Копия с этого указа была вручена нам, и на основании этого оправдания нам вскоре было разрешено и причастие Св. Таин, и священнослужение. Митрополит Макарий, получив официальную телеграмму Обер-Прокурора В .К. Саблера, в которой ему предоставлялось допустить к священнослужению… оправданных иноков… разрешил немедленно около 20 человек и донёс о сем телеграммой  Обер-Прокурору, а потом разрешил и других. На основании этого разрешения Обер-Прокурор официально сообщил бумагой в Главное Управление Красного Креста о тех изгнанных с Афона иеромонахах, коим разрешено священнослужение, Красный Крест назначил некоторых из них  в свои лазареты и передовые отряды для несения священнических обязанностей, которые мы исполняем и до сих пор» («Имяборческая пропаганда». с. 211-212 приложение к книге: «Оправдание веры в непобедимое , непостижимое Божественное Имя Господа нашего Иисуса Христа». Изд. «Исповедник». 1917. Богословские труды, № 33. М. 1997).

        «Но фанатичные имяборцы и вдохновители их архиепископы Антоний (Храповицкий), Никон (Афонский) и единомысленные с ними синодалы не хотят признавать этого церковного суда и, не считаясь с действительностью, утопая в лжесловесии своей сожжённой совести, клевещут на нас в своей новой книжке, будто мы, «лжём», что нас оправдали, будто мы «лжём, также, указывая на разрешение нам священнодействия… Будто мы служим «самочинно». (!?) Как будто такое самочиние допустимо в нашей Церкви!.

            «Впрочем, безсильная злоба и упорное отрицание имеборцами нашего оправдания вполне понятно, ибо на самом деле Московский суд положил весьма трагический конец всей афонской имяборческой интриге и вечное клеймо на Никона и Антония. Но наши противники, имяборцы, тем не менее, упорно продолжают клеймить нас – «еретиками». Но что же даёт им на это право??? («Имяборческая пропаганда». с. 212).

            Вы в своём «докладе» епархиальному совету пишете: - «Прот. Константин обличает Синод в том, что имя, дескать, для него пустой звук»,

            У филолога поверхностно прошедшего курс филологии, в сознании очевидно укоренилось имя только простое, человеческое, просто как кличка, не имеющая внутреннего реального смысла, потому что советская филология – это наука не имеющая отношения к Богословию и к Именам Божественным. Почему и не должен филолог принимать на себя функций богословских.

            Приводя моё обличение ереси Синода в том что для него «Имя Божие» пустой звук, вы прибегли к подделке. Прочитайте свои слова написанные курсивом. Вы написали не «Имя Божие», а просто имя. С самого начала своего суесловия вы прибегли к фальсификации. Или это описка?… И, сравнивая «Имя Божие» с простым человеческим именем в доказательство привели слова, якобы св. Григория Нисского, но не о Божиих, а о человеческих именах. Да ещё с гордостью и свысока заявляете: «Пусть же он узнает учение святых Отцов: «Все имена суть лишь символы вещей, суть знаки, клейма, налагаемые человеческим измышлением на вещи и сами по себе вовсе с вещами не связанные. Бытие не одно и то же с наименованием. Иное дело предмет, по своей природе подлежащий названию, и иное – название, обозначающее предмет. И не прав Евномий, учивший, что «имя есть одно и то же с именуемым предметом». Никакое имя не имеет существенной самостоятельности, как разлагающееся вместе со звуком, но всякое имя  есть некоторый признак и знак какой-либо сущности или мысли, сам по себе не существующий и не мыслимый. Имена не имеют существенности и составлены из звуков голоса и языка. Наше слово нельзя понимать так, как имеющее собственную сущность, но оно исчезает вместе со звуком языка. Нельзя также представить нашего слова делом, но оно имеет существование в одном голосе или письме.»

            «Таково учение об именах Св. Григория Нисского», провозглашаете вы.    Но, во-первых, вы забыли сослаться на источник откуда почерпнули такое учение: у св. Григория Нисского. Неужели в курсе советской филологии, которая у вас на уме? Но если даже то и другое за этим «прикровением» кроется, то кроме помрачения ума ничего святоотеческого здесь совершенно нет, так как эту отрицательную философию вы относите к рассуждению о природе Имени Божия, для которого есть и философия, и богословие – положительные у святых отцов Церкви.

            Филолог, рационалист-номиналист и вольнодумец, прошедший курс советской материалистической филологии вы не различаете имён, названий и кличек простых человеческих и Имён Божественных; не отличаете человеческую философию от православного  богословия; не отличаете простых кличек, названий и имён человеческих от Святейшего Имени Божия; то что вместе с звуком голоса разлагается и исчезает… относите к тому что никогда не исчезает и будет жить во веки веков по слову Самого Господа: «Живу Аз, и присно живет Имя Мое» (Числ. 14, 21).

            По сколько вы позволили себе в рассуждении, паче же сказать, в развенчивании Имени Божия привести мёртвую, отрицательную философию, позвольте и мне привести живую, положительную философию об Имени, известного вам философа-богослова профессора П. А. Флоренского (Из журнала «Путь православия» №1).

    Религиозное оформление начинается только с особого чина:

"Во еже назнаменовати отроча, приемлющее имя во осьмый день рождения своего". Как замечает А. Шмеман: "В отличие от предыдущих обрядов, молитвы восьмого дня носят литургический характер".

Священник, знаменуя чело, уста и перси младенца, произносит молитву, где впервые называется его имя. Этот акт имеет безусловно библейский источник: "мужчину и женщину сотворил их, и бла­гословил их и нарёк им имя: человек, в день сотворения их" (Быт. 5, 2). Эта первая молитва Богу-Отцу — первое освящение, первая ступень к Божию усыновлению: "да знаменается свет лица Твоего на рабе Твоем сем, имярек". Далее следуют слова, относящиеся к делу искупления человека: "и да знаменается крест Единородного Сына Твоего в сердце и помышлениях его". И, наконец то что относится непосредственно к наречению имени — мистическое соединение с Именем Божиим: "И даждь, Господи, неотреченну пребыти Имени Твоему Святому на нем". Выделение наречения имени в самостоятельный чин исходит из очень глубокого общецерковного, и даже общечеловеческого, воззрения на имя как на фактор, глубоко связанный с личностью человека и его природой. "Имя Христа освящает и делает святым моё имя, — пишет прот. А. Шмеман, — делает его выражением, таинством моей личности во Христе на веки вечные. И служба восьмого дня — будучи даром мне моего имени во Христе и в Его Святом Имени — есть, таким образом, дар мне той самой "личности", сотворенной Богом, которая должна быть восстановлена в крещении и спасена для Царства Божия"⁵.(и далее, с.125-132).

