Согласно всему вышесказанному вытекает, что всякое учение, хотя бы не только Синод или Патриархи, но сам ангел с неба проповедовал его, если оно не основано на Свящ. Писаниях, и даже противоречит им, как основанное на человеческом мудровании, должно отвергать и предавать анафеме.

         В этом, согласном с церковным учением смысле, действия Синода по насильственному принуждению к подписи под его лжеправославными тремя догматами, избиение и изгнание с Афона иноков, отказавшихся от подписи под хулой на Имя Господне, являются не только антиканоничными и беззаконными, но прямо антихристианскими.

         Или взять, например, процветающий в наше время экуменизм, участницей в котором является и РПЦ. Архиереи, низшее духовенство и рядовые члены Церкви смотрят на преступное участие РПЦ в экуменизме по-разному: одни ратуют за экуменизм и участвуют в экуменическом молении с еретиками. Другие выступают против участия РПЦ в экуменизме, против церковного общения Патриарха и архиереев с лидерами инославных конфессий, но их голос, как «глас вопиющего в пустыне», правители церковные или не обращают на их голос никакого внимания, или не могут справиться с архиереями-экуменистами взявшими засилие в РПЦ.  И, таким образом, и в этом, немаловажном вопросе нет единомыслия. А для осуждения участия РПЦ в экуменизме, для осуждения экуменического преступления архиереев разве непременно нужен Вселенский или Поместный Собор? Необходима сила воли власти церковной, необходима ревность о Боге, о сохранении в чистоте Православной веры, без чего невозможно спастись. Или, например, для осуждения преступности бывш. Патр. Сергия против Церкви, за его сотрудничество с антихристовой властью и для признания необходимости общецерковного покаяния за этот общецерковный грех, а также, за грех хулы на Имя Божие Святейшего Синода, за грех поддержания патриархом Тихоном учения Синода об Имени Божием, за компромиссы патр. Тихона перед антихристовой властью, и вообще за все те отступления архиереев от Истины начаная с 1913 г. и по настоящее время разве нужен Вселенский Собор? Не собор нужен, а необходимо сознание церковной властью этих грехов против веры и решимость спокутать их общецерковным покаянием. Ибо «непщевание вины о гресех» есть тягчайший грех;  давность бывших отступлений от истины не освобождает преемников по власти церковной от ответственности  за грехи их предшественников, а наоборот, увеличивает её, навлекает ещё большее наказание. Нынешняя церковная власть особенно должна осознать это, и не должна предавать забвению грехи своих предшественников по власти в надежде, что вымрут несколько поколений людей, забудутся все перепития и неурядицы прежних властителей церковных и всякие церковные нестроения выйдут из памяти нынешних поколений и всё утихомирится, всё будет  шито, крыто, и не надо ворошить старое… То есть, нынешняя церковноая власть надеется выиграть «благополучие церковное» на времени, не замечая того, что впадает из огня да в полымя. Это будет не благополучие, а новая церковная трагедия, к которой подталкивает «непщевание вины» и лукавство. Сначала церковная власть в лице Синода впала, было, в толстовщину, не хотела по требованию св. Иоанна Кронштадтского отлучить Льва Толстого от Церкви, и вместо Толстого пыталась отлучить о. Иоанна, но Бог наказал слепотой митроп. Исидора написавшего отлучение ему. И затея эта провалилась. Только после этого Синод, в мягкой форме, написал отлучение Толстому. Затем церковная власть впала в фарраризм, защитила западного еретика Фаррара, а своего знаменитого синодального миссионера, по благословению о. Иоанна Кроншт. открывшего борьбу против Фаррара и фарраровцев в России сослала за это на Соловки. Затем Ц.В. впала в имяборчество, похулив Имя Божие и сладчайшее Имя Господа Иисуса Христа, а исповедников славы Имени Божия афонских монахов избила и изгнала с Афона в мир на страдания. Затем Ц.В. впала в компромиссы перед властью антихристовой, сделавшись виновной в истреблении тысяч духовенства и мирян безбожной властью. Первым допустил компромиссы патриарх Тихон (Беллавин). Вторым – узурпатор церковной власти митроп. Сергий (Страгородский) сотрудник советизма. Затем последовало падение Ц.В. в безбожный экуменизм и безразличное церковное общение Ц.В. и архиереев с лидерами инославных еретических конфессий. Все эти тяжкие грехи церковных правителей против веры не проходили и не могут пройти даром: все эти отступления и компромиссы совершались в угоду будущего последнего губителя мира антихриста, к поклонению которому, посредством подобных компромиссов и уступок, вполне может подвести народ нераскаянное духовенство, о чём предсказывали святые Ефрем Сирин и Серафим Саровский.

