1) Еврей, ночевавший в поле, ложась спать -  перекрестился, и пришедшие ночью бесы не могли ему причинить зла, в чем еврей убедился из разговора между бесами о нем, которые называли его сосудом пустым (как не крещенного), но запечатанным (как огражденного крестным знамением).

2) Юлиан - отступник, однажды, опускаясь в пещеру, несколько раз видел бесов, но всякий раз прогонял их крестным знамением, которое ненавидел и считал суеверием.

И множество других свидетельств о сем представляет нам церковная история. Утверждать же, что примеры крестного знамения не подходят к Имени, - значит дерзко противиться святоотеческому учению о действиях благодати Божией, желая во что бы то ни стало навязать бездоказа­тельно выводы своего разума.

Если буквам Имени Господня не присуща бла­годать, то зачем мы прикладываемся к словам Евангелия, а не только к изображению на них евангелистов и проч.? Зачем воздаем ему почитание, наказываем издевающихся над ним и проч. ?

Значит, не Бог находится, вопреки недобросо­вестному сообщению в грамоте, в зависимости от человека, произносящего Имя Его, но благодать Бо­жия, пребывающая во Имени Его, производит разные действия в отношении, к произносящему Его (Имя): или помогает ему, если достойно просит, или не помогает, даже наказывает, если зле про­сит. Если этого не признать, тогда нужно отверг­нуть и третью заповедь закона Синайского и все случаи наказания за нарушение его.

Кроме того, Синод не обратил внимания на тот случай, что бесовская сила, присущая, всякому неверующему, возбраняет ему произнести Имя Божие, или сделать крестное знамение иначе, как с преступной целью, почему так произносящие Имя Божие почти всегда наказываются благодатью Божьей, присущей Имени или знамению, над которыми они дерзнули поглумиться.

Таким образом, слова Синода: «магическое суеверие», богохульство и др., направленные против нас, обращаются в такие: Св. Синод легкомысленно доверился словам злонамеренных докладчиков, решившихся для защиты своего самолюбия или для каких-то иных тайных преступных Целей, пожертвовать чистотой св. нашей веры,—почему ныне вносит в учение Св. Церкви еретические мнения, противные Св. Писанию и преданию.

13) «Конечно, и о. Иларион и все его единомысленники с ужасом отвернутся от такого хуления, но если они его не хотят, то должны усомниться в своем «догмате», который необходимо приво­дить к  такому концу».

Возражение:

Нам нечего отворачиваться от того, чему мы никогда не учили. Но Св. Синод должен показать, что для него чистота веры православной выше личных симпатий, и что погрешающий против веры есть враг Божий, хотя бы он был даже архиепископом, а также должен убедиться в действительной вражде против Имени Божия сих докладчиков и вообще всех тех оснований, на которых Синод зиждет свои против Имени Божия и нас обвинения.

14) «Не менее опасными выводами грозит но­вое учение и для самого подвижничества, для самого «умного делания». Если благодать Божия присуща уже самым звукам и буквам Божия Имени, если само Имя, нами произносимое, или идея, нами держимая в уме, есть Бог, тогда на первое место в умном делании выдвигается уже не призвание Го­спода, не возношение к Нему нашего сердца и ума (зачем призывать Того, Кого я почти насильно держу уже в своем сердце или уме?), а скорее са­мое повторение слов молитвы, механическое вращение её в уме или на языке. Иной же неопытный подвижник и совсем позабудет, что эта молитва есть обращение к Кому-то, и будет довольство­ваться одной механикой повторения, и будет ждать от такого мертвого повторения тех плодов, какие дает только истинная молитва Иисусова; не полу­чая же их, или впадет в уныние, или начнет их искусственно воспроизводить в себе и принимать это самодельное разгорячение за действие благодати, другими словами, впадет в прелесть. Едва ли о. Иларион пожелает кому-либо такой участи»

Возражение:

Это объяснение докладчиков об умном делании показывает, что одно теоретическое знакомство со святоотеческим учением об умном делании, да еще по современным источникам, приводит к неверным и противоположным истине выводам. Сами докладчики не станут утверждать, что они опытно знакомы с этим подвигом, что они получили дар сердечной молитвы, и что опытно понимают значение слов Св.Григория Синаита: «молитва есть Бог, действуяй вся во всех». (Слав. Доброт. Ч. I, гл. 1).

Современные делатели умносердечной молитвы единогласно утверждают, что уяснение сего вопроса в том смысле, как учит о. Иоанн Кронштадтский, т. е., что Имя Божие есть Бог, - принесло им великую пользу, как для личного преуспеяния, так, особенно, при научении сему искусству своих чад и проч., вопрошающих, и сделало их более усердными и внимательными к сему деланию, к своим помыслам и словам и проч., и, наоборот, имяборцы почти совсем оставили занятие умной мо­литвой, так как чувствуют почти постоянно некое тайное нерасположение к Имени Господа «Иисус», и произносят Его с недоброжелательством, как враждебное себе. Какое же может быть занятие молитвой Иисусовой при таком условии? Имяборцы заменили его неким католическим «богомыслием, заключаемым молитвою», о котором пишет еп. Феофан в 985 письме.

Они свою ненависть к Имени Господа, следова­тельно и к Самому Господу, выразили, между прочим, в том что стали презрительно называть, нас «Иисусианами», этим же они обнаружили еще большую ненависть и к нам из-за нашего почитания Имени Господа Иисуса.

Таким образом исполнились слова Господа Иисуса: «Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде»... «Но сия вся творит вам за Имя Мое». (Иоан. 15, 18—21).

15) «Последователи о.Илариона, писавшие «Апологию» и воззвания с Афона, считают себя продолжателями св. Григория Паламы, а противников сво­их - Варлаамитами. Но это явное недоразумение: сходство между учением св. Григория и этим но-вым учением только внешнее и притом кажу­щееся. Именно Св. Григорий учил прилагать название «Божество» не только к существу Божию, но и к Его «энергии», или энергиям, т.е. Божественным свойствам: премудрости, благости, всеведению, всемогуществу и проч., которыми Бог открывает Себя вовне, и, таким образом, учил упо­треблять слово «Божество» несколько в более широком смысл, чем обыкновенно. В этом многоразличном употреблении слова и состоит все сход­ство учения Св. Григория с новым учением, по су­ществу же между ними различие полное».