 Но об Именах Божиих и человеческих можно привести упрощённую философию Святых.

Св. Макарий Египетский: «Слово Божие, есть Бог, а слово мира, есть мир. Но большое различие между словом Божиим и словом мира, между чадами Божиими и чадами мира» (Твор. Св.ТСЛ. Изд.4. 1904. с.293).

Св. Симеон Новый Богослов: «Слова человеческие - текучи и пусты, слово же Божие живо, непреложно и действенно, Бог истинный. Равным образом и истина Божия паче ума и слова человеческого, - Бог безсмертный, неизменный, непреодолимый, живый» (Ч. 2. с.108. см. 62 сл. на греческом). И наконец, все проблемы имяборцев разрешает самый великий Богослов Церкви Христовой, Философ и Тайнозритель -  Евангелист Иоанн Богослов: «Имя Ему – Слово Божие! (Откр. 19, 13). «И Слово было Бог» (Ин. 1, 1). – Было уже от начала, искони.

Здесь я привёл две философии: святых, и не святых авторов, и каждая из них обличает ваше еретическое мудрование. Вы остаётесь перед выбором: кому верить – святым? Или собственному уму-разуму? – Решайте сами.

Если приведённая философия не удовлетворяет вас своею малостью, можем привести её в рассширенном объёме.

Ваша философия так далека от истины, как земля далека от неба. Она никак не вписывается в философию и учение Святых, только что здесь  для вас приведённых. Она, как мёртвый труп, и место ей – в могиле.

Вы пишете: «Подобные же слова вы могли бы приводить бесконечно из сочинений: св. Василия Великого, св. Григория Богослова, св. Иоанна Златоустого, св. Максима исповедника, св. Дионисия Ареопагита, св. Иустина Мученика однозначно подтверждающих изложение св. Григория Нисского».

Мы с любовью приемлем и лобызаем учение этих и всех святых Православной Церкви. Однако, никто из них не был хулителем Имени Божия, никто из святых не суесловил, и не учил, что Имя Божие и Имя Господа нашего Иисуса Христа не есть сам Бог. Если же вы будете утверждать обратное, значит, вы отвергаете Святых. Никто из святых вашу человеческую (мертвящую) философию о простых названиях, кличках, именах вещей и предметов не применял к Божественным Именам Самого Бога. Вы пишете: «и так же святые отцы учат об Имени Божием: оно само по себе лишь знак». Но не указали на источники, откуда вы взяли это, или кто из Святых учил подобно вам, что Святейшее Имя Божие, которое по учению сонма Святых есть сам Бог – учит, что оно есть «лишь знак». Никто из Святых не приравнивал Имя Божие к именам простых вещей и предметов, кроме имяборцев, а потому вы и не приводете источники. Насчёт вашего выражения: «само по себе» никто из имяславцев не говорил и не писал, что Бог-сам по себе, а Имя Божие – Само по себе. – Это излюбленная клевета имяборцев на исповедников. Если бы сатана, через своих служителей не придумал на имяславцев этой клеветы, на Афоне не было бы никакой смуты..

Ваше учение, собственно  - не об Имени Божием, а о простых именах и названиях (кличках) человеческих, основанное на вашей «учёности» (которую можно сравнить с поговоркой: «Как умехом, так и воспехом»), и основанное на вашей «способности» резюмировать богословский вопрос и применять рассуждение о человеческих названиях к Имени Бога-Творца всяческих, оспаривает не о. Константин, не редактор газеты «Колокола» В.М.Скворцов и прочие приводимые в моей брошюре учёные – (они, лишь, констатируют факт расхождения учения об Имени Божием Св. Синода с учением святых отцов Церкви; и вашу человеческую «философию» о Величайшей Святыне Христианского духа «побивает» не о. Константин, а святые Отцы – столпы Православной Церкви.

В вашем развенчивании Святейшего предмета нашей Христианской веры – Имени Господня не приведено ни одного источника. А поэтому, и по его антихристианскому духу, оно не заслуживает абсолютно никакого доверия и отвергается нами, как учение антихристово предпоследних времён, по сказанию святых Отцов, и великих подвижников ХIХ–ХХ веков.

      А теперь послушайте из подлинных источников, как учат святые отцы о хулимой вами Святыне:

Св. Макария Великий. «Слово Божие есть Бог, а слово мира есть мир» (Твор.. СТС л. Изд. 4. 1904. с. 293).

Св. Ефрем Сирин: «Господь наш Иисус Творец Адама» (Т. 7. МДА. с. 21). «Воздадим Славу и поклонимся Иисусу Божию Слову» (Св. Ефр. Сир. Ч.1. М. Изд. 3.1882. с.657). Из этих слов видно, что Иисус есть Слово Божие, что Слово Божие есть Бог, и что Иисус – Творец Адама, то есть всего мира. А вы учите, что Слово-Имя Иисус «разлагается и исчезает вместе со звуком голоса». Но разлагаться и исчезать может только «слова мира, которое есть мир». Но и это сомнительно. Ибо все наши не только дела, но слова и даже мысли записываются ангелами, или бесами, и предъявлены будут нам на Страшном Суде. И ваша хула на Имя Божие и на сладчайшее Имя Иисус Христово записаны бесами, и они будут судить вас в последний день. Ибо Сладчайший Иисус сказал: «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда. Ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 36-37). Оправдают ли имяборцев хульные слова на Сладчайшее Имя Иисус Христово и на Имя Бога во Святей Троице?! «Не произноси, о. Сергий (Овчинников), Имени Господа Бога твоего всуе»!

Св. Кирилл Иерусалимский: «Иисусом же не люди наименовали Его, но явственно наименовал Ангел, который пришёл не по своей власти, но послан Божией силою» (Слова огласит. 10 сл. Изд. 1855. с.144). И так, Сам Бог открыл, до времени бывшее сокрытым, Своё Имя Иисус! А имяборцы злоумствуют, будто бы начало бытия Имени Иисус неразрывно связано с началом бытия Иисуса во плоти Его, и что Имя Иисус есть простое человеческое имя, которое придумано и наречено Иисусу людьми.