       Но в виду того, что Синод являлся церковной властью, поддерживаемой властью светской в его действиях против имяславцев в 1913 г., то ради церковной икономии, ради того что Синод явно Бога не отрицает а хулит Имя Божие по своему, может быть, искреннему  заблуждению, ради того что имяборчество Синода формально Собором ещё не осуждено1, то, оставаясь внутри Церкви, имяславцы, могли и должны были, добиваться соборного осуждения хульного учения против Имени Божия Св. Синода, а не Святоотеческого учения, ясно и определённо изложенного Святыми Отцами и Церковью, и изобличающего синодское имяборчество, и востребовать от Собора догматической формулировки, закрепляющей существующее учение Святых Отцов и Св. Церкви о почитании и прославлении Имени Господня, чтобы в будущем (после собора)  ни у кого не оставалось сомнения в том, что Имяславие – это православное почитание и ангельское прославление Имени Божия. А имяборчество это – древняя хула падшего с неба архангела Денницы-Сатаны.

         О «частных мнениях» можно привести некоторые примеры. «Раннехристианские апологеты, учители и отцы церкви, богословы и философы, так и не пришли к единому мнению о составе человеческой природы. Человек до конца не понят – ни научно, ни религиозно. Именно в богословской науке о человеке, не исключая и святоотеческой письменности, видны все принципиальные несходства и теологумены (частные богословские мнения, не являющиеся догматами, но достаточно авторитетные для Церкви. Вспомним жаркие споры, от Оригена до преп. Иоанна Лествичника о тварности или нетварности, простоте или сложности человеческой души, или о нерешённом до пятого  Вселенского собора вопросе преэкзистенции. Не до конца примирёнными остаются и мнения о «тонкой телесности» (преп. Макарий Вел.) или «невещественности души» (св.Тихон Задонский). По-разному выглядят и мнения Отцов Церкви об «отпечатлённости» образа Божия», и проч. (Путь Православия. №1. 1993. с. 123).  Ещё приведу примеры о разных мнениях, а может быть, подчас и заблуждениях (хотя это и дерзко сказать) у святых.

         Как известно, существовала в давние времена теория о том, что Христос Спаситель Свою Голгофскую смерть принёс якобы для выкупа за грешный род человеческий, диаволу. Эта теория стала развиваться Оригеном и отчасти св. Григорием Нисским. Но св. Григорий Богослов совершенно признаёт эту теорию неосновательной, каковой её признал впоследствии и св. Иоанн Дамаскин («Точное изложение православной веры». Кн. 3. гл. 27). Более основательным и справедливым он признаёт считать жертву принесённоё Богу Отцу; но не в том смысле, что Отец её «требовал или имел нужду» в ней, но по домостроительству, т. е. по тому, что это по планам Божественного Промышления необходимо было для спасения рода человеческого. При этом хотя и говорится, что приемлет жертву Отец, а приносит Сын, но мыслится, что приносит Сын, как Архиерей, т. е. по человеческому естеству, а приемлет Отец нераздельно с Сыном и Святым Духом, как Триединый Бог, по единству и нераздельности Божественного Существа». В защиту своего (личного, - К.Б.) понимания искупительного подвига Христа Спасителя митрополит Антоний (Храповицкий) неосновательно ссылается на преп. Симеона Нового Богослова… (Ср. «Святитель Феофан Полтавский  новый затворник». Творения. Спб. 1997. с. 459-460).

         Как видим, отчасти заблуждались и святые отцы. Кроме того, в ЖМП № 8. 1993. с. 36-37 читаем: «О душе и воскресении»,  святитель Григорий (Нисский, - К. Б.) высказываеи мнение, что вечность адских мучений не может означать их бесконечности, ибо тогда они лишались бы смысла, который состоит в очищении души от пороков «огненным врачеванием». Таким образом святитель Григорий понимает ад как некое чистилище (какое, - католическое? – К. Б.), в котором «мере порочности будет соответствовать продолжительность врачевания… От этого будет зависеть, раньше или позднее приобщится человек уповаемого блаженства». [5, с. 318].

