштадтскiй, Иларiон Кавказскiй, iеросхимонах Антонiй (Булатович) обреди в Священном Писанiи, в святоотеческом преданiи, в ученiи церковных проповедников и в аскетическом опыте умносердечного деланiя Iисусовой молитвы.

Почему надо приходить именно к консенсусу? Разве истина заключается в компромиссном примиренiи, а не в единой безкомпромиссной Истине? Истина в словах Господа, Пророков, Апостолов, Святых Отец, устами которых глаголал Дух Святый; устами не тех «святых» мучителей которых на канонизировала «РПЦ МП», которые убивали исповедников за Имя Божiе, – но тех Святых, которые прославились чудесами и прозорливостью еще до имяборческого отступленiя. Таких, например, как преп. Симеон Новый Богослов, святители Тихон Задонскiй, Димитрiй Ростовскiй, преподобные Серафим Саровскiй, Iоанн Кронштадтскiй, и другiе Святые учители церкви.

Автор рекомендует поручить установленiе вероисповедной истины почитанiя Имени Божiя «Богословской комиссiи» и власти церковной. Но исторiя уже имеет горькiй опыт установленiя «истины» властью церковной «Святейшим» Синодом, который установил не истину, а ложь, и заставлял принимать свою ложь безкомпромисло штыками, прикладами и пожарной кишкой, который назвал Имя Божiе фикцiей, вымычлом человеческим и отверг бытие Имени Бога – установил такую «истину», от которой уже более ста лет нет мира и покоя ни в церкви, ни во всем мiре. Великiй и Священный вопрос почитанiя Имени Божiя доверять власти церковной, священному синоду и Богословской комиссiи по горькому историческому опыту – ни в коем случае нельзя. Мы имеем пример монополизацiи «истины» церковной властью в прошлом. Нынешнiй Священный Синод и Богословская Комисся «РПЦ МП» осквернили себя экуменической мiровой всеересью, да и грех Синода в похуленiи Имени Божiя, и грех сергянского сотрудничества с Богоборческой властью, почиет на них до сих пор не осознанные, и нераскаянные ими. Поступится-ли нынешняя власть церковная действiями патрiарха Тихона (Белавина), который подтвердил хулы Синода на Имя Божiе, не осудил его варварскiе действiя против афонских исповедников, но утвердил их, поступится ли и предательскими действями п. Сергiя (Страгородского), и своим вероотступническим экуменизмом? Думаем, что не поступится. Поэтому, как сам автор не в Святом Духе, а рацiоналистическим путем предрешает вопрос об Имени Божiем, так и нынешняя власть церковная вместе с своими синодом и Богословской комиссiей порешают этот вопрос не в Духе Святом, не во славу Имени Божiя, а в защиту Синода, п. Тихона, Сергiя и во славу своего «церковного и патрiаршего авторитета», по готовой концепсии решения спорного вопроса об Имени Божием подготовленной автором…

. В наше предантихристово время, никто не достоен решать этот вопрос Священной Тайны Церковной. Этот вопрос давно уже разрешен Самимъ Богом, Который Своим Именемъ испытал вселенную[14]. Для Своих верных последователей, для руководства им в дремучих спорах об Имени Божiем, Господь послал Своего Светильника веры и благочестiя – Святаго Iоанна Кронштадтского, который действiем благодати Святаго Духа напомнил всему мiру истинное Богодухновенное ученiе, – как должны верные последователи Христу христiане почитать Святейшее Имя Божiе, никто из нынешних смертных не может сравниться по жизни и благодати с этим Великим Исповедником Божества Имени Божiя – ни вся вкупе церковная власть, ни Богословская комиссiя, опошленные хулой на Имя Божие и вероотступническим экуменизмом.. Поэтому не консенсус надо искать, а надо отложить непокорство и неверiе, и принять Божiе церковное ученiе о Его Святейшем Имени, истинное учение о котором напомнил нам святой Iоанн Кронштадтскiй как истинное Богодухновенное исповеданное Святых Отец.