Возражение:

Не недоразумение, но действительно нынешние имяборцы являются продолжателями ереси Варлаама и Акендина, а мы их противники и отстаиваем отвергаемое Св. Синодом и патриархом (греческим) учение об Имени Божием и действиях Его,—что защищал в своё время Св. Григорий Палама. Конечно, докладчики утверждают, будто "это сходство то­лько внешнее и при том кажущееся". Но кто согласится учение Свя­того, утверждённое пятью соборами, публично назвать еретическим, а себя противником его? Не рискует ли он быть названным, вслед­ствие этого, еретиком и потерять к себе всякое доверие со сторо­ны православного общества?—Конечно—да. Поэтому докладчику ни­чего не оставалось сделать, как прибегнуть к той мере» к которой всегда прибегают все нечестивые люди. Это он и сделал, объявил, будто мы являемся только кажущимися сторонниками Св. Григория, на деле же мы его будто противники и сторонники еретика Варлаама.

Так поступает почти всякий, уличённый в проступке, и все пре­ступники, и если они могущественны, то действуют насилием против обнаруживающих их преступления. Эта мера говорит уже о безысход­ном положении, в котором очутились наши духовные противники, си­лясь опровергнуть святоотеческое учение и оправдать свои ошибки

16)  «Прежде всего святитель нигде не называет энергии «Богом» а учит называть их «Божеством» (не Феос, а Феотис). Различие же между этими названиями легко видеть из такого примера. Говорится: «Христос на Фаворе явил своё Божество», но никто не скажет: «Христос на Фаворе явил своего Бога»: это была бы или бессмыслица, или хула. Слово «Бог» указывает на личность, «Божество же – на свойство, качество, на природу. Таким образом, если и признать Имя Божие Его энергией, то и тогда можно назвать его только Божеством, а не Богом, тем более не «Богом Самим», как делают новые учители»

Возражение:

Мы действительно называли действия Божии Богом, и название это мы взяли из двух источников. Во-первых, в "Житии Св.Григория Синаита, переведённом с греческого Н.Соколовым /М.1894 г./. на стр. 187 а 5-й анафеме на Варлаама сказано: "Анафема тем, кто думает, что одному только Существу Божию свойственно Имя Бог, а не энергии", т.е. энергия Божия /или действия/, названа Богом. Во-вторых, в книге К.Нико­льского "Анафематствование", Спб. 1879 г. на стр. 149 читаем: "Тем, которые мудрствуют и говорят, что Имя "Бог" выражает только существо Божественное, и не исповедует по боговдохновенному церковному мудрованию Святых, что Именем "Бог" обозначаю­тся равным образом и Божественные действия,—анафема"; и на стр. 146: "Слово "Бог" употребляется богословами для обозначения как существа, так и действия Божия". Таким образом и здесь энергия Божия названа Богом, и в приведённой редакции анафемой пользо­вались в неделю Православия, как сказано там же, всё /стр.146/.

Также и Св. Симеон Нов. Богослов говорит:

"Если хочешь познать свойственное Божескому естеству, т.е. что как Бог, так и всё окрест Бога, и всё из Бога и всё в Боге,— есть единый Свет, поклоняемый во единой сущности, и познаваемый во всех свойствах Своих и дарах /милостях/,--то послушай, если хочешь, об этом я тебе скажу"/Сл. 62 переведено с греческаго/.

Этими словами Св. Симеон называет Светом т.е. Богом, именно всё существо Его, все действия и свойства Его, т.е. всё, что мы знаем о Боге из Св. Писания.

То же подтверждает и Св. Тихон Задонский:" Богъ есть Дух, и что ни есть в Бозе—духовно есть, и есть Сам Бог"/Том 2,ст.257/. А действия Божий—неужели они где-либо вне Бога и чем-либо отде­лены От Него? Поэтому и мы, пользуясь этими книгами, называли энергию Божию—Богом. Но докладчик говорит, что Св. Григорий Палама называет энергию не Богом, но Божеством, что «указывает на свойство, качество, на природу».

Что же такое Божество?

В стихире на Пятидесятницу поём: «Приидите, Триипостасному Божеству поклонимся», а также говорим: «Божество Господа Иисуса».

В этих примерах Имя «Божество» обозначает полноту Божества: Его сущность, действия и свойства. В таком же смысле действия здесь названы Божеством.

В вышеуказанной книге «Житие Св. Григория Синаита» на стр. 105 – 106 даётся такое понятие о действиях Божиих, что они хотя и не суть самое существо Божие, но и не мыслимый образ: это есть неразлучно присносущное Божественному существу проявление и осуществление, иначе это есть естественное свойство и энергия. «Свет на Фаворе» не существо, а энергия Божественная, благодать и слава, уделяемая от существа Божия  святым. Притом, энергия Божественная нераздельна от суще­ства Божия как неразделен Сын от Отца или Дух Святой, или как не отделим луч от солнца и теплота от огня; значит, в таком уче­нии нет мысли о двубожии, справедливо заключили /читай: не­справедливо/ заключили Акиндин и Варлаам а также, добавим, нет .мысли о пантеизме /всебожии/, как утверждают наставники из Халки и докладчики Св. Синода. В грамоте Синода сказано: «Слово  «Бог» указывает на Личность, а «Божество» же на свойство, качество, на природу. На этом почему-то и заканчивается определение сих понятий. Но определение это не вполне точно; Св. Иоанн Дамаскин говорит: «Имени Божества о Ипостаси рещи не можем… Зане Божество являет естество… Имя же Бог общее естество знаменует и о коейждо Ипостаси равно именуется. Бог убо есть, Иже Божие естество имать». (Л. 77, об. М., 1834 г.).

Таким образом, нельзя поставить в вину тем, кто Именем Бог обозначает не только Лица Св. Троицы, но и естественные Его свойства, так как это не противоречит святоотеческому учению. Поэтому мы относительно примера докладчиков: «Христос на Фаворе явил Своё Божество», но никто не скажет: «Христос на Фаворе явил своего Бога», скажем, - что в таком виде последний пример действительно бессмыслица, но должно сказать так: «Христос на Фаворе явил Себя Богом», - не только по естеству – как Сын Божий, вторая Ипостась, но и по действиям; - глас Бога Отца, Свет присносущный, слава и проч. – всё это действия Божии и по учению Св. Симеона суть Свет, т.е. Бог.

Таким образом, Имя Божие, как энергия Его, одинаково может быть названо и Божеством, и Богом; и последнее на том основании, что как действие Божие нераздельно соединёно с существом Божиим, о чём см. выше; а Имя «Бог» и вообще естество знаменует.