         Не только человек, но и падшие духи должны измениться, поскольку они злы по направленности злой воли, а не субстационально, ибо их субстанция (ангельская природа) сотворена Богом. Ведь если зло будет существовать вечно (а разве Бог определит в муку вечную нераскаянных грешников, отступников и демонов по злу, а не по правде Божией?  Нет ли здесь ереси? Разве Бог есть зло, а не любовь и правда?– К. Б.), то это будет противоречить словам Писания: Будет Бог всё во всём (1 Кор 15,28). (А разве учение это не противоречит прямым словам Самого Господа: «и пойдут праведники в живот вечный, а грешнику в муку вечную»? ср. Мф 26, 46 – К. Б.). Итак, в будущей жизни «зло будет изъято из естества, ибо совершится восстановление пребывающих ныне во зле в первоначальное состояние» [32. с. 70]. (Не есть ли это проповедь прощения без покаяния и тень на Таинство покаяния? – К. Б.). Это будет «нетление, жизнь, честь, благодать, слава, сила» [5. с. 326] – то состояние близости к Богу, которое было утрачено в результате грехопадения (Только ли? Без покаяния, без присоединения к Церкви, без крещения и воцерковления? Короче сказать, это чисто католическое учение о так называемом «чистилище в аду». Св. Церковь учит, что после смерти нет покаяния, но будет одно воздаяние. Господь сказал: «И пойдут праведники в жизнь вечную, а грешники в муку вечную, где будет плачь и скрежет зубов (   ). Дух Святой устами пророка Давида сказал: «Несть в смерти поминаяй Тебе, во аде же кто исповестся Тебе» (Пс ). Из евангельской притчи о богаче и Лазаре, мы знаем, что между Раем и адом великая пропасть, так что, из рая в ад, и из ада в рай перейти нельзя (ср. Лк 16,26). Как же так, если нераскаянные грешники попавшие в ад очистятся от греха, обновятся в своём естестве, если мучения их и самый ад не вечные, тогда, выходит, что слова евангельские о вечном аде и вечных адских мучениях ложные? Где сказано в Священном Писании что предназначение ада - для очищения нераскаянных грешников, отступников, не уверовавших и не присоединившихся к Церкви Христовой, хулителей Бога? Если будет так как учит св. Григорий Нисский, не теряет ли смысл совершённое такою высокою ценою – Крестной смертью Богочеловека Искупление, евангельское благовествование и самая смерть Богочеловека? Возможно ли очищение недостойных названия людей грешников во аде без покаяния? Ведь первое условие для получения прощения сознание своей вины, греховности и – покаяние, не говоря уже о плодах покаяния. Что касается падших ангелов – демонов. Если не ошибусь, кажется преп. Макарий великий (или египетский) учит, что «древнее зло не может сделаться добром», т. е. что демоны не могут снова обратиться ко Господу и сделаться из тёмных демонов в светлых ангелов, потому что они никогда не смогут сказать слово «прости». А без этого слова, сказанного с самоосуждением и искренним покаянием, не может быть никому прощения, а тем более для демонов. Существует ли ныне ад? По учению св. Церкви после смерти над душой умершего в сороковой день совершается частный суд, и до всеобщего Суда Христова над миром будут души умерших находиться там, куда их определит Господь на «частном суде». Ещё по церковному учению нераскаянные грешники в смертных грехах не будут допущены Ангелом до поклонения Господу, но будут брошены в ад. Из этого следует, если души нераскаянных людей находятся в аду, то тем паче демоны там находятся. Каким образом демонам дана власть искушать людей ещё живущих на земле, это вопрос риторический. Значит, им дана власть от Господа, для нашей же пользы искушать нас, чтобы мы вели с ними брань как воины Христовы, и победители увенчивались венцами небесной славы. Но вот вопрос существенный. Если, по учению св. Григория Нисского в аду даже демоны очистятся и превратятся в своё первоначальное бытие, то 7500, а может быть и более тысяч лет их мучений адских разве недостаточны были для их очищения и превращения в светлых ангелов? Очевидно, справедливы слова преп. Макария, что «древнее зло не может стать добром», т. е. демоны никогда не смогут обратиться в светлых ангелов.

         Что скажут безбожники, людоеды, хулители Бога, отступники, рецедивисты, насильники, грабители и прочая нечисть людская услышавшие такое учение о всепрощении через адское чистилище? Скажут: есть ли жизнь загробная, или нет, или скажут: никакой загробной жизни нет, как грешили, так и будем грешить, будем наслаждаться и пить кровь людскую, а если Бог есть, то там Он всёравно нас простит и переведёт из ада в рай…

         Сказано: «Многие обители у Отца Небесного разделяемые каждому по делам их земной жизни». Следовательно, и в аде мучения для всех разные, каждому по беззакониям их. Но нигде в Писании не сказано, что в аде все, даже демоны и сам сатана искупят свою вину определённым сроком мучения и перейдут из ада в рай. Подобное учение похоже на католическую сказку, которая имеет в католической церкви статут догмата.