«Имя Божие по естеству Свято, хотя говорим, или не говорим сие». На текст: «Да святится Имя Твое» (Твор. Изд.2. 1893. с.298). По естеству? – Значит, Имя Божие не «разлагается»  и не «исчезает вместе со звуком голоса», как  вы изволите мудрствовать, потому что оно имеет естество?!

Св. Иоанн Златоуст: «Мы называемся после рождения, Иисус же называется прежде рождения, потому что Он был прежде даже не зачатся. Иисусом же был назван потому, что имел дело Спасителя» (Т. 2. кн. 2. Изд. 2. СПб. ДА. 1899. с.876).

«И то служит великим доказательством любви к нам Бога, что Он, Творец, сообщил Своё название творению» (там-же, с.862. Пс.81).

«Для того и Имя (Иисус) принесено Ангелом с небес, дабы сим показать, что чудно рождаемое; потому что Сам Бог свыше посылает Имя чрез Ангела Иосифу. Ибо это не просто было имя, но сокровище бесчисленных благ» (Бес. На Мф. Ч. 1. Изд. 7. М. 1899. с. 62).

«То же самое, что о «Христе», - может быть сказано о «Сыне», об «Иисусе», о «Господе», так как все эти Имена суть общие и выражают собою оба естества» (Т.3. 811). «Власть Божия – Имя Божие» (Т. 6. Кн. 1. 707).

На с. 3  вы привели текст, якобы, св. Григория Нисского, но без указания источника. Значит, подлинность его – сомнительна. Имяборцы часто искажают тексты, делают подмену, изменяют смысл в свою угоду. Но даже в таком виде этот текст начинающийся словами: «Он выше не только всякого имени…»  нисколько не уничтожает веру в Божество Имени Божия. С этим текстом может поспорить даже Св. Ап. Павел, сказавший, что Отец Небесный, (припомните накрепко: Отец Небесный - а не люди!), даровал Ему (Иисусу) Имя еже паче всякого имене, да о Имени Иисусове поклонится всякое колено небесных, земных и преисподних, и всяк язык исповесть, яко Господь Иисус во славу Бога-Отца» (Ср. Фил. 2, 5-9).

А поэтому св. Григорий Нисский, философию которого о простых названиях человеческих вы применяете к Имени Божию, говорит против вашей же лукавой веры: «Кто Имя Сына придаёт твари, да будет он причислен к идолослужителям». (Твор. Ч.  5. М. 1863. с. 488). Не лестнее о вашем учении говорит и Блаженный Феофилакт Болгарский: «Имя  Иисус братья богоубийц принимают за имя человека» (Толк. На Деян. 2,32).

Что же, неужели вы никогда не читали этих слов Святых?

Если Имена Божии «разлагаются и исчезают вместе со звуком голоса», значит и Слова Господа в Его земной и Небесной (через Пророков) проповеди, слова, которые Он говорил в Откровении также разложились и исчезли? А ведь и слова Господа в Откровении - т.е. слова Пророков, и слова Апостолов, и слова святых отцов произнесены были Духом Святым и остались навсегда живыми глаголами Бога-Духа Святаго.

Вам следует поучиться богословию Имени не у рационалистов и номиналистов в их мертвящей философии, а у преп. Симеона Нового Богослова, который в пух и прах разбивает вашу философию… Послушайте, что он говорит:

«Бог есть Свет и Свет безпредельный, и что в Боге-Свет есть… Также и то, что от Бога-Свет есть… Христос, Иисус, Спаситель и Царь всего – Свет есть… Господь – Свет… Утешитель – Свет… Будучи Светом неприступным и предвечным, каковый Свет – имеет и многие Имена, и именуется всем тем, что мы сказали (выше), и иным ещё большим; и не только именуется тем самым, что я сказал, но и действительно производит то самое… Хотя и о нас говорится многое подобное (т. е. хотя и людей именуют одинаковыми с Богом словами и именами), но о нас говорится как о людях, а о Нем как о Боге… Бог именуется Отцем – отцами называются и люди…Слова человеческие текучи и пусты, слово же Божие живо, непреложно и действенно, Бог истинный. Равным образом и истина Божия паче ума и слова человеческого – Бог безсмертный, неизменный, непреодолимый, живый» (Ч. 2. с.108. см. 62 сл. на греческом).

И ещё он-же: «Когда речь идёт о людях, то имена приложенныя к ним, суть просты и безжизненны, а когда ими называем Бога, то  и Имена Его суть – Сам Бог». (Конец 62 слова, с.107-108). А изолгавшиеся имяборцы говорят, будто бы ни у одного святого не сказано, что Имя Божие есть Сам Бог. Но и это ещё не всё!

Если вы православный христианин, то примите святое учение Святых, и не ищите чем бы можно было его по бить. Оставьте свою дерзость!

Вы пишете, что приведёнными мною словами о. Иоанна Кронштадтского о том, что «Имя Господа Иисуса есть сам Господь – Дух везде сый и вся исполняющий, Имя Богоматери – сама Богоматерь, имя Ангела – Ангел, святого – святый», всякий прочитавший эту цитату в книжке смутится: ужели св. Иоанн Кронштадтский учил, как и Евномий?»

Что сказать вам на это ваше невежество? До появления имяборчества миллионы православных читали эти слова святого  Иоанна Кронштадтского, верили и понимали их так, как они сказаны, без всяких перетолковываний и решительно никто, никто кроме одного епископа Феофана (Говорова) Затворника Вышенского, не смущался ими - но и еп. Феофан уразумел истину учения о. Иоанна и вскоре угомонился и не восставал против него. Угомонитесь, наконец, и вы о. Сергий, и оставьте своё противление истине! Во-первых, выше было уже вам доказано, что от своего обвинения имяславия (а значит и учения о. Иоанна Кроштадтского) главный ваш ересиарх проф. С.Троицкий в письме к проф. Булгакову отказался от своего обвинения имяславцев в евномианстве, признав, что сходства в учении имяславцев с учением евномиан – нет никакого. Во-вторых, кого угодно можно сравнить с кем угодно, если кому так уж сильно захочется. В третьих, если вам будут казаться недостаточными приведённые здесь доказательства в опровержение имяборческой клеветы о сходстве двух учений: имяславия и евномианства, то мы можем привести более расширенную работу по этой проблеме, если конечно у вас не просто страсть обвинить во что бы то ни стало любыми средствами своего соперника, но если вы искренний искатель истины, хотя последнее весьма сомнительно. Наконец, в – четвёртых: в старые времена на обеде высоких особ один нигилист, заражённый рациоанализмом, под хмелем сказал: «Как это так – кит Иону проглотил?  Я этому не верю!» Один из участников банкета спросил у него: а где об этом сказано? – Тот ответил: в Библии. – «Если бы в Библии было написано не кит, а Иона проглотил кита, я и этому поверил бы, потому что Библия не может солгать». И этот последний стал епископом Сильвестром и богословом, а нигилист, говорят, был казнён.