Кроме того мы ещё добавим, что если Господь о людях сказал: "Бози есте сынове Вышняго вси", /Пс. 81, ст. 6, Еванг. Коаы.10,34/, то что же нужно сказать о дейст­виях Его, нераздельных с Его существом? Слова Господа обращены к людям, которые чистотой своей жизни были сподоблены  боговселения, т.е. того благодатного состояния, о котором сказал Спаси­тель: Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет, и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем и обитель у него сотворим"/Иоан.14,23/.Итак, если за одно то, что человек сотворил себя чистым храмом Бога живаго, он получил имя "Бог и Сын Божий, то не тем ли более Имя "Бог" прилично действиям Его, как нераздельным с существом Его, и, значит, Имени Его?

ПО ПОВОДУ ВЫРАЖЕНИЯ:  ИМЯ  БОЖИЕ ЕСТЬ  САМ БОГ скажем, что мы не от себя его выдумали, как и вообще в этом во­просе ничего от себя не прибавили к святоотеческому и современ­ных праведников учению. Мы целиком взяли, его из сочинения приснопамятного о. Иоанна Кронштадтского. /"Моя жизнь во Христе", вып.5, Спб., 1893 г./. И, конечно, вполне приняли его, как истинное учение Св. Церкви, потому что видим, что О.Иоанн истинный сын Церкви, сотворивший себя храмом Божиим и жилищем Духа Святого, который и возвещал людям его устами Свою волю и учение. Всё из­ложенное об о. Иоанне подтверждено многочисленными чудесами его, совершёнными им при жизни и по его преставлении. И его учение является противоположным учению нынешних богословов, по духу бли­зких к Фаррару, Толстому и др., к которым за это мы не питаем такой бесконтрольной веры, но наоборот, исследуем всякое их сло­во, боясь, как бы под православным именем не таился злейший ере­тик» И нынешния события показали, что наша осторожность  была вполне своевременной: дракон хулы на Имя Божие отогрет и вскор­млен был теми, кто /ранее, до Афонского имяборчества/ громче всех кричал о славе Имени Божия, и где, казалось бы, об опасности для православия и речи быть не могло...

17) «Потом, святитель нигде не учит смешивать энергий Божиих с тем, что эти энергии производят в тварном мире, - действия с плодами этого действия. Напр., апостолы видели на Фаворе славу Божию и слышали глас Божий. О них можно сказать, что они слышали и созерцали Божество. Сошедши с горы, апостолы запомнили бывшее с ними и рассказывали другим, передавали все слова, слышанные ими. Можно ли сказать, что они передавали другим Божество? Был ли их рассказ энергией Божией? Конечно, нет: он был только плодом Божией энергии, плодом её действияв тварном мире. Между тем, новые учители явно смешивают энергию Божию с её плодами, когда называют Божеством и даже Самим Богом и Имена Божии и всякое слово Божие, и даже церковные молитвословия, т.е. не только слово, сказанное Богом, но и все наши слова о Боге, «слова, коими мы именуем Бога», как пишется в возражениях на «Акт об исповедании веры» Пантелеимоновского монастыря (в скобках, среди слов Св. Симеона Нового Богослова).

Возражение:

Вся беда в вопросе об Имени Божием состоит в том, что нынеш­ние власть имущие богословы Греческой и Российской церкви, весь­ма рационалистически настроенные, взялись за вопрос догматичес­кий, непостигаемый разумом человеческим, и только посредством законов, которым, так сказать, подчинёно имя человеческое, реши­ли определить Имя Божие, т.е. нынешние имяборцы-богословы, в своей безумной гордости против Бога, отказались признать Имя Божие чем-либо выше, превосходящим всякое имя человеческое.

Но пусть нам скажут: есть ли догматы, постигаемые разумом и подчиняемые законам человеческий мысли?—С другой стороны, кто более заслуживает доверия в познании и изъяснении учения правос­лавной церкви: они ли, современные богословы, или Святые? Мы ду­маем, что ответ на наш вопрос очевиден для всех; поэтому мы и обратимся к Елаж. Феофилакту. который выясняет, насколько вопрос об Имени Божием подчинён человеческому пониманию. Сей Святой так говорит, объясняя 5-й ст. 1-й гл. к Римл.,—чтобы все языцы веро­вали, слыша о Имени Христа, а не о сущности Его; ибо чудеса тво­рило Имя Христово, и Оно Само требует веры, потому что и Е г о нельзя постигнуть  разумом.  То же гово­рит Св. Иоанн Златоуст и многие другие Св. Отцы /Иоан.Злат.т.9, Спб. Беседа на поел. к Римл./. Как видите, Святой свидетельст­вует, что, Имени Господа нельзя постигнуть разумом в такой же ме­ре, как и сущности Божией, и поэтому Имя   само  требу­ет  веры.  Разве нужна была бы вера в Него если бы Оно было постижимо, если бы Оно было всегда лишь "только имя... название предмета", как ныне кощунственно гласит Синодская грамота?

После такого свидетельства Святых Отпов, можно ли в этом во­просе доверять грамотам патриарха и Св. Синода во всех тех слу­чаях, где они говорят от себя, а не предлагают исключительно то­лько святоотеческое учение. Конечно, нет и тот поистине достоин всякого сожаления, кто сочтёт их непогрешимыми. Посмотрим же, как дальше мудрствует об Имени Божием грамота.

Совершенно верно, что Св. Григорий Палама нигде не учит смешивать действий Божиих с их плодами; но этого также не делаем и мы; поэтому пример апостолов, сошедших после  Преображения Господня на Фаворе, -  остаётся в туне. Но мы, на основании учения Св. Отец, понимаем, что Имя Божие есть действие Божие. Кроме вышеприведённого свидетельства Блаженного Феофилакта Болгарского, которым подтверждается эта мысль: «ибо чудеса творило Само Имя Христово», мы укажем также на слова Св. Отец: (См. Ответ на грамоты пар. 14 – 17) */ см. приложение 2/.

Сообщение Синодской грамоты, будто бы мы считаем Богом церковные молитвословия, т.е. не только слова, сказанные Богом, но и все наши слова о Боге, «слова, коими мы именуем Бога» и проч., - лишёно всякой истинности, никогда мы этого не признавали и теперь не признаём. Никогда мы не смешивали наших  слов со словом Божиим. Слова о. Антония: «Имена, коими мы именуем Бога» - докладчик злонамеренно неправильно истолковал и этим ввёл в обман весь Св. Синод, а теперь желает обмануть тем же весь мир. И что другое могут значить они, как не «Имена Божии», т.е. Слова Божии суть Имена  Божии. – Это единственное значение, которое придал им о. Антоний. Если же мы и привели слова Св. Григория Синаита: «Молитва есть Бог, действуяй вся во всех» (слав. Добротолюб. 1 ч., гл. 113), то Св. Синод сам должен знать, без нашего подсказа, что это было сказано Святым по поводу Иисусовой молитвы: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий…»

18) «Но ведь это уже обоготворение твари, пантеизм, считающий всё существующее за Бога. Справедливо на эту именно опасность указано а отзыве богословов, Халкинской греческой школы».