         Представляется, что подобное учение об адском чистилище – очередной поход на Православие, на погубление веры у православного народа. Теперь на очереди  - вводить в Православную Церковь папские индульгенции для выкупа себе прощения грехов прошедших, настоящих и будущих. Тогда уже определённо можно будет грешить и не тужить, ведь я индульгенцией купил себе всепрощение. Зачем мне теперь мучить себя борьбой со грехом и с демонами. Можно и с грехами в рай попасть. Ведь есть же такая вера у католиков, которым папа римский распродаёт индульгенции – пропуск в Рай со всеми грехами…

         Если человек не верил в Бога и в Церковь и загробную жизнь, даже хулил всё это, жил как скотина, не признавал никакого греха, - какое же могло быть у него упование на будущее блаженство, если он не признавал ни Рая, ни ада, хулил Бога, веру и Церковь, плевал на всё святое, разорял святыни, убивал миллионы людей за Имя Господне, за веру Православную, грабил, мучил, насиловал, в полном смысле слова источал человеческую кровь, питался человеческим телом, покончил жизнь самоубийством – могло ли быть у таких нелюдей упование на загробное блаженство?

         Демоны многие тысячелетия ведут ожесточённую войну против Бога и всего человечества, за спасение которого Богочеловек Иисус Христос сладчайший наш Искупитель пролил Свою Святейшую пречистую Кровь и предал Себя на Крестные муки и страдания, и, зная обо всём этом допускать мысль о том, что после определённого срока адских мучений они будут очищены от всех грехов, прощены без покаяния и переведутся из ада в Рай для райских наслаждений – да это не вера у так верующих, но сумасшедшее изуверство! Для чего я тогда всю жизнь мучаюсь в борьбе со грехом? Да, я падаю в борьбе с демонами по слабости моего естества повреждённого первородным грехом. Но я снова встаю, сокрушаюсь о своих падениях и прошу у милостивого Бога прощения. Но мне стало на душе так мрачно, тяжело и тоскливо, и обидно до слёз после того, как в ЖМП я прочитал учение св. Григория о чистилище. И думаю: неужели святой мог так веровать, а не то чтоб написать такое для всех народов, всех времён и поколений! Где сказано в Свящ. Писании об огненном врачевании? И зачем нужно было писать об этом в ЖМП – для соблазна? Или по заданному плану? А может быть и нужно было обнаружить подобное изуверство св. Григория Нисского. Неужели в древние времена и с таким учением можно было попасть во святые?

         Имяборцы подметили у св. Григория Нисского несколько текстов чуть-чуть похожих на имяборческие. Особенно о том, что имена исчезают вместе с звуком голоса. Но это он говорил, очевидно, об именах простых, человеческих, а не об Имени Божием, и не об Имени Иисус Христове, «которое выше всякого имени и коему поклоняется всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флпс 2, 9). А они по пословице: слышали звон, да не знают, где он… Эти слова святого Григория применили к Божественным Именам. И получается, что поклоняясь в Богослужениях «достопоклоняемому Имени Божию, мы обманываем сами себя; прославляя в храме Имя Божие: «Хвалите  Имя Господне, хвалите раби Господа» - мы обманываем сами себя; Молясь по постной Триоди в понедельник 2-й седмицы Великого Поста: «Иисусе, спасительное Имя, помилуй мя» - мы говорим «ересь»; начиная молитвы словами: «Во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа» мы обманываем сами себя; крестя в крещении во Имя Пресвятой Троицы мы обманываем себя и крещаемых; говоря в крещении слова св. ап. Павла: «Крестился еси, просветился еси, освятился еси, оправдался еси… Именем Господа нашего Иисуса Христа» (1 Кор 6, 11) мы обманываем себя и крещаемых говорим им ложь… Да и Сам Спаситель, выходит, сказал ересь: «Именем Моим бесы ижденут» (Мк 16, 17). И апостолы сказали ересь, когда объявили вселенной, что нет другого имене под небесем, которым подобает нам спастись, кроме Имени Иисусова» (Дн 4, 12). – Почему? Да потому что Святейший Синод оповестил на весь мир новую веру. Какую? Что Имени Божия реально не существует, оно исчезает и разлагается вместе со зуком голоса… Что Имя Божие и Имя Господа «Иисус» не Божественно, не есть энергия Божия; что Имя Божие «Иисус» есть обыкновенное человеческое имя; что не Именем Божиим совершаются чудеса и таинства церковные; что Имя Божие «Иисус» не спасительно, что Имя Божие не есть Бог, как энергия Божества.

         И вот имяборцы козыряют теми словами св. Григория Нисского о простых человеческих именах, относя это и к Имени Божию, и, как они считают, «побивают» ими имяславческое учение афонских исповедников, святых отцов и всей Церкви Христовой. Но они не приводят ни одного изречения святых отцов чисто имяславческого характера. А таких изречений святых отцов воистину побивающих имяборческое учение Синода и его последователей имяборцев можно привести целый огромный список.