Закончим наш критическiй обзор словами двух известных высокопросвещенных авторов:

«Вот что должен чувствовать, не только каждый член Синода, но и самый пос­леднiй и малый член Христовой Церкви: это размеры вопроса и страх перед неисследимым богатством мудрости, скрытым в Имени Божiем. Один сонм мучеников, принявших смерть и вен­цы за Имя Христово, настойчиво говорит самому невежествен­ному и самому последнему члену Церкви, что вопрос об Имени Христовом есть нечто безконечно святое, безконечно близкое всякой христiанской душе, нечто в самом первоначальном смыс­ле родное и материнское в наших верованiях, и уж если здесь что-нибудь "предадим" и уступим врагу, — то потом не спасут нас никакiе благiе усилiя воли. Здесь земля поистине свята, так свята, что каждому верующему надлежит испытать от приближе­нiя к ней величайшiй трепет и, конечно, с готовностью скиды­вать с себя обувь, в которой мы привыкли ходить по грешной земле и на которой слишком густо ложится придорожная пыль. Если бы члены Синода прониклись этим простым христiанским чувством к Имени Христову, они должны были бы прежде всего почувствовать величайшую ответственность своего положенiя. Спор об Имени Божiем, возгоревшiйся на Афоне, стал фактом столь крупного и волнующего размера, что нельзя было уже ни скрыться от него самимъ, ни скрыть его от всего православного мiра. Нужно было так или иначе определить свое отношенiе к нему и выбрать ту или иную внутреннюю позицiю. (А не решать этот вопрос обоюдными компромиссами. – Сост.).

Говоря "по простому", тут нечего было и решать. В горных пустынях Кавказа воспели "новую песнь" Имени Божiю. На старом Афоне тысячеголовым подвижническим хором продол­жали священное славословiе. Казалось бы, самым простым и легким было: присоединиться к светлому духовному торжеству и своим авторитетом внести порядок и строй в новое движенiе Духа, прiобщивши к нему весь православный мiр. Но Синод "по простому" и легко войти в новое движенiе не сумел»[15].

«И я лично весь на этой стороне. Рецензент Русского Инока и апологет о. Иларiона говорят не одно и то же, а совсем противоположное. И апологет далеко не невежественен и неразвит формально, – напротив, полное невежество и непониманiе дела на стороне рецензента[16].

Вам известны, конечно, продолжительные и ожесточенные споры средневековья между номиналистами и реалистами, когда делались и попытки к их примiренiю, – но не неудачныя, ибо оне стояли на совершенно предмету чуждой почве схоластики и рацiонализма.

В Церкви Восточной споры Варлаамитов и Паламитов также не решили вопроса научно и догматически, а только канонически, на поместных соборах. Но тут нужен не канон, а догмат, коего пока нет.

Мне суждена жизнь в эпоху подъема волны матерiалистическо-рацiоналистическо-номиналистической. Но есть признаки начинающегося возрожденiя идеализма-реализма-мистицизма[17].

Притом предстоит всероссiйскiй собор.

В виду всего этого вопрос, поднятый афонитами, я считаю весьма своевременным для всеобщего обсужденiя. Он может дать повод к перенесенiю спора об имени Iисусъ в общедогматическiя области и вызвать попытки, если не к решенiю, то хотя к уясненiю исконнаго спора».

«глумящiеся над Именемъ Iисусъ, в душе-ли, устно-ли, на записках и т.д. – все равно, – ведь знают, что выражает имя и к кому оно относится, – следовательно, необходимо глумятся и над Самимъ Спасителем. Да и не могут не знать, и никакими софизмами нельзя очистить этого глумленiя – только покаянiем. Поэтому-то хула на Духа не прощается, и за всякое, даже праздное, слово человек даст ответ. И никто говорящiй в Духе Святом, не говорит: анафема Iисусъ (вообще Iисусъ, без всяких определенiй, – ибо с момента, как LogoV sarx egeneto есть только один истинно-Iисусъ – Спаситель Богочеловекъ), и никто не может сказать: Господь Iисусъ, только Духомъ Святымъ. Глумились над защитниками имени Iисусъ и молитвы Iисусовой, конечно, по недомыслiю, а вернее – по отсутствiю истинно-христiанскаго чувства, которое всегда может указывать истинным христiанам верный путь во всех соблазнах и недоуменiях, – что и видим в монахах-простецах» [18].