Из этой притчи следует, что нельзя подвергать сомнениям учение святых Отцов. А вы не только подвергаете сомнению, но и упорно отвергаете учение св. Иоанна Кронштадтского и других святых о Божестве Имени Божия. То, что в моей брошюре напечатаны изречения св. Иоанна Кронштадтского, в этом нет никакого преступления - его учение напечатано во многих его творениях. И ни один читатель подобно вам не подумал: «ужели св. Иоанн Кронштадтский учил, как и Евномий»?.

Учение о. Иоанна Кронштадтского ни в чём не сходно с учением Евномия, но оно чётко и ясно опровергает синодскую хулу на Имя Божие - вами защищаемую. Как С. Троицкий, клеветой которого вы руководствуетесь, поспешил отказаться от своего обвинения имяславия в евномианстве, так и вы поспешите сделать то же самое, если вы православный христианин, и откажитесь от своей клеветы на моё недостоинство, а вернее, на самого св. Иоанна Кронштадтского, слова которого мною приведённые вы относите к евномианской ереси, ибо вы за это будете наказан, если не покаетесь.

 Один из высочайших духовных особ ненавидевший о. Иоанна Кронштадтского был жестоко наказан Богом. Кто бы вы подумали? Это первенствующий член Святейшего Синода митрополит Антоний С-Петербургский (Вадковский). Он допустил злодействовать в Святейшем Синоде имяборческому ожидовелому гнезду: архиеп. Никону (Рождественскому), архиеп. Антонию (Храповицкому) и архиеп. Сергию (Страгородскому), которые открыли хулу на Имя Господне, переняв её с Афона и распространили по всей России. Этот митрополит за ненависть к св. Иоанну Кронштадтскому и за допущенное в Церкви имяборчество был жестоко наказан от Бога, смерть его была лютая. Он был масон и связан с масонами (+ 2,11.1912. «Свете тихий». М. 1996. с. 442-443). Кстати сказать и преемник митроп. Антония митрополит Владимир (Богоявленский) С-Петербургский, который санкционировал избиение и изгнание с Афона исповедников Имени Господня под командованием члена Синода архиеп. Никона, сам  был зверски убит большевиками 25-го января 1918 года.

 Вы косвенно доказываете, что подобным образом как учит об Имени Божием о. Иоанн Кронштадтский, слова которого приводят имяславцы, учит и Евномий. Но это уже ваша хула и клевета не на имяславцев, а на самого о. Иоанна Кронштадтского, учение которого вы называете учением Евномия. Но чтобы реабилитировать себя и снять с себя вину за клевету на о. Иоанна, вы пытаетесь его учению придать совершенно не его, а ваш смысл, - даже не ваш, а Синода, потому что первые синодалы полностью извратили смысл прямого учения о. Иоанна об Имени Божием, а вы пользуетесь извращённым ими толкованием. И вы повинны в этом. Приводете слова о. Иоанна не в подлиннике, а выхваченные из полного контекста его учения об Имени Божием, точно также, как делал это Синод. И он, и вы, единственным подкреплением своему толкованию слов о. Иоанна берёте не прямые и ясные, согласные с учением других святых Отцов выражения, но не совсем для новичков ясные, как бы двусмысленные, которыми Синод и вы успешно оперируя достигаете своей цели: не знающих истинного смысла учения о. Иоанна переманиваете на имяборческую сторону. Так вы приводите отрывки из учения о. Иоанна двойственного смысла: 1) «Имя Господа, Богоматери, ангела или святого; близость слова твоего по твоему сердцу (вместо: к твоему) да будет залогом и показанием близости к твоему сердцу самого Господа Бога, Богоматери, ангела или святого», вот что пишет о Иоанн Кронштадтский, и вот как он понимает свои слова. 2) Близость слова твоего, - говорит он (т. е. Имени, произносимого в молитве) – да будет показанием близости Именуемого. Имя свято, ибо является символом, указующим на Именуемого; то есть, в том же роде, как Крест и икона».

Вы не сделали ссылку на источник, откуда взяли эти слова, и это есть верный признак вашего подлога и извращения текста и смысла его. Ибо если бы вы копировали его слова, то непременно поставили бы сноску. А по сколько вы писали не подлинные слова, а по памяти своей, то вы их передавали по своему имяборческому вкусу, то есть с переложением. То есть, вы урвали, исказили полный контекст св. Иоанна. Приведём его цельным, подлинным, не искажённым вами:

Молящийся! Имя Господа, или Богоматери, или Ан­гела, или святого да будет тебе вместо Самого Господа, Богоматери, Ангела или святого; близость слова твоего к твоему сердцу да будет залогом и показанием близости к твоему сердцу Самого Господа, Пречистой Девы, Ангела или святого. Имя Господа есть сам Господь — Дух везде сый и всё наполняющий; имя Богоматери есть Сама Богоматерь, имя Ангела — Ангел, имя святого — святой. Как это? Не понимаешь? Вот как: тебя, положим, зовут Иван Ильич. Если тебя назовут этими именами, ведь ты признаешь себя всего в них, и отзовешься на них, значит, согласишься, что имя твое — ты сам с душою и телом; так и святые: призови их имя, ты призовешь их самих. Но у них, скажешь, нет тела. Что же из этого? Тело только вещественная оболочка души, дом её, а сам человек, сущ­ность человека или внутренний человек его есть душа. Когда и тебя зовут по имени, не тело твое отзывается, а душа твоя, посредством телесного органа. Итак, имя Бога есть Сам Бог,  имя  святого — святой Его». Вот полный контекст Святого! Разберём искажённый вами контекст.