         Но если бы даже у св. Григория Нисского действительно проглядывало учение об Именах Божиих в имяборческом духе, то нужно было бы имяборцам не радоваться этому, а наоборот сокрушаться. Ведь у этого святого есть и так называемое учение о чистилище. Неужели имяборцы склонны принимать и это его учение (т.е. о чистилище) за православное?... И можем сказать словами профессора С. Н. Булгакова: «Тогда принимайте и его учение о чистилище», если вы так доверительно относитесь к его частным словам об Именах Божиих…

         А мы учение св. Григория о чистилище как католическое заблуждение не принимаем и церковным не признаём. Это частное мнение св. Григория Нисского. Равным образом, если бы мы обнаружили у этого святого имяборческое учение - не приняли бы и отвергли его, и отвергаем, такое учение хулящее Имя Господне, хотя бы оно исходило из уст не только св. Григория Нисского, но даже если бы сошли с неба ангелы и явились сами апостолы, и стали бы проповедывать не согласное с раньше проповеданным учение об Имени Божием, или о чём бы то ни было, потому что сами апостолы при своей жизни заповедали предавать анафеме всякое новшество в вере Галат. 1 гл.). Если бы у св. Григория Нисского действительно было имяборческое учение об Именах Божиих, то его нельзя было бы принять. Почему? Потому что, во-первых, у него мы уже видели не церковное учение по двум пунктам, как его частное мнение. А во вторых, потому что один св. Григорий не может опровергнуть учение чисто имяславческого характера многих святых отцов и даже учение самой Церкви, как она веровала до 1913 года, до лжеучения Российского Синода и греческих патриархов.

         Священное Писание говорит: «Согрешивший во едином, бысть всем повинен» (   ). То есть, по-скольку св. Григорий Нисский согрешил своим учением о «чистилище», которое для Православия неприемлемо, следовательно и в православности его учения об Именах Божиих можно было сомневаться, если бы, конечно, оно было похоже на имяборческое; тогда оно было бы его частным мнением. Но, слава Богу, имяборческого учения у этого святого мы не находим. Ну а если что и обретается сказанное им в духе совремённого имяборчества, то, не порицая святого, можно, повторимся, его учение понимать как не церковное, а как частное его мнение.

         Но как за не принятие частного мнения св. Григория о чистилище никому из православных иерархов не приходит в голову открывать гонение на не приемлющих, ибо это равнялось бы папистическо-инквизиторской ошибкой, так и на не принмающих имяборчество афонских исповедников Имени Божия никто из иерархов не имел, и не имеет права открывать гонение и репрессировать их; ибо учение имяборчества не является церковным учением, но есть «Частное мнение» имяборческих членов Синода и греческих патриархов. А гонения, избиения и изгнание с Афона имяславцев, имевшие место в 1913 году и ныне продолжающиеся притеснения, дискриминация и изгнание некоторыми Российскими иерархами имяславцев имеющие место в РПЦ - есть верное свидетельство ложности и несостоятельности имяборчества; ибо никто из святых, ни апостолы, ни Сам Спаситель за всю историю Христианства не заставляли силою оружия, избиения и изгнания с монашеских обителей принимать учение о вере, которое против их совести, и которое, поэтому они не могли принять, не желая стать отречниками от Божества Имени Божия и Имени Господа нашего Иисуса Христа.

         Если здесь сказано что-либо противно букве и духу православного христианства, пусть имеющие здравый, облагодатствованный смысл укажут, что именно сказано здесь неправильно, не в духе истинного Православия.

         По нашему мнению исходя только  с такой точки зрения разбираемый вопрос об Имени Божием может быть рассмотрен  беспристрастно, ни на йоту не уступив компромиссу лжи, предвзятости, человекоугодничеству, послушанию не по разуму высшей церковной власти..

         То есть, вопрос должен рассматриваться безпристрастно, ни от кого независимо, независимо от власть церковную имущих; а критерием истины должны быть не высокие чины разбирающих вопрос, но в первую очередь Священное Писание, затем учение святых отцов и существовавшее мнение св. Церкви до того момента, когда высшая церковная власть назвала церковным учением собственное учение не на чём не обоснованное, но лишь на своём мнении в обход вышеназванных составляющих критерий истины.

         Всякая уступка чинам, высоким званиям по человекоугодничеству, ложному страху, боязни власть имущих, если последние тенденциозны и открыто игнорируют обоснование хотя и меньшинства, но на священном Писании, учении святых отцов и руководствуются не собственным разумом, но указанными авторитетами Церкви и мнением самой Церкви выраженным в православном катехизисе и догматическом учении церковных писателей, то есть, если кто открыто выступает против Величия и Божественного достоинства Имени Божия и сладчайшего Имени Иисус Христова, то это признак, что мнение или учение их пристрастно, сомнительно, не истинно.

         Если в споре о таком важном, можно сказать кардинальном вопросе нашей православной веры, от разрешения которого будет зависеть наше спасение, т. е. спасение всех чад церковных высшие церковные власти и архиереи будут отстаивать свои номиналистические и рационалистические взгляды по оспариваемому вопросу об Имени Божием, то никогда он не получит безгрешного, положительного разрешения и разделение в верованиях чад церковных не придут к единомыслию, к истинно-православному почитанию Имени Божия.