Возражение:

В такой же мере, как и относительно молитвы, права грамота, обвиняя нас, будто мы свернули в пантеизм (всебожие), считая всё существующее за Бога.

По поводу сего заявления см. «ответ Халки», пар. 23, стр. 22 – 23) */см. приложение 3/.

Вот наш ответ, насколько справедливо греческие богословы усмотрели в этом святоотеческом учении пантеизм и насколько верно поняли докладчики Св. Синода.

19) «В этом смешении твари и Божества скорее можно усмотреть сходство не с Св. Паламой, а именно с Варлаамом и его последователями, которых Св. Отец обличал, между прочим, и за допущение как бы двух родов Божества; созданного и не созданного (см. у Преосв Порфирия.«История Афона» Т 3, с.748)

Возражение:

В пар. 15 мы уже сказали своё слово, почему нас называют варлаамитами и наоборот; здесь же мы добавим следующее: мы не варлаамиты, но православные. Во всяком же случае те, кто учит о Боге, что Он не Бог, но тварь, те отступники. А так как Имя Божие – Бог, то отнимающие от Него эту честь также отступники, - имяборцы.

Имяборчество есть начало великого отступления православных о веры; при этом отступление, по словам нынешних подвижников, начнут епископы. Эти пророческие слова мы часто слышали, но не расчитывали дожить до их исполнения… И вот 9-го июня отступник Мисаил пред многочисленным братством, в присутствии светских властей, трижды повторил своё отречение: «Иисус не Бог». Братия обозвала тогда его только еретиком, но и светская власть, и епископ Никон молчаливо одобрили его отступничество и ласковым обращением с ним и особенным вниманием к нему подтвердили своё полное единомыслие с ним, что «Иисус» - не Бог». И вспоминается пророчество Св. Ипполита Епископа Римского: «Пастыри будут, как волки. Священники будут любить ложь, монахи будут иметь пристрастие к мирскому». (Твор. Св. Иппол. Римск. Вып. 11. Каз. 1899, стр. 6).

А распространяемые Мисаилом воззвания с раскольничьим символом веры: «Во единого Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, иже от Отца рожденного прежде всех век, света от света Бога истинна»… Разве имяборцы не подпали за это прибавление анафеме на основании 1-го правила Константинопольского и 7-го правила Ефесского вселен. Собора? А дальнейшее увещание его: «В этих словах символа веры заключается всё, что нам надо знать о втором Лице Св. Троицы, Господе нашем Иисусе Христе. Всякое другое учение о Нем, сверх этого, совершенно излишне». – Что оно значит? И епископ  (Никон) одобрительно покрывает послушного себе архимандрита!?

К сему свидетельству об отступлении мы прибавим ещё следую­щее. Св. Синод в грамоте ссылается на слова епископа Порфирия Успенского. Но дело в том, что этого епископа поистине можно назвать русским Варлаамом, за его отрицание чудес в православии и церковного предания, например, о посещении Божией Матери и крайне враждебное отношение ко всему монашеству. Если кощунст­венная писания сего епископа берутся за основание при решении догматических вопросов, то не удивительно» что весь вопрос об Имени Божием принял в Св. Синоде направление, всецело напомина­ющее собой писания сего безбожного пастыря, которого Св. Синод в своё время осудил и изгнал из Палестины за вредное и развра­щающее направление его жизни, деятельности и писания.

Нелишне будет добавить, что Св. Синод, за неимением святоотеческих свидетельств против Имени Божия, воспользовался богохульными писаниями иноков Хрисанфа и Динасия. О первом не станем говорить... Второго же Приснопамятный о. Иоанн Кронштадтский в пророческом духе заклеймил названием "жидовствующего инока".

Вот.какие авторитеты Св. Синодом призваны были, чтобы осудить Имя Божие. О них то и пророчествует Св. Ипполит Римский: "Прони­кнутые ложной мыслью и не читающие со вниманием Св. Писания, а думающие только о неправом, они будут искать Имени, и в то же время не будут иметь возможности найти его. "Ибо надлежит этому быть прежде" и только при таких обстоятельствах явится сын по­гибели —т.е. дьявол"/Твор., вып. 2, стр.62, Казань, 1899 г./.

И подвижники последнего времени пророчествовали об отступлении наших дней. Так, в журнале "Душеполезное Чтение" за прошлый, /т.е. за 1912-й/ год, напечатано вышеприведённое /на стр.   /воспо­минание Елены Ивановны Мотовиловой пророчества преп. Серафима Саровского Чу­дотворца,- также и пророчество о. Порфирия Глинского.

20) «В защиту своего мудрования «Апология» и другие единомысленные ей писания приводят не мало мест из Слова Божия и творений Св. Отец. Но недаром о. Иларион признавался духовнику, что положение его нового догмата «не встречается нигде»: приводимые места не доказывают мысли приверженцев этого догмата, как это подробно указывается в прилагаемых при сем докладах. Выражения «Имя Твое», «Имя Господне» и подобные на языке священных писателей (а за ними и отцов Церкви и в церковных песнопениях и молитвах) суть просто описательные выражения, подобные: «Слава Господня», «очи», «уши», «руце Господни», или о человеке, «душа моя». Было бы крайне ошибочно понимать все такие выражения буквально и приписывать Господу очи или уши или считать душу отдельно от человека. Также мало оснований и в первых выражениях видеть следы какого-то особого учения об Именах Божиих, обожествления Имён Божиих: они значат просто: «Ты» или «Господь». Весьма многие места Св. Писания, кроме того перетолковываются приверженцами нового догмата совершенно произвольно, так что справедливо было бы им напомнить анафематствование на «пытающихся перетолковывать и превращать ясно сказанное благодатию Святого Духа». (Триодь Греческая, стр.149), каковое анафематствование они сами приводят в воззвании Союза Архангела Михаила (пункт 6). В прилагаемых докладах указаны примеры таких перетолкований, здесь же достаточно одного. В возражениях на «Акт о исповедании пантелеймоновцев» приводятся слова Симеона Нового Богослова: «Слова человеческие текучи и пусты, слово же Божие – живо и действенно. Где же здесь речь об Имени Божием, спросит кто-либо. Здесь речь или о творческом  слове Божием (например, «да будет свет, и бысть свет» и тому под.), или же о предвечном рождении Сына Божия – Бога Слова. Составитель же «возражения» просто после «слово Божие» подставил от себя в скобках: «т.-е. Слова, коими именуем Бога»,и получил чего хотел, забывая, что слов, исходящих из уст человеческих, хотя бы и о Боге, нельзя приравнивать к  с л о в а м,  и с х о д я щ и м  и з  у с т  Б о ж и и х».