Вы привели: «1) «Имя Господа, Богоматери, ангела или святого; (Обрыв текста, выброшены самые существенные слова: да будет тебе вместо Самого Господа, Богоматери, Ангела или святого); близость слова твоего по твоему (вместо: к твоему) да будет залогом и показанием близости к твоему сердцу самого Господа Бога, Богоматери, ангела или святого», вот что пишет о. Иоанн Кронштадтский, и вот как он понимает свои слова. 2) Близость слова твоего, - говорит он (т. е. Имени, произносимого в молитве) – да будет показанием близости Именуемого. Имя свято, ибо является символом, указующим на Именуемого; то есть, в том же роде, как Крест и икона».

И так, вы искалечили контекст и упразднили из него самую существенную часть, то есть то, что именно хотел сказать о. Иоанн, - читайте выделенные слова в полном контексте нами приведённом. Вот уж действительно вы истый послушник своего имяборческого ратоборца архиеп. Никона (Рождественского), который  дал заповедь своим последователям в борьбе с имяславием применять ложь, подлог, интриги и проч.!

Но удивляемся, как даже этими искажёнными вами словами  о. Иоанна вы можете отвергать его же, ясно и определённо выраженный смысл о том, что Имя Божие, Богоматери, ангела и святого есть Сам Бог, сама Богоматерь, сам Ангел и сам святой? Здесь ваша большая натяжка и умышленное искажение изречения о. Иоанна, - недомыслием, или ошибкой это не назовёшь; если уж сильно хотелось вам в унисон посланию Синода доказать обратный смысл учения Святого, то всё равно вы этого не достигли. И никто, даже ангел с неба, не может вложить в уста святого то, чему он не учил. А о. Иоанн никогда не учил, что Имя Божие не есть Бог, но настойчиво учил обратному. Никто не сможет вычеркнуть, перетолковать или заглушить на весь мир звучащие святые его слова: «Имя Божие есть Сам Бог»! (Моя жизнь во Христе. Вып. 5. изд. 2. Спб.1893. с.30);  «Имя Господа есть Сам Господь-Дух везде сый и вся исполняяй» (Там-же. с. 7);  «Великие Имена: Пресвятая Троиц, или Отец, Сын и Святый Дух, призванные  с живою, сердечною верою и благоговением, или воображенные в душе, - суть Сам Бог и низводят в нашу душу Самого Бога в трёх Лицах» (Мысли Христианина. с. 46-47).

А что вы скажете, как перетолкуете вот эти ясные, не требующие вашего толкования слова св. Иоанна Кронштадтского: «Когда ты про себя в сердце говоришь или произносишь Имя Божие, Господа, или Пресвятой Троицы, или Господа Саваофа, или Господа Иисуса Христа, то в этом Имени ты имеешь всё существо Господа» («Моя жиз. Во Хр.. Т. 2. Изд. 5. М. 1899. с. 129)»?  Или вот эти: «В имени Иисус Христос, весь Христос – душа и тело Его соединённые с Божеством» (Там-же. Вып.5. Изд. 2. Спб. 1893. с.30)? Так вот, эти самые, и многие другие подобные этим изречения св. Иоанна Кронштадтского и других святых отцов приводимые имяславцами вы называете евномианством… Поэтому мы определённо убеждены, что вы хулитель учения святых и учения Св. Церкви Христовой.

Вы пишете: «Мы предлагаем о. Константину согласиться с о. Иоанном Кронштадтским, так учившим об имени».

Не будьте наивным, не притворяйтесь непонимающим того что, именно, на учении о. Иоанна Кроншт., которого мы от самых ноготков почитали за святого, и весь мир не только после кончины, но и при жизни его почитал за великого Праведника, а имяборческая иерархия РПЦ только недавно (в конце ХХ-го века) удосужилась канонизировать его, - мы выросли, его учение лобызаем, его учение исповедуем, на нём   утверждаем нашу веру в Божество Имени Божия, которое не отрицал, но исповедовал любимый наш о. Иоанн Кронштадтский. Так что не вам советовать мне согласиться с его учением, в котором мы никогда не сомневались с тех пор, как прочитали его Боговдохновенные творения; это мы вам советуем согласиться с его учением и принять его без синодского и вашего перетолковывания. Я с сердечной верой и умиленной душой исповедую лаконичное учение сего Праведника: «Имя Божие есть Сам Бог»! – но не в том смысле, какой вы приписываете имяславцам. А в том, в каком учат  многие святые отцы в полном согласии с о. Иоанном, и в каком смысле было изложено и подано в Святейший Синод исповедание имяславцев.

Греховно и преступно влагать в ясное, как Божий день, учение о. Иоанна об Имени Божием, совершенно иной смысл, какой угоден имяборцам. Учение о. Иоанна я понимаю так, как оно изложено. И это моё право. Никто не имеет права принуждать принимать смысл учения Святого, противоположный истинному смыслу. Принуждать силой оружия подписывать чужое учение – это признак его антиправославия. Господь – есть Истина. Он никого насильно не принуждал, - тем более силою оружия, - принимать Его учение.

Какие страшные слова, не убоявшись Бога, вы написали: «Пусть прот. Константин или согласится со св. Иоанном Кронштадтским, или анафемствует его вместе со Св. Синодом, говорящим то же. Пусть он осознает, что именно он и некоторые его единомышленники «смотрят и не видят».

Я уже сказал, что от самой юности всей душой я принял учение об Имени Божием о. Иоанна Кронштадтского, не перетолкованное Синодом и вами в имяборческом духе. Что касается анафем, то я никого не предаю анафеме, но те, которые перетолковывают писание святых отцов, сами навлекают на себя анафему, гласящую:

«Неправо изъясняющим богомудрые изречения святых учителей Церкви Божией и покушающимся перетолковывать и извращать смысл учения, ясно и определённо благодатию Святаго Духа изложенного, анафема. (Анафематствование в 1-ю неделю Великого Поста. К.Никольский. 1879. 7 ефесс. 3-9. с.8).

Св. Кирилла Иерусалимский: «Чего не написано, о том не осмелимся говорить» (Твор. Св. Кирил. Иерус. М. 1855. с. 292).

«Кроме писания глаголющие, татие суть и разбойницы» (Кормчая. Гл. 52. Л. 386 обор.).

Блаженный Феофилакт: Правая вера от Писания, есть и те, которые веруют не яко же Писание рече, и своим изволениям последоваша, тии вси еретицы» (Благовестник.На ев.Ин. зач. 27. л. 125).