         Здесь требуется исповедническое мужество, ревность о сохранении Православия во всей чистоте, безбоязненное стояние за честь, славу и Божество Имени Божия на основе Боговдохновенных Писаний Ветхого и Нового Заветов, Писаний апостольских и святоотеческих, а не стояние за высокие церковные авторитеты и слепое следование за  впавшими в имяборческую ересь, в номинализм и рационализм, граничащие с неверием вообще кучки архиереев.

         «Софианские споры возникли из-за отсутствия ясного различения идей о соприродности и сообразности в вопросе об отношении мира к Богу. Глубоко переживая сообразность мира Богу софианцы  не делая этого различения горячо утверждали заодно и соприродность. Антисофианцы же, для которых была несомненна «онтологическая пропасть» между миром и Богом, отвергали идею соприродности, а заодно и сообразности. Ошибка допущенная сначала Соловьёвым, а за ним и Булгаковым, провоцировала, таким образом, неприятие софиологии.

         Однако, проблематика софиологии отнюдь не исчерпывалась вопросом о том, соприроден или не соприроден Богу мир. Противники софиологии не могли согласиться с учением о мире вечных Божественных идей ещё и потому, что не представляли себе, «где эти Божественные идеи могут находиться. Ведь бытие их божественно, вечно, нетварно. Однако отнести их бытие к бытию «усии» - нельзя, т. к. по учению Церкви, «усия» Божественная сущность – выше всякого мысленного и сверхмысленного касания, и говорить о ней можно лишь в терминах апофатических. Где же бытие тех идей, по которым сотворён мир?

         Н. О. Лосский возражая против софиологии Булгакова, анализирует этот вопрос и пишет следующее:

         «Он /Булгаков/ говорит о Божественной софии, как о Божестве Бога, и поясняет: «Когда мы говорим о Божестве Бога, то разумеем одновременно Его природу и как неоткрытую глубину, источник жизни, и как открытую, - саму жизнь, причём источник жизни и самая жизнь тождественны, как тождественны усия и София.(«Агнец Божий», 125).

         Похоже на то, что о. Сергий думает, будто в Боге есть два аспекта, один выраженный в апофатическом богословии, и другой, выраженный в катофатическом богословии… Если бы «природа» Божия не была Божественною Софией, то не существовало бы катофатическое богословие и было бы возможно только апофатическое богословие. (В этом случае, конечно ни о какой сообразности не могло бы быть и речи.(Примеч. наше).

         Такой способ сочетания апофатического богословия с катофатическим не выдерживает критики: Бог не состоит из двух частей.

 Следует согласиться с тем, что о. Сергий   думает, будто в Боге есть два аспекта – «один выраженный в апофатическом богословии и другой в катофатическом богословии». Однако, смущение вызывает не это, а то, что Н.О. Лосский, по-видимому, упускает из виду тот факт, что эта мысль Булгакова отнюдь не является в Православии чем-то новым и неслыханным. Впервые отчётливо и ясно она была выражена великим святым Отцом Григорием Паламой, в его учении о нетварных божественных энергиях, получивших соборное засвидетельствование истинности в Константинопольской церкви в 14 веке и затем принятое как несомненно православное всей Восточной Церковью.

         Вот что писал, например, Григорий Палама: «В Боге надо различать два понятия: «Сущность энергии и Божественные Ипостаси Троицы». Сущность Божия, безусловно, неименуема, т. к. Она совсем непостижима для ума; именуется же она по своим энергиям». Один и тот же Бог, непостижимый по Сущности, постигается в Его творениях по Его божественной энергии; иными словами постигается по Его предвечному о нас промышлению, предвечной о нас премудрости».

            Ясно, что не Булгаков, а Лосский в данном случае входит в противоречие с православным учением. Интересно, что его обвинения в адрес Булгакова оказываются при этом аналогичными обвинениям с которыми выступали варлаамиты против Григория Паламы».

Это приведено для примера разности мнений у богословов по одному и тому же вопросу, примера, что при всём этом, они остаются православными, никто их не репрессирует, никакая церковная власть.

Другой пример. «О Догмате «Непорочного зачатия» следует сказать, что если он встречается иногда у православных богословов, то исключительно как частное мнение, возникшее под западным влиянием, а в богослужебных книгах, на которые в последнее время особенно любят ссылаться пропагандисты (католики) говорится о непорочном зачатии Богоматери не в пассивном, а в активном смысле, т. е. не о зачатии Богоматери св. Анною, а о зачатии Богоматерью Христа. Но вообще в богослужебных книгах нельзя искать точно формулированных неподдающихся никаким тенденциозным перетолкованиям определений, ибо doxa не есть dogma» (Приб. к Ц.В. № 20,18.05.1913. С.570-571).