Возражение:

Действительно, в то время, когда о. Иларион писал письмо духовнику, у него не было никаких точных свидетельств об Имени Божием. Ещё в марте текущего года не были известны нам многие свидетельства из уст Св. Отцов о сем, какие Господь помог отыскать нам за последнее время. Благодаря этим свидетельствам, учение об Имени Божием весьма выяснено, и многие стороны его, бывшие до сих пор в области догадок, ныне получили полное и всестороннее освещение при помощи святоотеческого учения. Этим они нас совершенно укрепили в истине, равно как и полное отсутствие этих свидетельств против сей истины является доказательством того же от противного.

Для всех, у кого духовная очи не ослеплены каким-либо прист­растием, ясна несостоятельность наших противников в борьбе с истиной. Несостоятельность эта во всём проявляется: в грамотах, в докладах, в воззваниях, во всём прочем. Например, статья "Великое искушение" привела всех нас в ужас, благодаря сообще­нию тех мерзостей, которые изложены в ней для уничижения Имени Божия. Эта статья воистину есть духовная порнография, придуман­ная для растления верующих душ, "Она родная сестра" ответа из "Русского Инока", где говорится о свальном грехе.— И что ещё, недоставало здесь национального вопроса,—и его сюда ввели с модно-еврейской окраской, а также ложно приписывая религиозные споры племенной, между малороссами и великороссами—иноками, не­приязни. А те свидетельства Святых, которые никак нельзя перетол­ковать против Имени Божия, обвиняли в опечатках, неточных и не­правильных переводах и во многом другом.

Чтобы раз навсегда покончить с часто встречающимися в Св. Писании упоминаниями о Имени Божием, придумали простое, повидимому, объяснение, «Имя Твое» «Имя Господне» и подоб. выражения на языке священных писателей означают просто «Ты», «Господь» и проч. – Не спорим, что иногда эти объяснения бывают и применимы, но далеко не всегда, например, пророк Иеремия говорит: «Нет подобного Тебе, Господи. Ты велик и Имя твое велико могуществом» (10,6).

По толкованию докладчиков эти слова должны пониматься так: «и Ты велик»… т.-е. Первый велик Господь, а кто же другой велик?… Несомненно, здесь нельзя сделать предлагаемой подставки. И подобные места часто встречаются в Св. Писании.

21) «С особой силой приверженцы нового догмата ссылаются на почившего о. Иоанна Кронштадтского в доказательство своего учения. Но удивительно, сочинения почившего распространёны широко, читали их, можно сказать, все, почему же до сих пор никто не заметил в этих сочинениях такого учения, кроме о. Илариона и его последователей? Уже это одно заставляет усомниться в правильности ссылок на о. Иоанна. Вчитавшись же в слова о. Иоанна, всякий может убедиться, что о. Иоанн говорит только о том свойственном нашему сознанию явлении, что мы при молитве, при произношении Имени Божия в сердце, в частности, при молитве Иисусовой, не отделяем в своём сознании Его Самого от произносимого Имени. Имя и Сам Бог в молитве для нас тождественны. О. Иоанн советует и не отделять их, не стараться при молитве представлять Бога отдельно от Имени и вне Его. И этот совет для молитвенника вполне необходим и понятен: если мы, так сказать, заключим Бога в Его Имя, нами устно или только мысленно в сердце произносимое, мы освободимся от опасности придавать Богу, при обращении к Нему, какой-нибудь чувственный образ, от чего предостерегают все законоположители невидимой брани. Имя Божие во время молитвы для нас и должно как бы сливаться, отождествляться с Богом до нераздельности. Недаром и о. Иларион сначала говорил, что Имя Божие  для молящегося не прямо «Бог», а только как бы Бог». Но это только в молитве, в нашем сердце, и зависит это только от узости нашего сознания, от нашей ограниченности, а совсем не от того, чтобы и вне сознания Имя Божие было тождественно с Богом, было Божеством». (стр. 282)

Возражение:

Мы не знаем, чем назвать подобное заявление докладчиков, недобросовестно вводящих православный народ в явный обман, без всякого стеснения клевеща на нас. На что расчитан подобный приём? На крайнее ли невежество публики, ли, быть может, на безграничную смелость докладчиков, отрицать бесспорные факты? Или на способность их софистически доказывать небылицы? Или ещё на что-нибудь? Не знаем, на что именно, но факт налицо. Какую святоотеческую истину мы всё время старались отстоять от посягательства на неё имяборцев? Вот какую" "Имя Божие есть Бог". И действительно, яснее всего говорит об этом о. Иоанн Кронштадтский, так что мы даже усвоили было его редакцию этого учения: "Имя Божие есть Сам Бог", как часто повторяет он:

"Он /Бог/,—говорит о. Иоанн Кроншт.,— весь в принадлежащих Ему Именах: Отец, Сын и Св. Дух, или — Троица, или Господь, Господи Боже, Господь Саваоф, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, Душе Святый, Царю Небесный, Утешителю, Душе Истины и прочих Именах Своих"/"Моя жизнь во Христе", Изд.2, 1893 г.Том 4, Спб. стр. 131/. Там же, стр. 247: "Когда запрещаешь диаволу Именем Господа нашего Иисуса Христа, то Это Самое имя слад­чайшее для нас и грозное, и горькое для бесов  Само  Тво­рит  силы,  как меч  обоюдоострый. Где упо­требляется с верою Имя Божие, там оно созидает силы: Ибо самое Имя Божие есть  сила.  Там же на стр.249:

"Слово Божие есть Сам Бог". На стр. 251: "Великие Имена: "Пресвятая Троица, или Отец, Сын или Дух Святый, или Отец. Слово и Святый Дух, призванные с живой сердечной верою и благоговением, или воображенные в душе, суть Сам Бог".  На стр. 422: "Господь весь бывает в одном Имени Троица, или в Имени Господь, в Имени Иисус Христос".

Того же издания, том 5-й, стр. 309: "Имя Божие есть Сам. Бог". Там же, стр. 128: "Смотрю на Имя Отца и Сына и Святого Духа, как на самое существо Пресвятой Троицы".

Неужели докладчик и после этого скажет: "Никто не заметил такого учения"?

Таким образом, приведённое учение об Имени Божием о. Иоанна совершенно уничтожает последующие рассуждения докладчиков, расчитанные на то, будто сих слов о. Иоанна не существует.