Мы по милости Божией кроме Писания, от своего ума об Имени Божием ничего не говорим. А вы философствуете не от Писания, а по синодальному и от своего ума. А поэтому, сами разумейте: кто под анафемой – исповедники славы Имени Божия, или хулители его.

Приведём заключительные слова (вернее, три лжедогмата) послания Синода.

«Православное мудрование об именах Божиих таково:

1). Имя Божие свято, и достопоклоняемо, и вожделенно, потому что оно служит для нас словесным обозначением самого превожделенного и святейшего Существа – Бога, Источника всяких благ. Имя это божественно, потому что открыто нам Богом, говорит нам о Боге, возносит наш ум к Богу и пр. В молитве (особенно Иисусовой) Имя Божие и Сам Бог сознаются нами нераздельно, как бы отождествляются, даже не могут и не должны быть отделёны и противопоставлены одно другому), но это только в молитве и только для нашего сердца; в богословствовании же, как и на деле, Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство, название предмета, а не сам предмет, а потому не может быть признано или называемо ни Богом, (что было бы безсмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия.

2). Имя Божие, когда произносится в молитве с верою, может творить и чудеса, но не само собою, не вследствие некоей навсегда как бы заключённой в нём или к нему прикреплённой Божественной силы, которая бы действовала уже механически, - а так, что Господь, видя веру нашу (Мф. 9, 2) и в силу Своего неложного обещания, посылает Свою благодать и ею совершает чудо.

3). В частности, святые таинства совершаются не по вере совершающего, не по вере приемлющего, но и не в силу произнесения или изображения имени Божия; а по молитве и вере св. Церкви, от лица которой они совершаются, и в силу данного ей Господом обетования. Такова вера православная, вера отеческая и апостольская».

I

Вот наши недоумения по поводу первого тезиса:

А) «Имя Божие свято и достопоклоняемо» и в то же время оно не Бог и не Божество (не энергия Божия). Что же оно: тварь? Тогда как же оно «свято и достопоклоняемо»? Не безсмысленно ли и не богохульно» поклоняться твари?

Но из Послания Св. Синода не видно, признаёт ли он за Именем Божиим вообще бытие, хотя бы и тварное. В первом же докладе архиеп. Никона, легшем в основу Послания, Имя Божие признаётся «условным словом»; «реально – ни духовно, ни материально – имя само по себе не существует. Это почти то же, что в математике – идеальная точка, линия, круг; в географии – экватор, меридиан и под. Таково значение имени для нашего мышления, такова его сущность» (с.854). «Нет надобности делать исключения, когда речь идёт об Имени Божием» (с. 855). (Курсив наш. – Авт.).

Какой же святыне в Имени поклоняться призывает православных христиан Св. Синод и арх. Никон, именующий Имя Божие «святейшим» в самом заглавии своего доклада? Какой-то фикции, чему-то такому, что своей реальностью уподобляется («почти то же») меридиану, экватору! Но ведь сам Св. Синод говорит, что «Имя Божие божественно, потому что открыто нам Богом». Решительно не можем примирить этих утверждений.

Б) Далее – «Имя Божие и Сам Бог как бы отождествляются». Что же: отождествляются, или нет? У молитвенников отождествляются: (Если  мы и употребляем здесь и дальше выражение «отождествляется, то лишь потому, что оно употребляется в Послании.  Не настаивая на определённом термине, мы, со своей стороны, предпочли бы говорить, как и говорим в других местах этой статьи: «Не разъединяется»):  для них (т. е. для исповедников) Имя Божие – Бог (энергия Божия). Так например, у о. Иоанна Кроншт.: («Слово потому надо ещё уважать крепко, что и в едином слове бывает… нераздельный Господь. Потому и говорится: Не приемли имени Господа Бога твоего всуе», что в одном имени Сам Сый Господь, простое Существо, Единица приснопокланяемая» («Моя жиз. во Хр.» Т.1. М. 1891. с. 194).

 «Он (Бог) весь во всём сущем….Но особенно Он весь в принадлежащих Ему именах» (там-же, с.29). «В имени Иисус Христос – весь Христос, душа и тело Его, соединённые с Божеством» (Вып. 5. Изд. 2. Спб. 1893. с.30). «Имя Божие есть сам Бог» (Вып. 5. Изд. 2. Спб. 1893. с. 30) «Имена: Пресвятая Троица, или Отец, Сын и Святый Дух, призванные с живою, сердечною верою и благоговением, или воображаемые в душе, - суть Сам Бог и низводят в нашу душу Самого Бога в трёх Лицах» («Мысли христианина. с. 46-47). И многие другие. То же видим и в книжке, рекомендованной архиеп. Никоном, где говорится, что «Имя Иисуса Христа, призываемое в молитве, содержит в себе самосущую и самодействующую благотворную силу».

«В богословствовании же, как и на деле, говорит Синод, Имя Божие есть только название, а не сам предмет». Что это за странное «на деле», отличаемое Синодом от богословствования и противополагаемое им молитве? Какую же промежуточную сферу между богословствованием и молитвой может занимать это непонятное «на деле»? Это весьма неопределённо. Ясно же здесь для нас одно: богословствование, как и «на деле» в сознании Св. Синода противополагаются молитве. Но тогда возникает новое и ещё большее недоумение: где же открывается правда о Имени Божием: в духовном ли опыте молитвенника, отождествляющего Имя Божие с Богом (энергией Божией), или в рассудочном познании богослова, признающего Имя Божие только именем и названием предмета? Синод явно становится на сторону богослова (противополагаемого им молитвеннику), объявляя «безсмысленным и богохульным» признание и название Имени Божия Богом или Божеством (энергией Божией). Итак, молитвенник поступает безсмысленно и богохульствует, отождествляя Имя Божие с Богом (энергией Божией).

Да что молитвенник! И архиеп. Никон поучает нас тому – и притом словами, могущими смутить даже и «имеславца»: «Имя Божие есть то же, что непостижимое существо Божие, открывающее Себя людям», читаем мы в толковании архиеп. Никона на Евангелие от Матфея (Тр. Л., № 835).

Не в том ли причина неясности и противоречивости в суждениях Св. Синода, что он забыл великую истину, изречённую святыми Отцами нашими, Нилом Синайским и Иоанном Лествичником?

«Если ты богослов, - говорит первый из них, - то будешь молиться истинно; и если истинно молишься, то ты богослов» (Добротолюбие. 1895. т. 2. изд. 2).