 В нашей русской Церкви сами иерархи  на экуменизм смотрят по разному.  Епископы-экуменисты признают участие РПЦ  в  экуменизме  важным  и  необходимым  делом.  Анти - экуменисты же, наоборот,  считают экуменизм страшной ересью.

Но церковного разделения из-за вопроса экуменизма практически не существует. Это означает, что по одному и тому же вопросу в среде церковной допускается разность мнений. И одно из них, а может быть и оба, - являются «частным мнением». А раз эти мнения в Церкви существуют,  значит, они признаются  допустимыми.

Если церковная власть признаёт экуменизм, (пусть даже и необоснованно), необходимым для церкви, а противники экуменизма, наоборот, признают его  вредным и недопустимым для Православия, это означает, что анти-экуменисты признают экуменистов – еретиками, а с ними вместе и церковную власть, благословившую деятельность еретиков-экуменистов в нашей Церкви.

Но, ведь, церковная власть не осуждает и не отлучает не-экуменистов от Церкви и тех, ни других. Почему? Да потому что те, и другие, формально являются православными  членами Православной Церкви

Но почему же власть церковная-Святейший Синод в 1913 году, до собора осудила монашество, содержащее православное учение об Имени Божьем, противоположное учению власть имущих?

А ведь можно было вполне избежать Афонской катастрофы, не осуждать, не репрессировать и не отлучать в пылу гнева от задетого самолюбия, в пору жарких полемических дебатов, противников имяборчества, но ради церковной икономии и мира церковного проявить максимум  веротерпимости и дать время для спокойного созревания этого вопроса, поставить целью соборно рассмотреть его и вынести соборное постановление о единообразии веры во Имя Божие или догматическую установку, но не решать этот великий догматический вопрос частным путём двумя-тремя лицами – единолично, с позиции власти церковной, употребляя физическую расправу над содержащими иное мнение…

Заслуженный ординарный профессор МДА М.Д. Муретов пишет: «…я лично весь на этой стороне. (т. е. на стороне идеализма-реализма имяславия). Рецензент (книги «На горах Кавказа) в «Русском Иноке» и апологет о. Илариона говорят не одно и то же, а совсем противоположное. (а оба они – православные). И апологет не невежественен и неразвит формально, - напротив полное невежество т. е. непонимание дела на стороне рецензента.

Вам известны, конечно, продолжительные и ожесточённые споры средневековья между номиналистами и реалистами, когда делались и попытки к их примирению, - но неудачные, ибо они стояли на совершенно предмету чуждой почве схоластики и рационализма.

В Церкви Восточной споры варлаамитов и Паламитов также не решили вопроса научно и догматически, а только канонически, на поместных соборах. Но тут нужен не канон, а догмат, коего пока нет.

Предстоит всероссийский собор. В виду всего этого вопрос, поднятый афонитами, я считаю весьма своевременным для всеобщего обсуждения. Он может дать повод к перенесению спора об имени Иисус в общедогматические области и вызвать попытки, если не к решению, то хотя к уяснению исконного спора (надо заметить, что эти противоположности есть и в искусстве – живописи, музыке, литературе, - да и вообще во всём – в том или ином виде).

Отеческие цитаты непререкаемо удостоверяют истинность и православность защитников Имени и молитвы. Некоторые, быть может, неудачны и представляют натяжки. – Можно найти другие и в большем числе. Но правда на стороне апологета. (т. е. иеросхимонаха Антония Булатовича). («В поисках правды». Петроград. Типогр. «Колокол».1916. С. 25-26).

Как мы видим из многих источников, во всю историю Церкви допускались разные мнения, бывали даже горячие и продолжительные споры, которые продолжались до соборов, на которых утверждалась истина, а ложь отвергалась.

 «Эти «ЧАСТНЫЕ И СЛУЧАЙНЫЕ мнения» трёх православных христиан…. сделались теми докладами, кои были положены в основу Синодского Послания об Имени Божием». (В. Ф. Эрн: «Разбор Послан. Св. Синода об Имени Божием». Изд. РФБ. М.1917. С. 8; «Свете тихий». С. 476).

«Частным мнением» признаются и три доклада В. И Зеленцова секретаря подотдела Поместного Собора РПЦ 1917-1918 гг. ревностного сторонника имяборческой стороны, по Афонскому делу (Богословск. Труды. № 33. М. 1997. с.163).