22) «Поэтому о. Иоанн, хотя подобно другим церковным писателям, и упоминает об особой силе, чудодейственности Имени Божия, однако, ясно даёт понять, что эта сила не в самом Имени, как таковом, а в призывании Господа, Который, или благодать Которого, и действует. Напр., мы читаем в сочинении: «Моя жизнь во Христе» (т. 4, стр.30. Изд. 2, исправл. Автором, Спб. 1893 г.): «Вездесущий, Всемогущий, творческий Дух Господа нашего Иисуса Христа, и везде Он может даже несущая нарицати яко сущая («Аз с вами есмь…» Матф. 28,20). А чтобы маловерное сердце не помыслило, что крест или Имя Христово действуют сами по себе, эти же крест и Имя Христово не производят чуда, когда я не увижу сердечными очами или верою Христа Господа и не поверю от сердца во всё то, что Он совершил нашего ради спасения». Эти слова совсем не мирятся с новым догматом. О. Илариона и о. Антония Булатовича, будто «Имя «Иисус» всесильно творить чудеса вследствие присутствия в Нём Божества» (4-й пункт воззвания Союза Михаила Архангела), а, напротив, подтверждают то, что говорили и писали против такого учения о. Хрисанф и др т.-е. Что Имя Божие чудодействует лишь под условием веры, другими словами, когда человек, произнося его, не от произношения ждёт чуда, а призывает Господа, Которого Имя Означает, и Господь по вере этого человека творит чудо. Это же непременное условие чуда указывает в Евангелии и Господь («Если будете иметь веру и не усумнитесь»… Мф. 21,21; 17, 20 и др.). Тем же объясняет исцеление хромого и ап. Пётр в Деян. 3,16: «ради веры во Имя Его, Имя Его укрепило сего… и вера, которая от Него, даровала ему исцеление» (ст. 283).

Возражение:

Читая синодскую грамоту, иногда отказываешься верить, что её писали пастыри церкви для восстановления истины и для назидания душ пасомых. Например, против нас приводится слово о. Иоанна: «А чтобы маловерное сердце не помыслило, что крест или Имя Христово действуют сами  по себе,  эти же крест и Имя Христово не производят чуда, когда я не увижу сердечными очами или верою Христа Господа и не поверю от сердца во всё то, что Он совершил нашего ради спасения». И после них замечание: «Эти слова совсем не мирятся с новым догматом, будто «Имя Иисус» всесильно творить чудеса вследствие присутствия в нём Божества». – Где именно мы утверждаем, будто Имя Божие Само по Себе, как бы в некоей отдельной от Господа области, вернее – буквы и звуки Имени Божия творят чудеса и пр.? Не говорим ли мы: «творит чудеса вследствие присутствия в нём Божества?..

Ведь кто творит чудо: человек или Бог, обитавший в нём, по молитве человека? Не то ли самое и здесь?

Далее: где мы сказали, что без веры, без дел и без проч. Необходимых для сего условий, о которых учит Св. Церковь, одно простое призывание Имени Божия может творить чудеса? – Нигде. Верно докладчикам нужно было во что бы то ни стало осудить святоотеческое учение об Имени Божием, и для этого они сочли пригодным все средства. Да иначе и быть не может: ведь Имя Божие «само требует веры, потому что и Его нельзя постигнуть разумом» (Феофил. Болг. Толк. На Римл., 1,5), а кто стал рабом своего разума, тот боится отрешиться от него в пользу истинной веры, каковой постоянно требуют святоотеческие писания, и без которой всё христианство – один лишь звук пустой, как это мы видим в лютеранстве и пр. – Для чего же всё это вы делаете, вводя общество православных относительно нас в заблуждение? Как назвать то, что вы, не найдя против нас обвинения у Св. Отцов, пошли искать его в чернокнижии, в талмуде и др. противных Св. Церкви учениях? Но мы не боимся ваших лжесвидетелей, так как за нас слово Божие, о котором Святые Симеон и Макарий сказали, что оно есть Бог. Всё же тяжко, весьма тяжко слышать и видеть всё это в пастырях Церкви, которым вверены наши души для руководства к вечному спасению.

23) «Неправда нового догмата изобличается, наконец, и теми выводами, какие делают из него его приверженцы, в частности, о. Булатович в своей «Апологии». По нему выходит, что и иконы, и крестное знамение, и самые таинства церковные действительны только потому, что на них или при совершении их изображается или произносится Имя Божие».

Возражение:

Мы никогда не утверждали, что иконы и крестное знамение действенны только потому, что на них изображается Имя Божие; но мы считаем, что начертание на иконе или на кресте Имени Божия есть лишь одно из условий действительности иконы или креста. Но что начертание Имени на иконе или на кресте освящает икону или крест, вследствие чего они и бывают действительны, то об этом свидетельствует о. Иоанн Кронштадтский: «Всегда Она (Божия Матерь) Свята и Пресвята вечно непоколебимо, неизменно и Она на всяком месте есть всякой иконе Своей присуща и одним начертанием Её лика и Имени, и лика Спасова и Имени Его уже освящает естество Самим ликом Своим и начертанием имён». («Моя жизнь во Христе». Извлечение из дневника протоиерея И. И. С. Кронштадтского. Т. 2, изд. 3, 386. М. 1892).

Об этом же есть свидетельство и в греческой Кормчей (как нас уверили Афонские иноки-греки), где имеется правило, запрещающее освящать иконы с написанным на ней  именем, так как имя это освящает икону. «Освящением иконы почитается, согласно греческой Кормчей надписание на ней имени Господа, или Святого, лик которого изображён. Также и на Кресте необходимо требуется греческой Кормчей, надпись Имени Господня. В греческих требниках даже не существует чина освящения Икон, освящение Иконы есть надписание на ней имени» (Здесь, стр.42).

Также и Св. Димитрий Ростовский говорит, что крест, икона и сосуды освящаются призыванием Имени Христова; что убо беззаконно творим, когда Христов образ человековидный на иконе пишем и поклоняемся ему еда ли кресту, от коея либо вещи сотворенному, кланяющеся, веществу кланятися мнимся; но и сосуды освященные, от нас почитаемые, ни одним совести нашей зазор творят: понеже известны есмы, яко та призыванием Имени Христова  о с в я щ а ю т с я. (Розыск, Л. 108, об. Киев. 1866).

Из приведённых мест весьма убеждаемся, что действительно, иконы, крест и сосуды церковные освящаются призыванием или начертанием на них Имени Божия.

То же самое мы скажем и о таинствах.

Св. Амвросий Медиоланский о том, что в таинствах действует Имя Божие, говорит: «говоришь ты в крещении благодать таинственная  действует. В покаянии же что, -  не то же ли Божие Имя действует» (О покаянии. Л. 12 об. Киев, 1824).