По слову второго, «совершенно соединивший чувства свои с Богом тайно научается от Него словесам Его. Но когда это соединение с Богом ещё не совершилось, тогда и беседовать о Боге трудно» (Сл. 30. парагр. 21).

Не преждевременно ли Св. Синод объявил свой тезис верой отеческой?

«В первом тезисе Св. Синод, назвал Имя Божие «святым, достопоклоняемым и вожделенным», свёл его в конце концов чуть ли не к фикции (см. в докладе арх. Никона). Во втором тезисе Св. Синод идёт по тому же пути развенчивания Имени Божия, отрицая за ним чудодействующую силу и приписывая её вере человеческой, которая одна привлекает чудотворящую благодать Божию.

Итак, «святое, достопоклоняемое и вожделенное» Имя Божие, призываемое при чудотворении, само по себе не имеет никакого значения? Всё дело в вере привлекающей благодать?

Слово Божие много и ярко говорит о силе веры (Евр. 11), но оно  отнюдь не отрицает и силы Имени (Дн.4,10), даже как мы указывали раньше, и в устах беззаконников (Мф. 7, 22-23). Лучшим Свидетелем чудотворения  Своего Имени является сам Господь Иисус Христос, предсказавший: «Именем Моим бесы ижденут и проч. (Мрк. 16,17). О чудодействии Имени Божия можно приводить свидетельства святых отцов – безконечно.

В третьем тезисе исключается значение Имени Божия и в совершении таинств. «Таинства совершаются по молитве и вере Церкви», а «не в силу произнесения или изображения Имени Божия».

Прежде всего, напрасно Св. Синод отгораживается, так сказать, от значения Имени Божия при совершении таинств: никакого противоположения нет в утверждениях, что таинства совершаются Именем Божиим, с одной стороны, и, «по молитвам и вере святой Церкви и в силу данного от Господа обетования» с другой, ибо ведь и святыня Имени Божия вверена Церкви и доступна отдельным ея членам – лишь в единении  с нею.

Но, кроме того, и самая вера, и молитва Церкви (спросим мы) не связана ли неразрывно с призыванием Имени Божия?

И, с другой стороны, почему, по церковному учению, условием действительности (действительного совершения) таинства поставляется произнесение молитвенной формулы с призыванием Имени Божия («крещается раб Божий Во имя Отца…»)?

И опять утвердить нас в наших недоумениях по поводу Послания приходит архиеп. Никон: «Имя Божие всегда свято. Им совершаются наши спасительные таинства», - возглашает автор прекрасного толкования на Ев. от Матфея, умалчивая почему то в данном случае о заимствовании этих слов у одного великого церковного авторитета и беря, таким образом, их на свою личную ответственность.

«Такова, объявляет Синод в своём Послании, вера православная, вера отеческая и апостольская».

Так ли это?

О Таинстве крещения Именем Божиим (1 Кор. 6, 11).

О Таинстве Покаяния Именем Божиим (Св. Амвросий Медиоланский. «Две книги о покаянии» с. 18)

О совершении св. таинств Именем Божиим (Св. Иоанн Злат. Т. 5. кн. 1. Спб.1899. с.309).

«Божие Имя есть предмет священнейший в мире. Им совершаются наши спасительнея таинства» (Филарет М. Московск. Сочин. 1873. Т.1. с. 23).

«Подивись, пожалуй, силе Имени Христова, как действовала благодать при одном произношении оного, хотя бы произносящие были и недостойны и не были учениками Христовыми» (Блаж. Феофилакт Болгарск.. На Ев. Луки. Ч. 3. с. 133. Изд. 2. Казань. 1874).

Как не уверовать, что Христос воскрес, когда и Имя Его воскрешало мертвых». (Св. Кирилл  Иерусал. Твор. Свв. Отец. Т. 25. МДА. 1855. с. 241).

«Имена и качества Божии, показанные в Откровении, не произведения мысли человеческой, чтобы походить на слова ничего не значащие». (Архиеп.Филар. Гумилевский. Правосл. Догматич. Богосл. Ч. 1. Спб.1882. с. 37).

«Сие Имя Спасительное Иисус прежде всех век а Тройческом Совете бе предуготовано, написано и даже доселе хранимо на наше избавление….Безвестная и тайная Премудрости Божия во Имени том явлена… Безвестна бе сила Имени Иисусова в Совете Предвечном, аки в сосуде, сокрываема…Поклоняемся усердно пресвятому Имени Твоему, о Пресладкий и Всещедрый Иисусе!» (Св. Димитр. Ростовск. Четь-Минеи.1 Января. Слово на Обрезание Господне).

«Иисусе, Спасительное Имя, помилуй мя» (В Понед. 5 седм. Вел поста на утренней стиховне).

          «Если раньше мы высказывали наши недоумения и сомнения при рассмотрении синодального Послания касательно выраженных в нём мыслей, то теперь относительно последнего утверждения – о непогрешимости совместного голоса Российской и Константинопольской церковной власти, мы категорически заявляем, что утверждение это – ложно и является узурпацией прав православного мира. Как и раньше, так и в данном случае, мы вызовем авторитетных свидетелей в подтверждение той мысли, что Св. Синод, утверждая свою и Константинопольского патриарха непогрешимость, «восхищает не дарованное».

«Первым свидетелем да будет постоянный член Св.Синода архиепископ Антоний Волынский. Скорбя о том, что Русская Церковь лишена патриарха, он так характеризовал в Предсоборном присутствиии Святейший Синод, а вместе и положение русской Церкви:

«Этой красоты Церкви (патриаршества) мы были лишены в продолжение 200 лет, сперва чрез насилие, а потом по недоразумению. Коллегия (Синод) не может заменить Божия пастыря, и без главы не бывает церковь в очах Божиих, но церковь наша пребыла в двухвековом пленении». Церковь наша, пишет тот же автор в «Голосе Церкви» (1912 г. Январь), - управляется мирянином или официально учреждением коллегиальным, никогда неведомым Христовой Церкви… Церковь… лишена законного главы и отдана на порабощение мирским чиновникам, прикрывающимся собранием шести, семи по-полугодно сменяемых архиереев и двух иереев. Кто же не знает, что такое учреждение не каноническое? что оно не утверждено было при своём основании двумя патриархами, да еслиб и было утверждено всеми четырьмя, то это говорило бы только о незаконном действии патриархов, а не о канонической законности синодального управления, так как никакие патриархи не могут утвердить и авторизовать учреждения, неведомого Святому Православию и придуманного единственно для его ослабления и растления… Отмена патриаршества была нарушением основных законов Христовой Церкви, законов не отменных, установленных вселенскими соборами, а потому имеющих равноценное значение со словами Священного Писания, состав которого утверждён для Церкви теми же соборами, которые установили правило церковного управления» (с. 163-164).