Член оправдавшего имяславцев суда Московской Синодальной Конторы «Преосвященный Модест Верейский от 14 мая 1914 года известил верного друга имябожников А.Л Гарязина (издателя Петербургской газеты «Дым») о результатах суда Московской синодальной конторы над имябожниками следующим письмом: «Благодарение Господу Богу, все иноки-имяславцы оказались истинными чадами Церкви. О. Антоний и виденные мною иноки Афонские назначены в число братии Знаменского монастыря в Москве, или вне Москвы на монастырской даче. Разность мнений, не должна мешать единению и любви. Так было прежде (школы Антиохийская, Александрийская и др.), когда допускалось существование в Церкви мнений, которые потом Собором или объявлялись догматом, или отвергались». (Богословские труды. № 33. М. 1997. С. 195).

В газете: «Исцелись верой» № 7. 2000 г. С.5. Изд. Тимошевского Свято-Духова монастыря, журналист Майкопской епархии священник В. Гнеденко на стр. 5 пишет: «….Никакой 4-й ипостаси Бога в имяславии никогда не было и нет, о чём ясно свидетельствуют публикации архивных документов по имяславию А. Г. Кравецкого в «Богословских трудах» № 33, 1997. Стр. 155-159).

Суть спора касается природы Имени Божьего, его особого почитания и признания в нём присутствия Именуемого Своими свойствами. Спор этот, как свидетельствует  А.Г. Кравецкий, должен был быть рассмотрен поместным собором 1917-1918 гг.

Далее цитирую: «Стоящая перед собором проблема спора об Имени Божьем не была решена из-за того что он не завершил свою работу в виду сложившейся революционной ситуации в стране и не вынес соборного решения по данному вопросу» (С. 182-183).

По скольку и сегодня мы не имеем по этому вопросу соборного решения Церкви, всякое высказываемое суждение по нему является ЧАСТНЫМ МНЕНИЕМ, в данном случае – частным мнением архимандрита Григория Цвинтарного, которое он непременно выдаёт за мнение Церкви. И это тоже оставим на совести архим. Григория» (Эта статья написана против брошюры архимандрита Григория (Цвинтарного), Изд. Краснодар, 1999 г.,  в которой, он хулит имяславие и канонизированного Церковью старца Феодосия Кавказского (Кашина), как имяславца.

«Архив Собора (1917-1918 гг..) свидетельствует о значительном интересе церковного народа к спорам вокруг  Имени Божия» (Богосл.труды. № 33. 1997.С.156).

Владимир Эрн отмечает «печальными чертами нашей богословской мысли: 1. её внешняя несвобода, и 2, её малая внутренняя жизненность». («Разбор послан. Св. Синода».(Изд.РФБ. 1917. С.3).

Почётный член МДА приснопамятный Михаил Новосёлов, в 2000 году канонизированный Церковью, в своём «Отклике мирянина на Послание Свят. Синода» пишет:

«….Мы хотим, чтобы наше высшее церковное управление сняло оковы, надетые им на православных русских людей, сняло особенно с тех из них, которые стоят в слишком большой зависимости от Синода, каковы все духовные лица, профессора академий, преподаватели семинарий и других духовных учебных заведений

Мы хотим, чтобы православные люди могли свободно, не боясь обвинений в еретичестве, тщательно и неспешно, sine ira et styudio обсудить сложный, глубокий и важный вопрос о Имени Божием.

В этих ira et studio не было недостатка у обеих сторон, каковое обстоятельство в значительной мере явилось причиной того, что ни та, ни другая сторона не дала вполне удовлетворительного и исчерпывающего решения вопроса.

Внять этому голосу смущённой христианской совести, не нашей только, а многих-многих православных христиан – священный долг Святейшего Синода, если он хочет быть не «наемником», нерадящим о духовных нуждах овец Христовых, не «волком», разгоняющим их по чужим дворам, а «пастырем добрым», «пасущим Божие стадо Богоугодно, не господствуя над наследием Божиим» подобно Римскому первосвященнику.

Здесь уместно напомнить, что Константинопольский патриарх счёл нужным обратиться для решения вопроса, так сильно взволновавшего Церковь, к высшей и единственной, находящейся в его ведении, богословской Халкинской школе (соответствующей, приблизительно, нашим семинариям). А наш Святейший Синод, миновав четыре духовные академии и несколько десятков семинарий, остановился на Петербургском духовном училище, откуда воззвал на сие ответственное дело учителя латинского языка.

О том, насколько здесь нужна независимая работа богословской мысли, лучше всего свидетельствуют печатающиеся теперь в «Ц.В» статьи С.Т., излагающие учение об именах св. Григория Нисского и др. Отцов Церкви. Неужели на эту работу уполномочен ныне церковной властью только один этот богослов, а вся русская богословская наука взята под подозрение? Между тем объективное исследование положения вопроса об именах у разных Отцов Церкви требуют коллективного труда и превосходит отдельные силы». («В поисках правды». Петрогр. 1916. С. 64-65).