Где же оказалась «неправда»: в «новом догмате» или в грамоте синода? Если все возражения грамоты опровергнуты словами и учением Святых, то, очевидно, в ней несть «правды».

24) Нельзя без крайнего смущения читать XII  главу «Апологии» (стр. 172 – 186), где о. Булатович даёт из своего нового догмата объяснение Божественной литургии. До сих пор Церковь Святая нас учила, что хлеб и вино становятся Телом и Кровию Господними потому, что Бог, по молитвам и вере (не самого, конечно, священника или кого-либо из предстоящих, а Церкви Христовой),»ниспосылает Духа Своего Святого и творит хлеб Телом, а вино Кровию Христа Своего».

Возражение:

Воистину можем сказать в ответ на синодскую грамоту: «некая новая и неудобоприятельна вложиша во ушеса наша». Кто из Святых учит, что по молитвам  и вере  Св. Церкви совершается таинство Евхаристии в каждом в отдельности случае? – Если Святые говорят, что оно совершается по вере Церкви, то здесь сказано в общем смысле, т.-е. Хлеб и вино становятся Телом и Кровию Господними, как Церковь верует, по произношении иереем известных слов и проч., а не в том смысле, как написано в грамоте. Если, нам думается, принять мысль грамоты, то тогда можно будет отвергнуть и законную иерархию, так как она является излишней, если таинства совершаются не самим священником, но только по вере Церкви.

И почему же тогда священник называется совершителем тайн иереем, то есть «жрецом» или жертвоприносителем («жрется Агнец Божий»)? Почему один он только тайно читает молитвы Евхаристии, а другим запрещёно делать?

О. Иоанн Кронштадтский пишет: «по окончании слов: сотвори убо хлеб честное Тело Христа Твоего, а еже в чаши сей – честную Кровь Христа Твоего, преложив Духом Твоим Святым, - после этих последних и благословения крестообразно рукою во мгновение хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христову, но не прежде, ибо божественное могущество ожидает содействующего Ему слова священника, Богу бо есть споспешник. Крестное при этом благословение Именем Господним означает то, что Тайна совершается Духом Святым о Имени Иисуса Христа и ради Иисуса Христа, ради Его ходатайства, благословением Бога Отца». (Там же, стр. 58).

Из этих слов о. Иоанна мы усматриваем нечто противоположное словам грамоты «божественное всемогущество ожидает содействующего слова священника, Богу бо есть споспешник», а не вера церкви и проч. Слова грамоты. И дальше: «Раб Божий при совершении Богослужения и Таинств должен быть твёрдо убеждён, что только он что-либо помыслит и скажет, - это и сделается. Так удобно и легко для Владыки исполнять наши прошения, творить или претворять что либо по нашему слову. Это убеждение пусть (так) в тебе будет легко и естественно» (там же). И так о. Иоанн о вере Церкви даже не упоминает, а только о совершении Таинства Именем Божиим: Крестное при том благословение Именем Господним означает то, что Тайна совершаема Духом Святым о имени Иисуса Христа и ради Иисуса Христа»…

И это учение о. Иоанна мы усвоили с детства и ныне не можем отказаться от него.

25) «Отец же Булатович в «Апологии» пишет, что таинство совершается «именно силою произнесённого Имени Божия», т.-е. Будто бы просто потому, что над хлебом и вином произнесёны слова «Дух Святый», «имя Святого Духа» и совершено крестное знамение с именословным перстосложением (стр. 183-4). А так как над Дарами и раньше произносятся, не раз Имена Божии, то о. Булатович и мудрствует, что ещё во время проскомидии, «с момента прободения Агнца, Агнец и вино в чаше есть всесвятейшая святыня, освящённая исповеданием Имени Иисусова, есть Сам Иисус по благодати, но не по существу» (стр. 174). В таком случае почему же Православная Церковь в своё время осудила, так называемых хлебопоклонников, совершавших поклонение пред Св. Дарами до их пресуществления?»

Возражение:

Кроме вышеприведённого свидетельства о. Иоанна о том, что Таинство освящается Духом Святым о Имени Иисуса Христа, мы также приведём слова Иоанна Златоуста, из которых видно, что Таинства совершаются Именем Божиим: «Имя Его свято и страшно. Его страшатся бесы, боятся болезни; этим Именем апостолы исправили всю вселенную, Его употребив вместо оружия, Давид поразил иноплеменников; Им совершено множество великих дел; Им мы совершаем священные Таинства. Таким образом представляя, сколько чудес совершает Имя Его и сколько благодеяний, как Оно поражает противников и укрепляет своих, размышляя о делах превосходящих  обыкновенный порядок вещей и превышающих человеческое разумение, он говорит: свято и страшно Имя Его. Если же Оно свято, то для прославления нужны и уста святые и душу». (Т. 5. кн.1; стр. 309, Спб. 1899 г.).

Что можно сказать против сих слов Св. Иоанна, который пересоставил Божественную Литургию из прежде бывшей литургии ап. Иакова? Ему ли, автору литургии, нужно дать больше веры в этом вопросе, или нынешним истолкователям её, не имеющим обилия осенявшей их благодати?

О том же говорит и приснопамятный Митрополит Московский Филарет в толковании на «Молитву Господню»:

Да святится Имя Твое, вот первое прошение. Божие Имя есть вещь наисвященнейшая в мире. Им совершаются наши спасительные Таинства, им печатлеется вечность наших клятв и обещаний, Его полагаем в основу начинаний наших. Сие Божие Имя, исходя из уст рабов Божиих, владычественно потрясало и потрясает природу и низлагало их врагов видимых и невидимых. Сия непостижимая Сила есть Слово Божие; но её действие в нас зависит от нашей веры и благочестия. Посему заповедано нам хранить Имя Божие  с  благоговением употреблять с бережливостью: да не приимеши Имени Господа Бога твоего всуе (Второз. 5,11). Посему, признавая себя недостойными хранителями сего небесного сокровища, мы моим Отца Небесного: Да вечно Святое в Самом Себе, Имя Его святится и в нас. Да с благодатною силою произносим Его устами; да с верностью изрекаем его делами; да свет наш просветится пред человеки, и они в нас и с нами прославят Отца нашего, иже на небесах (Мф. 5,16. Слова и 2-я Беседа, 360; Слова и речи, ч. 3. М. 1845).

Совершенно не верно докладчики толкуют, что о. Булатович понимает, будто бы просто потому, что над хлебом и вином произнесёны слова – «Дух Святый», Имя Святого Духа и совершено крестное знамение с именословным перстосложением» (Синодальная грамота) совершается Таинство, но именно так, как мы выше сказали, в конце пар. 24, приводя слова о. Иоанна Кронштадтского.