Опуская яркую характеристику, данную арх. Антонием, на следующих страницах, неограниченной, «незаконной» власти обер-прокурора, мы закончим цитаты из писаний нашего автора следующими немногими, но весьма характерными словами: «народ русский не имеет общего пастыря, а Церковь русская в ея целом не имеет ответственного попечителя, - она является, как вымороченное достояние, как res nullius (с. 177).

Можно ли, - спросим мы, - при таком воззрении на Русскую Церковь, как на обезглавленную, как на «вымороченное достояние», на Синод, как на учреждение, «придуманное единственно для ослабления и растления» Православия, можно ли Синоду приписывать непогрешимость да и вообще слишком большой авторитет?

«Можно ли признать за согласным мнением русского Синода и Константинопольского Патриарха безусловный авторитет в вопросах веры, в их суждениях – непогрешимый голос Вселенской Церкви? Нет, решительно отвечаем мы. Свидетельствуют в нашу пользу исторические факты». Вот что читаем мы в сочинении магистра-игумена Модеста, посвящённом святому Григорию Паламе

«Несмотря на то что св. Палама, оставил Константинополь, около двух лет спокойно подвизался в одной из обителей Гераклии и нисколько не вмешивался в дела политики, Патриарх (Калека) конечно,  по наветам Акиндина вызвал его в 1343 г. в Константинополь, и заключил в темницу, будто за распространение учения о многобожии и за связь с Кантакузеном. Впрочем, чтобы дать законный вид осуждению Паламы, Калека просил Антиохийского Патриарха Игнатия разсмотреть его учение. Игнатий прибыл в Византию в 1344-м г. и, переговорив с Калекою, без всякого суда написал обвинительное сочинение против Паламы и вручил оное Калеке. Патриарх обнародовал это сочинение того же года, а в следующем 1345 году составил в Византии собор против св. Паламы. Приведённый из темницы на соборный суд, св. Палама с прискорбием увидел, что и те, которые некогда вместе с ним подвизались за Православие против Варлаама, как-то Никифор Григорас, теперь сделались его обвинителями и врагами, что все против него, и никто за него или, лучше, за Православие. Долго он защищался и спорил со своими обвинителями; наконец, увидев, что они желают только осудить его, за лучшее счёл не отвечать более на обвинения. Тогда Патриарх Калека обвинил св. Паламу в многобожии, отлучил от Церкви и снова отослал в темницу. В заключение соборных деяний Калека признал догматы Римской церкви  и главенство Папы»[1] (с. 20).

Итак, два патриарха (из коих один Константинопольский), и не они одни, а вместе с поместным собором, оказались на стороне заблуждения, лжи против великого поборника православия св. Григория. И достойно внимания то, что один из патриархов поступил по отношению к св. Григорию совершенно так же как покойный патриарх Иоаким к сторонникам «имеславия», осудивший последних без знакомства с пререкаемым учением и без суда».

«Третьим свидетелем против Св. Синода выступают не один, а все восточные патриархи в своём известном Послании от 6 Января 1848 г. В этом послании мы найдём и принципиальное освещение только что изложенного нами исторического события.

«У нас ни патриархи, ни соборы не могли никогда ввести что-нибудь новое, гласит упомянутое Послание, потому что хранителем веры у нас – самое тело Церкви, т. е. самый народ»

Это же Послание восточных патриархов даёт прекрасный урок авторам нашего синодального Послания. Изобличая папу, оно вместе с тем изобличает ложь совершенно папистического принципа, выдвинутого нашим Синодом.

«Он (т. е. Римский епископ) не апостольским исповеданием своим измеряет достоинство своего престола, но апостольским престолом старается доказать своё достоинство, а из достоинства своё исповедание, а на самом деле это иначе… Научают нас Святые Отцы, чтобы мы судили не о Православии по святому престолу, но о самом престоле и седящем на нём по соборным постановлениям и определениям и по исповеданию веры, т. е. по Православию неизменно содержимого учения»,

Не лишним считаем напомнить здесь следующие слова приснопамятного А.С. Хомякова:

«Бывали соборы еретические, каковы, например, те, на которых составлен был полуарианский символ: соборы, на которых подписавшихся епископов насчитывалось вдвое более, чем на Никейском,  соборы на которых императоры принимали ересь, патриархи провозглашали ересь, папы подчинялись ереси. Почему же отвергнуты эти соборы, не представляющие никаких наружных отличий от Соборов Вселенских? Потому единственно, что их решения не были признаны за голос Церкви всем церковным народом, - тем народом и в той среде, где в вопросах веры нет различия между учёным и невеждою, церковником и мирянином, мужчиною и женщиною, государём и подданным, рабовладельцем и рабом, где когда это нужно, по усмотрению Божию, отрок получает дар ведения, младенцу даётся слово премудрости, ересь учёного епископа опровергается безграмотным пастухом, дабы все были едино в свободном единстве живой веры, которое есть проявление Духа Божия» (Т. 2. Изд.3. с. 71-72).

«Ясно, что авторам Послания хотелось, во что бы то ни стало, хотя бы ценою натяжек и недомолвок, выгородить из под собственной анафемы «имеславные» мысли о. Иоанна Кронштадтского. У них не хватило мужества и искренности прямо сказать, что с их точки зрения о. Иоанн заблуждался в данном случае, как и осуждённый ими о. Иларион. Та же неискренность мешает Св. Синоду признать, что «имеславная ересь» распространяясь в течение 1911 года чрез «Троицкое Слово» - журнал, издаваемый архиеп. Никоном - распространяется и поныне в книжке, изданной Оптиной пустынью («Из рассказов странника о благодатном действии молитвы Иисусовой»), с весьма рекомендательным предисловием того же архиеп. Никона и, наконец, в его же толковании на Евангелие от Матфея. Или, может быть, Св. Синод заколебался – и находит, что он «поспешил» объявить ересью «имеславие»?!»  (Из статьи заслуженного ординарного профессора почётного члена Московской Духовной Академии М. Д. Муретова.  «В поисках правды». Петроград, 1916).