По поводу дальнейших слов о. Булатовича о хлебопоклонничестве, см. ответ о. Антония Св. Синоду на его грамоту. («Апология», стр. 174)).

26) «Наконец, если бы при совершении таинств всё дело заключалось в произнесении известных слов и исполнении известных внешних действий, то ведь эти слова может проговорить и действия исполнить не только священник, но и мирянин, и даже не христианин. Неужели о. Булатович готов допустить, что и при таком совершителе таинство совершается? Зачем же тогда нам и законная иерархия? Правда в прологах и подобных книгах встречаются рассказы о таинствах, совершавшихся и без законного совершителя, когда произносились (иногда даже в шутку и в игре) установленные слова. Но все такие рассказы свидетельствуют или о том, что Бог иногда «открывается и не вопрошавшим о Нём» (Ис. 65, 1), как напр., апостолу Павлу, или же о том, что церковных таинств нельзя делать предметом глумления или игры: Бог может наказать за это. Но во всяком случае такие рассказы не подрывают Богоустанвленного церковного чина. Так от не правого начала о. Булатович неизбежно приходит и к неправым следствиям, в свою очередь обличающим неправоту начала».

Возражение:

Апостолы и Св. Отцы установили точные правила, которые должны быть соблюдаемы совершителями Таин, и никогда никто из нас не дерзал мыслить что-либо противное им как в словах, так и на деле. Это доказали мы тем, что не сокращаем богослужений: не срезаем, из ненависти к Имени Господа Иисуса, верхушки просфоры при совершении проскомидии, как это делают некоторые имяборцы; не выбрасываем, по той же причине, Сладчайшего Имени Иисуса из проскомидии, из акафистов, и отовсюду, где только удобно это сделать;  не топтали его и не кощунствовали над Именем Господа, как это до сих пор делают имяборцы. Поэтому не к нам, но к имяборцам относятся слова грамоты о ненадобности церковной иерархии.

Слова пролога и другие так же поражают имяборцев. И не только эти слова, но и всё Слово Божие и творения Св. Отцов поражает их.

Ни словом, ни даже мыслью никто из нас никогда не противоречил Св. Отцов писаниям, а тем более не дерзал учить против Богоустановленного таинства священства. Но почему же докладчик так настойчиво приковывает внимание слушателей к своему абсурдному выводу, будто принятие мысли о. Иоанна Злат. О том, что Таинства совершаются Именем Божиим, приводит к выводу о ненадобности церковной иерархии? Конечно, только потому, чтобы, во-первых, во что бы то ни стало обвинить о. Антония в какой-нибудь ереси; и, во-вторых, чтобы им самим избежать совершенно основательного обвинения в учении о ненадобности иерархии, которое неминуемо вытекает из слов грамоты: «Бог по молитвам и вере (не самого, конечно, священника…), а Церкви Христовой ниспосылает Духа Святого и творит хлеб Телом, а вино Кровью Христа Своего»… Зачем же после этого законная иерархия?..

27) «На основании всего вышеизложенного, Святейший Синод вполне присоединяется к решению Святейшего патриарха и Священного Синода великой Константинопольской Церкви, осудившего новое учение, «как богохульное и еретическое», и с своей стороны умоляет всех увлекшихся этим учением оставить ошибочное мудрование и смиренно покориться голосу Матери Церкви, которая одна на земле есть «столп и утверждение истины» и вне которой не спасения. Она невеста Христова, больше всех знает, как любить и почитать   своего Небесного Жениха; она больше всех лобызает сладчайшее Имя Иисусово и прочие Имена Божии; но она не позволяет своему почитанию простираться далее должного, не позволяет не дальновидным человеческим нашим догадкам и ограниченному нашему чувству становиться выше и как бы поправлять истину, открытую Ей Христом».

Возражение:

Такие безумные увещания духовных властей, которые приводятся в грамоте, и раньше говорились еретическими царями и патриархами, каковы Сергий, Пирр, Антоний, Павел, Анастасий в др., а ныне го­ворит их Римский папа, — обращаясь к православным и стараясь со­вратить их в ересь. Но разве кто теперь считает, что эти патриар­хи были голосом Церкви? Никто, конечно. А тогда считали. С другой стороны, — разве теперь есть какое-нибудь доказательство того, что в наше время ни Синод, ни Патриарх не могут ошибиться? Нао­борот: исторический случай с Ростовским митрополитом Арсением Мациевичем, беззаконно осуждённым Синодом, и последовавшее за то, по пророчеству Святителя, наказание всего состава Синода, а так же пророчество  Св. Серафима, записанное Еленой Ивановной Мотовиловой, пророчества Апокалипсиса и многие другие обстоятельства ясно свидетельствуют, что голос некоторых епископов не всегда до­стоверен и может вещать ложь, посягать на Писания Святых, почему Жена, т.е. оставшиеся верными, убежит в пустыню /Апокал. 12 гл./, а считавшие себя первенцами Христа впадут в новоязычество, как евангельская юродивая дева, услышат глас жениха: не вем вас /Матф. 25,12/, а также: се оставляется вам дом ваш пуст /Матф.23,38/, потому что то лобзание Имени Иисусова, которое показывают некоторые епископы, есть не более, как отречение от Имени Своего Жениха, есть блуд невесты, есть лобзание Иуды. Ведь грамота, вещающая нам под видом благовестия мира хулу, хочет утвердить её при помощи цепей, пулемётов и ружей, с проклятиями и вся­кими насилиями, какие можно себе только представить, как это ныне творится на Афоне, под командой еп. Никона, и фактиче­ски уже пролила кровь неповинную, но не "умоляем". как гово­рится в грамоте.» которая, или через которую, уже пролили кровь неповинную.

28) «Православное же мудрование об Именах Божиих таково:

1) Имя Божие свято и достопоклоняемо, и вожделенно, потому что оно служит для нас словесным обозначением самаго превожделенного и святейшего Существа—Бога, Источника всяких благ. имя это боже­ственно, потому что открыто нам Богомъ, говорит нам о Боге, воз­носит наш ум к Богу и пр. В молитве /особенно Иисусовой/ Имя Бо­жие и Сам Бог сознаются нами нераздельно, как бы отождествляю­тся, даже не могут и не должны быть отделены и противопоставле­ны одно другому, но только в молитве и только для нашего сердца, в богословствовании же, как и на деле. Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство, название предмета а не сам предмет, и потому не может быть признано или называемо ни Богом /что было бы бессмысленно и богохульно/, ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия". /Церковн.Ведом. № 20 от 18/V-1913 г. стр.285/.